Читать книгу Игрушка для монстра - Дана Стар - Страница 4

Настоящее время

– НЕ. СМЕЙ. МЕНЯ. ОСКОРБЛЯТЬ!

Когда Рудковский выпрыгнул из своего дорогущего стола, то в полный рост он выглядел ещё страшней и опасней. Незнакомец набросился на меня словно дикий ястреб. Я дико испугалась, назад дёрнулась. Стул под моей попой пошатнулся и опрокинулся, завалившись на заднюю ножку и я, практически, на пол грохнулась. Я бы упала, если бы кареглазый монстр не успел меня за ворот кофты ухватить.

Вот это да!

Ну и реакция.

Я так и залипла парализованной статуей, широко распахнутыми глазами уставилась в его ледяное лицо.

Карамельный блондин с золотисто-огненными глазами, тяжело дыша, застыл на мне как хищный змей, готовый в любую секунду обвиться вокруг глотки и подарить жуткую смерть.

Вот это смесь! Никогда в жизни меня ещё никто, настолько красивый, настолько совершенный и властный, не смел касаться.

Да это же грёбаный Зевс собственной персоной! И судя по его габаритному телу, обтянутому изысканной шелковой рубашкой – там, мать его, под одеждой, ещё и долбанный Терминатор прячется! Эдакая смесь Зевса, разбавленная Шварценеггером. А судя по хорошо отработанной хватке – ещё и ген Чак Норриса приблудился.

Похоже природа заложила в это существо все самое прекрасное. Вот только места для нормальных мозгов не хватило.

Так мы и застыли в странной позе, где я играла роль жертвы, а Оскар – одержимого маньяка. Горячее дыхание мужчины опалило чувствительную кожу. Сейчас он, властно расставив ноги на ширине плеч, расположив их точно над моими сжатыми коленками, находился на чудовищно близком расстоянии от моих губ.

Его могучая грудь, обтянутая белым шёлком, интенсивно вздымалась и опускалась, в то время как пронзительный, пробирающий насквозь опасный взгляд, чётко застыл на моём лице.

От Оскара приятно пахло. Дорогим парфюмом с примесью табака. И от этого запаха я забывала обо всём на свете.

Если бы мне суждено было умереть от его сильных рук… то я сочла бы за честь.

Стоп.

Спятила, Ди?

Неожиданно мужчина грубо оттолкнул меня обратно, брезгливо отряхнув ладони друг о друга.

Напыщенный индюк!

Пока он, развернувшись, снова направился к столу, я, дрожащими руками, быстренько стрельнула ещё одну сигаретку.

Блин…

Он этим своим неожиданным прыжком чуть до инфаркта меня не довёл! Воистину опасный тип.

С таким, определённо, шутить не стоит.

Нельзя мне умирать. И в тюрьму тоже никак нельзя.

Кто тогда о семье позаботится?

– Одна сигара стоит пятьдесят штук. – Прорычал, усаживаясь на «трон», поглядывая так омерзительно, словно на таракана, прилипшего к ботинку его дорогушей обуви.

– Фак! – я даже рот от ужаса приоткрыла, узнав подобную шокирующую новость. Поэтому и выронила сигарету на белоснежный ворс роскошного ковра.

Да твою ж!

Но было уже поздно. Окурок успел «украсить» чёрным пятном идеально белый ворс.

Всё.

Мне точно конец.

Ну что же за день-то такой сегодня поганый?!

Сначала было мажорчик оскалился, собираясь снова бросаться с кулаками, но затем вдруг, призадумавшись, мигом остыл. И уверенно констатировал:

– Сплошное ходячее несчастье… Что ж, приплюсую к долгу.

– Фига себе! Ну, и что это значит? – у меня глаза на лоб полезли от… ну просто феерической наглости.

Какой ещё долг?

Чем-то тут эдаким нечистым попахивает.

– Долг за порчу имущества!

Теперь я вижу странный блеск в его янтарных глазах. Больной такой блеск… Как у психа, ей-Богу.

– Ничего не понимаю!

– Ах, да! В общем, влетела ты на три ляма, дорогуша. Судя по твоей одежде и тяге к уголовщине, вряд ли расплатиться сможешь. Поэтому… будешь отрабатывать. Выбирай: либо тюрьма, либо работа на меня.

Сейчас мне жуть как хотелось ему в его же смазливую физиономию рассмеяться, а затем отправить в нокаут. Но только ради семьи я сдержалась.

– Что тебе от меня надо?

Даже не заметила, как на «ты» перешла.

Честно, не знаю как правильно к монстру обратиться. Ты или вы? Да вроде не старый, всего лет на пять меня старше, примерно, а важный-то какой… Сидит тут такой, как на троне, сигарку пошмаливает! Индюшара вальяжный! Тьфу! Если не старый пень – то по-любому крутого из себя строит. Папочка посодействовал! Креселко для попки подогнал, которую до совершеннолетия в золотых пеленках растил. Сопляк высокомерный! На блюдечке всё от папеньки досталось. Сам и мизинцем не пошевелил.

