Читать книгу Четыре партии в шатрандж - Дамина Райт - Страница 2

II

Когда-то Мэриэн видела, как придворные играли в шатрандж – сложную, но интересную игру, завезённую из далёкого Ихранджана. В игре было два шаха, красный и чёрный – и один из них непременно погибал. Мэриэн смотрела, затаив дыхание, как чёрные фигуры захватывали доску, сметая все неприятельские силы на своём пути, даже безропотных пешек. И вот осталась одна пешка перед шахом – как растерянная принцесса-дочь.

Стоя на берегу и глядя вслед уплывающему кораблю, Мэриэн вспомнила ту партию в шатрандж. Какими одинокими выглядели шах и его пешка посреди опустевшей доски! То же самое случилось с Эсфи и её матерью в королевском дворце, где заговорщики разыграли свою собственную «партию». Только одного не учли: «на доске» оставался ещё кое-кто.

Мэриэн помнила, как королева позвала её в свою спальню. Свечи не давали рассмотреть лицо Агрей, как следует, когда она сказала:

– Если я завтра не поправлюсь, ты уплывёшь с принцессой в Гафарса.

– Что? – непонимающе переспросила Мэриэн. Королева чуть приподнялась на подушках:

– Никто не должен знать. И обещай, что моя дочь останется жива.

Теперь Мэриэн начала догадываться, но не успела она ничего вымолвить, как Агрей шёпотом повторила:

– Обещай!

– Даю слово, – Мэриэн хотела засыпать Агрей вопросами, но та ответила раньше:

– Мне уже не поможешь. Поздно. Лекарь припас одно средство… последнее… если и оно не сгодится, бегите.

– Но Ваше Величество… – начала Мэриэн, едва сдерживаясь, чтобы не закричать, что нельзя просто так ждать, а нужно что-то сделать.

Агрей прервала её, укладываясь обратно на подушки:

– Выполняй, что велено.

Утром лицо её было восково-бледным, потускневшие глаза ввалились, а в волосах, казалось, прибавилось серебряных нитей. Не так давно сильная и властная, королева превращалась в тень. Мэриэн видела, как лекарь помогал Агрей выпить новое снадобье, и готова была молиться всем богам, в которых обычно не верила.

К вечеру королеве стало только хуже.

Мэриэн не знала, кто мог быть главой заговора – да и не помогло бы, ворвись она в его покои и приставь меч к горлу. Заговорщиков, вероятно, было много. Все, недовольные правлением королевы, все, кто скрывал свою неприязнь, плёл интриги. И маленькую принцессу они бы наверняка убили – тем более, у неё должен был проявиться дар.

Вот и проявился, подумала Мэриэн, пробудившись от воспоминаний. Тем временем Эсфи шмыгнула носом, словно собираясь заплакать.

– Не реви, – Мэриэн сказала это жёстче, чем собиралась. Но их выкинули неизвестно где, им придётся бродить по лесам, полным опасностей, и всё из-за Эсфи. Понятное дело, капитан корабля испугался. Мэриэн даже не знала, что бы она сделала на его месте.

Но она была на своём месте – и дала умирающей королеве Агрей слово, что с Эсферетой ничего плохого не случится.

– Не плачь, – Мэриэн смягчилась, слыша за спиной сдавленные всхлипы. Оборачиваться и смотреть на зарёванное личико Эсфи совсем не хотелось, но пришлось.

– Мы обязательно выберемся отсюда.

Они продирались через леса, и хорошо, что у Эсфи было ещё одно платье, потому как то, что на ней, грозило превратиться в лохмотья. Ничего, лишь бы добраться до города, или, на худой конец, деревни.

Эсфи больше не спрашивала о матери. Только один раз, когда они с Мэриэн, продрогшие после дождя, сушили одежду у костра, тихо и неуверенно пробормотала:

– Почему нельзя было найти… наказать заговорщиков?

Мэриэн вздохнула. Если б жизнь была такой же простой и справедливой, как сказки, которых принцесса наслушалась в детстве!

– Поздно было кого-то искать, – Мэриэн вспомнила, как изменилась королева за несколько дней. Знать бы, каким ядом её отравили…

Эсфи молчала. За то время, что они провели в лесах, её волшебство не давало о себе знать, и она ни слова о нём не проронила. Мэриэн вела Эсфи за руку, вспоминая, как та родилась, и всё королевство праздновало, а пятнадцатилетняя Мэриэн мечтала, как научит принцессу метать кинжалы и ездить верхом на лошади. Куда там – Эсфи оказалась одной из дэйя.

Дэйя называли тех, кого боги обделили здоровьем, но даровали способности к волшебству. Когда маленькая Эсфи разбила себе коленку и у неё пошла кровь, придворный лекарь торжественно объявил королеве, что у её дочери есть дар. Кровь дэйя – особенная, твердил лекарь, ошибки тут быть не должно. Дар скоро проявится.

