Читать книгу Смятение - Даниэла Стил - Страница 4

Свадьба членов королевской семьи была событием по-настоящему грандиозным. Большей торжественности трудно было себе представить. Глэдис снимала столько, что в конце концов у нее с непривычки заболели руки, однако, даже не проявляя пленок, она могла сказать – снимки вышли превосходные.

Особенно много она фотографировала невесту, которая была просто обворожительна в сказочном белом платье от Диора с длиннейшим шлейфом. Интерьер собора Святого Павла, где совершалась вся церемония, как нельзя более соответствовал происходящему, и Глэдис несколько раз подумала о том, что детям – особенно девочкам – тоже будет интересно взглянуть на снимки. Быть может, рассуждала она, так они скорее поймут, что их матери есть чем гордиться.

После венчания состоялся прием в Букингемском дворце, однако он продолжался совсем недолго, и впервые за последние три дня Глэдис относительно рано вернулась в отель. Вечером она позвонила домой, но снова разговаривала только с детьми. Когда же она попросила позвать Дуга, Джессика ответила, что он куда-то вышел. Глэдис не очень-то в это верилось.

Повесив трубку, она сразу позвонила Полу.

– Ну, как тебе понравилось на королевской свадьбе? – сразу спросил он.

– Невероятно! Неправдоподобно! Сказочно! – воскликнула Глэдис, не в силах скрыть свой восторг. – Ничего подобного я еще никогда не видела. Мне очень повезло, Пол. О такой возможности каждый фотограф может только мечтать. Интересно, во сколько обошлась эта свадьба британской казне?

– Наверное, в несколько миллионов, – небрежно сказал он и неожиданно рассмеялся: – Знаешь, мы с Селиной зарегистрировали наш брак в нью-йоркской мэрии, потом купили на улице по пирожку с сосисками, а ночь провели в «Плазе». Конечно, это несколько странно, но мы были довольны. Особенно я, ведь Селина так долго не хотела выходить за меня замуж, что я почти отчаялся. И когда она вдруг сказала: «Ладно, давай попробуем», я не стал терять времени, пока она не передумала. Всю нашу первую брачную ночь Селина перечисляла мне, что она не будет для меня делать. Смешно, право, но большинство своих обещаний она сдержала…

– Знаешь, – сказала Глэдис негромко, – сегодня, глядя на невесту, я все думала, как сложится жизнь у этой пары. Выйдет ли у них что-нибудь хорошее, или они будут разочарованы… После такой свадьбы, как сегодняшняя, было бы обидно потерпеть крушение.

– Ну, – заметил он, – у нас-то с Селиной все получилось, хотя наш свадебный обед состоял из сосисок в тесте, а брачную ночь мы провели в отеле, и даже не в самом лучшем.

– Вы с Селиной справились лучше, чем многие, – печально сказала Глэдис.

Чужие свадьбы всегда заставляли ее испытывать что-то вроде ностальгии, а в последнее время – в особенности.

Они помолчали. Наконец Глэдис спросила:

– А как прошел твой день? Как погода? Ветер был попутный?

Говоря это, она улыбнулась. Глэдис прекрасно помнила, что хорошей погоде Пол предпочитает штормы и ураганы.

– Ветер был неплохой. Около четырех баллов, – ответил Пол. – Кстати, давно хотел тебя спросить: как твое второе задание? Ты уже была в полиции?

– Да, два часа беседовала с детективом, который ведет это дело, – ответила она. – И узнала такие подробности, от которых у меня буквально волосы дыбом встали… Представляешь, некоторые родители – в основном из цветных семей – продают своих дочерей в рабство. В буквальном смысле! С восьми лет девочки уже становятся проститутками. И нет никакой надежды вырваться – они продолжают «работать» до тех пор, пока не погибнут.

– Это же настоящий кошмар! – воскликнул Пол.

– Да, – просто сказала Глэдис. – И мне даже страшно подумать, что придется все это снимать…

– Тебя пригласили участвовать в рейде? – спросил Пол, не скрывая своей тревоги. – Это не опасно?

– Опасность, конечно, есть, – честно ответила Глэдис, машинально отметив про себя, что Дугу она ни за что бы этого не сказала. Муж вообще ничего не знал об этом ее задании. – Но это, как говорится, профессиональный риск. Не беспокойся, лондонская полиция хорошо подготовилась к операции. Я думаю, на самом деле мне ничто не угрожает.

– Надеюсь, что так, – сдержанно сказал Пол.

Он безумно волновался за Глэдис, однако не позволял себе вмешиваться ни в ее работу, ни – если уж на то пошло – в ее жизнь. Но мысль о том, что все может случиться, буквально сводила его с ума.

Глэдис поняла это.

– Нет, правда, Пол, я совершенно уверена, что волноваться не стоит. Полицейский, с которым я разговаривала, сказал мне, что они будут предельно осторожны из-за детей, – попыталась она поправить дело, но Пол пробурчал в ответ что-то неразборчивое.

