Читать книгу Карамель - Даниил Евгеньевич Лузин - Страница 1

Глава 1

Единственный жёлтый квадрат на третьем этаже, под самой крышей дома, в четыре часа утра проливал каплю света на тишину утреннего двора. Позволить себе нарушить её мог только редкий ветер, шмыгающий туда и обратно возле коричневой входной двери в подъезд.

Пустые лестничные площадки не выражали сегодня утром ничего необычного. Они оставались такими же унылыми. Впрочем, как вчера, позавчера и пять лет назад. Бетонные ступени, крашеные стены в грязно белый цвет, металлические почтовые ящики. Вот и всё что представлял собой широкий подъезд.

Стальная серая дверь на третьем этаже, которая ютилась в самом конце площадки, принадлежала тому же хозяину, который сегодняшним утром пренебрегал темнотой раннего утра.

С виду можно было сказать, что дверь закрыта. Но на самом деле замок не был защёлкнут, а дверная цепочка с другой стороны двери бездельно болталась. Любой опустивший дверную ручку вниз мог бы беспрепятственно попасть внутрь квартиры, затем очутиться в просторном коридоре и увидеть жёлтую полоску из-под закрытой двери. Не нарушаю установившейся тишины ещё со двора дома, тихонько дойти до двери, приоткрыть её и заглянуть в комнату.

В комнате можно будет увидеть человека сидящего на стуле перед большим кухонным столом. Заросшее бородой лицо, жёлтоватый оттенок кожи и длинные волосы вводят в заблуждения и не дают определить возраст этого человек. Но он определённо младше, чем, кажется на вид. Можно предположить, что ему около тридцати пяти лет.

Человек же этот, что странно, одет в костюм, белую сорочку и в четыре часа утра спокойно сидит на стуле перед столом и думает в тишине. На столе у него лежит лишь чистый лист бумаги и чёрная пишущая ручка. А рядом стоит бокал с бронзовой жидкостью.

Мужчина за столом периодически хватается за ручку. И когда шарик с чернилами уже почти готов коснуться девственно белого листа, рука мужчины замедлялась, не в силах опуститься ниже, и отбрасывает ручку обратно на стол. Затем он вздыхает, губы шевелятся в беззвучных ругательствах. А руки снова безжизненно свисают вдоль тела. Только одна левая нога нервно подёргивается под столом. Отбивая свой собственный успокаивающий ритм. Никому неизвестный.

А потом всё повторяется сначала. Мужчина откидывает голову назад и глядит на потолок, обращаясь за помощью. Вдыхает, поднимает обратно голову и начинает рыскать взглядом по сторонам. Но так нигде и не находя никакой помощи. Снова хватается за ручку. Однако опять безуспешно. Чернилам так и не удаётся впитаться в лист бумаги, чтобы остаться на нём.

И если пройти дальше через гостиную с кухней, мимо сидящего человека, то можно будет попасть в спальню, в которой стоит большая двуспальная кровать. По краям кровати вплотную стоят две тумбочки со светильниками. Справа в стене встроен шкаф купе с дверями в виде зеркал. И больше ничего нет, кроме окна, вид из которого открывается на тот же двор, в котором гуляет тишина. А затем из-за двери можно будет услышать резкий звон разлетающегося стекла, мужские крики и грохот. Как будто на пол упало что-то тяжёлое и огромное.

***

Чёрный кот, лежащий на каменной брусчатке в тени припаркованного автомобиля, лениво наблюдал, как перед его мордой проходят ноги в бежевых брюках с голыми щиколотками. Неторопливым шагом эти ноги, обутые в коричневые мокасины, завернули в темноту проулка, скрывшись из поля зрения кота, сверкнув на прощания лишь чёрными подошвами.

Даррелл Войт, завернул в этот тёмный проулок, только лишь для того чтобы спрятаться от ярко палящего солнца. Он остановился возле деревянных ящиков составленных друг на друга, которые ещё хранили в себе утреннюю прохладу. Даррелл опустил на них свою ладонь и оценил температуру. Удовлетворившись ею, он сел. Сидя на ящиках, он стащил свой коричневый мокасин с левой ноги и рукой растёр мизинец, который изрядно покраснел от неподходящего размера обуви.

Ноги Даррелла с детства имели небольшое отличие в размерах, но доставляли большую проблему с покупкой обуви и её использованием. Так как левая нога была чуть больше, то обувь Дарреллу приходилось покупать, подстраиваясь под неё, руководствуясь с детства советом родителей. Так он всегда и делал, но эта пара мокасин так сильно приглянулась ему, что он сразу захотел купить её. К его сожалению эта была последняя пара из старой коллекции и завоза таких мокасин других размеров больше не предполагалось. А размер этой пары подходил как раз, только для правой ноги. Решив, попытать счастье и попробовать разносить обувь, Даррелл протянул наличные продавщице и попросил пробить покупку. А сам остался какое-то время любоваться обувью перед зеркалом, чувствуя, как жмёт мизинец на левой ноге.

И вот уже прошло около месяц с момента покупки, а мокасины так и не разносились, но любовь к ним только росла. Прекратив растирать палец, Даррелл положил обувь на землю и придавил голой ступней, дав ноге немного отдохнуть.

Засунув руку в нагрудный карман светло-голубой рубашки, он достал из неё пачку сигарет. Открыв её, Даррелл вытащил зажигалку и сигарету с оранжевым фильтром. Закусив сигарету между зубов так, будто она собирается убежать, он поджёг кончик с торчащим табаком. Бело-серый дым растёкся по проулку, наполнив его лёгкий воздух тяжёлой густотой.

Мысли его были заняты очередным рекламным проектом, взваленным на него на работе. Но кроме как поставленной начальником цели в его голове так ничего нового и не появилось. Творческие идеи или неординарные решения были уже где-то совсем рядом, вот-вот готовые ворваться в выгоревший мозг на солнце. Но каждый раз, когда Даррелл уже был готов открыться им, они ускользали, переставая мельтешить перед его глазами.

Посидев ещё пару минут, докуривая свою сигарету, Даррелл нагой подцепил придавленный мокасин. Свободной рукой он натянул его за запятник и встал для продолжения своего маршрута, предварительно плюнув на окурок и выстрелив им из пальцев в непроглядную тьму проулка.

Время только подходило к обеду, но солнце уже невыносимо пекло и плавило головы тех, кто пренебрегал головными уборами, в их числе был и Даррелл. Думавший, что пусть лучше его голова взорвётся от солнца, чем от стягивающей голову кепки или панамы. Было бы слишком смешно и нелепо, если бы в новостных сводках его смерть обозначили от стянувшей голову кепки. Умереть же от солнца было бы хоть не так обидно, всё-таки как-никак большой раскалённый шар в небе. К тому же у головного убора был ещё один большой минус, он сильно сжимал причёску человека, который его носил. А волосы Даррелла и так были мало послушны, они плохо принимали форму прически, над которой он корпел по утрам.

Продолжая идти и думать над проектом в тех же невыносимых условия, в которых он прибывал семь минут назад под палящим солнцем, Даррелл решил предпринять ещё одну попытку остановки и заглянуть в первое, попавшееся на дороге кафе.

Кафе такое попалось на его дороге достаточно быстро. Светло серая плитка на полу, красные кожаные диваны, барная стойка жёлтого цвета и пустой зал – это то, что бросилось в глаза Дарреллу после весящего под потолком кондиционера. Не желая больше ничего рассматривать, так как ему начали резать глаза такие дизайнерских решений, он быстро устремился занять стол, над которым висел столь желанный кондиционер.

– Что-нибудь желайте? – через минуту подойдя к столу, спросила молодая официантка, вяла подавая меню.

Даррелл, поднимая глаза, заметил, что она была в синих джинсах и чёрной майки с большим вырезом на груди, спрятанным под прозрачным светло-жёлтым фартуком.

– Посмотреть меню – ответил Даррелл в надежде ускорить подающую меню руку официантки и отвёл свой взгляд от фартука.

– Пожалуйста, – наконец-таки протянув меню, сказала девушка – подойду через пять минут.

Даррелл, не отрывая глаз от раскрытого меню, сухо поблагодарил

официантку и сосредоточился на названиях напитков.

От жары его начала мучить жажда. Изучив все страницы в меню с имеющимися напитками, он стал выбирать между безалкогольным мятным лимонадом и куба-либре. Стрелки только подкрадывались к двенадцати дня, но после небольшого угрызения совести, Даррелл всё-таки решил остановиться на куба-либре.

Громко захлопнув меню, он отбросил его от себя, да так, что оно по глянцевой поверхности стола скатилось на соседний диван, а с него торцом рухнулось на плитку, издав глухой, но слышимый пустому залу удар.

Подобрав меню в картонной папке, Даррелл поднял вмести с ним руку над головой и обернулся на барную стойку, где стояла его официантка, вмести с барменшей. Судя по поведению, барменша была владелица данного кафе. Кивком на стол, она указала своей официантки, стоявшей боком, о намерение гостя сделать заказ, и официантка, повернув голову в сторону стола, так же вяла, как подавая меню, потащилась к нему.

– Выбрали? – спросила она, подойдя к столику.

– Да, куба-либре, пожалуйста, – протягивая меню, сделал заказ Даррелл, – и ещё, у вас можно курить?

