Читать книгу Авалинда Райс. Тьма внутри - Дана Рэйвен - Страница 2

Глава 1
Старик Бен и хозяйка дома на Мёркистон-авеню

Оглавление

Преклонные года идут не всем, а вот этому старичку они пришлись точно впору. Будто родился таковым и сразу сел в своё законное кресло, заведовать лавкой старья со всего света. Уж настолько гармонично он вписался в интерьер. Конечно, по всем законам человеческого бытия он должен был родиться, вырасти, состариться и только потом начать работать в небольшом магазинчике на Кобёрн-стрит в Эдинбурге.

С этим стариком всё произошло иначе. На свет он появился, уже будучи в почтенном возрасте. Но об этом факте не знал никто, кроме него самого и ещё пары-тройки ведьм из Верховного Ковена Эдинбурга, которые подписались кровью о неразглашении этой информации.

Верховный Ковен Эдинбурга являлся одним из нескольких Ковенов на всём Туманном Альбионе. Их главной задачей являлась охрана людей от всякого рода сверхъестественных происшествий и защита от тёмных сил из низших миров – тех многочисленных параллельных вселенных, откуда появлялись сущности, способные свести с ума и погубить обычных жителей планеты.

Давным-давно в Эдинбурге был учреждён Ковен трёх ведьм: Азальты, Изабеллы и Этейн. Они были ведьмами от рождения, пришли в мир людей каждая из своей вселенной, имея возможность менять свою внешность, как им вздумается.

Они решили вместе бороться с несправедливостями мира и защищать человечество от духов низших миров, что раскинулись на миллиарды километров.

Азальта и Изабелла погибли в Великой войне с одним из огромнейших низших миров более трёх тысячелетий назад. О той войне сейчас известно мало, лишь то, что Этейн сама возглавила Ковен после их гибели и в конце концов одержала победу. Потери ожесточили её, но с годами ведьма научилась приспосабливаться к обстоятельствам. И вскоре организовала Ковены по всей Британии со штабами в крупных городах. Сама осталась в Эдинбурге, поставив на посты достойных претендентов.

В годы своего становления Этейн жила с пиктами1, поэтому многое взяла от них, а именно стойкость характера и неповиновение никому.


***

Старика, занимавшего ответственный пост, звали Бенджамин Уэст и сегодня, тридцать первого октября в 15:00 по местному времени, ему исполнилось ровно пять часов. Год называть не будем, дабы не раскрывать тайны тех, кто замешан в этой истории. Скажем только, что действие происходило примерно в 2009—2011 годах нашей эры.

Несмотря на нежный возраст, выглядел он так, будто забыл про свой день рождения лет эдак на триста. Длинные, до плеч, редкие седые волосы выбивались из-под чёрной измятой фетровой шляпы, как солома огородного чучела. Брови старичка нуждались в стрижке: они яростно нависали над прищуренными глазами ярко-голубого цвета, и Бенджамин производил впечатление старика угрюмого и неприветливого. Ему как будто чего-то не хватало: словно мистер Уэст носил очки, но сейчас куда-то положил и забыл, где они валяются, поэтому голубые глаза беззащитно щурились на дневной свет.

Создавался Бенджамин Уэст быстро, впопыхах, с помощью древнего заклинания. Раз-два – и готово. Ведьмы Ковена решили больше не брать обычных существ на эту работу, а намагичить нечто идеальное, что будет всецело подчиняться им.

Работа у Бена была непыльная: сиди и принимай отчёты от всех, кто служит Ковену, но почему-то не все справлялись с этой задачей. Кому-то становилось скучно, кто-то начинал чувствовать власть там, где её нет. Бенджамин Уэст – неприметный старик, уши и глаза глав Ковена, был призван делать всё по указке своих начальниц, и сегодня состоялся его первый день на службе в качестве приёмщика отчётов.

По всему городу Ковен разбросал своих агентов, тех, кто следил за странными происшествиями. Будь то сверхъестественная активность, непривычное поведение на людях или даже наедине с самим собой, служители старались быть начеку.

Работали под прикрытием, сливаясь с гражданами Эдинбурга, гуляли по городу, отпускали продукты на кассах супермаркетов, водили автобусы, курсирующие от Принцесс-стрит до Лита и по другим маршрутам или даже разливали эль в обычном пабе.

