Читать книгу Навеки твой - Даниэль Глаттауэр - Страница 16

Торшер возле желтого дивана в гостиной Юдит по счастливому случаю приобрела в антикварной лавке в Роттердаме. Подвижные плафоны свисали словно золотистые копны цветов ракитника на прогнувшихся под их тяжестью толстых стеблях. Источник света находился в глубине и, как казалось, светил сам для себя, отчего помещение получало только самое необходимое освещение.

Юдит потратила немало сил, чтобы придать каждому плафону оптимальный угол наклона относительно остальных. Сейчас светильник давал такой свет, в каком начинали искриться даже самые усталые глаза, даже самые усталые лица просветлялись, самые печальные – начинали смеяться. Если бы Юдит была психотерапевтом, она бы оставляла пациентов под этой лампой всего на пару минут в тишине, а после спрашивала, что их беспокоит, если они к этому времени вообще будут в состоянии вспомнить о своих заботах.

Юдит обычно чувствительно реагировала на действие интимного света и ощущала источники такого света даже с закрытыми глазами. И сейчас свет был специально настроен для торжественной церемонии первого поцелуя с Ханнесом. То-то Лара интересовалась по телефону: «Расскажи, как он целуется?» Интересно, мне понравится с ним целоваться? Она прикоснулась пальцами к его губам. Ханнес положил руку ей на затылок и нежно притянул к себе. И тогда почувствовал ее другими частями тела. Его ноги как клещи обхватили ее. Левым плечом он сильно прижался к верхней части ее тела. Локти касались бедер Юдит, руки сжали ее узкую талию и поползли выше. Ханнес обеими ладонями сначала обхватил ее шею, потом голову. Юдит оказалась словно в тисках, и тут его губы тяжело, будто колеса многотонного самолета на мягкий асфальт, опустились на ее рот. Пару раз она поводила головой вверх и вниз, затем они упали на кровать и впились друг в друга в поцелуе. Юдит приоткрыла рот и высвободила язык, который все еще произвольно гулял в разные стороны, как в скоростной стиральной машине, заканчившей полный цикл стирки.

С трудом освободив руку, она начала стучать кулаком по его затылку. Ханнес мгновенно ослабил хватку.

– Эй, не так крепко, мне нечем дышать, – жалобно простонала Юдит.

– Любимая, прости, – прошептал Ханнес в самое ухо.

Только теперь она открыла глаза. Взгляд Ханнеса ее успокоил. Он выглядел подавленным от осознания вины, словно нерасторопный школьник, в очередной раз сделавший что-то не так.

– Ты всегда так неистово целуешься? – возмутилась Юдит.

– Нет, это… это… это… – С третьей попытки он закончил фразу на умоляющей ноте:

– Это потому, что я так сильно тебя люблю, просто не знаю, что нашло.

– О'кей, аргумент принят. Но это не повод, чтобы ты тут же проглотил меня с потрохами, – произнесла она. Ханнес смущенно улыбнулся, а глаза засверкали фейерверком.

Юдит: ты должен брать меня нежно, я – тонкий фарфор. Она игриво постучала пальцем по его кончику носа. Ханнес мягко приложил свои руки к ее щекам. Почему ты дрожишь? Он: я очень хочу тебя. Она: ты хочешь со мной переспать? Он: да. Она: ну так действуй. Он: да. Она: но свет пусть останется.