Но шли годы, а у принцессы только появлялись новые капризы. То платье ей не нравилось, то кушанье, то посреди ночи хотела сказок и билась в рыданиях, когда её прихоти не исполнялись. Мэриэн как-то послушала историю про шаха и его дочерей – от того придворного, который выиграл в шатрандж, – и радовалась, что принцесса не требует, топая ножками, отрубить чью-то голову.

И всё равно, Мэриэн была подругой Эсфи, иногда пыталась воспитывать, чтобы принцесса не выросла глупой капризницей, а иногда посреди ночи читала ей сказки. Должно быть, тяжело жить в мире, где всё кругом – или неподвижные, или движущиеся цветные пятна. Тогда и новые платья могут стать не в радость.

Вода, сушёное мясо и сухари закончились, Эсфи пришлось переодеться в новое платье, а когда они с Мэриэн выбрались из очередного леса, вдали показался город. И Мэриэн едва не выхватила из ножен свой короткий меч, чтобы исполнить с ним радостный танец.

– Что там? – спросила Эсфи, щурясь на солнце. У нового платья капюшона не было, и солнечные лучи золотили её волосы, причёсанные с утра гребнем.

– Город! – Мэриэн хлопнула её по спине и рассмеялась.

Эсфи слабо улыбнулась.

– А что мы будем делать в городе? – держась за руки, они уверенно пошли вперёд.

– Отправим тебя в цех к мастерам, – от облегчения Мэриэн хотелось шутить, а ещё – чтобы Эсфи снова улыбнулась. – Станешь у мастера лучшим подмастерьем, а если что не так… покажешь ему свой дар.

Может, насчёт дара шутить и не следовало, но Мэриэн уже не могла себя остановить.

– Девочек в цех не берут, – ответила Эсфи, и Мэриэн от удивления чуть не остановилась. Она ожидала, что Эсфи гордо поднимет голову и бросит: «Принцессы в цеху не работают!»

– А тебя возьмут. Если не захотят получить камнем по голове, – Мэриэн обрадовалась, услышав, что Эсфи смеётся. Не хотелось видеть её понурой и несчастной, им и без того предстоит немало испытаний.

– Не забывай, что ты моя младшая сестра Миана, – на всякий случай напомнила Мэриэн.

– Я помню, – Эсфи закивала. Ей, конечно, городские каменные стены казались сплошным серым пятном. Но на корабле, перед пробуждением её дара, Эсфи смотрела совсем иначе – как если бы видела. Значит, можно будет понять, когда волшебство появится ещё раз!

Городские ворота были открыты – заходи, кто хочешь, – и окрылённой удачей Мэриэн это показалось знаком дружелюбия и гостеприимства. Она пригладила свои лохматые рыжие волосы, оправила на Эсфи платье, удобнее закинула на спину котомку с пустой бутылью и десятком собранных в лесу грибов. Зажарить на костре не успели – может, в городе удастся.

Кошель с деньгами Мэриэн прятала на груди. Полезет кто – получит рукоятью меча по лбу. Но сейчас о ворах и грабителях думать не хотелось, а хотелось надеяться на лучшее.

Сначала Мэриэн и Эсфи не увидели никого. Им пришлось пройти, оглядываясь, шагов сто, прежде чем отовсюду стали появляться горожане. Огромного роста, с грубыми лицами и выдающимися челюстями, жители города были поистине безобразны, и назвать их людьми язык не повернулся бы. Хотя они стояли на двух ногах, а не на четвереньках, и одежда у них была, сшитая из кусков кое-как обработанных шкур.

Мэриэн попятилась обратно к воротам, цепко держа Эсфи за руку, и оглянулась – двое ухмылявшихся дикарей встали сзади. Мэриэн вытащила свободной рукой меч из ножен – и в руках дикарей начали появляться дубины.

– Что такое? – тревожно заговорила Эсфи. Она ничего не понимала, но сморщила нос: от дикарей воняло хуже, чем от моряков на том корабле.

– Молчи, – шёпотом проговорила Мэриэн.

От толпы дикарей отделился один – на голове у него была повязка, до того грязная, что Мэриэн не взялась бы угадать её исходный цвет. Дикарь подошёл чуть ближе, и Мэриэн подняла меч. Дикарь хмыкнул, но испытывать, как хорошо она владеет оружием, не стал. Вместо этого он указал на Эсфи и жестом изобразил, будто бы перерезает ей горло.

– Попробуй, – зло проговорила Мэриэн.

– Это враги? – Эсфи в испуге прижалась к Мэриэн, но отвечать ей было некогда.

Дикарь всё так же руками показал – если путешественницы сдадутся по доброй воле, их не тронут. Делать было нечего, и Мэриэн вернула меч в ножны. Тот, с повязкой, протянул короткопалую ручищу, и Мэриэн, стиснув зубы, отцепила ножны с мечом и отдала. Она чувствовала себя так, будто расставалась с величайшим сокровищем.

Дикарь жестом поинтересовался, нет ли у Мэриэн больше оружия? Она покачала головой, думая, что если бы у Эсфи пробудился дар, они попытались бы убежать. Но Эсфи цеплялась за Мэриэн и только шмыгала носом, а волшебство молчало.