Читать книгу Автор - Даниил Пьясор - Страница 4

Настал тот самый день, когда все мы должны были собраться для того, чтобы заявить о несправедливости в нашей школе. Мне очень хотелось, чтобы мы все заявили о своих правах. Но пока я ехала, я действительно поняла, что мы можем потерпеть фиаско. Мне этого не хотелось. Я искренне надеялась на то, что мы добьемся чего-то. А может и нет. Пока мне было неясно. Но потом я собрала волю в кулак и решила что все получится.

У входа было много людей, все они ждали меня. Видела я Сэма, Генри, Аарона, Джеймса.

– Джулия, мы все пришли. Мы ждем тебя, ты ведь организатор этого всего. Что нам делать?

– Зайти в школу и ждать директора. Я видела его машину, он будет с минуты на минуту, – сказала я.

Все мы оккупировали вход в школу и холл и ждали директора. Я заметила, что плакатов было довольно много. Все поняли мою идею. Но вместе с этим я услышала и отзывы всех остальных. Нас обзывали издалека, но потом ушли. Но я не обращала на это внимание. Потом я вышла и увидела подъезжающую машину директора. Все мы начали выкрикивать всяческие лозунги и привлекли внимание директора. На всякий случай я решила держать диктофон на телефоне. Директор был возмущен. Он к нам подошел и сказал:

– Тихо всем! Что вы хотите? Это бардак.

– Мы не пойдем на уроке, пока вы не прекратится выставление липовых оценок вашим родственникам. Они стали лидерами в классах и на потоках. Все к ним подлизываются, а остальных, кто не подлизывается, считают изгоями. Мы все перед вами, – сказали мы все.

– Я не понимаю, что вы от меня хотите? – ответил он.

– Справедливости. Вы плохой директор. Если не прекратится бардак в классах, мы напишем на вас жалобу. Все подпишемся вместе с родителями.

– Что мне с вами делать? Вы сейчас должны идти на уроки, а вы не идете. Кто из вас организатор этого всего?

– Папа, это Джулия, Аарон, Сэм, Джеймс и Генри. Это все они. Они подговорили всех. Я точно это знаю, – сказала Кэтрин. Ну гадина, как она меня раздражает!

– Все свободны, кроме этих. У нас сегодня комиссия.

– Именно поэтому мы все и собрались тут. Никто не сдвинется с места. Понятно? – заявила я.

– Если же так, то тогда я отменяю выпускной бал. Сейчас скажу это по радио, – крикнул директор.

А такого мы не ожидали и не были готовы. Директор быстро пошел в кабинет, где находилась вся аппаратура и вскоре все мы услышали радиосообщение:

– Сегодня в старшей школе Раймонд-Бэй забастовка, или бардак. Я не знаю, как это все назвать. Поэтому, если никто не сдвинется до приезда комиссии, то школьному выпускному балу не быть.

Я все это записала на диктофон. Мы проиграли, но это доказательство того, какой на самом деле наш директор. Но а мы все увидели, как приближаются все ученики.

Они злостно шли к нам, потом остановились и начали разговор:

– Вы что, хотите нас всех лишить выпускного бала? Быстро все разошлись. Иначе получите.

– Мы уйдем, расходитесь, – сказали мы все.

Мы проиграли битву, но не войну. Я была поддавлена этим всем и печальная пошла в класс. Весь день мы должны были изображать прилежных учеников. Ну а я сидела и думала о своем романе. Идея о сне довольна хорошая, этой девушке должен приснится кошмарный сон. А потом все это должно воплотится в жизнь. Но что должно присниться? Это стоит хорошо обдумать.

Ко мне по-прежнему относились плохо. Все презирали меня и постоянно слышала разговоры, в которых меня обсуждали. Мне было противно находится в этом месте, я ушла в из класса:

– Смотрите, она ушла. Ей неприятно слышать правду о себе. Ты самая странная из всех нас. Что? Сказать нечего. Тебя давно не унижали, не показывали где твое место и поэтому ты у нас начала выпендриваться, – начала язвить Кэтрин.

– Я не выпендриваюсь, – ответила я.

– Выпендриваешься. Что я не вижу, – сказала Кэтрин.

– Я…

– Исчезни от сюда, – сказала она мне.