В конце недели каждый из таких агентов должен был отчитаться об увиденном и услышанном, а дальше делать, что прикажут: действовать по обстоятельствам или ждать новых указаний. Этейн считала отчёты хорошо работающим инструментом контроля своих подчинённых. Метод работал, временами выдавая промашки в виде нечестных на руку существ, которые сами были не прочь поиздеваться над людьми.

Конечно, почти все агенты имели достаточно опыта, чтобы разобраться на месте, но отчёты всё равно были необходимостью, бюрократической штукой, от которой сложно было отказаться. Кто-то приносил их лично, кто-то посылал почтой, а кто-то просто материализовывал нужные бумажки у Бенджамина и его предшественников перед самым их носом. Не очень вежливо, но не у всех же хорошие манеры.


***

Кряхтя и ёрзая по видавшему виды кожаному креслу возле резного дубового стола, новоиспечённый работник Ковена пытался усесться так, чтобы пружины старой развалюхи не впивались в его костлявый зад.

Это категорически не получалось, и он злился и проклинал всё на свете. Вдруг его прервали. Стол, надо заметить, стоял прямо напротив входной стеклянной двери в начале магазина, чтобы Бенджамин мог видеть всех входящих. Висевший на двери колокольчик оповещал хозяина о посетителях. Он не всегда срабатывал и, казалось, жил своей жизнью.

Бенджамин вытаращил глаза на входную дверь. В проём вошла девушка и застыла. Такое количество предметов в маленьком помещении смутило её. Над головой посетительницы навис колокольчик и по миллиметру спускался ниже, стараясь дотянуться и рассмотреть гостью поближе.

– Вы кто?

Глаза старика округлились, как у совы. По непонятной причине он никого не ждал.

– Я приехала по распоряжению, сэр, – сказала девушка и сделала шаг вперёд, встав на коврик со стёртой надписью «Welcome». От неё осталась одинокая «W» слева и робко приглашающее «me» справа. Всё пространство магазинчика должно было смущать нежеланных посетителей и не обязывать старика постоянно магичить заклинания невидимости. Обычные люди редко захаживали сюда, а если и открывали дверь, сразу же пугались и шли вон. До конца неясно, что же смущало их: маленькое помещение, запах старья и пыли или понатыканные то тут, то там статуэтки, книги, подсвечники и прочее, но вот уже более пятисот лет это работало безотказно.

Девушке, зашедшей внутрь, на вид было около тридцати лет, и только с первого взгляда казалось, что она пришла не по адресу. Её можно было назвать симпатичной с одного ракурса – в анфас, если смотреть чуть правее. Нос длинноват, с аккуратной горбинкой, зелёные глаза с коричневой радужкой, периодически не успевавшие моргать в такт, внимательно осматривали пространство и старика, тёмные волосы до плеч будто вытянуты утюжком, аккуратная чёлка до бровей закрывала лоб. На ней был непромокаемый плащ нараспашку цвета мокрого асфальта с красной клетчатой подкладкой, чёрная кашемировая водолазка и тёмно-синие джинсы. Кожаные ботильоны на небольшом каблуке дополняли образ и казались слегка старомодными. На плече висела старая кожаная сумка, казавшаяся невесомой, а в правой руке она держала чемодан, будто принадлежавший небогатой даме начала двадцатого века.

Она казалась удивлённой, даже ошарашенной. Зарумянившиеся щеки выдавали факт, что она шла в гору минут пять, пока не обнаружила магазинчик Бена на Кобёрн-стрит. Наверняка в свой последний визит она видела на его месте кого-то совершенно другого.

Старичок прекратил мяться в кресле и попытался привстать, опираясь на деревянные подлокотники. Он был одет в изрядно поношенные тёмно-серые шерстяные брюки, свитер такого же оттенка и длинный чёрный вязаный кардиган до середины икр.

Одеяния его больше всего напоминали расцветку вороны. Неровные края ткани свисали по ногам, словно крылья птицы.

Опёршись на трость с набалдашником в виде головы совы, старичок медленно зашагал вперёд, сверля глазами свою гостью. Сова на трости смотрела на девушку угрюмо и почти незаметно шевелила бровями. Ведьма, однако, увидела это, но виду не подала. Ей не хотелось смущать старика, и вообще это неприлично – сразу с порога говорить, что сова на трости как-то неправильно на вас смотрит.

