Читать книгу Робинзон Крузо - Даниэль Дефо, Данієль Дефо, Даниэль Дефо - Страница 7

Не сразу взялся Робинзон за устройство прочного и долговечного дома. В душе его еще не растаяла надежда на скорое избавление. Но вот прошла неделя-другая с того дня, когда несчастный оказался на острове. Он вдруг испугался, что потеряет счет времени. А это была та невидимая нить, которая еще связывала его с потерянным миром. У него, правда, появились найденные на корабле в каюте капитана чернила, перья и бумага. Но их было так мало, что Робинзон решил пока приберечь и пузырек с чернилами, и пачку бумаги.

На берегу, там, куда его выбросило море, он водрузил большой деревянный столб. Прибив к столбу обломок бортовой доски, Робинзон вырезал на ней ножом первую надпись:

«Здесь я ступил на берег 30 сентября 1659 года».

Теперь он каждый день делал топором зарубки на широкой грани столба. Шесть коротких и одну подлиннее, обозначающую воскресенье. Зарубки, отделявшие первое число каждого месяца, делались еще длиннее.

Так началась его долгая жизнь на необитаемом острове. Если бы не беседы с самим собой, то можно было сказать, что жизнь Робинзона протекала в полном безмолвии.

Итак, первым делом надо было все‑таки выстроить более или менее удобный и, главное, безопасный дом. Предприняв путешествие по окрестностям, Робинзон наконец нашел вполне подходящее место для устройства жилища. Это была небольшая ровная площадка на склоне высокого холма. Выше холм поднимался отвесной стеной, оберегавшей будущее жилище от нападения сверху. Ниже площадки склон шел неправильными уступами, переходя в низину у берега моря. Робинзон измерил площадку шагами – она оказалась около ста метров в ширину и метров двести в длину.

Первым делом Робинзон прочертил по краю площадки большой полукруг, намечая границы будущей ограды. Затем он принялся вырубать и затачивать колья, заколачивая их глубоко в землю по всему полукругу в два ряда. В узкое пространство между рядами заостренных кольев он насыпал и плотно утрамбовывал обрубки корабельного каната. Получился отличный крепкий частокол.

Изнутри Робинзон укрепил свою ограду подпорками из достаточно толстых бревен. Ни ворот, ни калитки делать он не стал, а соорудил приставную лестницу, которую каждый раз, войдя в свое убежище, убирал.

Не один день ушел на сооружение частокола. Внутри Робинзон поставил палатку, куда с неимоверным трудом и перетащил все свое добро. Палатка упиралась в вертикальный склон горы, где была довольно глубокая впадина. Робинзон решил ее расширить и устроить настоящую пещеру, которая служила бы погребом. Вырытую землю и камни он насыпал в мешки и стаскивал к ограде, насыпая из них ров и, таким образом, укрепляя частокол.

На второй день работы вдруг разразилась гроза. Громыхал гром, сверкали молнии, которые, казалось, готовы были пронизать полотно палатки. С каждой вспышкой молнии она превращалась в тревожно мерцающий розовый купол. Казалось, что это не треск электрического разряда, а трещит, разрываясь, брезент над головой.

– Мой порох! – воскликнул Робинзон.

Он вовсе не боялся, что порох намокнет. Его напугали молнии. Стоило любой из огненных стрел угодить в один из бочонков, и от всего запаса, да что говорить! – от всей крепости и его самого ничего бы не осталось.

Как только гроза утихла, Робинзон принялся шить из обрезков паруса небольшие мешочки и пересыпать в них порох. Теперь, разделенный примерно на сто частей и укрытый в разных местах, порох не мог вспыхнуть весь разом. На эту работу у Робинзона ушло целых две недели.

Дневник

Дни идут ровной чередой. Я уже начинаю терять счет времени. Так нельзя. У меня есть теперь бумага, перо и склянка чернил. Пока не будут исписаны все листы бумаги и не иссякнут чернила, буду писать свой дневник и записывать сюда все, пусть самые малые события моей нынешней жизни. Если мне не суждено будет вырваться отсюда, то, может, эти записки попадутся какому‑нибудь путешественнику, которого судьба забросит на этот остров.

Начну с первого дня, пока впечатления его не исчезли из памяти.

Итак, 30 сентября 1659 года я, несчастный Робинзон Крузо, волею злой судьбы оказался на этом заброшенном острове. Каких только жалоб я не возносил небу, сколько горьких слез не излилось из моих глаз! Опасаясь диких зверей, я провел ночь на высоком разлапистом дереве. Но утреннее солнце приветствовало меня, и печаль моя немного сгладилась.

А вскоре заботы вернули мне силы. Теперь я уже и не помню своих жалоб и не понимаю прошлого уныния. Надежда со мной. А все остальное я сделаю своими руками. Времени у меня, увы, в избытке.