Я чуть не заплакала, ели себя сдерживала. Я взяла и убежала из класса. По дороге увидела, как издеваются над этим Аароном. Он еврей и поэтому стал объектом насмешек и издевательств. Никогда этого не понимала. Я не на стороне евреев, просто не понимаю, почему к людям другой национальности иногда так относятся. Какая разница, какой ты национальности, главное – какой ты человек.

Надо было найти укромное место, чтобы никого не видеть. Такого места в школе я знала. Перемена была большой, поэтому я решила прогуляться до стадиона и обратно.

В школе у меня нет друзей, я ни с кем не общаюсь, не гуляю. Просто я сижу дома и пишу свои произведения. Подруг у меня, были в детстве. Потом мы с ними ссорились и я оставалась одна. В школе я мало кого знаю, меня тоже никто не знает. Я самая настоящая тихоня. Никто, кроме родителей не догадывается о моем увлечении. А кому мне рассказывать и зачем? Я даже толком не с кем не переписываюсь в социальных сетях. Просто сижу и смотрю то, что мне интересно. В основном, это издания, которым я отправлю свои творения. Я уже отправляла много, но мне приходили отказы. Публикуюсь только на одном сервере. Я настоящий изгой, мне абсолютно не с кем общаться. Все уже подумывают о выпускном, готовят платья, выбирают себе пару. Я этого не делаю. Мне все равно. Надо только забрать аттестат и все. Дальше колледж, а потом карьера писателя. Сейчас главное – экзамены.

Вместо химии нас всех собрали для того, чтобы поговорить о нашем бале. Всем сказали, что лучше выбрать пару для себя. Я не хотела танцевать. Да и меня никто не возьмет. Я же странная для них. Никогда не любила танцы. Мне это не нравилось. Родители пытались меня отдать на танцы, но я сопротивлялась. Они меня куда только не пытались отдавать. Кроме литературной студии, куда я хотела. Но они не признавали моего увлечения, тем самым обижая меня. Я стояла в стороне, пока всех делили на пары. Старалась спрятаться подальше, чтобы не танцевать. Но потом меня позвали:

– Джулия, иди к нам. Тебе тоже надо танцевать. Я уверена, ты двигаешься хорошо, – сказал хореограф.

– Я… – начала искать оправдания, но меня прервали.

– Язык проглотила, чтобы сказать вам оправдание, почему я не хочу танцевать, – добавила Кэтрин.

Это меня возмутило и я решила уйти из актового зала. Выйдя оттуда, я направилась на улицу. Мне необходимо было подышать свежим воздухом. Я стояла, облокотившись на перила, которые располагались на веранде школы. Самое время обдумать свой роман. Но тут прозвенел звонок и увидела, как все выходили из школы. Нас всех отпустили с уроков. Я пошла домой. Уже дома я засела за написание своего романа. Все получалось очень хорошо, я описывала рассуждения фокусника о том, как ему наказать эту девушку:

«Надо сделать так, чтобы во сне она увидела, как рушатся ее планы. А затем это все сделать наяву. Так я проучу эту девушку и она поймет, что совершила грех и встанет на путь истинный»

Но тут меня снова отвлекла моя мама и сказала, что звонили из школы и наговорили кучу гадостей по поводу меня. Это наш классный руководитель, та еще подстилка. Прогибается по директора и его дочь, а всех врагов Кэтрин презирает. Она мне не нравилась, и я ей. У нас была взаимная ненависть. После разговора с ней, мама заметно разозлилась, решила, что меня надо наказать как-то, или серьезно поговорить.

– Что ты творишь в школе. На тебя все учителя жалуются. Тихая такая, а хлопот всем приносит. То забастовку устроит, то еще что-то. Мне надоело выслушивать от всех, какая ты плохая. И хватит писать, об экзаменах думай, тебе надо к ним готовится, а писать это все, – сказал она.

Я лишь сказала тихим голосом:

– Хорошо.

