Читать книгу Антарктида - Даниил Авдеев - Страница 3

Могу не без гордости заявить, что работа водителем в Антарктиде – одна из самых тяжёлых и опасных работ на планете. В адовый пятидесятиградусный мороз вездеходы (какими бы брутальными и мощными они с виду не были) имеют плохую привычку постоянно ломаться, и приходится их чинить, менять узлы, а некоторые действия надо выполнять голыми руками. И это ладно пятьдесят. А если 60 или 70? А если еще и пурга сверху? Слава Богу, что ниже 80 морозы бывают только пару дней в году! Вдохнёшь ртом резко и глубоко – воспаление лёгких обеспечено. Настоящий праздник, когда термометр показывает минус 30 – хоть загорай выходи. Курорт.

Попал я на сей далёкий материк не случайно, а даже целенаправленно – мечта такая была с детства, книжек и фильмов пересмотрел. В армию напросился в танковые, отслужил механиком-водителем, получил корочки, а это значило, что я получал допуск к гусеничной технике. Ну и подал заявку в Питер, благо на эту специальность в Антарктиде огромный спрос, постоянно не хватает водителей – мало кто решается. Страшно там.

Что от меня требовалось? Возить грузы на полторы тыщи километров от морской станции «Прогресс» к континентальной станции «Восток», и это на стареньких артиллерийских тягачах АТ-Т, адаптированных под антарктические реалии. Куча АТ-Тшек и пара «харьковчанок» объединяются в санно-гусеничный поезд и едут себе через ледяную пустыню. Пара слов о чудо-машинах «Харьковчанках» – это ахуенные дома на гусеницах, специально разработанные для Антарктиды, 9 метров в длину, почти 4 в ширину. В них и ночуют по 8 человек, ремонтировать их удобно (не то, что мою АТ-Тшку): не надо выходить на мороз – доступ к двигателю обеспечен изнутри.

Приключения на жопу я узрел почти сразу же. То был пятый день пути от «Прогресса». Уже двое суток непрерывно выла пурга, видимость почти нулевая – еле различима впереди идущая машина. Сильно растягивать колонну нельзя – следы заметает моментально. Ехали от бочки до бочки (указатели дороги), что расставлены через каждые два километра. В такую погоду свернёшь случайно с дороги – и ты обречён. Никто тебя не найдёт при всём желании, конечно если не найдёшь путь обратно сам.

Еду, значит, и тут вижу, как что-то сзади сверкнуло – идущий предпоследним, водила (назовём его Д.) запустил сигнал ракетницей. Значит что-то случилось. Колонна встала. С большой неохотой повылазили из тёплых машин и направились к сигналящему. Ветер просто кошмарный, идти трудно, а снег ебло царапает, как наждаком. Спросили у Д., что случилось, он ответил, что замыкающий куда-то делся. Мы смотрим назад – и действительно никого нет. Первая мысль – отстал, с кем не бывает, подождём малость и догонит. Подождали – не догнал. Забеспокоились. Спрашиваем, как давно замыкающий укрылся из вида? А водила взгляд тупит, ножкой так лёд ковыряет и говорит, мол вообще-то давно назад не смотрел, так что хуй знает. Мы его матом покрыли и мигом отправили одну машину по дороге назад.

Отбившегося от колонны мы всё-таки нашли, щёлкающего зубами от переохлаждения, но зато живого. Как он нам рассказывал: едет, едет и тут бац – вездеход заглох и встал. Главный фрикцион полетел. Пока тупил и безуспешно пытался обновить стартер – колонна ушла в пургу и запуска сигнальной ракеты никто не увидел. Всё надеялся, что быстро заметят отставшего, а нет – никто и внимания не обратил. Вокруг поле в тысячу километров и ни души – ни суслика, ни комара, ни даже бактерии. Долго сидел, салон быстро выстудился, через полчаса было как на улице – за полтинник, разве что без ветра. Уже попрощался с жизнью и тут наши приехали. Расплакался льдяшками, лез обниматься и целоваться.

Антарктида позволяет переосмыслить жизнь. Она действительно меняет людей. Именно там можно узнать свою тёмную сторону – в сложных ситуациях люди раскрывают свою сущность. И именно там можно найти лучших друзей. Закорефанил я с Владимиром Клюкиным, не раз выручали друг друга, два сезона в Антарктиде вместе «отмотали», через многое прошли – никогда в жизни у меня не было таких товарищей. Душа компании, смелый мужик, с кодексом чести – таких нынче мало. И я никогда не забуду как он погиб.