Он подошёл ближе. Из-за существенной разницы в росте вначале Бенджамин упёрся ей глазами в область солнечного сплетения, но, подняв их выше, понял, что не стоило так задирать голову, потому как боль в шее совершенно одолела его. Старик закряхтел и попятился назад в неудобное кресло. Усевшись, Бенджамин щёлкнул пальцами и тут же заулыбался, жестом пригласив гостью сесть.

– Итак, – сказал старик, улыбнувшись. – Вы – Авалинда Райс, ведьма третьего ранга. А я Бенджамин Уэст. Служу на благо Ковена. Меня предупредили, что вы придёте. Вас не было в городе примерно, – он задумался, подсчитывая в голове цифру, – сто сорок четыре года, верно?

– Сто сорок пять, сэр, если быть точным, – ответила Авалинда, удобнее усаживаясь на стуле.

– Прекрасно. Ну, вам не привыкать скакать из эпохи в эпоху, так? Это ваш третий раз на Земле?

– Всё верно, сэр. Работа здесь выматывает, и мне приходится возвращаться домой минимум раз в семьдесят – девяносто лет по человеческим меркам.

– Что ж, могу представить. Хочу сказать, многое изменилось с тех пор. Я, пожалуй, введу вас в курс дела, если не возражаете. Её превосходительство Верховная ведьма Этейн всё ещё на своём посту, к счастью, вот уже третье тысячелетие. Главный отдел по наблюдению за странностями среди людей, в котором вы работали тогда, сейчас расширился, и в нём уже более двухсот работников. Все они заняты на местах сейчас. Наша местная тюрьма, напротив, не стала больше, но Томми О’Брайан также возглавляет её и является главным по приёмке нечисти. Это, наверное, все новости. Ковен, как обычно, на Королевской миле. А, ну и всяческие перемены в человеческом мире – придумали телефон, компьютер, слетали в космос, но совсем недалеко. Так они называют пространство с другими планетами и прочим. У нас было несколько войн, одна страшнее другой, кризисы всевозможного толка, частично не имеющие отношения к низшим мирам, и прочее.

– Да, сэр. Я пробежалась по основным событиям минувших лет. Надеюсь, я выгляжу подобающе?

– О да, мисс Райс, вполне! Единственное, осанка у вас такая, будто вы застряли в корсете и не знаете, как оттуда выбраться!

Бенджамин рассмеялся с довольным лицом, радуясь тому, насколько удачно пошутил.

– Сейчас все более расслаблены и, как бы это сказать, не особо парятся.

– Не парятся, сэр?

– Это молодёжный сленг. Не беспокоятся по пустякам.

– Я поняла вас.

– Распоряжение у вас с собой?

– Да, сэр.

Ава открыла сумку. Оттуда аккуратно вылетела бумага, сложенная в несколько раз. Подлетев, она плавно приземлилась перед старичком, развернувшись для прочтения.

Бенджамин округлил глаза. Его лицо вытянулось настолько, что подбородком почти достало до ключиц.

– Простите!

Ава приподнялась со стула.

– Я не знала, что здесь нельзя применять магию!

Старичок вернул глаза в обычное для них чуть сощуренное положение.

– Ничего страшного, – заверил он и взял в руки распоряжение, – просто я здесь первый день и ещё не привык ко всему.

«Первый? – подумала Ава. – А выглядите так, будто тысячу лет сидите на одном месте. Странно, что пылью не покрылись»

Он прочёл её мысли, но лишь слегка остановил взгляд. Ему строго запрещалось раскрывать тайну своего недавнего рождения. Ава попыталась прочесть мысли, но безуспешно. По прибытии на землю после долгого отдыха она нуждалась в тренировках своих способностей.

Бумага в руках Бенджамина вела себя странно. Она трепыхалась и не давала себя прочесть. От лёгкого прикосновения ведьмы бумажка тут же застыла.

В распоряжении говорилось следующее:

«Верховная ведьма Этейн Ковена на Королевской миле даёт свое согласие на то, чтобы ведьма третьего ранга Авалинда Райс прибыла в Эдинбург для службы в Главном отделе по наблюдению за всякого рода необычностями среди людей. Рабочим местом (прикрытием) назначается Национальная галерея. Место проживания: Мёркистон-авеню, дом (номер проявлялся только для Авалинды), 2 этаж, комната справа. Хозяйка дома Гертруда Смит.

