Читать книгу Хочу «Оскар»! - Даниэла Стил - Страница 3

Они сообщили детям о решении в августе, на озере Тахо. Реакция была такой же, как и в прошлый раз. Молли поддерживала мать, Джейсон с нетерпением ждал возможности навестить ее. А Мэган три недели не разговаривала с ней. Она язвительным тоном заявила Тане, что никогда ее не простит, и каждый раз, как Таня пыталась поговорить с Мэган, та плакала и говорила, что ей никогда в жизни не было так плохо. Мать ее бросает! За те четыре недели, что они провели на Тахо, Таня раз сто решала, что немедленно позвонит Уолту и скажет ему, что передумала. Но Питер ей не позволил. Он сказал, что Мэган со временем успокоится, а сейчас пускай выпустит пар. Но Таня всякий раз, глядя на дочку, чувствовала себя детоубийцей и сама плакала так же часто, как и Мэган.

Это время было одновременно и грустным, и радостным – последнее лето Джейсона перед отъездом в колледж. К ним то и дело приезжали из города его друзья, чтобы напоследок побыть с ним. И Тане теперь казался особенно драгоценным каждый миг, проведенный с Джейсоном и Питером. С Молли они подолгу гуляли вместе и вели долгие задушевные разговоры. Мэган подчеркнуто избегала их общества и старалась держаться от матери подальше. Она начала снова разговаривать с Таней, и то по крайней необходимости, только в последние дни перед возвращением домой. Они устроили большое барбекю и пригласили на прощальный вечер друзей.

Потом, во время уборки, они с Питером разговаривали. Тане оставалось всего десять дней до отъезда в Лос-Анджелес. Таня сказала Дугласу Уэйну, что не может приехать в Лос-Анджелес, пока не проводит сына в колледж. Они с Питером хотели отправиться вместе с Джейсоном и помочь ему устроиться на новом месте. Девочки ехали тоже, а потом Питер должен был отвезти их домой. За Таней же должны были прислать машину в Санта-Барбару и отвезти ее в Лос-Анджелес. Там они и попрощаются, обливаясь слезами, если только Мэган не убьет ее раньше.

Последние дни перед отъездом выдались нелегкими. Таня помогала сыну паковать сумки и приготовила все для учебы. Ноутбук, велосипед, музыкальный центр, простыни, одеяла, подушки, легкое постельное покрывало, спортивное снаряжение, рамки с фотографиями, настольная лампа и ковер. Таня сама не могла понять, от чего ей больше не по себе, то ли от расставания с Джейсоном, то ли от того, что потом и она оставит семью. Она брала с собой куда меньше вещей, чем упаковала для Джейсона. Она собиралась заниматься только работой, ни на что не отвлекаясь. Все ее вещи уместились в сумку и небольшой чемодан, в основном там были кроссовки, блузки, футболки и джинсы. После долгих размышлений Таня все-таки прихватила с собой пару повседневных брюк, два кашемировых свитера и черное платье для коктейля, на тот случай, если придется пойти на какое-нибудь официальное мероприятие. А еще она взяла с собой множество фотографий детей, в рамочках, чтобы развесить повсюду в своем бунгало в гостинице «Беверли-Хиллз». Таня понимала, что на ближайшие несколько месяцев ее домом станет это бунгало номер два. В нем имелись две спальни, так что дети могли приезжать к ней и оставаться ночевать, рабочий кабинет, гостиная, столовая и небольшая кухня с кладовкой, хотя Тане и трудно было представить, чтобы она там стала готовить для себя. Впервые за двадцать лет ей предстояло жить одной, у Тани это никак не укладывалось в голове. Питер поддразнивал ее, говоря, что они с Джейсоном уехали продолжать свое образование.