– Нет – скривив довольною ухмылку, ответила официантка, забрала меню и пошла к стойке, где барменша, услышав заказ, уже открывала бутылку белого рома.

Откинувшись на спинку дивана в ожидании коктейля, Даррелл задрал голову к потолку, закрыл глаза и стал ртом хватать холодный воздух, испускаемый из шипящего кондиционера.

Звуки металлической ложки бьющейся об стекло стакана, доносившиеся из-за стойки бара стали более мягкие и уже не действовали так раздражительно на Даррелла. Холодный воздух, испускаемый стареньким кондиционером, помогал, и голова потихоньку остывала от палящего на улице солнца.

Из закрытых век Даррелла выступили еле заметные капли в уголках глаз. На несколько секунд звуки совсем пропали. Но возвратились надвигающимся шарканьем обуви. Даррелл понял, что это официантка подходила к столу. Не открывая глаз, он остался в прежней позе.

– Ваш коктейль, пожалуйста.

После громко сказанных слов, последовал громкий стук. Стакан с коктейлем был поставлен на стол.

Только тогда Даррелл открыл глаза и поднял голову. Захотев ответить так же громко, он начал говорить слова благодарности, но вместо этого поперхнулся собственной слюной, которая потихоньку скатилась в горло, пока он сидел с откинутой головой. От стыда он быстро отвёл свой взгляд на цилиндрический стакан перед собой. На лице официантки снова появилась довольная ухмылка.

Дождавшись, когда девушка отошла, он двумя руками притянул к себе

коктейль и как гусь вытянул шею, чтобы, не поднимая бокала испробовать напиток. Губы обхватили синюю соломинку диаметром пять миллиметров, и приняли форму буквы «О». Жидкость начала убывать из стакана. В один присест, опустошив почти весь стакан, Даррелл вновь откинулся на спинку дивана, только уже оставив голову в покое. Медленно он стал ощущать, как подступает хмельное состояние. Так резко Даррелл не пил уже давно, поэтому алкоголь быстро подействовал. Да и сам напиток оказался крепче, чем полагалось для такого коктейля.

Расплывшись в улыбке, Даррелл повернул голову к барной стойке и поймал взгляд барменши. Несмотря на захмелевшую голову, смотреть пока на официантку ему было по-прежнему стыдно. Даррелл поднял руку с двумя оттопыренными пальцами и попросил повторить. Дождавшись кивка барменши, Даррелл вернул губы к соломинке, всё так же, не утруждая себя поднятиям стакана, он допил оставшийся коктейль, сопроводив это треском и хлюпаньем по всему залу, всасывая последние капли коктейля.

Через несколько минут на столе уже стоял новый коктейль, а тонкая рука с короткими пальцами тянула на себя пустой стакан со льдом и кусочками лайма. Глаза Даррелла всё ещё не могли подниматься выше стола, когда она была рядом. Дождавшись уединения, он жадно схватил новую порцию и присосался к ней.

Теперь уже одна рука держала стакан перед ртом, вторая была откинута на спинку сидения, поясница скатилась ниже, чем позволял себе воспитанный человек в общественных местах. И, конечно, правая нога под столом была закинута на левую.

Расслабление в полном объёме пришло к Дарреллу после второго выпитого коктейля. Он даже забыл, с какой целью сюда был сделан визит. Кафе заиграло новыми красками. Теперь всё раздражавшее, приобрело совершенно нейтральный вид. На стене возле стойки, оказывается, работал телевизор, по которую крутили музыкальные клипы. А четыре колонки по углам заведения воспроизводили звук. Права нога Даррелла потихоньку задёргалась в такт музыки, а губы неспешна, всасывали третий принесённый коктейль за пятнадцать минут.

– Можно вас? – не допив свой напиток, обратился Даррелл уже напрямую к официантке, смотря ей прямо в глаза.

Она утвердительно кивнула на вопрос и поплелась к единственному занятому столику во всём заведении.

– Слушаю – сказала официантка, подойдя к столу.

– Я у вас в меню видел яичницу, сделайте с беконом и томатами, пожалуйста.

– Яичница у нас только на завтраках, до двенадцати часов дня – сухо ответила официантка.

Повернув голову влево, Даррелл слегка приподнял руку, лежащую на спинке дивана, и взглянул на часы.

– Время только три минуты первого, неужели это играет такую большую роль?

– У нас есть свои правила, которые мы должны соблюдать, уступи я вам сейчас и завтра кто-нибудь тоже захочет яичницу после двенадцати и тогда…

Не дослушав ответа, Даррелл оглянул пустой зал. Алкоголь придал ему уверенности, и он не захотел сдаваться.

– Здесь же никого нет кроме меня. Кто об этом узнает? Я никому не расскажу, честно слово. А если приду ещё раз, то обязательно закажу яичницу до двенадцати, поверти мне Эшли, – сказал Даррелл, взглянув на бейдж девушки, который был приколот на выпуклостях фартука, – я умею быть благодарным.

– Ну…

Даррелл заметил в её взгляде замешательство и понял, что надо пользоваться моментом.

– С беконом и томатами, пожалуйста, Эшли, и да, вынесите вмести с новой порцией коктейля. Поверти, я вас не расстрою – растянув губы в улыбки и наклонив голову набок, произнес Даррелл.

– Хорошо – ответила официантка после непродолжительной паузы и ушла.

Даррелл проводил её глазами до барной стойки, всматриваясь не только в спину девушки. Когда та завернула за стойку, он принялся не спеша допивать остатки коктейля.

Через семь минут официантка вышла из-за дверей кухни, держа в руке белую тарелку, завернула за стойку, где её уже ждал приготовленный барменшей коктейль, взяла его свободной рукой и последовала к своему единственному гостю.

– Ваши яичница и коктейль, – ставя на стол тарелку и стакан, сказала девушка, затем она из кармана фартука достала текстильную салфетку, из которой торчали нож и вилка, – и приборы, пожалуйста, приятного аппетита.

– Спасибо, Эшли, и будьте добры сразу счёт.

– Хорошо.

Даррелл заметил, что поведение девушки изменилось в корне. Она перестала быть такой высокомерной, как было изначально. И единственное объяснение этому было только то, что она ждала ту самую благодарность, которую ей пообещал Даррелл.

Пожав плечами самому себе, Даррелл схватил нож и вилку. Бросив салфетку на брюки, он жадно кинулся поедать вынесенное блюдо. От алкоголя разыгрался аппетит, и Дарреллу не терпелось его удалить. Отрезая часть от яичницы, Даррелл накидывал на неё сверху бекон с томатами, которые были сложены на краю тарелки, а затем отправлял это себе в рот.

Две минуты ушло на то чтобы опустошить тарелку. Столько же понадобилось Эшли, чтобы вынести счёт. После того как она ушла с пустой тарелкой, Даррелл достал из кармана зажим для денег, вытащил две бумажки номиналам по сто долларов и не глядя на счёт засунул их в чековую книжку. Убрав обратно в карман зажим, он взялся за свой коктейль, который девственно стоял на столе, пока над яичницей учинялась расправа.

– Можно забрать? – спросила Эшли, подойдя к столу через несколько минут.

– Да, спасибо – небрежно произнес Даррелл, смотря по сторонам.

Когда девушка зашла за стойку, он краем уха услышал перешёптывания барменши и официантки. Первая явно настаивала на том, чтобы вынести сдачу, вторая же видимо убеждала свою начальницу в обратном.

Хоть Даррелл и не заглядывал в счёт, но он наверняка знал, что общая сумма за всё вмести была меньше ста долларов, а значит, полаженная сверку сотня долларов была той обещанный благодарностью, в чём видимо сомневалась барменша. И теперь Даррелл наслаждался почти бесшумной перепалкой за барной стойкой, в которой каждый доказывал свою правоту.

Время на часах подошло к половине первого, сдачу так и не вынесли, а Даррелл сидел и до сих пор смаковал свой коктейль в котором уже давно растаял весь лёд. Периодически якобы поглядывая на телевизор, он косился боковым зрением на двух девушек за стойкой. Одна была его официанткой Эшли, молодая девушка с красивой фигурой и округлым лицом, вторая барменша, которая была скорее женщиной около сорока пяти, чем девушкой. Её фигуру Даррелл не мог оценить сполна из-за барной стойки.

Вскоре Даррелл услышал приглушённые перешептывания и тёплые прощания. Повернув голову в сторону стойки, он увидел, как из-за неё выходит Эшли, только уже без фартука. Она была в тех же синих джинсах и майке, с действительно глубоким вырезом, а на её правом плече небрежно болталась небольшая дамская сумочка.

Проводив Эшли глазами до самого выхода, Даррелл случайно взглянул на стойку, где поймал укоряющий взгляд барменши. К её сожалению, взгляд этот привёл только к небольшой задержке из-за душевных терзаний Даррелла, оставить же его, она была не в силах. Прошло несколько секунд, и Даррелл снова завладел своими ногами, которые понесли его на выход.

– Спасибо за коктейли, очень вкусно – уходя, сказал Даррелл.

В этот момент на его лице красовалась широченная улыбка, но кроме как ещё более испепеляющего взгляда в ответ, Даррелл ничего не получил. Это никак его не задело и он, распахнув двери кафе, выбрался на улицу.

