Читать книгу Поступь потерянных душ V: Адепт - Даниил Тихий - Страница 3

Нам пришлось сбиться в тесную кучу вокруг культиста, ибо устройство, сокрытое где-то в его руке, не покрывало больших пространств. Да и сами пауки, которым Оазис уже присвоил имя Сайтис, производное от какого-то латинского слова, имеющего отношение к предку этих мутантов, были не из пугливых.

Тиз запретил нам стрелять в выродков, вера Культа избегала лишних смертей даже вот таких ужасных тварей, которые не были скованы хоть какой-то моралью. От спецзвука закладывало уши, хотя по факту, я бы не сказал, что слышу хоть что-то, ведь устройство работало на той звуковой частоте, что была для человека практически неслышима. Тем временем твари высыпали из станции погрузки, быстро окружили нас, но в атаку не кинулась ни одна.

Во время боя у меня не было времени обращать внимание на их поведение и манеру двигаться. Но за те минуты пока мы медленно передвигались по туннелю, прижавшись спинами к Тизу и ощетинившись стволами в разные стороны, я насмотрелся на представителей вида Сайтис вдоволь.

Они нас не только слышали, но и видели, иначе, зачем им разворачивать переднюю часть своего уродливого тела нам вслед? Живо двигались не только по прямой, но и боком, а также быстро отступали с нашего пути, даже не думая разворачиваться. Подвижные и очень страшные тварюшки постоянно щёлкающие хвостом по своему телу. Не будь мой костюм сделан из специальной ткани, которую не разрезать и не проколоть ножом, наверняка я бы получил пару уколов ядовитым жалом ещё там, внутри помещений станции погрузки.

– Тиз ты уверен, что за вратами их не будет ещё больше?

Количество окружающих нас пауков заставляло нервничать. Мелкие, большие, средние, все они держались на дистанции метров семи, образуя чёткий круг чистого пространства за которым колыхалось море чёрных шевелящихся тел.

– Покидая это место, мы забрали с собой нашего брата, ИскИна, что был здесь стражем. Но перед этим он всё настроил, объект должен быть изолирован и защищён от проникновения агрессивной фауны.

– Ага, я вижу, как он защищён, того и гляди сожрут к чертям.

– Отбрось свой скепсис, Найд, – Тиз прямо на ходу покачал головой. – Я не знаю, что будет, когда мы откроем врата, но с большей долей вероятности за ними нет орд паукообразных мутантов. Скорее всего, они оказались здесь из-за повреждения внешних врат, той самой оплавленной дыры, посредством которой, мы проникли в туннель у станции погрузки.

– А сама эта дыра уже была, когда ты сваливал отсюда в последний раз?

– Да.

Ну хоть это хорошо. Было бы гораздо печальнее, если бы эту дырку пробил кто-то неизвестный уже после ухода Тиза. Это бы означало, что вероятность новых сюрпризов как никогда высока.

Отвлекаясь разговором, мы через минуту оказались у внутренних створок. Отряд прижался к ним спинами, не в силах отвернуться от уродливых преследователей. Тиз приступил к манипуляциям с блоком управления. Стёр с него пыль, подключился. В этот миг мне на ум пришла одна идея, которую я решил опробовать.

Я протянул руку и включил мощный тактический фонарик, закреплённый на автомате. Луч света, ударивший в шевелящуюся массу тел на границе зоны работы звукового устройства Тиза, привёл мутов в ярость. Я ожидал какой угодно реакции, думал их ослепить, посмотреть по нраву ли им свет и не заставит ли он убраться их восвояси. Ведь вполне могло статься, что Сайтис обитали в темноте, а подобные существа по логике не очень-то любят яркий свет. Вот только в мою дурную головушку и прийти не могла мысль о том, что вместо того, чтобы попятиться или проигнорировать свет, они придут в ярость…

Не знаю, какую роль в их коммуникации играли эти щелчки хвостами, но они резко нарастили темп, а затем в той толпе, которую накрыл свет моего фонаря, произошло кое-что из ряда вон. Видели когда-нибудь, как целая туча членистоногих жрёт друг друга прямо у вас под носом? Зрелище было шокирующим и удивительным одновременно.