Приступить к работе 2 ноября. Остальную информацию даст Бенджамин Уэст

Её Превосходительство Верховная Ведьма Этейн»

Витиеватая подпись.

Печать с личным гербом в виде трехглавого дракона и ветви можжевельника (символизировало то, что Ковен основали три ведьмы).

На словах «Мёркистон-авеню» старичок игриво улыбнулся, сказав: «Fancy neighbourhood2! Тебе повезло с домом, дорогуша. А вот хозяйка… Ну, впрочем, сама всё узнаешь!»

Старик положил бумагу на стол, она больше не интересовала его. Ава коснулась её, и та, встрепенувшись, сложилась в несколько раз и влетела в сумку. Открыв ящик стола, Бен достал листок бумаги и что-то записал. Позолоченные подсвечники по правую руку от него стали ритмично раскачиваться. Они стукались о края заросших пылью бокалов и позвякивали. Бенджамин грозно топнул ногой, которая, судя по звуку, была в мягкой тапке, звон прекратился.

– Простите, – закряхтел старик, – как я сказал, сегодня мой первый день, и порядок навести я ещё не успел. Вот, держите, – он протянул Аве листок, – здесь все данные по вашему местоположению, когда нужно заступить на работу и прочее. Желаете человеческим путём прибыть в ваше нынешнее пристанище?

– Думаю, да. Надо привыкать к обычной жизни.

– Конечно, – кряхтя, засмеялся старичок. Но не вздумайте слишком привыкнуть! – округлив глаза, сказал он. – Тут важно соблюсти баланс. Иначе не сможете «видеть».

– Вы правы. Я могу идти?

– Да, и вот ещё один момент.

Он начал рыться в разбросанных бумагах на столе.

– Вот здесь находится кафе «У Мэйбл», оно расположено недалеко от вашего дома. Тамошняя хозяйка – ваша коллега. У неё чудесные завтраки! Обязательно загляните. Да и обеды тоже.

Старик заметно оживился, будто сам навострил туда свои острые колени.

– Да, мисс Райс, каждую неделю в удобный для вас день вы должны присылать мне отчёт о проделанной работе. Появляться лично необязательно, а вот отчёты необходимы.

Как только Авалинда вышла за дверь, Бенджамин встал из-за стола и направился к дальнему стеллажу, заваленному старыми фолиантами. Их было так много, что стопки представляли собой некое подобие неровной пирамиды, которая, казалось, вот-вот развалится, но чудесным образом держится на месте.

Старик щёлкнул пальцами. Кожа его рук была сухая, потрескавшаяся, и звук вышел соответствующий. Сверху на него полетела деревянная резная шкатулка из ольхи размером с его голову. Бенджамин еле увернулся.

– Да что ж ты делаешь-то! – негодовал он. – А ну быстро на стол!

Шкатулка, покачиваясь, лихо устремилась по направлению к входной двери.

– Куда? – воскликнул старик. – Хватит издеваться! Поставь себя на место!

Она тут же развернулась, полетела вперёд и с грохотом упала на дубовый стол, словно делая ему великое одолжение.

– Ах ты негодница! Убежать вздумала. Я на тебя пожалуюсь! Посмотрим, кого отправят на бессрочную починку.

Бенджамин вопил, шкатулка приподнялась над столом, но после этих слов упала и замерла. Он стёр пыль с крышки и, нажав на медную защёлку, открыл её. Шкатулка спокойно лежала на столе, пока старик писал что-то на небольшом листке пожелтевшей бумаги. Затем он свернул его в несколько раз и запихнул внутрь. Крышка резко захлопнулась, да так, что несчастный еле успел убрать пальцы и громко ухнуть. Вещь с характером, что тут скажешь.

Через пару мгновений она извергла другой свёрнутый листок с обугленными краями. Бенджамин прочел кривоватую надпись: «Принято. Следуйте инструкции».


***

Хозяйка дома на Мёркистон-авеню была женщиной властной, но доброй. Одевалась по викторианской моде в строгие чёрные платья с корсетом. На улице бывала редко, а если выходила, принимала образ старушки в цветастой косынке, вечно волочащей за собой тележку. Это было удобно, а внешность пожилой, чуть сгорбленной женщины вызывала у окружающих сочувствие и готовность помочь. Она легко входила в доверие.