На улице Даррелл сделал первый вдох, и сразу почувствовала, как его нос обжёг раскалённый воздух, а глаза начали слезиться от яркого солнца. Ему сразу захотелось обратно в кафе с кондиционером. Но пьяный азарт, одержав над ним верх, заставил продолжить то, что он начал.

Прикрыв глаза самодельным козырьком из ладони, Даррелл стал оглядываться по сторонам. Он повернул голову налево, затем направо, потом снова налево, только уже предварительно вытерев слёзы свободной рукой. Теперь глаза чуть привыкли к слепящему солнцу, а слёзы больше не мешали. Даррелл сфокусировался на далеко идущих людях и заметил её, она стояла перед перекрёстком на другой стороне улицы метрах в шестидесяти от него.

Быстрыми шагами Даррелл начал подчинять себе улицу, обгоняя одного за другим нерасторопных прохожих, которые еле как двигали своими ногами по раскалённому тротуару.

И вот она тронулась дальше, после такого перекресток опустел от машин, а Даррелл, ещё не пройдя этих шестидесяти метров, уже почувствовал, как к его спине стала прилипать светло-голубая рубашка, впитывая в себя выделяемый им пот.

Постепенно Дарреллу удалось сократить дистанцию. Глаза уже без лишнего напряжения цеплялись за предмет преследования. Он больше не нуждался в козырьке на лбу. Теперь, когда обе руки были свободны, они приобрели форму прямого угла и Даррелл перешёл на полу бег. Кулаки ему пришлось сжать покрепче, потому что четыре коктейля за сорок минут дали о себе знать на таком палящем солнце.

– Эй, Эшли, можно тебя – окликнул девушку Даррелл, когда сократил расстояния между ними до пяти метров.

– А, это ты – ответила повернувшаяся Эшли.

Её лицо в этот момент ничего не выражало. Она даже не стала останавливаться или хотя бы сбавлять шаг.

– А где же былое уважение? – усмехнулся Даррелл.

– Гостем ты был в кафе, а сейчас мы идём по улице. Я не на работе, так что ты мне никто. И если ты за соткой, то я тебе её не верну. Ты сам сказал, что умеешь быть благодарным – скороговоркой прострочила Эшли, не поворачиваясь и не сбавляя шаг.

Поравнявшись с девушкой, Даррелл только посмеялся ей в ответ.

– Что?

– Да я и не за этим.

– Правда? А я уже решила, что ты передумал, как последний жмот.

– Нет, всё честно… или почти – после паузы договорил Даррелл.

– Почему это почти?

– Ну, заработала ты, всё-таки нарушив правила. Я считаю это не совсем честно, если каждый…

– Отвали, а? – недослушав, вставила Эшли.

– Как грубо, где же твои манеры? Я думал, с гостями вас учат общаться более вежливо.

– Ха-ха-ха, – монотонно проговорила Эшли, – выпил немного и решил жизни поучить что ли?

– Вообще-то хотел поближе познакомиться.

– А, ну да, как это я сразу не догадалась.

– О чём?

– О том, что ты решил приударить за мной.

– Почему сразу приударить, просто… понравилась ты мне, вот и захотел познакомиться, так сказать.

– Но цель-то знакомства не дружеское общение, или может, я ошибаюсь?

– Может и ошибаешься. Слушай, ну выпил пару коктейлей…

– Четыре.

– Хорошо, четыре, но это не значит же, что у меня нет шанса познакомиться.

Эшли резко остановилась, посмотрела по сторонам и после небольшой паузы, смотря прямо в глаза Дарреллу, сказала:

– Тысячу баксов, если так уж хочется, здесь недалеко есть небольшой отель, платишь тоже ты.

Несмотря на выпитый алкоголь, сказанное Эшли заставило Даррелл смутиться. Он не ожидал такого быстрого развития событий. Ему хотелось флирта или какой-нибудь нерешительности от неё. Чтобы почувствовать разгорающееся возбуждение внутри. Испытать прежние ощущения молодости. Когда приходилось добиваться желаемого. Что в итоге приносило большое удовольствие. А сейчас он в ответ только смог слегка приоткрыть рот в недоумении.

– Только давай без нытья, я видела у тебя там нормальная пачка денег, на всё хватит и ещё останется – с отвращением сказала Эшли, кивков указывая на карман Даррелла, куда он убрал зажим.

Даррелл, осмотрел Эшли с ног до головы, оценивая то, во что возможно ему придётся вложить деньги. Фигура девушки была и вправду отличная, а в сочетании с округлым лицом, получался идеальный баланс. Такой Даррелл не видел уже несколько лет. Это и подкупило его, вынудив согласиться.

– Ну ладно, веди – как можно твёрже ответил Даррелл.

Чуть правее и на шаг позади Даррелл двинулся вслед за Эшли. Она повела его по той же улицы, где находилось кафе, а замет через перекресток свернула налево и ускорила шаг, как показалось Дарреллу. Ещё через перекресток она свернула направо, и по-прежнему не оборачиваясь, шла чуть впереди. Даррелл не смотрел по сторонам, он лишь прожигал взглядам спину Эшли, предвкушая ближайший час.

Такое неожиданно предложение от Эшли подпортило Дарреллу планы. Но с каждым шагом вглядываясь в неё, он надеялся компенсировать это её прекрасной фигурой. С такими мыслями он дошёл до самого отеля.

Оставив позади три квартала с момента последнего поворота, Эшли остановилась возле синей двери с большим стеклом, на котором красовалась надпись «Отель Милон».

Открыв перед лицом Эшли входную дверь, Даррелл проследовал вслед за ней. Очутились они в небольшом холле с серой стойкой, и лестницей ведущей наверх слева от неё. Помимо стойки, в правом углу холла находился автомат со снеками и напитками, а в левом столик и небольшой диван. Из людей за стойкой никого не было. Там была только деревянная дверь, скрывающая за собой подсобку.

По взгляду своей спутницы Даррелл понял, что в их заселении Эшли никаким образом не собирается участвовать. Она и так уже показала отель. Теперь дело было за ним.

Даррелл резко положил свою ладонь на металлический звонок, который аккуратно стоял на стойке. По холлу раздался оглушающий звон, и Даррелл тут же пожалел о поступке. Звон так сильно ударил по ушам, что лица обоих слушателей искривились от неприятного шума. Заглушив звонок рукой, и повернув голову в сторону, Даррелл увидел уже сидящую на диване Эшли, которая как только могла, выражала на своём лице слово «идиот». Пожав плечами, он опустил свои локти на стойку и стал смотреть на дверь, которая не заставила себя долго ждать и отворилась со скрипом через тридцать секунд. Из двери выбрался светловолосый молодой парень лет двадцати, одетый в чёрные брюки и белое поло. Лицо его было помятым, на правой щеке краснели пару полосок, а клок его светлых волос торчал слегка в сторону. Даррелл понял, что он спал.

– Добрый день, сэр, чем могу помочь? – с хрипотцой заговорил администратор.

– Нужен номер на… – Даррелл осёкся, снова развернул голову, и посмотрел на Эшли, та не обращая на него внимания, уставилась в журнал, который взяла со столика перед диваном, – на пару часов, – закончил он.

– Минимальное время, на которое можно заселиться в номер двенадцать часов – уточнил парень и завистливо посмотрел на Эшли, которую в упор не замечал пока не услышал требуемое время для пребывания в отеле.

– Без проблем – ответил Даррелл и механически посмотрел на свою руку с часами.

– Номер будет стоить шестьдесят долларов, вас устроит? – уточнил администратор отеля.

– Да – ответил Даррелл и достал свой зажим для денег.

– Нужны ещё будут ваши документы.

– Конечно.

Даррелл достал пластиковую карточку из этого же зажима и протянул вместе с деньгами. Быстро пощёлкав мышкой и вбив на клавиатуре информацию с карточки, парень положил её на стойку перед Дарреллом. Затем распечатал бланк, на котором попросил поставить роспись, достал из ящика ключ от номера и держа его в руке отсчитал несколько купюр, вытащенные из того же ящика.

– Ваша сдача и ключ, пожалуйста, номер двести восемь, наверх по лестнице, а затем налево в конец коридора.

– Спасибо – сказал Даррелл и сгрёб выложенные перед ним десяти долларовые бумажки и ключ.

Потом Даррелл в нерешительности помельтешил перед стойкой, не знаю, что делать. Эшли всё так же сидела на диване и листала журнал. Даррелл, молча, смотрел на неё. Администратор тоже смотрел на неё, только глаза его жгло завистью.

Сделав, наконец, пару шагов от стойки в сторону лестницы, Даррелл остановился и стал выжидающе смотреть на Эшли. Через минуты она оторвалась от своего журнала, положила его обратно, встала с дивана и медленно обошла столик. Даррелл стоял и терпеливо ждал. Заговорить с ней в присутствии администратора, который сверлил его спину он не отважился. Да и смотреть в глаза Эшли у него толком не получалось. Пропустив её вперёд, он повернулся за ней, и прежде чем сделать шаг, взглянул на парня за стойкой, тот, как и чувствовал Даррелл, не отводил своих глаз. Вступив на первую ступеньку, Даррелл скрылся за стеной, и начал медленно подниматься за Эшли.

Добравшись до второго этажа, они повернули налево, и пошли в конец тускло освещённого коридора искать дверь, на которой висели бы цифры «208». Как оказалось, нужная дверь была самой последней. С усилием вставив ключ в замочную скважину, Даррелл открыл замок, взялся за стёртую, круглую ручку двери и повернул её. Дверь отворилась с таким же скрипом, какой они слышали десять минут назад внизу, когда парень выскакивал из своей подсобки.