Питер не дрогнул ни на мгновение, он по-прежнему утверждал, что это одно из величайших событий в жизни Тани. Таня в душе была согласна с ним, но сейчас она могла думать лишь об одном – о том, как она будет скучать по мужу и детям. Таня наверняка пошла бы на попятный, если бы уже не подписала контракт и ей не прислали бы чек. Уолт, ее агент, был в восторге, он просто поверить не мог, что Таня наконец образумилась. Он очень сомневался в том, что Таня согласится, Уолт даже позвонил Питеру, сказав ему, что он – молодец, раз уговорил ее ехать. Уолт сказал Тане, что ее муж настоящий мужчина, и Таня с ним согласилась: да, Питер сильный, мужественный и великодушный человек. Он поставил интересы Тани выше собственных, и даже выше интересов семьи, и нисколько не сомневался, что он справится. Он повторял это Молли и Мэган снова и снова. Молли обещала помогать отцу во всем, хотя в последнее время у нее глаза были на мокром месте и она жалась к матери, предлагая помочь, собирая вещи и выполняя все ее просьбы. Ей вдруг стало постоянно не хватать Тани, а Тане вспоминались те времена, когда Молли была маленькой и они были неразлучны, а вот Мэган всегда была более независимой. Пока они ехали в Санта-Барбару, она не сказала матери ни слова. Она просто сидела, глядя в окно с таким видом, словно у нее кто-то умер, а Молли тем временем держала сестру за руку.

У Тани просто сердце разрывалось, когда ее родные укладывали в арендованный автомобиль вещи Джейсона и две ее сумки. Их соседка, Алиса Вейнберг, зашла попрощаться с Таней и Джейсоном. Она обняла Таню и сказала, что очень ей завидует – подумать только, Таня едет в Голливуд, работать над сценарием! Таня и Алиса дружили шестнадцать лет. Муж Алисы умер два года назад – с ним случился сердечный приступ прямо на теннисном корте, но Алиса справилась с горем и теперь управлялась неплохо. Двое ее детей учились в колледже, а сама Алиса открыла художественную галерею в Милл-Уолли. Она говорила, что галерея придает какой-то смысл ее жизни, но это ничто по сравнению с тем, что делает Таня. Алиса была высокой, худощавой и темноволосой. Подруги крепко обнялись перед прощанием.

– Обязательно позвони мне и расскажи, с кем ты там встретишься! – сказала Алиса, когда Питер завел набитый вещами автомобиль. Пассажиры в нем едва разместились. Когда машина тронулась, Таня помахала Алисе рукой. В последнее время они часто сидели у них на кухне за чаем и говорили о планах Тани. Алиса обещала присмотреть за детьми, хотя теперь она бывала дома не так часто, как раньше. Алиса постоянно встречалась с художниками и посещала выставки и художественные ярмарки в поисках новых художников и новых произведений. Сейчас она выглядела на десять лет моложе, чем два года назад, когда был жив ее муж. Она заметно похудела, стала пользоваться косметикой и сделала мелирование. Алиса жутко боялась вновь выйти на рынок невест, но Таня знала, что она встречалась с двумя молодыми художниками. Алиса до сих пор тосковала по Джиму и говорила, что второго такого, как он, нет. Джим был одним из партнеров Питера, когда он умер, ему было всего сорок семь лет. Алисе сейчас было сорок восемь – она была на два года старше Питера и на шесть лет старше Тани, но сейчас, когда она махала им вслед, она выглядела юной и очаровательной.

– Береги себя, Джейсон! – крикнула Алиса. – Не забудь позвонить Джеймсу!

Сын Алисы тоже учился в университете Санта-Барбары, а дочь – в Пеппердайне, в Малибу. Отъезд Харрисов напомнил Алисе, как ее собственные дети уезжали в колледж. Джеймс в этом году перешел на второй курс, а Мелисса – уже на последний. Алиса пообещала Джейсону, что Джеймс введет его в курс студенческой жизни. Джейсон и сам уже сообщил приятелю о своем приезде, как и своему соседу по комнате – Джорджу Майклу Хьюзу из Далласа, Техас. Он играл в старших классах в лакросс и хотел попасть и в университетскую команду.

В дороге всем было жарко и тесно, потому что машина была забита вещами Джейсона. В машине не работал кондиционер, но Таня на это не реагировала – она радовалась, что они вместе. Весь путь занял восемь часов, дважды они останавливались перекусить. Джейсон привык есть часто, а вот девочки были равнодушны к еде. Таня же и думать не могла о еде, ей было не по себе из-за того, что они сейчас оставят Джейсона в колледже, а потом и она оставит Питера и девочек. Ей казалось, будто она теряет их всех разом, хотя, как сказала ей Мэган, это они теряют ее.

– Мэг, я буду приезжать домой на выходные, – напомнила дочери Таня.

