Читать книгу PROсчастье. Руководство для продвинутых пользователей - Дамир Каримов - Страница 7

Профессор Любомирски обнаружила, что недостающая часть появляется вновь и вновь. Происходит гедонистическая адаптация. Человек привыкает к новым условиям, и погоня за недостающей частью продолжается вновь. Погоня будет бесконечной, а полученное счастье – эфемерным и кратковременным.

Мы же с вами знаем этот феномен в иной формулировке: «Человек привыкает ко всему – и к хорошему, и к плохому». Ключевая мысль в том, что счастье в большей степени зависит не от ситуации, а от нашего отношения и действий. От жизненной позиции человека, от его внутренней активности. По сути, от способности удержать состояние цельности, единство всех частей, то есть само состояние счастья.

Виктор Франкл развивает и проживает эту мысль в тяжелейшем контексте, в ситуации фашистского концлагеря3. Он видит, что даже в этих чудовищных условиях некоторые люди сохраняют волю к жизни и пространство для радости. Ключ к этому – опять-таки внутренняя активность самого человека.

Сейчас у нас, слава богу, нет концентрационных лагерей. Однако современный житель мегаполиса часто стеснен обстоятельствами работы, нехваткой времени, трудными условиями жизни, постоянным стрессом. Общаясь во время тренингов с сотнями сотрудников офисов, я выяснил, что большинство из них считают офисную работу и состояние счастья несовместимыми явлениями. Чаще всего офис сравнивают с тюрьмой.

И это сравнение можно понять. В тюрьме человек ограничен в пространстве, в режиме дня, в содержании своей деятельности, в социальных контактах. Частично эти ограничения встречаются и в содержании работы по найму. Место работы, график, цели и задачи определяет кто-то другой. Человек как будто сам себе не хозяин. Офис и тюрьма – места с высокой степенью ограничений.

Существенное отличие состоит в заинтересованности работодателя как минимум в том, чтобы работник был здоров, производителен и по возможности любил свою работу, так как это повышает его эффективность и лояльность. В тюрьме не стоит задачи, чтобы заключенным было интересно. Скорее ставится обратная задача – сломать человека, сделать его пассивным. Неслучайно эта служба называется «исполнение наказаний».

Когда я начал проводить журналистское расследование о жизни в тюрьме и адаптации после нее, мой замысел заключался в том, что если человек в суровых условиях заключения может быть счастливым, то в условиях ограничений офисной жизни счастье тем более достижимо4.

Во время этой работы я нашел людей, которые в тюрьме обрели не только счастье, но и нашли дело своей жизни. Так, бизнесмен Владимир Осечкин стал правозащитником и основал портал Гулагу. нет, который помогает выжить и отстоять свои права тысячам заключенных каждый год. Разбойница Марина Клещева во время второй «отсидки» открыла в себе артистический дар, получила признание как певица (премия «Калина красная»). Сейчас она проживает по-прежнему непростую, но счастливую и интересную жизнь как актриса театра документальной пьесы Театр.doc.

Стать счастливым в условиях недружественной среды, суровых физических лишений – это больше похоже на счастье вопреки обстоятельствам, чем на счастье благодаря им.

Мы с вами видим две разные модели. Счастье как исправление дефицита, постоянный поиск недостающей части. И счастье как обретение себя. Оказывается, об этом писали еще древние греки. Например, ученик и друг Сократа Аристипп мыслил счастье как стремление к удовольствиям и избегание страданий. То самое кратковременное гедонистическое счастье, которое закончится вместе с очередным порывом человека от хорошего к лучшему.

А великий Аристотель в «Никомаховой этике» формулирует мысль о счастье как о «деятельности души в полноте добродетели в течение жизни». Он замечает, что как один солнечный день не делает теплой весну, так и один счастливый день не делает счастливой жизнь. Там же отмечает, что условия, в которых живет человек, не имеют значения. Если душа трудится «в полноте добродетели», то у человека всегда есть возможность быть счастливым. Вне зависимости от тяжести окружающих условий.

Принципиально мировая наука по-прежнему рассматривает счастье вокруг моделей гедонии5 и эвдемонии6, углубляя и уточняя теорию и практику применения.

Например, американский психолог, основоположник позитивной психологии Мартин Селигман – доктор Счастье, как зовут его в мире, – пишет о том, что счастливая жизнь может быть «приятной», «хорошей» или «осмысленной».

«Приятная» жизнь – это поиск удовольствий и по возможности избегание страданий. Гедонистическая ориентация.

«Хорошая» жизнь устремлена к поиску своего предназначения и имеет деятельную, созидательную направленность. В желании реализовать свой потенциал, задействовать свои способности по максимуму выражено эвдемоническое начало.

«Осмысленная» жизнь добавляет к предыдущему пункту стремление выйти за пределы возможностей и способностей. Такому человеку мало реализовать то, что в нем есть. Он всегда хочет сделать больше. Примером такого стремления может быть великий Леонардо да Винчи, который писал «Джоконду» 20 лет и считал, что работа не завершена. Здесь и Гоголь, который сжег вторую часть «Мертвых душ» только потому, что она не в полной мере отражала его замысел. Осмысленная жизнь – это бескомпромиссное и бесконечное стремление к сложности и точности.