Плотно задёрнутые шторы не пропускали дневной свет, номер был окутан мраком. Тусклые лучи ламп почти не попадали в номер. Из коридора ничего не нельзя было увидеть. Даррелл и Эшли замерли, как и всё в этом отеле. Только спёртый воздух начал тихонько вываливаться на постояльцев, стоящих в коридоре перед открытой дверью.

Выйдя из оцепенения, Даррелл протянул руку вперед, пригласив девушку войти первой. Эшли не мешкая ни секунды, сделала два шага, и её поглотил мрак. Боясь потерять её, Даррелл поспешил за ней в номер.

Захлопнув за собой дверь, он рукой стал нащупывать выключатель на стене, который никак не хотел быть найденным. Он чувствовал, что стоит прямо за Эшли, запах её волос был перед его носом. Она не сделала больше ни одного шага, после того как зашла в коридор. Выключатель по-прежнему не желал находиться и в тишине комнаты стали раздаваться раздражительные вздохи Даррелла. Его рука уже заходила на десятый круг по стене, как вдруг упёрлась во что-то тёплое. Это была прижатая к стене ладонь Эшли. Даррелл сначала стал медленно ощупывать её мизинец, затем безымянный палец, дальше средний и указательный. Затем его ладонь накрыла ладонь Эшли, и каждый его палец нашёл себе пару. Его голова стала потихоньку наклоняться вперед, и он носам начала задевать её волосы, ему стала немного щекотно. Голова опускалась всё ниже и губы достигли плеча, задержались на нём несколько секунд, потом на шеи, щеке и в конце добрались до уха. Его правая рука скользнула под майку, кончиками пальцев дотронулась до живота и стала подниматься выше. Эшли повернула голову и их губы слились в поцелуи. Оторвав её ладонь от стены, Даррелл стал не спеша проталкивать их вперед в поисках кровати. Губы не разрывали связь. Эшли он вёл максимально аккуратно, потому что глаза только сейчас стали привыкать к темноте и хоть что-то различать. Через минуту колени Эшли упёрлись в жёсткий матрас, а правая рука Даррелла перебралась с груди на спину девушки, чтобы опустить её на кровать. Стоя он снял свою рубашку, бросил её в темноту номера, и опустился уже к лежавшей на кровати Эшли.

***

– Довольно крупная сумма за такие услуги. Зачем тебе эта тысяча долларов? – отсчитывая сотенные купюры при тусклом свете прикроватной лампы, спросил Даррелл, в зубах он держал сигарету, дым от которой растекался по номеру.

Отсчитав нужную сумму, он бросил свой зажим на стоящую рядом тумбочку и протянул деньги Эшли, которая лежала к нему спиной без одежды. Не ответив на вопрос, она левой рукой взяла деньги, протянутые над правым плечом.

Её тело без одежды выглядела ещё лучше, чем Дарреллу показалось в кафе, и он осматривал его, скользя взглядом от затылка до пяток и обратно.

– Чем ты хоть занимаешь, помимо работы в кафе? – вытащив сигарету, решил попробовать ещё раз завести диалог Даррелл.

– Работаю – моментально ответила Эшли.

– Где? – язвительно спросил Даррелл оскорблённый таким ответом.

– Здесь.

Раздражённый Даррелл решил, что у девушки нет желания общаться, раз её ответы состоят не более чем из одного слова. Но ему всё равно хотелось поговорить. Ему казалось, что это должно входить в такую сумму.

– Ясно. Так-то за такую зарплату как сейчас ты можешь в принципе и не тратить своё время в кафе. Сколько тебе надо там отработать часов, чтобы получить тысячу баксов, восемьдесят, девяносто?

– Отвали – всё также, не поворачиваясь, ответила Эшли.

Она поднялась на кровати и села на её край. Наклонившись, она стала поднимать свою одежду с пола.

– Уже уходишь, я думал за такой ценник, мне полагается куда больше времени? – ухмыльнулся Даррелл.

Он ощущал чувство неудовлетворённости. Чувство недосказанности между ними. Как будто чего-то не хватало, и это что-то было у Эшли. Что-то, что он хотел получить.

Эшли собрав свои вещи в охапку, поднялась с кровати и пошла в ванную. Вместо ответа Даррелл услышал лишь щелчок закрывающегося замка.

Докурив свою сигарету, он с излишним нажимом придавил окурок в пепельнице, тоже встал с кровати и начал искать свои трусы по номеру. Найдя трусы, он натянул их на себя и направился к маленькому серому холодильнику в углу номера.

Открыв его, он обнаружил клад из маленьких и холодных бутылочек. Выбрав виски, он открыл бутылочку и вылил всё содержимое в один из двух стоящих на холодильнике стаканов. Стакан наполнился больше чем наполовину. Через два глотка большая часть содержимого уже скатывалась и обжигала внутренности Даррелла, на глазах которого слегка выступила влага. Он уже давно не пил чистый крепкий алкоголь.

Из ванной раздался шум воды, на который Даррелл повернул голову. Помедлив у холодильника, он двинулся к ванной со стаканом в руке. Дойдя до светло-коричневой двери, он тихонько взялся за круглую ручку и аккуратно попробовал повернуть её в надежде, что замок не сработал, когда Эшли закрывалась. Но ручка осталась на месте, не поддавшись на оказанное давление.

Медленно развернувшись, он украдкой стал отходить от двери, хотя и знал, что Эшли не может слышать его из-за шумевшей воды. Добравшись обратно до холодильника, Даррелл заметил, как в его руке дрожит стакан. Толстое стекло, сжимаемое тремя пальцами, быстро подрагивало, вмести с остатками виски на дне. Понаблюдав за стаканом какое-то время, он осушил его в один глоток и с силой хлопнул дном об поверхность холодильника. Горло начало жечь, на глазах выступили слёзы, он вновь открыл холодильник в поисках какой-нибудь маленькой бутылочки.

Вода в ванной стихла, а вместо неё загудел фен. Даррелл достал ещё одну бутылочку с виски, только уже другого марки. Он с недоверием осмотрел этикетку, повертел бутылочку в руке, а затем открыл и вылил в стакан, который вновь наполнился чуть больше половины. Выкинув пустую бутылочку в соседствующую с холодильником урну, он взял стакан и двинулся в сторону кровати.

Вскоре фен стих и больше из ванной не раздавалось никаких звуков. А через три минуты открылась дверь и Эшли вышла, предупредив о своём появлении щелчком замка.

Даррелл сидел на кровати, растянув свою левую ногу по её краю, упёршись правой в пол, между его спиной и изголовьем кровати лежала подушка. Стакан был теперь сомкнут в двух руках, которые лежали на левой ноге. Даррелл смотрел на Эшли, но их глаза никак не могли найти друг друга. Он сидел на кровати слегка поднимаю глаза в сторону рук девушки. Она нехотя двинулась к тумбочке, где лежала её маленькая сумочка, на которую устремился её взгляд. Оба молчали. Тишину в номере нарушало только шорканье джинсов Эшли, которая сначала забрала свою сумочку, а затем пошла в сторону выхода. Всё так же молча, она надела кеды, ухватилась за круглую ручку двери, повернула её и вышла. Отметив свой уход скрипом закрывающейся двери.

Перед самым её уходом он захотел сказать ей что-нибудь на прощание. Может что-то приятное, чтобы загладить ранее сказанные колкости. Либо наоборот, что-нибудь такое, чтобы ещё больше обидеть её. Ведь то, что он получил, не стоило тех денег, которые он отдал за это. Всё было точно так же, как и с другими. Только другие хотя бы с ним потом говорили, в отличие от Эшли. И даже её фигура, которую он никогда не видел, не смогла что-либо изменить. Поэтому он чувствовал себя обманутым. Но она так быстро ушла, и он не успел выбрать, что ей сказать.

После её ухода Даррелл остался сидеть на кровати и спокойно потягивал свой виски. Стакан по-прежнему гулял мелкой дрожью. Шторы из ковра были всё также плотно закрыты, а тусклый свет освещающий номер исходил лишь от одной прикроватной лампы. Мысли Даррелла, которые до встречи с Эшли метались по голове как мухи по комнате, стали по одной возвращаться в его опустошённую голову. С каждым новой вернувшейся мыслью, голова становилась всё тяжелее и тяжелее. Не спасал ситуацию даже стакан с холодным виски, который периодических стал служить холодным компрессом для лба.

Погоняв во рту остатки второй порции, Даррелл проглотил их. Поставив стакан на прикроватную тумбочку, он развалился на кровати, закрыл глаза и попробовал прогнать всё, что к нему вернулось.

Проснувшись через несколько часов, Даррелл ощутил неприятную тяжесть по всему телу, глаза не хотели открываться до конца, а голова была также тяжела, как и до сна. Только к тяжести ещё и добавилась ноющая боль. Еле как, развернувшись к своей тумбочке, он дотянулся до часов и посмотрел на время. Стрелки показывали начало шестого. Желания, да и сил вставать у него не было. Но его рабочий день, как и рабочий день жены, был до шести. А это значит, пора возвращаться домой. С третей попытки Даррелл всё-таки смог поднять свой торс и оказаться в сидячем положении на кровати. Глаза неумолимо слипались обратно. Скинув ноги на пол, он ещё минут пять просидел в трансе. Затем его голова стала поворачиваться то вправо, то влево, потом всё быстрей и быстрей и вот он ужей ей трясёт туда-сюда, шлепая себя ладонями по щекам. От этого боль в голове только усилилась, но зато теперь его глаза перестали смыкать. Встав и громко выругавшись, он медленно пошёл в душ, в надежде, что поток холодный воды сможет помочь ему прийти в форму.