А теперь вальяжничает тут! Условиями разбрасывается!

По-любому что-то непристойное задумал.

– Ты мне нужна.

– Ну ясно… – я психанула и ткнула окурок в пепельницу. – Намёки понятны. Иди-ка ты нахер! Мерзавец…

С этими словами, показав ему средний палец, я резко вскочила со стула и к двери бросилась, как вдруг услышала звонкий щелчок и задницей почувствовала смертельную опасность.

– Я бы на твоём месте вернулся на место и извинился, – обернувшись, я остолбенела от шока. В руках Оскара угрожающе сжимался настоящий, мать его, ствол. Снятый с предохранителя и направленный точно мне в лоб.

* * *

На негнущихся ногах я покорно направилась на место и опустилась на стул, проклиная всё на этом свете. В первую очередь, вот таких вот напыщенных подонков, купающихся в океане изобилия и власти.

– Стерва. Скажи спасибо, что я сегодня добрый. Иначе, палец бы уже давно дрогнул, – богатей облизнулся, оскалившись в победной улыбке.

– Чего ты конкретно хочешь? – мой голос дрожал, а сердце стучало похлеще автомата.

– То, на что имею полное право. Просто верни долг. Либо наличка, либо физический труд.

Честно, этот придурковатый кретин уже в край достал.

– Да кто, ты блин такой?! – не выдержала и вскочила с места, захлёбываясь от возмущения.

– Кто я? Ты из какой ты берлоги выползла? Я Оскар. Оскар Рудковский. Но ты можешь звать меня просто… Всевышний.

Страх сменился истерией.

– Пха-ха-ха! А ещё не клоун говоришь. Актер, что ль?

– Я тот, кому принадлежит этот город. Не советую оскорблениями плеваться. Стоит только пальцем клацнуть и ты, девочка, пожалеешь, что вообще на свет родиться смела! Ибо я… Есть Бог.

Ох… Походу у нас тут пациент из психлечебницы, Бог он.

– Ладно, что за работа? – решаю уточнить, с дрожью поглядывая на то, как Оскар, бережно положив пушку на блестящую поверхность стола, нежно поглаживает рукоять пальцами. Словно тёлочку голую ласкает.

Впрочем, зачем спрашиваю?

И так всё ясно…

– Сначала, кое-что проверим, – пухлые губы монстра растянулись в идеально красивой улыбке, – сними куртку.

Естественно…

Как и думала.

Какая ещё может быть работа, для хрупкой, обречённой девушки? У которой, в придачу, неплохие внешние данные имеются.

Я замешкалась.

Есть ли смысл права отстаивать?

Он ведь ясно дал понять: либо тюрьма, либо сексуальное рабство.

Как бы я ни мечтала послать его на три буквы со своими предложениями – не могу.

Нельзя мне в тюрьму. И точка.

А стать шлюхой богатенького ублюдка – не хуже, чем несколько лет в помойке строго режима отпахать. Примерно одинаково по ощущениям.

Девственницей, благо, я уже давно не была, поэтому знала на что иду. Главное, у меня оправдание имеется! Ведь на это гадкое дело я решилась ради семьи… – всеми возможными способами утешала я себя, наивную.

Поэтому, можно считать, что поступки мои оправданы.

Подумаешь, ножки раздвинуть и потрахаться немного с самым симпатичным парнем Вселенной. Великое дело!

Зато от неизбежного каземата отмажусь.

Сглотнув нервный ком, вставший поперёк горла, молча признав собственное поражение, я расстегнула молнию спортивки и… со всей дерзостью швырнула куртку прямо на стол нелюдя, оставшись в однотонной, полупрозрачной майке.

Во время раздевания, я совсем позабыла об украденных трусиках. Когда бельишко выпало из заначки прямо на видное место, мужчина укоризненно присвистнул.

Оскар довольно облизнулся, радуясь своей маленькой победе, поэтому в его жадном взгляде вспыхнул проблеск удовольствия, когда я, чуть было ему в лицо курткой не зарядила.

Пипец…

Кажется, я нарвалась на самого настоящего маньячину озабоченного! В комнате работал кондиционер, поэтому телу стало немного холодно. И прежде, чем я успела вспомнить, что не люблю носить лифчики, ощутила, как соски мгновенно затвердели, отчётливо натянув полупрозрачную материю.

Смутившись, я быстро прикрыла груди руками, но было уже поздно… Рудковский, широко расставив ноги, расстегнул рубашку на две верхние пуговицы, тем самым, давая понять, что реально возбудился, и застыл как голодный самец при виде мокрой сучки.

– Теперь волосы распусти.

Сделала.

Тяжелые локоны, длиной чуть выше талии, роскошным каскадом рассыпались по спине.

– Встань и покрутись.

Что ж, пока ничего сложного.

– Отлично, – похвалил шакал, истекая слюной.

После этой фразы, в груди что-то лопнуло.

Я замерла как гранитный монумент.

Неужели он просто возьмёт и прямо сейчас мной воспользуется?