Потом они заговорили о вещах более приятных или, по крайней мере, не внушающих особой тревоги. Пол рассказал, что собирается идти на яхте в Венецию. Ему всегда нравился этот город, но еще ни разу он не приходил туда на «Морской звезде». Незаметно разговор перекинулся на Лондон. Пол по-прежнему не чувствовал в себе достаточно сил, чтобы приехать в город, где так часто бывал с Селиной. Да и Глэдис предстояло вскоре возвращаться домой. С завтрашнего дня она начинала работать с полицией.

Взяв папку с дополнительными материалами по делу, Глэдис полистала ее и отложила в сторону. При мысли о том, что девочки, еще моложе ее Эйми, становятся рабынями, вынужденными обслуживать богатых негодяев, у нее внутри все переворачивалось.

Весь следующий день Глэдис просидела в полицейском управлении. Вернувшись в отель, она обнаружила два послания. «Мы ужасно тебя любим, мамочка, мы пошли в кино», – гласило одно. Второе было от Пола. Он просил Глэдис перезвонить, но когда она связалась с ним, Пол сказал, что не может сейчас разговаривать. Странно, но она нисколько не обиделась. Не может, значит, что-то случилось и скоро все обязательно кончится. Она испытывала к Полу доверие, почти безграничное.

Он позвонил ей на следующий день утром и сразу начал с извинений:

– Мне очень жаль, Глэдис, но вчера у нас тут разыгрался небольшой шторм, – сказал он, но по его голосу было ясно, что на самом деле Пол очень доволен. «Я люблю сражаться со стихией, – говорил он ей однажды. – Пожалуй, это единственное, с чем мне не всегда удается справиться».

– Ничего страшного, я все понимаю, – ответила Глэдис и рассказала, что операция назначена на сегодняшнюю ночь.

– Я буду беспокоиться за тебя, – сказал Пол. – Будь осторожна, обещаешь?

– Обещаю! – рассмеялась Глэдис. – Не волнуйся, Пол, пожалуйста. Ко мне приставили специального полицейского, который будет меня охранять. Я вчера его видела – это настоящий гигант! Говорят, что он – один из лучших спортсменов во всей английской полиции.

– Что ж, это несколько меняет дело, – обрадовался Пол. Надо сказать, еще три дня назад он связался с начальником лондонской полиции, с которым был неплохо знаком, и попросил его принять все возможные меры предосторожности. – И все-таки не суйся в самое пекло, ладно?

– Конечно, – согласилась Глэдис, думая о том, как странно складываются их отношения.

Они никогда не говорили о любви, а между тем Пол иногда разговаривал с ней так, словно он был ее мужем. Возможно, он делал это просто по привычке – так, во всяком случае, считала Глэдис. Пол тосковал по Селине. Их разговоры были чисто дружескими, и в них не было ничего такого, что указывало бы на возможность иных отношений.

– Позвонишь мне, когда все закончится? – спросил Пол.

– Постараюсь, только я не знаю, когда это будет. Если все пройдет, как планировалось, то часам к трем утра должны успеть. Если же нет…

– Будем надеяться, что ничего непредвиденного не случится, – быстро сказал Пол.

Они распрощались, и Глэдис, поглядев на часы, со всех ног помчалась в универмаг «Хэмли» купить подарки детям.

Попросив, чтобы покупки переслали ей в отель, Глэдис отправилась в полицию. В полицейском управлении она выслушала подробный инструктаж и получила пуленепробиваемый жилет. Поздно вечером все участники операции отправились в полицейский участок в Вест-Энде, откуда было рукой подать до Уилтон-Креснт-роуд – фешенебельной улицы, где в одном из особняков и содержались малолетние проститутки. Ровно в полночь операция началась. Штурмовая группа, взломав двери, ворвалась в особняк. Глэдис со своим телохранителем вбежали следом за ними.

То, что Глэдис увидела внутри, невозможно было описать словами. Она, крепко стиснув зубы, нажимала и нажимала на кнопку, перезаряжала кассеты и снова снимала. Восьми-, девяти- и десятилетние девочки были прикованы цепями к стенам или привязаны к кроватям. Их тела, едва прикрытые изорванным в клочья шелковым бельем, были покрыты синяками, ссадинами и следами ожогов от сигарет. Многие из них были накачаны наркотиками и дрожали, словно от холода, хотя в комнатах оказалось довольно тепло. В основном девочки были из Юго-Восточной Азии или из Индии, в одной из комнат Глэдис наткнулась на трех очаровательных мулаток, которые, несмотря на свой юный возраст, выглядели вполне сложившимися женщинами. По-английски они почти не говорили.