Выбравшись из ванной, он быстро обтёрся полотенцем, и пошёл собирать свои вещи по номеру. Бежевые брюки со светло-голубой рубашкой валялись на полу, а часы с телефоном аккуратно лежали на тумбочки, вместе с зажимом для денег. Носки Даррелл сегодня не одевал, так как вышел на улицу в коричневых мокасинах, которые ютились возле входной двери. Одевшись, нацепив часы на руку и убрав телефон с зажимом для денег в разные карманы, он оглядел номер. Никаких больше своих вещей Даррелл не увидел.

В коридоре он слегка неуверенно надел обувь, повернул ручку, открыл дверь со скрипом, снял ключ от номера с крючка и вышел.

– Чем-нибудь пользовались из мини бара, сэр? – спросил молодой парень из-за стойки на первом этаже, когда Даррелл спустился к нему.

– Два виски.

– Это всё?

– Всё. – Даррелл достал одну сотенную купюру, бросил её на стол и спросил – Этого хватит?

– С избытком, сэр.

– Сдачу оставь себе – сказал Даррелл и вышел на улицу, не дождавшись благодарности.

Выйдя на улицу, он почувствовал, что солнце перестало так лупит по улицам города, как делало это в обед. Но жара ещё стояла, и воздух был по-прежнему горячий.

Взглянув на часы, он увидел, что время почти шесть, как раз, чтобы спокойно добраться до дома и открыть дверь в свою квартиру как после обычного рабочего дня.

– Такси – крикнул Даррелл и взмахнул рукой, чтобы привлечь желтый седан, не спеша катившийся по дороге.

Через двадцать минут машина остановилась возле жёлтого трёхэтажного здания. Даррелл расплатился с водителем такси и не спеша вышел из машины. Двор был пуст. Окна его квартиры были открыты. Проведя руками по волосам, Даррелл убедился в том, что они успели до конца высохнуть в такси. Взглянув на часы, он улыбнулся своей пунктуальности и спокойным шагом пошёл к подъезду.

– Я дома – крикнул Даррелл в глубь квартиры, закрыв за собой дверь.

Ответа не последовало, он снял обувь и пошёл к двери, ведущей в гостиную.

– Привет, Карен, ты чего молчишь? – обратился он к темноволосой жене, сидевшей за столом с бокалом белого вина.

– Привет – тихо ответила она, подняв голову в сторону мужа.

Её лицо было в красных пятнах, а в глазах стояли слёзы.

– Что случилось? – произнёс Даррелл и подошёл к седевшей за столом жене.

– Они… – губы девушки затряслись и из глаза покатились слёзы, она нервно замотала головой.

– Что такое? – спросил Даррелл присев на соседний стул.

– Они… сказали…, – пытаясь заговорить, она начала выдавливать из себя слова, – сказали… у меня рака, Даррелл, – и громкие всхлипывания раздались по всей квартире.

Глава 2

Лежа в кровати с закинутой рукой за голову Даррелл рассматривал

потолок. Жара сменилась прохладной ночью. Он наслаждался свежестью, проникающею в их спальню через открытое окно. Карен, вдоволь наплакавшись и опустошив бутылку белого вина, не смотря на новость которую она узнала днём, мирно спала, что было удивительно. Она спала лишь в одной черной сорочке, повернувшись спиной к мужу. Одеяла сегодня ночью никому не требовались. Все хотели остыть после знойного дня.

Ночь уже была достаточно глубокой, но сна у Даррелла не было, ни в одном глазу. Он лежал и думал о жене. О том через что ей придётся пройти. Думал о её темных волосах, которых она, скорее всего, лишится в ближайшем будущем. О её подтянутой фигуре, которая потеряет форму, усохнет из-за тяжести болезни. Думал о том, сколько может стоить лечение, все эти дорогостоящие препараты, процедуры и операции. Но он не знал даже примерно, во сколько всё это может обойтись.

Но ещё больше он думал об Эшли. Молодая официантка так и норовила залезть в голову. Она тянула его к себе, и Даррелл покидал свою спальню, чтобы вернуться в тёмный номер со спёртым воздухом и ковром вместо штор. Вспоминая о ложбинке на её спине, светлых волосах и гладких ступнях заставляли краешки его губ растянуться в мелкой улыбке.

Он не мог объяснить себе происходящее. Он не почувствовал ничего особенного днём. Но сейчас как будто пришло после вкусе. Не много холодное и вызывающее приятное покалывание в животе.

Не выдержав больше лежать, Даррелл встал и пошёл на кухню. Не включая свет, он отыскал в шкафу зажигалку и пачку сигарет, вытащил одну сигарету, зажал меж зубов и босиком в одних трусах направился на балкон.

Метр на полтора бетонная площадка, кованые перила, вот и всё что представлял собой балкон, на который выбрался Даррелл. Воздух здесь показался ещё свежее, чем тот, что проникал в спальню через окно и в минутном смятении он сначала не решался поджечь сигарету, чтобы ни спугнуть эту свежесть. Однако оранжевый огонёк всё-таки загорелся. Это был единственный источник света в радиусе двора.

Выкурив сигарету, Даррелл отправил окурок в стоящую на карнизе пепельницу. Полностью выдохнув, он двумя руками сжал перила, и начал ртом хватать ночной воздух пока не закружилась голова, а ноги чуть не подкосились от перепада давления. Эшли не желала покидать его. Развернувшись на месте, придерживаясь за перила, чтобы не упасть, он забрался обратно на кухню и закрыл за собой дверь на балкон.

Белые искры вылетали из темноты прямо перед глазами Даррелла. Не уверенными шагами он вернулся в спальню. Добравшись до своей половины кровати, он сел рядом с тумбочкой, повернулся посмотреть на спящую жену, а затем нажал единственную кнопу под экраном телефона. Синяя заставка телефона засветила в потолок, а белые цифры часов посередине экрана показали три ночи. Вылазка на балкон подействовала на Даррелла, и он зевнул. Ударив несколько раз по подушке, чтобы взбить её, он опустился щекой на приятно остывшую поверхность наволочки.

Глаза стали смыкаться сами собой, а тело начало наливаться усталостью. И вот он уже проваливался всё глубже и глубже, с каждой минутой приближаясь всё ближе к Эшли. Вот он открывает дверь номера двести восемь, приглашает девушку вперёд и следует за ней. Дверь со скрипом закрывается, и в тускло освещённом коридоре никого не остаётся. Кроме светловолосой головы молодого парня, на половину выглядывающего из-за угла единственной лестницы ведущей на второй этаж. На этом моменте сон Даррелла оборвался, и он вскочил от шума, донесшегося со двора. Дорожные рабочие затеяли ремонт участка тротуара ведущего к трёхэтажному жёлтому дому. Резкий шум отбойного молотка заставил подскочить тело Даррелл на кровати. Спустя несколько секунд его голова включилась, и до него дошло, что происходит.

Сердце колотилось быстрее обычного. Не только из-за напугавшего его шума, но и из-за подсматривающего за ним администратора отеля во сне, который заставлял испытывать неприятное чувство страха в реальности.

Свыкнувшись с мыслью, что это был просто сон, Даррелл успокоился. Поелозив левой ладошкой по лицу и почесав шею, он широко зевнул и, не поворачиваясь, попробовал нащупать тело Карен. Но после минуты напрасных поисков Даррелл стал догадываться, что на другой стороне кровати никого нет. Вторая половина была давно остывшей. Повернувшись и убедившись в своей правоте, он томно вздохнул, протянул руку к телефону на тумбочке и увидел, что время подходит к обеду и солнце уже давно поднялось над крышами домов.

Вспомнив, что вчера он забыл поставить будильник, Даррелл громко выругался вслух. Вот уже почти всю неделю он не является на работу. И сегодня был последний рабочий день этой недели, чтобы нарушить сложившийся обычай.

«Ну ладно, в оправдание скажу, что вовсю занимаюсь проектом и был занят организацией чего-нибудь» – подумал Даррелл, встал с кровати и пошёл принимать холодный душ. Сегодняшней день не уступал по жаре вчерашнему и часть простыни, где спал Даррелл, была пропитана его потом.

Выбравшись из стальной ванны, Даррелл вытер насухо своё тело, обмотал полотенце вокруг торса и стал разглядывать своё лицо. Синие мешки под глазами сразу бросались в глаза. Лицо заросло щетиной. Волосы на голове отрасли больше обычно. Он всё время собирался на недели дойти до парикмахерской, но так этого и не сделал. Кожа на носу, лбу и скулах слегка загрубела. А зрачки в глазах как будто пульсировали, но присмотревшись ближе к зеркалу, он решил, что это ему показалось. Так же, не отрываясь от зеркала, он оттопырил свои губы и ногтем стал проверять насколько хорошо сидит на его зубах жёлтый налет. Поковыряв пальцем в зубах минуту, он сплюнул слюну, достал зубную щётку из стакана, выдавил с излишком зубной пасты и начал делать монотонные движения рукой, вправо-влево, вправо-влево, пока зубы не стали такими же светлыми и скрипучими, какими были в последний раз ещё на тех выходных. Потом в бой пошла пена и бритвенный станок.