– Что застыла? Слов русских не понимаешь? – коварно усмехается. – Или напомнить горизонты твоих грешков?

– Это к-как?

– Что ты сделала? – грозно чеканит монстр, бахая кулаком по столу. – Отвечай!

– Т-трусики из бутика украла.

– И?

– Когда убегала от охранников разбила витрину с дорогим алкоголем.

– И…

– И сшибла с ног важного господина. Он упал. Ногу сломал, – вздыхаю, трясусь от нервов.

– У тебя есть бабки? Чтобы покрыть ущерб?

Он издевается!

Я нелегально живу в доме, который списали под снос. На жизнь зарабатываю воровством. Откуда у меня есть такие деньжищи?

– Ну понятно. Все ясно.

– Что вам ясно?

– Будешь телом отрабатывать, – его глаза сверкают больной похотью. Миллионер зло щурится и облизывает полные губы.

Я в полном шоке.

– Дверь. Закрой.

Его властный голос вибрирует от хрипа. Монстр на грани.

Сглотнув, я разворачиваюсь. Медленно двигаюсь к двери и давлю на щеколду. Правда не получается с первого раза с замком справиться. Руки трясутся как у старушки. Всё это время, преодолевая мизерное расстояние от стула до двери, я сражаюсь с мощным желанием забить на всё и броситься наутёк. Благо мысль о том, что снаружи комнаты меня поджидают два жутко злющих амбала, находящихся в подчинении монстра в костюме от «Армани», напрочь отбивает всякое желание снова совершить очередную необдуманную глупость.

Оскар, тем временем, восторгаясь спектаклем, деловито докуривает уже третью сигару. А затем, впечатав бычок в хрустальную поверхность пепельницы, надменно чеканит:

– Теперь… штаны снимай.

Руки неторопливо тянутся к поясу штанов, но разум резко сдаёт заднюю.

– Что? Это уже слишком!

– Всё никак не могу понять… Ты что кошкой себя возомнила? У которой девять жизней, нах? А? – руки кретина с силой надавливают на рукоять пистолета и у меня перед глазами чёрные пятнышки плясать начинают. – Ну ничего, папочка научит хорошим манерам, дерзкая сучка! Неужели, до сих пор не понимаешь, в какое дерьмо вляпалась? Неужели, так сложно принять моё милосердие и подчиниться? Я ведь не шучу насчёт тюрьмы. У меня связи… Я, можно сказать, самый главный мент в законе. И арестовать тебя, как сигарету выкурить.

Усмехнувшись, монстр продолжил:

– По выходным я пью чай с президентом, а генерал – мой крёстный. Ну а ты, дорогуша, уж очень сильно попала. Если не ошибаюсь, у тебя, куколка, уже условочка имеется?

Вот ведь…

Действительно, чёрт всевышний!

Я чуть было слюной от возмущения не поперхнулась, ведь говорил этот баблоплюй весьма убедительно. Ни одна жилка на его идеальном лице не смела дрогнуть.

Блефует или нет, но мажорику ничего не стоит растоптать меня как пылинку никчёмную ботинком своего дорогущего сапога из крокодиловой кожи.

– Последний раз приказываю. Снимай штаны!

Всё.

Раздавлена. Унижена. Повержена…

Я обречённо сжимаю челюсть и одним резким движением сбрасываю треники на пол. Сейчас на мне надеты простые хлопковые трусики, купленные на барахолке за пять рублей.

Доволен, гавнюк бездушный?

В глазах монстра полыхает настоящей фейерверк безумия.

А мне вот трудно понять, чего это он так радуется? Словно великую Афродиту увидел. Кожа да кости. Впалый живот. Ребра как у индийской коровы. То же мне, мисс Вселенная!

Или это я себя просто недооцениваю?

– На стул, – кивает, продолжая без конца теребить свой проклятый галстук, будто тут климат как в пустыне. Хотя, на самом деле, кондёр во всю пашет.

Я покорно присаживаюсь на стул, смущённо сжимаю колени и прячу пылающее лицо в пышной шевелюре густых иссиня-чёрных волос.

Так отвратительно я себя ещё никогда не чувствовала.

Как самая последняя шлюха на аукционе.

– Трусики. – Следующий приказ, будто ножом в спину лупит.

Резко вздрагиваю, награждая извращенца ядовитым взглядом.

– Я. СКАЗАЛ. ТРУСИКИ! – повторяет каждое слово с ледяной интонацией, а для пущего эффекта хватает пистолет, направляет в мою сторону и… нажимает на курок.

– Что вы со мной будете делать? – трясусь как зайчишка перед злым волком.

– Я буду тебя трахать. Телом за долги расплатишься, сучка.

Он сжимает в руке ствол. Я на месте топчусь. Не дышу от страха.

– Выбирай! Или мой член… Или тюрьма.

БАХ!

Нечто звонкое разбивается прямо за спиной! Осколки неизвестного хрупкого предмета больно бьют в спину.

Боже…

Взвизгнув, я накрываю голову руками, защищаясь, и кричу.

Он спятил! Проклятый монстр окончательно выжил из ума.