Читать книгу Темное искушение - Даниэль Лори - Страница 6

Мила

Я зажала в зубах одну из таблеток, надеясь на облегчение, а затем принялась рыться в сумке в поисках телефона. Рылась до тех пор, пока не вспомнила, что он был в кармане моего пальто, которое теперь лежало на промерзшей русской улице. Удивительно, что они не нашли его, учитывая то, что сумку я бросила в паре кварталов отсюда, а пальто должно было лежать прямо под дверью.

Раздался стук, и в комнату вошла рыжеволосая девушка не старше семнадцати лет в простом белом платье. Опустив взгляд, она поставила на столик рядом с диваном тарелку с супом и ломтик хлеба. Я поблагодарила ее и спросила, знает ли девушка, который сейчас час, но по тому, что она не ответила, развернулась и вышла из комнаты, догадалась, что она не говорит по-английски. Или вообще не говорит.

Суп пах так вкусно, что у меня потекли слюнки, но выглядел он как солянка, а это значило, что в нем есть мясо. Я была веганкой с тех пор, как в средней школе посмотрела фильм о производстве мяса. Боре это не нравилось, но он всегда готовил для меня что-нибудь особенное. Как бы там ни было, я не могла много есть, когда была в стрессе. И теперь, оставшись наедине со своими мыслями, задавалась вопросом, было ли нападение случайным, или как-то связано с тем, что Иван боялся отпускать меня сюда.

Неужели у папы действительно неприятности? Он мог спать с чужими женами или иметь дела с сомнительными личностями, но не играл в азартные игры и не напивался. Черт возьми, он даже дорогу переходил в положенных местах. Даже если бы попытался, он не мог бы быть более законопослушным. Я отмела эту мысль. Одинокая девушка, идущая по окраинам Москвы. Чего я ожидала, торжественного эскорта в Ritz?

Отмахнувшись от этой мысли, я поняла, что мне очень нужно в туалет.

Стараясь не смотреть на засохшую на коже кровь, я сменила разорванную блузку на желтую футболку Beach Boys. В дальнем конце тускло освещенного коридора из светлой комнаты справа доносились звон посуды и время от времени ругательства на русском. Это была ресторанная кухня, и я невольно задалась вопросом, как долго была без сознания, потому что она явно уже заканчивала работу.

Отыскав ванную и сделав свои дела, я направилась к раковине, где оттерла руки и живот куском мыла, чувствуя тошноту при виде того, как красная вода стекает в канализацию. Содрогнулась при мысли о том, что нападавший мог быть переносчиком какой-нибудь болезни. Ну, если не считать психопатии.

Пристально уставилась через зеркало в свои льдисто-голубые глаза. Всегда считала, что им не хватает искры и блеска, хотя модельный агент, однажды подошедший ко мне на улице и сунувший свою визитку, сказал, что они потрясающие. Я была заинтригована. Модели много путешествуют и видят мир за пределами телевизора, но папа очень быстро пресек эту идею.

Я пошла было обратно, в мою временную комнату на ночь, но голос, его голос, заставил меня остановиться. Мне не следовало совать нос в чужие дела, как говорила мисс Марта, когда я прерывала наши уроки, высовываясь из окна, чтобы увидеть, кто приехал. Но искушение уже овладело мной, потащив в противоположную сторону.

По мере того как тени в коридоре становились темней, на ум приходила одна фраза: «Любопытство кошку сгубило».

Я подавила дрожь.

Бармен стоял за старой деревянной стойкой, протирая бокалы. Белая рубашка с закатанными по локоть рукавами, подтяжки, татуировки в виде черепа и скрещенных костей на предплечье. Он бросил взгляд в мою сторону и заставил меня прекратить пялиться, принявшись вытирать руки полотенцем.

Я сглотнула и отвела взгляд, посмотрев на столы и диванчики в потрепанном временем и преимущественно пустом ресторане. Легко нашла Ронана, поскольку напротив него сидели трое мужчин, разразившихся смехом в ответ на что-то им сказанное. Одну руку Ронан лениво закинул на спинку дивана, держа сигарету во рту. Русская цыганская музыка тихо играла в тускло освещенной комнате, пока я наблюдала, как он выдохнул облако дыма, и улыбка коснулась его губ.

Он оглянулся, взгляд темных глаз встретился с моим.

Голос мадам Ричи вернул меня в чересчур теплый трейлер, припаркованный на карнавале, стайка девочек-подростков из группы поддержки хмуро разглядывала декор позади меня. Закрыв глаза, она положила руки на фиолетовый хрустальный шар, сигарета опасно свисала с ее губ. Она приоткрыла один глаз, чтобы взглянуть на меня, затем снова закрыла, сосредоточившись. Пока ее хрустальный шар наполнялся дымом и бог весть чем еще, брови ее нахмурились. Я ахнула, когда она схватила меня за руку, протащив через половину стола, чтобы взглянуть на ладонь. А затем она увидела нечто, что заставило ее рассмеяться. Рассмеяться.