Закончив со всеми процедурами в ванной комнате, он вышел из неё и направился обратно в спальню, чтобы выбрать одежду, в которой надо будет сегодня всё-таки явиться на работу и отметиться перед начальником. Последнее Даррелл хотел делать меньше всего. Всю неделю он так толком и не начала заниматься рекламным проектом, который ему поручили для одной фирмы, специализировавшейся по прогулкам на воздушных шарах.      «Грандиозный рекламный проект, нацеленный на раскрутку фирмы» – как говорил босс Даррелл, на самом деле всю неделю пылился в углу рабочего стола монитора. Пустая папка, вот всё, что он успел создать за несколько рабочих дней. И от этого, сегодняшняя неминуемая встреча с боссом приносила мало радости в и так уже малоприятное утро.

Стоя перед шкафом в спальне, он скинул полотенце на пол, выдвинул ящик с нижним бельём, достал трусы и надел их на себя. Дальше выбор был уже менее очевиден. Вчерашняя мятая и потная одежда точно не подходила для встречи с боссом, который был педантом. Нужно было, что-то свежее и не яркое, такое, что могло снизить уровень агрессии в его сторону. Сняв с полки серое поло из хлопка, он надел его и потянулся за чёрными брюками, которые в такую жару были не лучшем решение. Но выбора не была, всё остальное из перебранного взглядом Даррелла явно не подходило для сегодняшней встречи.

Застегнув ремень на брюках, он пошарил по карманам вчерашней одежды и всё что там нашёл, переложил к себе. Последний раз взглянул в зеркало, он осмотрелся. Одежда была свежая, и прекрасно сидела на его теле. Лицо было выбрито, волосы на голове высохли, и он их умудрился уложить так, чтобы они не сильно выдавали свою длину. Зубы были вновь белые, только кожа на лице так и осталось грубоватой.                   Вернувшись в ванну, он оглядел массу баночек, бутылочек и тюбиков, ютившихся на косметическом столике жены. Вытянул пару штуку и ознакомился с содержанием. Белый тюбик с золотой крышкой, этикетку которого он прочитал во вторую очередь, вполне удовлетворил его желания. Даррелл, щёлкнул золотой крышкой, сжал тюбик и выдавил белую тонкую массу себе на пальцы. Спустя минуты он уже втёр весь крем себе в лицо двумя руками, не оставив ни одного жирного следа на лице. Затем вызвал такси и, не завтракая, отправился на работу.

Белый седан вёз Даррелла по узким и душным улочкам города. Кондиционер в машине решил отказать именно в самой начале поездки, а открытое окно не спасало от жары и спустя пять минут езды, серое поло имело на себе тёмное пятно от пота. Он чувствовал это, прислоняясь спиной к сиденью автомобиля. А всё что находилось под чёрными брюками – прело.

Даррелл выл у себя в голове и мысленно просился домой, хотя и понимал, что сегодня обязательно нужно явиться на работу, пусть и после обеда, как это получилось у него. Главное всё же явиться.

Он ёрзал на сиденье, пальцами оттягивал горячие брюки от ног, дул под поло и встряхивал его на своей груди. Но всё было четно. И когда он выбрался из машины возле офиса компании, где работал, его одежда растеряла всю свежесть, а лицо было красное и по нему бежали капли пота.

Расплатившись с водителем, Даррелл остался стоять перед входом в пятиэтажное стеклянное здание. Желания заходить туда одному у него не было. Он начал оглядываться по сторонам, в надежде выловить какого-нибудь коллегу из своего отдела, чтобы прежде чем добраться до своего рабочего места, уже быть в курсе дел, а заодно и узнать каково настроение мистера Калфа – босса Даррелла.

Стрелки на часах как раз показывали время обеда, и был шанс, что кто-нибудь может вернуться после бизнес ланча из соседних кафе. Вытащив пачку сигарет, он достал одну и закурил. Здание закрывало собой солнце, и можно было спокойно мерить шагами тротуар перед входом в офис. Что Даррелл и делал, прохаживаясь вдоль здания с сигаретой в зубах. Смысла переживать за одежду не было.

– Ого, какие люди – произнёс знакомый голос из-за спины Даррелла.

– А, Кайл, привет – ответил Даррелл, обернувшись на реплику, и протягивая руку черноволосому мужчине.

– Давно тебя не было видно, мы уже думали, ты заболел.

– Да нет, всё нормально – нерешительно ответил Даррелл.

– Где пропадал-то столько времени? Калф вчера утром сказал, если сегодня не явишься, будет звонить тебе, а он этого не любит, ты же знаешь.

– Да… – протянул Даррелл.

– Слушай, угости сигареткой, а то после еды потянуло как-то.

Даррелл достал пачку из кармана и, не смотря на собеседника, протянул её вперёд. Кайл жадно выхватил закрытую картонную коробочку и через секунду задымил в компании коллеги.

– Значит, говоришь, звонить мне собрался? – после паузы спросил Даррелл, дав спокойно сделать пару затяжек Кайлу.

– Ну да, говорит, взял проект и пропал. Я всё собирался набрать тебе, узнать, где ты, да подумал, что, наверное, ты сильно занят этим проектам для… э…

– «Небо и звёзды» – ответил Даррелл.

– Точно.

Всё, то время, что Кайл подбирал слова, составляя их в предложения, он смотрел куда-то в сторону. Даррелл заметил это и понял, что он даже не вспоминал о нём до вчерашнего утра, пока мистер Калф не упомянул его на утреннем собрании.

– А ещё что-нибудь говорил обо мне, как он вообще настроен?

– Да вроде бы ничего такого, просто вчера поинтересовался, кто видел Даррелла Войта и всё. Ну, все и сказали, что не знают, мол, наверное, езди где-то по встречам, собирает информацию.

– Понятно. Пойду тогда, узнаю, что он там мне сказать собирался – предложил Даррелл и, не дожидаясь ответа, выкинул окурок в урну и нырнул в стеклянные двери здания.

Кайл последовав его примеру, молча, выкинул окурок и также пропал за стеклянными дверями пятиэтажного здания. Вдвоем они начали, штурмовали серую кафельную лестницу, поднимаясь на последний этаж. Лифты в данной компании не использовали принципиально. Единственным способом позволяющим спуститься или подняться было использование лестниц.

Год за годом Даррелл продвигался по карьерной лестницы в этой рекламной компании. С каждым новым повышением он менял своё рабочее место, переезжая этажом выше, и вот спустя почти десять лет усердной и порядочной работы он был на пике.

Если ты работал на пятом этаже – ты был элитой. Свобода действий, неприлично завышенные зарплаты, уйма привилегий, бонусов и прочих благ в которых не могли разобраться даже те, кто проработал на пятом этаже уже несколько лет. Слухи об этих благах заставляли срываться со своих мест даже тех, кто занимал высокие посты в других рекламных компаниях. Лучшие рекламные менеджеры города увольнялись и рвались в компанию, где работал Даррелл, чтобы пройти весь путь и быть на вершине.

Первый этаж представлял собой административный центр. Он имел ресепшн, своё кафе, приемные и переговорные для клиентов, кабинет охраны, серверную, отдел персонала, отдел хозяйственного управления, собственную типографию и другие помещения различных направлений. Всё, что было выше, представляло собой четыре этажа сотрудников трудившиеся на благо учредителей компании.

Даррелл и Кайл прошли по лестнице мимо двери второго этаж. Место, где всё начинается для вновь прибывших рекламных менеджеров. Самый низший класс в иерархии компании. Этаж боли и унижения, через который не каждому удавалось пройти. Почти десять лет прошло с того времени, как Даррелл впервые вошёл в красную дверь с цифрой «2». Но до сих пор проходя мимо этой двери, его сначала передёргивает, а потом захлестывает ненавистью. Ему хочется вломиться туда и всё разнести.

То, что там происходит с сотрудниками не выходит из стен этого этажа. Им стыдно признаться кому-либо в том, что там с ними происходило. Даже те, кто прошёл через это, и смог подняться выше не обсуждают это между собой. Не говоря уже о тех, кто увольнялся, так и не дождавшись повышения. Поэтому по городу ходят слухи только о сказочном пятом этаже, куда всё рвутся попасть. По одной из теорий выдвинутой бывшим сотрудником, компания сама распустила эти слухи. Чтобы собрать у себя лучших менеджеров, которые, конечно, не знаю, что их ждёт вначале. Одни закаляются и идут дальше, другие жалеют, что пришли сюда. И эти другие почти всё. Они, выходя после первого рабочего дня из красной двери, понимают, что в ближайшие два года им либо работать на этом этаже без права повышения, которое наступает только по истечении этого срока, либо бежать из компании прямо сейчас. Бежать и искать новую работу.