Гертруда Смит служила Ковену и квартировала ведьм уже более пятисот лет. Работа ей нравилась, но она не была доброй тётушкой или приятной собеседницей. Подобных ей обходили стороной и уважали, а в душе ненавидели и боялись. Тем не менее Верховная ведьма Этейн была довольна её работой, преданностью Ковену и многовековой безупречной службой.

Она обеспечивала квартирантов всем необходимым, чтобы они гармонично вжились в роль человека. Таких, как Гертруда, в городе было много, кому-то везло с жильём чуть больше, кому-то меньше. Гертруде же достался прекрасный дом, в котором она жила с момента постройки в 1886 году.

Нередко получая указания от Верховной ведьмы о полноценном отдыхе, Гертруда с присущей ей надменностью и сухостью отвечала, что отнюдь не устала, и высокомерно благодарила за заботу.

Она носила чёрное траурное платье, как рано овдовевшая королева Виктория. Для Гертруды это был вовсе не траур. Ей нравился чёрный цвет и мода времён того периода. Она могла оставаться молодой ещё очень долго, но образ зрелой женщины пятидесяти пяти – шестидесяти лет, подтянутой и элегантной, полюбился ей более остальных. Особенно Гертруде запал в душу её собственный взгляд в этом возрасте: чёткий, уверенный, тяжёлый. Её слегка раскосые миндалевидные глаза смотрели на всех свысока, показывая характер и положение.

Комната, в которую Гертруда определила Аву, была просторной, с двумя вытянутыми окнами, выходившими на северо-восток. Справа от окна стоял тяжёлый деревянный стол и такой же стул с сиденьем-подушкой. Слева располагалась кровать на стальном белом каркасе. Позади стола громадиной возвышался большой дубовый шкаф с тремя секциями. Рисунок дерева напоминал перевёрнутый глаз.

Стены были украшены простыми светло-голубыми обоями с мелкими цветами весеннего английского луга. Пространство пахло мёдом и миррой, теплота разливалась тягучей нежностью и создавала ощущение спокойствия и уюта.

Хозяйка наполнила ароматами весь дом, в каждой комнате насадив определённый запах. Гостиная благоухала кубинскими сигарами, ромом, тлеющим углём и итальянским эспрессо. Там хотелось сидеть у камина и вести задушевные разговоры. На кухне плотно завис запах запечённого мяса. Аппетит не проснётся только у самого чёрствого человека.

В кладовке пахло свежескошенной травой, дождём и землёй. Зашедшему туда впервые непременно захотелось бы проветрить душное помещение; но впечатление было обманчивым. В подвале было много съестных запасов, и там пахло вяленой колбасой и лесными грибами. Кроме самой Гертруды туда разрешалось спускаться только миссис Скай, экономке дома. Мановением руки она сортировала картофель, выкидывая испорченный, и обновляла ловушки для мелких грызунов.

Спальня самой хозяйки и её кабинет, конечно, были под запретом для входа. Там поселились запахи мирры, мяты, лаванды, кожи и сладкого миндаля. С недавних же пор хозяйка дома на Мёркистон-авеню полюбила духи с гвоздикой, корицей и фиалкой, немного мыльные и нежные. Они возвращали её в любимые времена и успокаивали.

Что такое ведьминский дом?

Вам лучше не соваться туда без приглашения. Нет, вас не съедят, не посадят на большую лопату и не отправят в печь. И даже не вспорют вам живот. Напротив, вы не заметите разницы с обычным домом. Но все вещи, вся мебель, двери, люстры и ковры будут ждать, пока вы уйдёте, чтобы начать болтать и делать, что вздумается. А ещё будут наблюдать за вами, пока вы спите. Но не для того, чтобы навредить вам. Им же надо чем-то заняться, вот они и обсуждают всё вокруг.

Снаружи дом казался меньше, чем внутри. Всякая ведьма творит дом под себя, и Гертруда хорошо постаралась. Авалинда была отнюдь не первой ведьмой на службе Ковена, которую она квартировала, и этот на первый взгляд неприметный викторианский дом создавал уют своим гостям вот уже многие века.