Полиции удалось задержать всех клиентов. Среди этих респектабельных подонков оказался один член парламента, который, как впоследствии сказал Глэдис один из инспекторов, наверняка ушел бы от ответственности, если бы она не сфотографировала его «со спущенными штанами» – и в буквальном, и в переносном смысле. Удалось снять и хозяев притона. Трое мужчин и одна женщина заправляли здесь всем и получали значительную прибыль от торговли детьми. Возможно, где-то у них были высокие покровители, но Глэдис не сомневалась, что им тоже не поздоровится. Сотни кадров, несколько десятков пленок лежали у нее в сумке. Этот материал обладал убийственной силой, и это был ее вклад в спасение этих девочек, в спасение будущих жертв, которых теперь благодаря и ей тоже, может быть, не будет.

Когда полицейские стали выводить девочек, чтобы отправить их в больницы и детские приюты, она сама вынесла на улицу и посадила в «Скорую помощь» восьмилетнюю китаянку, сплошь исхлестанную кнутом. Полиция вырвала ее из объятий мерзавца, который только что кончил заниматься с ней извращенным сексом. Глэдис, которая оказалась свидетельницей этого кошмара, едва не треснула подонка своим фотоаппаратом. К счастью, приставленный к ней телохранитель успел вовремя схватить ее за руку и напомнить, что этого ни в коем случае нельзя делать.

Вернувшись под утро в отель, Глэдис первым делом позвонила Полу.

– Ну что?! – в тревоге воскликнул он, как только услышал ее голос. – С тобой все в порядке?

– Д-да, – неуверенно ответила Глэдис. – Я жива-здорова, – добавила она поспешно, так как Пол в трубке издал какое-то восклицание. – Ты только не волнуйся, Пол, но… я не могу даже рассказать тебе, что я увидела этой ночью! И боюсь, что этого мне никогда не забыть.

– Я понимаю. Это, наверное, было ужасно…

– Непередаваемо ужасно. Я видела одну девочку… У нее на теле были следы самых настоящих пыток. Представляешь, она еще моложе Сэма, но ее били кнутом, прижигали грудь сигаретами!

Пол громко скрипнул зубами. Ему казалось, что подобное зрелище – не для ее глаз, но он считал, что не имеет права указывать ей, что и как делать. Единственное, что мог Пол, – это просить Глэдис поберечь себя. И надеяться, что все обойдется.

– Тебе, наверное, стоит поспать, – предложил он. – Ты ужасно устала.

– Конечно. Но я вряд ли засну. Пожалуй, лучше приму душ и пойду поброжу по улицам – может, сумею прийти в себя.

– Хорошо, – сказал Пол и тяжело вздохнул. – Тебе здорово досталось?..

– Да нет, не сказала бы, – ответила Глэдис, стараясь говорить как можно бодрее. – Кто-то ведь должен был это сделать?

В конце концов Пол велел ей принять горячую ванну, погулять по Лондону и постараться немного поспать перед обедом. По его мнению, это было лучшее, что Глэдис могла предпринять, чтобы поскорее успокоиться. Взяв с Глэдис слово, что вечером она снова позвонит ему, Пол дал отбой и вышел на палубу. Стоя у самого борта, он долго смотрел на море, блестевшее в лучах солнца.

Он думал о Глэдис. Она во всем была не похожа на Селину, однако было нечто, объединяющее этих двух женщин. И теперь он, кажется, понял, что это. Глэдис обладала такой же внутренней силой и душевной чистотой. Подчас Пола это даже пугало. Вместе с тем его тянуло к ней, но он старался об этом не думать, как не задумывался и о том, что будет с ними дальше. Он так привык говорить с ней, что уже не представлял, как он сможет прожить хотя бы один день без того, чтобы не снять трубку и не позвонить ей. Ее негромкий, успокаивающий, мягкий голос оставался для него единственным ориентиром в мире, погрузившемся во мрак в тот самый миг, когда Пол узнал о гибели самолета, на котором летела его жена.

Примерно о том же самом думала и Глэдис. Лежа в огромной мраморной ванне, она старалась представить себе, как она сможет обходиться без ежедневных разговоров с Полом, когда вернется в Уэстпорт. Даже если они будут перезваниваться в отсутствие Дуга, в конце концов он все равно увидит счета от телефонных компаний и начнет допытываться, с кем это она разговаривала. Что она тогда ему скажет?

Почему ей так нужны эти ежедневные беседы? Всего за неделю она пристрастилась к ним, словно наркоман к наркотику. Непостижимо! Однако факт оставался фактом: жить без этого она уже не могла, да и не хотела. Они с Полом были нужны друг другу гораздо больше, чем каждый из них готов был признаться даже самому себе. Бесспорно было одно: несмотря на разделявшее их расстояние – расстояние, измерявшееся не только милями, но и годами, вместившими множество самых разных событий и самый разный жизненный опыт, – оба они потихоньку двигались навстречу друг другу.

«И что потом?..» – спросила себя Глэдис, закрывая глаза.

Пол, все еще стоявший на палубе своей яхты, пожал плечами и, засунув руки в карманы, спустился к себе в каюту, задаваясь тем же вопросом.