– Угу, конечно, если получится, – угрюмо бросила Мэган и отошла в сторону. Она до сих пор не простила мать. Таня опасалась, что вся эта ситуация навсегда оставит след в жизни дочери, и ощущение вины заставляло ее относиться к обвинениям Мэган куда терпимее, чем это было бы при других обстоятельствах. Выходные не самые веселые для всех, кроме Джейсона. Он был абсолютно счастлив, что уезжает в колледж.

Они остановились в гостинице, вечером поужинали в ресторане в городе, а на следующее утро отправились на поздний завтрак в «Коралл-казино» – как раз напротив их гостиницы. Джейсону нужно было явиться в общежитие к двум. Как только они все вместе добрались до студенческого кампуса, Джейсон исчез – отправился на поиски друзей. Питер тем временем установил в комнате Джейсона его компьютер и музыкальный центр, а Таня застелила ему постель. Возясь с постелью, она чуть не плакала. Ее мальчик покидал родной дом, и, что еще хуже, она тоже.

Дочери помогли Тане разобрать сумку со спортивным снаряжение Джейсона, и к тому времени, как он вернулся вместе с Джеймсом Вейнбергом, все уже было разложено по местам. Как оказалось, Джеймс жил в соседней комнате и уже успел познакомить Джейсона с десятком девушек. Перед отъездом Джейсон и его подружка трогательно простились. Они разъезжались в разные стороны впервые за четыре года их дружбы. Девушка уезжала в Вашингтон, в Американский университет, и обещала, что будет связываться с Джейсоном по электронной почте. Джейсон, похоже, радовался свободе, хотя и скучал по подруге летом – но теперь все вокруг него было новым и завораживало. Таня даже удивилась, насколько спокойным было их расставание. Для своего возраста они оба проявили редкую рассудительность, которая восхищала Таню. Они оба достойно прошли через расставание и, как показалось Тане, сохранили хорошие отношения.

– Ну, и как тебе? – спросил Питер у сына, когда они, собираясь уходить, оглядывали его комнату. Таня с девочками хотела бы немного задержаться, но заметно было, что Джейсон ждет, когда они уйдут. Его ждали новые приятели – ему не терпелось разобраться, что здесь и как, – и барбекю, которое сегодня вечером устраивали первокурсники. Когда они покинули комнату сына, Джейсон ни капли не походил на человека с разбитым сердцем. Он уже предвкушал новую жизнь.

Они остановились на лужайке у общежития, и Джейсон перецеловал всех на прощание. Сестры чуть не плакали, Питер крепко обнял сына, а Таня разрыдалась. Она на мгновение прижала Джейсона к себе и просила звонить ей, если ему что-нибудь будет нужно. Ведь пять дней в неделю она будет всего в полутора часах езды от университета. Она напомнила сыну, что в случае необходимости в любой момент может приехать к нему. Джейсон в ответ только рассмеялся.

– Не беспокойся, ма, со мной все будет в порядке. Я скоро нагряну к тебе.

– Ты можешь остаться у меня на ночь, если захочешь, – с надеждой сказала Таня.

Они постояли еще несколько минут, потом к Джейсону подошел Джеймс, и юноши ушли. Их Джейсон начинал свою жизнь, а Таня с Питером и девочками медленно двинулись к машине. Ее лимузин следовал за ними и теперь ждал ее на стоянке. Чувства, охватившие Таню при виде уходящего Джейсона, заставили бешено биться ее сердце, а теперь еще прощание с Питером и дочерьми. Она никак не могла оторваться от девочек, и, когда Питер открыл дверцу машины, Таня разрыдалась.

– Ну будет тебе, солнышко, – утешал жену Питер. – С ним все будет в порядке, и с нами тоже.

Он обнял Таню и привлек к себе, а девочки отвели глаза. Их мать никогда прежде не плакала, а сегодня она весь день была в слезах – да и последние несколько недель тоже. Девочки тоже не удержались от слез.

– Я не хочу туда! Сама не знаю, почему я позволила тебе уговорить меня. Я не хочу писать этот дурацкий сценарий! – выпалила Таня, рыдая, словно ребенок.

Молли сунула ей упаковку бумажных платков. Таня улыбнулась дочери. Она заметила, какие заинтересованные взгляды бросали парни на обеих девушек с самого момента их появления в кампусе и как они разочаровались, обнаружив, что это не вновь приехавшие первокурсницы. Мэган решила, что это классный колледж. Молли же выбрала пока Калифорнийский университет.

– У тебя все будет хорошо, – снова заверил жену Питер.