И продолжила писать. Плевать я хотела на это все. Я никогда не брошу этим заниматься, потому что мне это нравится. В жизни надо заниматься тем, что тебе нравится. А проблема родителей в том, что они иной раз так сильно о нас заботятся, что забывают вовсе, чего мы хотим. Они руководствуются только своими мыслями, порой забывая то, что мы хотим на самом деле. Родители нас часто не понимают. И это не удивительно, ведь их тоже не понимали в свое время. Проблема родителей и детей вечна. Мои не понимали, почему я занимаюсь литературой и считали это бессмысленным занятием. А все потому, что когда-то в детстве они прочитали один из моих рассказов и им это не понравилось. Они решили, что баловство. А вот и нет. Не может баловство длиться так долго. Не может быть это просто так! Не может! Из-за этого у нас были постоянные конфликты и споры по этому поводу. Я не намерена была бросать дело всей моей жизни. Ведь скольким известным людям вначале их творческого пути говорили что, то, чем они занимаются, не принесет им славы. Отец Уолта Диснея не одобрял то, что его любит рисовать. А он стал известным мультипликатором. Не одно поколение американских детей воспитывались на этих мультфильмах. И не только американские дети.

Отец Вальтера Скотта говорил, что вырастил двух дураков: одного в прозе, второго – в поэзии. И еще родители многих известных людей не одобряли занятия своих детей. Надежда умирает последней. Я все равно буду продолжать заниматься своим любимым делом.

Я писала без остановки. Очередная волна вдохновения накрыла меня и писала без остановки. Я не была в этом мире, я была в своем вымышленном мире вместе с этим фокусником придумывала способ, как проникнуть в сон той грешницы.

«Изобретения, зелья, заклятия мне не помогут, мне надо попасть к ней сон другим способом. Я придумал. Надо ввести ее в состояние гипноза. Сон не нужен. Гипноз. Это своего рода тоже сон, но совсем другой. Я буду воздействовать на ее подсознание. Когда я ее выведу из состояния гипноза, она будет думать, что находиться во сне, но на самом деле будет бодрствовать и видеть все то, что видела во сне» – думал фокусник в моем романе.

Я решила использовать некоторые эпизоды из его детства:

«Обдумав все, фокусник неожиданно вспомнил эпизод жизни из своего детства. Фокусник никогда не вспоминал свое детство, но тут вспомнил. Он родился в бедной семье. Он вспомнил свой первый день в школе. Он пришел тогда учится в школу, а там его обозвали оборванцем, потому что его пиджак и штаны были рваными. Это был первый день его в школе и самый ужасный день в его жизни. После этого дня его все обзывали и издевались над ним.

Но после этого он решил подумать, не слишком ли жестоко его наказание. Но потом он вспомнил, что ему как-то приснился один из ангелов и сказал, что он должен найти несколько людей, которые совершают все смертные грехи. Сначала он очень долго думал об этом, много читал литературы про сны, пытался понять, что ему приснилось. И потом он понял, что он обязательно должен выполнить это. Фокусник еще не находил этих людей, но потом нашел. Первым была эта девушка» – писала я.

Долго думала о том, как его могут воспринять. Как человека, который издевается над людьми, или как мессию. Пока сложно ответить на этот вопрос. Каждый сделает свое заключение, прочитав эту книгу. Ну а я пока решила описать встречу фокусника и этой девушки:

«Он уже все придумал. Он решил показать этой девушке во время гипноза то, что будет, если все ее мечты сбудутся. Он тщательно готовился к этому сеансу гипноза. Надо было внушить все хорошо, что она потеряла чувство нереальности и верила, что это происходит с ней по-настоящему. Поэтому при встрече он должен был использовать все. Но надо было убедить ее войти в это состояние:

– Не хочет побывать в состоянии гипноза, – предложил он.

– А точно все сможешь? – спросила она.

– Да, смогу.

Он начал. Его монотонная речь, медленность движения довольно легко подчинили ее сознание фокуснику. Он начал говорить все то, о чем она мечтала:

– Представь, ты знаменитая актриса, ты снимаешься довольно часто, у тебя большие гонорары, а ты сама авторитет среди актеров, – говорил он.

Девушка сражу же начала описывать уже более открыто все то, что ей сказал фокусник, продолжала выдумывать много. Она говорила довольно долго, а фокусник добавлял немного реплик»

Продолжение я вам не расскажу. Просто, считаю, что это не надо. Но одно могу сказать, что жанр романа – триллер. И довольно жесткий триллер. Я описывала эмоции подробно, открыто, не стесняясь нечего, стремилась вызвать у будущего читателя тревогу, страх.

Я написала и легла спать. Впереди были выходные и возможность отдохнуть после школьных событий.