***

Ава положила вещи рядом с кроватью на пуф и подошла к гардеробу. Ей хотелось опробовать рисунок и вспомнить свои умения в человеческом облике. Подняв руки, она поднесла раскрытые ладони к лаковой поверхности. Рисунок стал меняться, игриво оживая.

Через мгновение он превратился в портал, края которого искрились, будто капли воды падали на горящую свечу. Ава опустила руки и стала наблюдать: портал расширялся и светлел. Она приблизилась и наконец увидела свой дом на болоте. Она смотрела на деревянный домик, утопающий в безграничном свете. Ей не нужны были солнечные очки, свет никак не мешал глазам.

В этот момент в дверь постучали. Ава щёлкнула пальцами, и портал закрылся, оставив лишь имевшийся рисунок.

Она открыла дверь.

– Ужин будет в девятнадцать. Это ваши ключи от входной двери.

Гертруда протянула ей связку из двух ключей на железном кольце. Она была выше Авалинды на полторы головы, но даже не собиралась наклоняться или спускаться до её уровня.

– Благодарю, миссис Смит, – ответила Авалинда с лёгкой улыбкой, немного подняв подбородок. Гертруда развернулась и, ничего не сказав, ушла.

Ава приступила к распаковке чемодана. Вещей было немного: пара брюк, две юбки, три свитера на промозглую эдинбургскую погоду, нижнее бельё и обувь. Она собиралась быстро, узнав про современную моду в новом для неё непривычном приспособлении под названием «интернет», и была готова купить себе новую одежду, если понадобится. Одевалась неброско: натуральные ткани, удобные классические силуэты, спокойные цвета – одним словом, выделяться из толпы ведьма не любила, тем более будучи на такой работе. Нужно было максимально слиться с окружающими и не отсвечивать оригинальностью.

Когда до ужина оставалось всего ничего, она направилась к выходу и застыла напротив зеркала, висящего на стене. На неё смотрело нечто в чёрном платье с лицом, покрытым коричневыми морщинами, как кора дерева, глаза светились ярко-зелёным светом. Несмотря на уродливый внешний вид, отражение мило улыбалось двумя рядами чёрных зубов. Ава скривила улыбку и вышла из комнаты. Отражение проследило за ней и помахало рукой вслед, а после испарилось.

***

Именно так ведьма третьего ранга Авалинда Райс выглядела в своём мире под названием Дан Эйд, параллельной вселенной, расположенной недалеко от планеты Земля. Ава могла принимать разные образы, но в этом, страшном и уродливом, ей было комфортнее всего. Зеркало в её комнате имело странную тенденцию показывать истинную наружность своих гостей при первом знакомстве, а позже отражало всё как есть.

В главной просторной комнате на первом этаже дома стоял деревянный стол на шесть персон, сбоку от которого располагался старый, но вполне сносно работающий камин. Хоть Гертруда и была здесь полноправной хозяйкой очень давно, она не любила сидеть во главе стола. Он был накрыт на двоих, никаких канделябров и прочей излишней атрибутики. Всё просто, но с важными деталями, выдававшими в хозяйке ярую почитательницу королевы Виктории и времён её правления.

Авалинда села на место, любезно указанное экономкой дома миссис Скай. Гертруда же с абсолютно прямой спиной гордо опустилась на стул напротив неё. Миссис Скай была крайне учтива, спокойна и в меру улыбчива. Она делала свою работу с достоинством и любила своё дело. Как и Гертруда, миссис Скай была дамой взрослой, одевалась по моде второй половины девятнадцатого века. Утром носила светлое хлопковое платье с передником, а вечером – чёрное с белоснежным по такому случаю передником и чепцом. Она работала с Гертрудой уже очень давно, являлась ведьмой второго ранга, была дамой скромной, но на самом деле имела облик совершенно иной.

При всей любви Гертруды к королеве Виктории она не разделяла её буйного аппетита. Напротив, любила еду скромную, простую и полезную. Никаких голубей с трюфелями или жирных наваристых супов, а десертом здесь вообще пренебрегали. Сегодня на ужин была постная тушёная говядина с сезонными овощами на пару и молодое красное вино. При всей простоте и незамысловатости ужин Авалинде понравился, и она почувствовала себя почти дома. Хотя «дома» она редко ела мясо.