Уже было начало пятого, а это значило, что они доберутся домой в лучшем случае к полуночи. Тане предстояла куда более короткая дорога до Лос-Анджелеса, но ей отчаянно хотелось отправиться домой с родными. Она даже подумала, не вернуться ли с ними обратно, а наутро вылететь в Лос-Анджелес самолетом, но это означало лишь затягивать мучительное расставание. А ей предстояла уже завтра с утра встреча с Дугласом Уэйном и режиссером фильма. Значит, ей надо было бы лететь шестичасовым рейсом, а это было бы совсем глупо. Так что Тане надо было прощаться с мужем и дочерьми сейчас. Прощание с Джейсоном далось Тане тяжело, а это было просто невыносимым.

– Ну ладно, девочки, – сказал Питер, повернувшись к дочерям. – Попрощайтесь с мамой. Нам пора отправляться.

Они проводили Таню до ее машины, там сидел скучающий водитель. На стоянке лимузин казался невероятно длинным; внутри были разноцветные лампы и диван.

– Кошмар какой, – сказала Мэган, с презрением взглянув на лимузин, а потом на мать. За эти два месяца она нисколько не смягчилась.

Когда Таня потянулась к дочери, чтобы ее обнять, Мэган холодно взглянула на нее и отступила на шаг. У Тани едва не вырвался из горла горький крик. Питер укоризненно покачал головой.

– Мэг, попрощайся с матерью. По-человечески, – твердо сказал он. И не отступал, пока Мэган не подчинилась.

Мэган неохотно обняла мать, которая продолжала плакать. Всхлипывая, Таня обняла и поцеловала сперва Мэган, а потом Молли. Молли крепко сжала ее в объятиях и сама заплакала.

– Мам, я буду по тебе скучать, – сказала она.

Питер погладил обнимающихся мать и дочь.

– Ну будет вам, девочки! Вы же увидитесь совсем скоро. Мама приедет домой в пятницу вечером, – напомнил он.

Мэган отошла, ей нечего было сказать матери. Все, что она хотела сказать, было уже сказано. Молли в конце концов оторвалась от матери, вытерла глаза и с усилием улыбнулась.

– До пятницы, ма, – сказала голосом маленькой девочки эта красивая, совсем уже взрослая девушка.

– Береги себя, солнышко, и папу, и Мэг.

Если кто и мог о них позаботиться, так это Молли. Таня надеялась, что и Алиса сможет им помочь, если понадобится. Таня собиралась позвонить Алисе сегодня же вечером и сказать, что она видела Джеймса, и напомнить, что она обещала приглядывать за Питером и девочками. Алиса тоже обещала звонить Тане, если ей покажется, что с девочками что-то не в порядке. Алиса была хорошей матерью и умела обращаться с детьми, и Таня знала, что Молли и Мэган доверяют Алисе. Они, можно сказать, выросли в ее доме, вместе с Мелиссой и Джеймсом, хотя дети Алисы и были немного постарше. Как и Питер, Алиса тоже убеждала Таню рискнуть, она уверяла подругу, что с девочками все будет в порядке и что они быстро привыкнут справляться без нее. Да и вообще, она ведь будет приезжать на уик-энды – она же уехала не навсегда. Если что-нибудь случится, напомнила Алиса Тане накануне отъезда, она может сесть в самолет и через два часа быть дома. Алиса обещала приглядывать за ними, насколько сможет и насколько они согласятся ее к себе подпустить. Она была уверена, что, как только девочки привыкнут к мысли, что мать уехала, они тут же окунутся с головой в свои дела, в общение с друзьями. У девочек была своя машина, так что они могли самостоятельно добираться туда, куда им нужно. Они были хорошими, серьезными, благоразумными детьми. Алиса снова и снова твердила Тане, что ей незачем беспокоиться, но знала, что Таня все равно будет переживать.

Прощаться с девочками было тяжело, а с Питером – еще тяжелее. Таня вцепилась в него, словно осиротевший ребенок. Питер помог ей усесться в машину и поддразнил, заметив разноцветные лампочки, которые раньше заметила Мэган. Они были безвкусны, но Питер счел их забавными.

– Может, мне бы стоило поехать с тобой в Лос-Анджелес, а девчонок отправить домой, – сказал Питер, поддразнивая Таню. Таня улыбнулась, и он поцеловал ее.