Третий этаж встречает своих ново подданных оранжевой дверью. За ней огонь горит куда слабее, и переезд сюда становится глотком свежего воздуха. Однако это происходит не так долго, и то спокойствие и безразличие которое здесь творится, начинает сводить с ума. И многим начинает казаться, что лучше бы на него кричали весь день и всю ночь за плохо проделанную работу, чем молча, смотрели на его результат и просто уходили. Уходил с чувством полного безразличия именно в тот момент, когда тебе казалось, что это лучшее что ты изверг из своего мозга и это достойно повышение. Но каждый раз надежда рушились и рушились. Так компания вновь отсеивала тех, кто по её мнению являлся для неё слабым звеном. Тех немногих кто выдерживал, всё же ждала награда. К ним в один прекрасный день, почти перед самым отчаяньем подходил начальник этажа и произносил с каменным лицом «Иди на четвертый». Затем он также безразлично уходил.

Дверь же четвёртого этажа имела жёлтый окрас. Вот здесь все и начинали ощущать вкус к компании. Но до предела мечтаний было ещё далеко. Целых двадцать четыре керамических ступеньки. Большинству они казались бесконечностью.

И вот он пятый этаж. Даррелл и Кайл добрались до зелёной двери с цифрой «5» и вошли в свое пристанище. Впервые Даррелл попал на этот этаж полгода назад. Тогда в руках у него была картонная коробка с личными пожитками и заветная магнитная карточка зелёного цвета, которая открывал дверь с цифрой «5».

В то утро он стоял перед этой дверью, и его бросало в жар, руки тряслись. Он не верил тому, что дверь откроется, если приложить пропуск к магнитному считывателю. Его волновало то, что его поднимут на смех при этой попытке попасть внутрь, которая будет определённо неудачной. Потому что это был всего лишь розыгрыш и его никто не повышал.

Но с того дня прошло шесть месяцев и дверь ни разу не позволила себе не впустить его. Каждый день писк считывателя от прикосновения карточки разливался в ушах Даррелла прекрасной симфонией. Кроме последних четырёх недель. С того дня как учредили новую должность. Должность директора пятого этажа. Он же зелёный этаж. Он же этаж где всё дозволено.

Ранее на этом этаже отсутствовало какое-либо начальство. Папки с заданиями от заказчиков приносили с первого этажа и ставили на стеллаж в гостиной. В папках указывалось техническое задание и контактная информация заказчика. На корешке папки была указана дата. Она означало число, когда папка вновь должная появиться в этой гостиной, только на соседнем стеллаже. А дальше дело было за рекламным менеджером. То, как и где сотрудник выполняет поставленную задачу, никого не интересовало. Главное чтобы к требуемой дате папка стояла с одним единственным листком – это письменный отзыв клиента.

Но месяц назад произошёл переворот. Случились изменения, которых никто не ожидал, и которые не могли даже предположить. В одно утро на этаже появился кабинет с табличкой директора. Пост, которого занял мистер Роберт Калф. Ранее являющимся таким же равным рекламным менеджером, как и все другие этого этажа. Теперь все папки с заданиями он раздавал лично.

По слухам Роберт Калф проработал на пятом этаже пятнадцать лет. Но лично из его уст точное число никогда не произносилось, да и не точное тоже, об этом он молчал. Поэтому приходилось верить слухам. И если они были правдивы, то впервые Роберт Калф открыл зелёную дверь тогда, когда Даррелл, будучи студентом юридического факультета даже не мог себе представить, что его жизнь будет связана с рекламным бизнесом.

Роберт Калф являлся первым постояльцем пятого этажа. И по тем же слухам в течение года он был единственный, кто там работал. Пока в один из дней царившую тишину в этих стенах не нарушил приветственный крик, на который с изумленным лицом из-за угла выкатился Роберт Калф. Он увидел в гостиной с коробкой в руках человека примерно его же возраста. При знакомстве Роберт узнал, что этого человека зовут Марк Лест, ныне покинувший компанию по непонятной причине. От него то и начались появляться эти слухи. Вернее сначала это были истории, которыми Марк делился с третьим рекламным агентом, получившим привилегию работать на пятом этаже. Тоже, кстати, более не являющимся сотрудником данной компании. И вот только спустя несколько лет, когда этаж заполоняло тридцать сотрудников, это стало слухами. Ведь любая история, пропущенная через несколько лет и десятки ртов, становится слухом.

Свою заветную карточку от пятого этажа Даррелл нашел у себя на столе в первый понедельник после рождественских каникул. Вернее сначала он обнаружил белый конверт, когда пришёл на работу. На конверте было написано «для Даррелла Войта». Инстинктивно Даррелл обернулся в поисках возможного адресанта, но понял, что им не мог являться никто из присутствующих на этаже. Аккуратно вскрыв конверт канцелярским ножом, он засунул два пальца внутрь и достал содержимое. Это был свернутый лист бумаги. Раскрыв его, Даррелл увидел всего лишь четыре предложения: «Мистер Даррелл Войт, рады вам сообщить, что вы получили повышение. С сегодняшнего дня вы переводитесь на пятый этаж, ваш пропуск приклеен к углу данного листа. Коробка для ваших вещей стоит под столом, может собрать их и отправляться наверх. Поздравляем». Вот таким очередным странным способом Даррелл и узнал о своём повышение. Он оторвал зелёную карточку от листа, отодвинул стул и увидел собранную картонную коробку под столом, о которой говорилось в письме.

Не веря в происходящее, Даррелл положил письмо на стол текстом вверх и стал медленно собирать свои вещи в коробку, надеясь, что к нему подойдёт кто-нибудь из коллег и спросит, куда это он собирается. На что Даррелл хотел ответить кивком в сторону письма на столе. Тем самым он желал убедиться, что это не галлюцинация, и он не единственный кто видит это письмо. Но как назло никто не замечал собиравшего вещи коллегу. А подойти и показать письмо он не хотел. Боялся, что подумают, будто то он хвастается. Либо просто сошёл с ума, раз спрашивает, видят ли листок бумаги у него в руке.

В итоге, Даррелла молча, собрал до конца свои вещи и в гордом одиночестве отправился наверх. Не поставив никого в известность. Прихватив коробку под левую руку и, держа в правой руке пропуск, Даррелл направился к лестнице, чтобы подняться на двадцать четыре ступеньки выше.

Ещё несколько шагов по ступенькам и Даррелл с Кайлом вошли в просторную гостиную зеленого этажа. Сняли обувь на резиновом коврике и поставили её на полку. Затем их ноги вступили и тут же утонули в застеленном во всю гостиную мягком ковре. Гостиная, заставленная диванами, креслами и столиками была пуста. Они бесшумно добрались до коричневой деревянной двери, ведущей к рабочим местам, и вошли в неё.

Стеклянные стены, жалюзийные перегородки, мягкие пуфы, гамаки, растения – всё это беспорядочно находилось внутри стен этажа. Коридоры, закоулки по которым они шли, были окрашенные в разные цвета. Им попадались сидящие за столами люди с ноутбуками. Но Даррелла волновало только одно – кабинет директора, к которому надо было сейчас явиться и дать оправдания его недельному отсутствию на работе. Шаг за шагом он приближался к этому кабинету.

– О! Мистер Войт собственной персоны. Чем я собственно обязан столь уважаемой особе? – начал плеваться желчью Роберт Калф на Даррелла ещё не успевшего переступить порог его кабинета.

– Добрый день мистер Калф, я вот всё собирался позвонить вам, – после этого лицо Калфа искривилось в отвратительной улыбке, он не любил телефонные звонки, – да никак не получалось – тихо закончил Даррелл.

– Я могу надеяться, что единственное, чем ты был занят, так это работой для наших заказчиков. И только она и ничего более, не позволяло тебе отсутствовать в офисе. Иначе, я боюсь, что не смогу принять ничего менее оправдывающего тебя – последние слова Роберт Калф подчеркнул чёткой и медленной речью.

– Да, вы правы, видите ли… э…

Даррелл стал мяться стоя перед столом начальника, он так ничего и не придумал, что могло сойти за уважительную причину. Истинная же причина его прогулов было проста. Проработав полгода на пятом этаже, он только недавно стал втягиваться во вкус. Как вдруг всё изменилось. Приоритеты в пользу комфорта сотрудников компании сместились в сторону. На этаже появился директор. Проекты больше нельзя было выбирать. В офисе надо было теперь появляться каждый будний день с утра и до вечера. Отсутствовать позволялось только по служебным делам. Причём желательно не часто. Мерилом хорошей работы стало считаться каждодневное присутствие в офисе. Эти новые правила действовали только месяца, но Даррелл уже не мог их переваривать и желания ходить на работу у него пропало.

Он стоял перед столом директора и переваливался с пяток на носки и обратно, пока в его голову сам собой не пришёл ответ. Ответ, который и придумать то нельзя, если это не является правдой. Даррелл сделал опечаленное лицо, попробовал выдавить слезинки в глазах, к сожалению, без результата, и начал говорить надламывающимся голосом, преднамеренно расставляя паузы

– Да… я сразу же начал заниматься проектом, но, видите ли… дело в том… дело в том, что моя жена… она… у неё нашли рак, мистер Калф – сказал Даррелл и прикрыл ладонью свои глаза, которые не желали выжимать из себя и пары слезинок.

Роберт Калф проглотил сказанное и начал молча оценивать своего подчинённого. Даррелл сквозь пальцы аккуратно посматривал на босса, который перебирая карандаш в своей руке смотрел то на его грудь, то куда-то в сторону, иногда ударяя карандашом по столу или сворачивал свои губы в трубочку и оттягивал их то влево, то вправо. От этого у Даррелла начала растягиваться на лице улыбка, и он тут же попробовал собраться, что бы сбросить её, пока начальник не заметил этого.

