Читать книгу Стихотворения и поэмы - Даниил Леонидович Андреев - Страница 30

Был часом нашей встречи истинной

Тот миг на перевозе дальнем,

Когда пожаром беспечальным

Зажглась закатная Десна,

А он ответил мне, что мистикой

Мы правду внутреннюю чуем,

Молитвой Солнцу дух врачуем

И пробуждаемся от сна.

Он был так тих – безвестный, седенький,

В бесцветной куртке рыболова,

Так мудро прост, что это слово

Пребудет в сердце навсегда.

Он рядом жил. Сады соседили.

И стала бедная калитка

Дороже золотого слитка

Мне в эти скудные года.

На спаде зноя, если душная

Истома нежила природу,

Беззвучно я по огороду

Меж рыхлых грядок проходил,

Чтоб под развесистыми грушами

Мечтать в причудливых беседах

О Лермонтове, сагах, ведах,

О языке ночных светил.

В удушливой степной пыли моя

Душа в те дни изнемогала.

Но снова правда жизни стала

Прозрачней, чище и святей,

И над судьбой неумолимою

Повеял странною отрадой

Уют его простого сада

И голоса его детей.

Порой во взоре их задумчивом,

Лучистом, смелом и открытом,

Я видел грусть: над бедным бытом

Она, как птица, вдаль рвалась.

Но мне – ритмичностью заученной

Стал мил их труд, их быт, их город.

Я слышал в нём – с полями, с бором,

С рекой незыблемую связь.

Я всё любил: и скрипки нежные,

Что мастерил он в час досуга,

И ветви гибкие, упруго

Нас трогавшие на ходу,

И чай, и ульи белоснежные,

И в книге беглую отметку

О Васнецове, и беседку

Под старой яблоней в саду.

Я полюбил в вечерних сумерках

Диванчик крошечной гостиной,

Когда мелодией старинной

Звенел таинственный рояль,

И милый сонм живых и умерших

Вставал из памяти замглённой,

Даря покой за путь пройдённый

И просветлённую печаль.

Но всех бесед невыразимее

Текли душевные встречанья

В полу-стихах, полу-молчаньи

У нелюдимого костра —

О нашей вере, нашем Имени,

О неизвестной людям музе,

О нашем солнечном союзе

Неумирающего Ра.

Да: тёмные, простые русичи,

Мы знали, что златою нитью

Мерцают, тянутся наитья

Сюда из глубей вековых,

И наша светлая Неруссочка,

Дитя лесов и мирной воли,

Быть может, не любила боле

Так никого, как нас двоих.

Журчи же, ясная, далекая,

Прозрачная, как реки рая,

В туманах летних вспоминая

О друге ласковом твоём,

О том, чью душу светлоокую

В её надеждах и печали,

В её заветных думах, знали,

Быть может, ты и я – вдвоём.