– Я буду очень скучать по тебе сегодня ночью, – тихо сказала она. – Береги себя, родной! До пятницы.

– Ты будешь слишком занята, чтобы скучать по мне, – сказал Питер, заметно погрустнев. Питер хотя и хотел, чтобы Таня преуспела, и твердо намеревался сделать все, чтобы помочь ей, но сейчас он сам готов был расплакаться.

– Позвони мне, когда будете дома, – попросила Таня.

– Это будет поздно.

Скорее всего, теперь они вернутся домой уже после полуночи. Их прощание затянулось. Она никак не могла отпустить их.

– Все равно. Я не успокоюсь, пока не услышу, что у вас все хорошо. – Таня хотела знать, что они благополучно добрались домой. Она все равно сегодня вряд ли сможет уснуть без него. – Я позвоню тебе на мобильный.

– Ты бы лучше расслабилась, сходила бы поплавать в бассейне, сделала бы массаж, заказала бы себе что-нибудь в номер. Воспользуйся преимуществами своего положения. А то ведь ты и опомниться не успеешь, как снова очутишься дома и будешь целыми днями возиться по хозяйству. А может, тебе вообще не захочется возвращаться в Марин после роскошной жизни в «Беверли-Хиллз».

– Ты – моя роскошная жизнь, – вздохнула Таня. Сейчас ее мысли были заняты ими – теми, кого не будет в Лос-Анджелесе и о ком она будет скучать – о ее муже и детях и о времени, проведенном вместе.

– Нам пора, дорогая.

Питер видел, что девочкам не по себе. Мэган закипала, а Молли с каждой минутой грустнела все больше. И Таня это тоже видела, она в последний раз поцеловала мужа и потянулась к девочкам. Они с Молли еще раз поцеловались через открытое окно лимузина, а Мэган лишь кивнула матери. Во взгляде ее грусть смешалась с гневом, Мэган направилась к их машине с видом человека, которого предали. Молли устроилась на переднем сиденье, рядом с отцом. Машина двинулась, и все трое помахали Тане. Таня смотрела на них, и по щекам ее катились слезы. А потом машина двинулась прочь. Таня продолжала махать им из окна. Лимузин тоже вырулил со стоянки. Скоростной автострады обе машины достигли одновременно, а там Питер свернул на север, а лимузин – на юг. Таня махала родным, пока их машина не скрылась из вида, а потом откинула голову на спинку и закрыла глаза. Отсутствие близких причиняло Тане почти физическую боль. Вдруг зазвонил мобильный. Таня нашла телефон в сумочке, думая, что это Джейсон – вдруг он что-нибудь забыл? Если ему нужна помощь, она может повернуть обратно и за несколько минут добраться до его общежития. Таня вдруг подумала: а достаточно ли денег дал ему Питер на тот случай, если мальчику потребуются наличные? У Джейсона появился собственный банковский счет и кредитная карточка. Это был первый шаг к взрослой жизни.

Но это был не Джейсон, а Молли.

– Ма, я люблю тебя, – сказала она со свойственной ей теплотой. Молли не хотела, чтобы мать грустила, или сестра сердилась, или отец чувствовал себя одиноким. Она всегда хотела, чтобы всем было хорошо, и охотно жертвовала своими интересами. Таня всегда считала, что Молли очень похожа на отца, но доброта у нее была собственная.

– И я тебя люблю, солнышко, – мягко отозвалась Таня. – Счастливо вам добраться домой.

– И тебе, ма.

Таня слышала музыку, громко играющую у них в машине, и почувствовала, что ей не хватает этой музыки. Ей казалось, что это будет глупо выглядеть, если она включит музыку в лимузине – особенно такую, но она охотно бы это сделала. Таня чувствовала себя потерянной среди всего этого великолепия. Сейчас ее решение казалось Тане полной глупостью. Она ехала в Голливуд, чтобы заняться сценарием и проторчать там в одиночестве почти целый год – и это при том, что ей так хорошо жилось дома, в Россе.

– Я позвоню тебе завтра, – после паузы добавила Таня. – Передай Мэг и папе, что я их люблю, и обнимаю тебя.

– И я тебя, ма, – ответила Молли и оборвала разговор. Таня осталась сидеть в лимузине, направлявшемся на юг. Она думала о родных и смотрела в окно. Ей было так плохо и неуютно, что она даже не могла плакать.