Она откинулась на спинку стула, оперлась локтем на стол и сделала глубокую затяжку.

– Так што ты хошь знать?

Тот факт, что я придала какое-то значение сказанному ей, должен был настораживать, но я так и не смогла заставить себя забыть ее слова. Я хотела большего, чем прохладная ласка и спряжения французских глаголов. Я хотела большего, чем туфли Sperry и мягкие руки. Чего я хотела, так это кого-то вроде этого мужчины, русскоговорящего, с татуировками на пальцах.

Он прикусил сигарету зубами и подмигнул мне.

Это подмигивание породило тугой комок тепла у меня внутри, когда я вернулась обратно в его кабинет и переоделась в шорты. Тарелка с супом стояла нетронутой на столике, а я свернулась на диване и натянула на себя новое пестрое одеяло. Не так я думала провести свою первую ночь в Москве и содрогнулась при мысли о том, как плохо все могло закончиться…

Если бы не подвеска с морской звездой. Ресторан.

И мужчина в черном с тайной во взгляде.

* * *

Меня разбудил запах сигаретного дыма. Он вторгся в сознание, смешавшись с глубоким мужским ароматом, навсегда въевшимся в стены.

Я села на диван, увидела Ронана, глядящего из-за письменного стола, и застенчиво провела пальцами по своим длинным волосам. Я тщательно выпрямляла их, но всякий раз после сна непослушные кудри вились с новой силой. Они были слишком длинными и своевольными, чтобы соответствовать тому приличному образу, в который я себя загоняла.

Моя кожа наэлектризовалась от осознания того, насколько коротки мои шорты с завышенной талией. Собирая вчера сумку, я не думала, что буду спать в мужском кабинете.

Он откинулся на спинку кожаного кресла, разминая в руках мячик для снятия стресса.

Подбросить. Сжать.

Легкая улыбка.

– Ты крепко спишь.

Ему не нужно было говорить о том, как неприлично наблюдать за кем-то спящим. Он это знал. Это было очевидно по озорным искоркам в его глазах.

Может, в душе он не такой уж и джентльмен?

Глубокий сон, в который я провалилась после того, как ворчливый рыжий разбудил меня где-то после четырех утра, притупил короткое воспоминание о Ронане. Его присутствие было больше, чем жизнь. Тень там, где не должно быть тени. Он все еще был черен с головы до пят, без галстука, но сегодня его волосы были в легком беспорядке, как будто он проводил по ним татуированными пальцами, и судя по спиралям дыма, поднимающимся из пепельницы на его столе, он курил то, что должно было быть утренней сигаретой.

У меня никогда не было проблем с разговорами, но когда этот человек полностью сосредотачивал на мне внимание, я понимала, что все слова застревают у меня в горле. Так что, покраснев от возмущения, я отвернулась, ничего не сказав.

Он тихо усмехнулся, потянулся к проводному телефону на столе и набрал номер.

Я мысленно застонала. И это он считал меня смешной. Между тем даже его взгляд согревал меня, словно жар солнца. И его голос, с легким акцентом и намеком на опытность… Я могла слушать его весь день, не уставая.

Я встала и аккуратно сложила помятый пиджак и одеяло, что заставило его слегка улыбнуться в середине фразы на русском, которую он говорил тому, кто находился на другом конце провода. Его взгляд скользнул по моей обнаженной коже, когда я прошлась по комнате, чтобы рассмотреть развешанные по стенам фото. На одном были запечатлены несколько ухмыляющихся и курящих мужчин, но в центре группы был подросток Ронан с винтовкой в руке и мертвым оленем у ног.

Я никогда не видела оружия. И не хотела видеть.

На другом черно-белом фото были изображены двое детей, двенадцати или тринадцати лет, стоящие на улице. Пятно грязи пачкало щеку Ронана, он обнимал за шею второго ребенка, чье неулыбчивое лицо было отвернуто от камеры. Но это не скрывало его взгляда, достаточно острого, чтобы пронзать насквозь.

Они казались бедными. Может быть, даже бездомными.

Мой взгляд скользнул к Ронану, от его костюма к черным часам на запястье. Я всегда покупала вещи папе, поскольку его не заботила собственная внешность и у него не было жены… или так я считала. Он стал бы носить только лучшее из лучшего, так что я стала поклонницей дорогой мужской одежды, и этот мужчина носил Dormeuil Vanquish.

Из грязи в князи…

Мне стало любопытно, чем он занимается. Он, очевидно, был кем-то большим, чем просто владельцем этого ресторана, который представлял собой скорее дыру, чем пятизвездочное заведение. Мне показалось удивительным, хотя и милым, то, что он выставлял свое прошлое на всеобщее обозрение.

– Сядь поешь, котенок.

Мне стало теплей от этого прозвища, пусть даже я знала, что, вероятно, получила его потому, что напоминала ему о чем-то милом, что можно потрепать по голове. Я села на диван и принялась за миску каши и свежие фрукты.