Гертруда сидела как истукан, с идеальной осанкой и отточенными манерами. Её чёрное платье с корсетом и кринолином из превосходного шёлка, явно старинного, делало её фигуру похожей на статую, неподвижную, холодную, словно смотришь на скульптуру у могилы. Платье было, что называется, buttoned up3, и это выдавало её характер. Сдержанная, воспитанная, надменная и сухая, она производила впечатление женщины, которая сумеет приструнить любого, кто встанет у неё на пути.

– Как вы устроились? – спросила Гертруда после недолгого молчания.

– Всё превосходно. Спасибо, миссис Смит.

– Чудесно, – холодно ответила Гертруда, – Мисс… Авалинда, у вас есть официальная фамилия, выданная Верховным Ковеном, или мне так и называть вас… Авалинда?

– Да, конечно. Прошу прощения, что не назвала её сразу. Моя фамилия Ryce4. Она была выдана мне примерно два с половиной века назад для официальных приездов и знакомств с людьми.

– Хм, – слегка удивилось Гертруда, надменно приподняв левую бровь, – ну что ж, мисс Райс, я надеюсь, вам по вкусу наша еда. Я не сторонник изысков, а сейчас такое время, что можно купить всё, что угодно. Хотя, признаться, я не вижу ни практического, ни эстетического смысла в этом. Единственное, чему я рада в этой эпохе, это хорошему выбору мяса. Миссис Скай и я, – продолжила Гертруда, – чтим наши порядки, и я надеюсь, что вы так же будете уважать этот дом. Он не потерпит свободомыслия.

В этот самый момент бокал с вином, стоявший рядом с Авалиндой пошатнулся, но устоял на своей тонкой хрустальной ноге.

– Я вас поняла, миссис Смит. Уверяю вас, я не настроена против вас или миссис Скай и тем более против этого дома.

– Чудесно. И да, завтрака не будет. Миссис Скай занята с утра, а хозяйничать на своей кухне она вам не позволит. Бенджамин Уэст дал вам адрес заведения неподалёку, где вы сможете завтракать и обедать как обычный человек. Расскажите, как там сейчас в вашем мире? Я ужасно давно не была дома.

– Всё по-старому, миссис Смит. Насколько я могу помнить, ваша вселенная недалеко от моей. Я отлично отдохнула от Земли. В 1840-е был сложный период, много инфицированных людей по всей стране.

– Ясно, – ответила Гертруда и вернулась к своему ужину.

Оставшееся время их трапеза прошла в безмолвии.


***

После ужина Ава поблагодарила хозяйку и поднялась к себе. Она тяжело села на кровать и легла головой на подушку, оставив ноги на полу.

Дорога, если так можно назвать перемещение между параллельными вселенными, измотала её, а непривычный облик пока сильно давил.

В мире под названием Дан Эйд, из которого пришла Авалинда Райс, она выглядела совсем по-другому, о чём ей напомнило отражение в зеркале её комнаты. Чёрные волосы, кожа лица напоминает кору дерева, тёмная и морщинистая, а глаза светятся чистым зелёным светом. Авалинда выбрала себе такую внешность для удобства. Так она чувствовала себя защищённой, хотя ради встреч могла превратиться в нечто более симпатичное. Уже более трёхсот лет Авалинда работала на Ковен в Эдинбурге.

Авалинда, как и многие ведьмы её природы, не была бессмертной, но, имея возможность жить в двух мирах, могла не опасаться смерти от старости.

Её гибель, смерть, если хотите, была возможна только в случае применения заклинания, способного уничтожить саму сущность. Оно заставляло душу исчезать бесследно. В мире Авы это было самым страшным наказанием для всякого живого существа, будь то ведьма, эльф, гоблин или фея. Но то смерть насильственная, а что до естественной, то ведьмам полагалось самим выбирать путь к своему последнему пристанищу и время этого пути. Но до этого было ещё далеко: по меркам своей родины Ава в свои пятьсот семьдесят восемь была ещё очень молода.

Разрушение оболочки не так страшно, как разрушение души. Авалинда знала это с детства и никогда не применяла сама подобную магию. Для этого существовала тюрьма, в которой содержались сущности низших миров, прибывшие на Землю, чтобы издеваться над людьми.

Конечно, не всегда злодеяния, совершаемые людьми, являются заслугой этих существ. Люди несовершенны, именно поэтому такие, как Авалинда, из миров с лучшим устройством, приходят на Землю и осторожно, под прикрытием наводят порядок.