– Мда, вот так напасть – изъявил мистер Калф после минутного раздумья.

В этой фразе он, попробовал уместить всё свое соболезнования, на которое только мог быть способен.

Даррелл не спеша убрал руку от лица и опустил её ровно по шву. И не подавая виду, стал с нетерпением ждать решения мистера Калфа, который, судя по искажённому лицу, как раз его обдумывал.

– Что ж, с такими новостями в голове толку от тебя не будет. Загубишь всё к чёртовой матери. Не задача, конечно… Может тебе дать что-то попроще? – спросил мистер Калф после паузы, и не дав открыть рот подчинённому сам высказался на свой вопрос, – Да конечно нет. Зелёный этаж он на то и сделан, что здесь одни специалисты, гении маркетинга и пиара. Что толку тебя здесь держать такого. Простой работы у нас нет.

Услышав последние слова мистера Калфа, Даррелл почувствовал дрожь в ногах, а к горлу стал поступать ком. Ему стало куда хуже, чем было тогда, когда он шёл к кабинету начальника или после того, как жена рассказала ему о раке. Ведь последнее, что сейчас услышал Даррелл, он перевёл как «Ты уволен».

– Да что вы, мистер Калф, со мной всё нормально, я могу работать, – тут же засуетился Даррелл, убрав с лица всё свое актёрское мастерство, чтобы не потерять слишком уж оплачиваемую работу.

– Нет, и речи быть не может. Такой стресс и работа не совместимы, мы уже считай, потеряли неделю, из-за того что ты не сообщил нам вовремя…

– Я начал работать над заказом мистер Калф, просто так всё навалилось. Но я продолжу работу на следующей неделе и всё закончу в срок, – перебил Даррелл своего босса, – Нет, я даже начну уже на этих выходных! – резко воскликнул Даррелл, решив показать свою решимость, тем самым напугав мистера Калфа, заставив его подскочить на стуле и посмотреть на него опасливым взглядом.

– Нет, я всё сказал, работать в таком состоянии ты не будешь. Я не хочу подставляться перед заказчиками, – строго ответил мистер Калф, переживавший за качество выполняемой работы, – Сейчас идёшь вниз и оформляешься на оплачиваемый отпуск на две неделе.

Сначала Даррелл не мог поверить своим ушам. Ему захотелось, чтобы мистер Калф повторил сказанное ещё раз. Мистер Калф действительно начал открывать рот. И удивил Даррелла ещё больше.

– Стоп. Давай даже на месяц, а то мало ли что, – максимально прямо намекнул Роберт Калф, – Как напишешь, можешь сразу быть свободен. Я предупрежу отдел кадров, пока будешь спускаться.

Ноги Даррелл задрожали ещё больше, только теперь не от страха, а от безграничного удивления. Он и подумать не мог, что его босс предоставит ему оплачиваемый отпуск на месяц. Лучшего исхода событий Даррелл не мог себе и представить. Вернее он в принципе ничего не мог представить. Потому что когда он заходил в кабинет, в его голове не было никакого плана.

Даррелл стоял и трясся от нетерпения. Ему хотелось быстрее покинуть стены этого кабинета. На его лице играли нотки веселья. Уголки губ так и рвались раздвинуться в улыбке. Но он сдерживался, как мог, чтобы не выдать всего этого. Сказать что-то в ответ он боялся, потому что знал, единственное, что вырвется наружу – это крик радости.

– Всё, можешь идти и передай своей жене от меня привет, – через минуты неловкой тишины поставил точку мистер Калф и отвернулся на стуле к окну.

Не проронив ни слова, Даррелл выбежал из кабинета, и его рот наконец-таки смог растянуться в столь желанной широкой улыбке. Он представил, как глупо только что выглядел перед мистером Калфом, когда настаивал на своей трудоспособности. И как удачно получилось, что босс этому не поверил.

Прыгая по ступенькам как меленький ребенок, Даррелл старался как можно быстрее добраться до отдела кадров и оформить отпуск, пока мистер Калф не передумал, заподозрив его во лжи. Не совсем, конечно, во лжи, подумал Даррелл, ведь чисто технически его жена действительно больна раком, а он на самом деле начал работать над заказом. Просто вышло так, что он, чувствуя навалившеюся апатию, ни разу не появился на рабочем месте. Чего новые правила более не допускали.

Даррелл, напрочь забывший про Кайла, который ждал его где-то наверху, почти добрался до первого этажа. Спрыгнув с предпоследней ступеньки, он быстрым шагом пошёл в отдел кадров. Надеясь на отсутствия там очереди.

Любая мелочь или даже обычное приветствие в его сторону будоражили в нём воображение. Ему казалось, что именно сейчас после приветственного кивка с ним заговорят и скажут о том, что мистер Калф ждёт его обратно. Даррелл перестал даже здороваться и замечать какого-либо на своём пути. Лишь бы добраться до места, лишь бы там не было очереди – крутилось у него в голове.

И вот она заветная деревянная дверь. Даррелл стоял перед ней в паре метров. Затем три шага. Нервный стук кулаком в дверь. И не выдержав должной паузы после стука, он дёрнул металлическую ручку и пропал за дверью.

Прошло всего пять минут после того как Даррелл скрылся за дверью, но вот он снова появился из-за неё сверкая начищенными утром зубами. Даррелл Войт написал заветное заявление, теперь оставалось пройти всего несколько десятков метров до выхода из здания. Главное чтобы никто не задержал его по пути. Находясь ещё в здании, он по-прежнему боялся упустить заветный месяц свободы.

Осматриваясь по сторонам и пригибая голову, Даррелл вприсядку стал направляться в сторону выхода. Со стороны это выглядело слегка странно. Взрослый мужчина в полусогнутом состоянии двигался к стойке администратора по просторному холлу. Его голова крутилась на все триста шестьдесят градусов. Турникет на выход был всё ближе и ближе.

– Десять метров, пять метров, одни метр, ну давай, – шептал себе Даррелл под нос, – Есть! – сорвалось у него с губ громче, чем он планировал, когда на экране турникета загорелась зелёная стрелка.

За это он был одарён вопросительным взглядом молодой девушки администратора за стойкой.

Быстро провернув турникет рукой, он проскользнул на улицу и двинулся в сторону уже знакомого места. Возбуждение переполняло тело Даррелла, и желание сбросить стресс как никогда одолевало его.

Глава 3

Резкий толчок в дверь заставил обернуться двух работниц непримечательного кафе. Одна была молодая и красивая девушка, вторая была женщина лет сорока пяти, лицо которой имело скорее жизненное старенье, нежели возрастное. На нём читался опыт былых лет.

– Добрый день дамы! – воскликнул Даррелл с порога, перепугав единственного посетителя заведения, которым являлся мужчина средних лет.

Ответом на приветствие Даррелла последовал кивок от женщины за стойкой и закатанные глаза от молодой официантки. Но это не заставило опечалиться, наоборот, это ещё больше раззадоривала его.

– Куба-либре, пожалуйста – всё так же крича на весь зал, произнёс Даррелл, усаживаясь на своё место.

Его глаза сразу стали наблюдать за тем, что происходило за стойкой. Официантка бесшумно подошла к женщине и начала её шептать что-то на ухо, поглядывая то на Даррелла, то на это самое ухо. В этот момент глаза барменши были направлены строго на процесс создания напитка.

Радостно постукивая костяшками пальцев по столу и улыбаясь в ожидании коктейля, Даррелл продолжал сверлить взглядом сотрудниц за стойкой.

– Ваш коктейль – произнесла Эшли, ставя стакан на стол через несколько минут.

– Спасибо – ответил Даррелл.

Он схватил стакан и залпом втянул содержимое ещё до того как девушка начал удалятся от стола.

– Повторите – попросил Даррелл.

Девушка, молча, обернулась на столик, где сидел Даррелл, протянула руку за пустым стаканом и пошла за новым коктейлем. Это повторилось ещё два раза, пока алкоголь не начал действовать на Даррелла в той мере, которая ему была нужна для свободы слова.

– Ты меня не помнишь? – спросил он официантку, когда она стала забирать третий пустой стакан.

– Помню.

– Слушай, как-то у нас с тобой не задалось вчера, может исправим это?

– Цену ты знаешь – сухо ответила Эшли.

Да, цену Даррелл помнил прекрасно. А ещё он помнил то, что сумма была неравноценна оказанным услугам. Однако что-то цепляло его в ней. Он вспомнил ночное после вкусе и ещё раз осмотрел её оценивающим взглядом. Действительно ли всё это стоит заявленных денег. Но захмелевшее и раскрепощённое сознание быстро дало слабину. Контролировать его стало тяжело. И он быстро пришёл к выводу, что его всё устраивает.

– Ты сможешь уйти прямо сейчас?

Эшли не дала ответа сразу. Сначала она повернула голову в сторону барной стойки и посмотрела на бармешну. Даррелл, сфокусировав всё своё внимание на этих двоих, начал пытаться улавливать какие-нибудь микро знаки, чтобы ему не пришлось ждать несколько лишних секунд. Но всё было тщётно, разгадать их немое общение он не мог. Ответ на интересующий его вопрос, ему суждено было услышать из уст Эшли.