Ронан все еще говорил по телефону, обмотав шнур вокруг одной руки и держа мячик в другой, но жар его любопытного взгляда согревал каждый сантиметр моего тела. Я отставила тарелку с недоеденной едой и получила неодобрительный взгляд. Если бы мой папа посмотрел на меня так, я бы проглотила все до последней крошки, но ему было далеко до моего папы. И я просто не хотела доедать.

Он повесил трубку, окутав комнату густой тишиной. Я потерла ладони о голые бедра и поискала слова, которые, казалось, терялись в его присутствии.

– Так и не нашли мое пальто, да?

Минуту он молчал, раскачиваясь в кресле, словно редактор газеты, оглядывающий свои владения.

– Тебе повезло, что мы нашли сумку прежде, чем ее украли.

Это значило «нет».

Я пожевала губу.

– В кармане был телефон.

– Да? – И это все, что он сказал, не предложив воспользоваться своим телефоном.

Мне не хотелось стать еще большей обузой, и я была не в восторге от мысли поделиться с Иваном тем, что случилось прошлой ночью, потому отодвинула эту потребность в сторону. Я куплю одноразовый телефон и сообщу ему, что все в порядке.

Ронан пристально смотрел на меня.

Подбросить. Сжать.

Этот человек постоянно делал что-то руками, и это отвлекало. Я сглотнула, когда комнату снова заполнила тишина. Казалось, ему вполне хватает того, что он сидит там, но его взгляд проникал мне под кожу, вызывая зуд.

Я откашлялась.

– Это… милое место. Очень теплое и… гостеприимное.

Оно было далеко не гостеприимно к девушкам вроде меня, и мы оба знали это.

Его медленная улыбка могла бы разорять города.

– Что здесь кажется тебе комфортным? Нужно будет исправить это как можно скорее. – С каким-то мрачным интересом он наблюдал, как я вновь глупо покраснела. Если бы бог существовал, он бы сжалился надо мной и прожег пол у меня под ногами, чтобы я могла провалиться сквозь него. Я чувствовала себя Даки из «Девушки в розовом», и все мы знаем, чем это кончилось.

– Музыка. Папа слушает ту же музыку.

– Какое совпадение, – протянул Ронан. Его голос был безразличен, но в то же время пронизан чем-то, что вызывало покалывание под кожей.

– Может, ты слышал о нем? – Это был рискованный шаг, но ничего другого не оставалось. С тем же успехом я могла бы попробовать отыскать иголку в стоге сена. – Алексей Михайлов?

Сжать.

– Не могу сказать, что слышал.

Я ощутила разочарование.

– Чем занимается твой папа?

– Он инвестор.

Это было все, что я знала. Папа никогда не говорил о работе, когда я была рядом.

– Хах. – Изучив меня с минуту, Ронан спросил: – И что привело американскую чирлидершу в Москву?

Я бросила взгляд на сумку с надписью «ЧИР» через всю переднюю ее часть.

– Я была чирлидером в старших классах, больше этим не занимаюсь.

– Значит, год как не занимаешься?

– Нет, – сказала я так, будто он сглупил. – Полтора года.

Он улыбнулся.

– Ах, я ошибся.

После мгновения тишины я ответила.

– Московские тайны. – Тихие слова наполнили комнату. – Я прилетела за тайнами.

Он долго смотрел на меня – так долго, что мое сердце замедлилось под тяжестью его взгляда, – а затем встал и обошел стол.

– Тебе есть где остановиться?

Я покачала головой.

– Я скажу Альберту, чтобы нашел тебе комнату. – С этими словами он направился к двери.

Мои манеры протестовали против его щедрости, но по большей части я была благодарна. Голова все еще болела, и я не хотела бесцельно блуждать по Москве в поисках такси и места для ночлега. Хотя нечто внутри меня, нечто любопытствующее и затаившее дыхание, не желало выпустить Ронана из комнаты.

Я встала на ноги и выпалила:

– Тебе нравится опера?

Он остановился и медленно повернулся ко мне.

– Откуда ты знаешь?

Понадобилось мгновение, чтобы сообразить, что он меня дразнит. Я открыла рот, но прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать смех. Его взгляд метнулся к моим губам, всего на секунду, и мой пульс рухнул в чан с огнем и бензином.

Я сглотнула.

– Ты случайно не знаешь оперные театры поблизости?

Я не собиралась возвращаться домой, не узнав побольше о матери и ее семье. Может быть, что-то найдется там, где она работала раньше.

– Есть несколько, но Московский ближе всех.

– Московский, – повторила я, чтобы запомнить.

– Он не в лучшей части города.

Его ресторан тоже располагался не в лучшей части города, и при виде решительности у меня на лице что-то неясное затуманило его взгляд.

– Я отвезу тебя. Сегодня в восемь.

Затем он оставил меня, не сказав больше ни слова, а я не могла удержаться от мысли… Может быть, Москва не так уж плоха.