Что происходит с душами людей после смерти? На этот вопрос не может ответить с уверенностью ни один живущий человек. И лишь немногие знают, что всё довольно просто. После смерти душа устремляется вверх или параллельно земле, её влекут вперёд для воссоединения с близкими. Это, конечно же, идеальное развитие событий, и всё зависит от конкретного случая. Но даже самым ужасным людям на свете, совершившим зверские злодеяния, после смерти даётся шанс на исправление. Они проходят обучение и вскоре, может быть, рождаются вновь, но их жизнь складывается не лучшим образом, и они несут ответственность за ошибки прошлых воплощений.

У Авалинды была возможность выбрать свой облик на Земле из нескольких, а у себя дома таких вариантов было ещё больше. Её вселенная Дан Эйд простиралась на многие километры, имела несколько населённых планет, два солнца и множество спутников. Там Авалинда жила в маленьком домике на болоте, оберегала существ леса и следила за экосистемой.

Как таковых стран и городов там не было, а существа отличались спокойствием и добродетелью, жили в гармонии и занимались в основном земледелием. Родители Авалинды вели свой путь из того же мира, но сейчас их дороги разошлись. Отец, Стивен Райс, ушёл на покой и избрал путь путешествий по закоулкам многочисленных миров. А мать Авалинды, Эмма Райс, пропала уже несколько веков как.

***

На часах было около восьми вечера, и Ава решила, что наилучшей идеей на сегодня будет принять ванну и пойти спать. Её серебристый кулон слегка дёрнулся на цепочке, но быстро успокоился. Ава мысленно попросила его подождать до лучшего момента. К слову сказать, ванная была рядом. Она считалась общей, но имелась ещё одна дальше по коридору и ею почему-то никто не пользовался. Именно там Авалинда обустроила своё пространство, аккуратно расставив баночки с кремами, расчёски и зубную щётку с пастой.

Кулон на шее был перевёртышем её лучшего друга по имени Магна, огромного чёрного кота, который путешествовал с ней и был помощником, другом, тем, кто присматривал за ней в сложные рабочие моменты.

Можно сказать, что Ава сама его придумала и пригласила в свою жизнь. Также можно сказать, что Магна явился сам, но по желанию маленькой Авы.

Когда ей было десять лет от роду, она страшно захотела, чтобы рядом с ней всегда присутствовал некий дух, существо, способное материализоваться и менять наружность. В мире Дан Эйд каждый может творить себе всё, что захочет. Конечно, в рамках разумного и так, чтобы не нарушать гармонию бытия.

Единственная загвоздка в том, что даже ведьме не всегда понятно, что она хочет. И первое, что появилось в комнате малышки Авалинды, было бесформенным, чёрным, не пугающим, но пугливым. Это нечто парило над кроватью, и она пыталась отмахнуться от него, как от назойливых мошек, используя подручные предметы.

Спустя час это нечто испарилось, и Ава решила действовать по-другому. В школе на уроках по созданию существ, растений и миров она поняла одно – для чёткой материализации требуется чёткая визуализация. Ава предприняла попытку нарисовать будущего друга. Рисунок вышел кривым, неказистым, поскольку рисовать она не умела и учиться не желала, но даже по убогому наброску было ясно, что это чёрный котёнок.

Закончив марать бумагу, Ава представила его во всех красках и стала ждать. На следующий день за дверью своей комнаты она услышала настойчивое мяуканье. Всё ещё опасаясь подвоха от собственного бездарного рисунка, Ава открыла и увидела чёрного котёнка с абсолютно белыми длинными усами. Он всем своим видом показывал, что его надо впустить.

Через пару сотен лет Магна вырос в чёрного пушистого кота размером со взрослую овчарку. По характеру – кот чистой воды. Магна сам выбрал, какие формы может принимать, и везде следовал за Авой, защищая её в путешествиях.

1

Пикты – союз кочевых кельтоязычных племён, живший на северо-востоке современной Шотландии в период Железного века и Раннего Средневековья.

2

(англ.) престижный район.

3

(англ.) Застёгнутый на все пуговицы, аккуратный и старомодный.

4

(англ.) Райс.

Авалинда Райс. Тьма внутри

Подняться наверх