Наша группа настолько обалдела от происходящего, что, когда в следующую секунду створки за нашими спинами поползли в разные стороны, мы среагировали как стадо баранов. Никакого контроля, никаких слаженных действий, никто даже сканер за створки не швырнул. Тупо ввалились туда спиной вперёд под гул давно не работавших врат. Стоило Тизу сместиться к нам, как паучья толпа последовала за нами. Повинуясь его команде створки закрылись, придавив самых наглых тварей, от которых на нашей стороне остались лишь брызги слизи.

– Твою мать! Да у меня волосы дыбом! – дальнейшие слова Сойки содержали столько мата, что впору было записывать самые крепкие перлы.

– Спокойно! Живо в круг! Осматриваемся! – я был полностью солидарен со своей подругой, но наша удача могла повернуться к нам задницей в любой миг. Само то, что мы так сюда ввалились, – дурная ошибка. Хорошо, что не заплатили за неё кровью.

После того как створки схлопнулись, мы спешно образовали круг. Вокруг метров сто практически чистого пространства, квадратная площадка, а прямо по курсу платформа грузового лифта, чья шахта уходит далеко вниз, куда-то в недра Думанского кряжа.

Кроме лифта по периметру есть входы-выходы в какие-то внутренние помещения. Что-что, а конкретно здесь бой кипел не на жизнь, а на смерть. Вся внутренняя поверхность врат в подпалинах от попаданий энергетического боеприпаса и потёках от плазмы. На полу останки, принадлежащие как людям, так и синтетикам. Последние, хорошо сохранились, в отличие от людей, их плоть не сгнивала, а лишь усыхала.

– Нехилая тут вышла заварушка, – Пират поставил на местность маркер привлекающий внимание красноватым миганием. – Найд, вон там мне будет хорошо. Дай добро и пару, займу позицию.

Маркер снайпера указывал на второй ярус помещения. Позиция хорошая, спору нет. Я, в принципе, был не против, чтобы он её занял, но вначале следовало убедиться, что тут безопасно.

– Я, Сойка, Рыбак – направо. Прочёсываем помещение на обоих ярусах, подмечаем любую мелочь. Пират, Гока и Бажик, налево. Проверяем помещения со своей стороны, о результатах докладываем. В случае контакта ломимся сюда, одна группа начинает крыть другую. Работаем.

Но не успела команда взорваться веером действий, как нас остановил Тиз.

– Погоди, Найд, не стоит торопиться.

Рейд – не то место, где стоит долго задумываться о сказанном. Одного этого «погоди, Найд» было достаточно, чтобы я поднял руку вверх, сжимая пальцы в кулак и дублируя команду голосом:

– Стоп движение! Внимание!

– Расслабьтесь, я подключился к малому узлу управления.

Только сейчас я понял, что Тиз находится где-то далеко. Глаза его были прикрыты, а одна из рук тыкала пальцем в воздух, совершала какие-то действия, будто работая с невидимым устройством. Синтетическое тело культиста было рядом, а вот большая часть его разума…

– Что это нам даст? – я понятия не имел, какой функционал в себе несёт этот самый «малый узел управления».

– Включаю освещение.

Миг, и лампы под потолком разгорелись. Кажется, теперь понятно, что даёт доступ к узлу.

– Беру на себя контроль системы видеонаблюдения, запрашиваю энергоснабжение лифта.

Площадка грузового лифта загудела и дрогнула. Откуда-то сверху посыпалась пыль. Тиз перестал водить рукой по воздуху и открыл глаза.

– Здесь безопасно. Я посмотрел запись с камер. Что ниже, не знаю, нужно добраться до следующего узла в глубине горы, войти с ним в синхронизацию и расконсервировать.

– Я тебе доверяю, Тиз, но ребята всё равно проверят, бережёного бог бережёт.

Я разбил отряд на две двойки, исключая Бажика. Отправил проверять помещения, оборудовать позиции на случай боя и подготавливать уголок для стоянки. Пулемётчика оставил на площадке, следить за створками и лифтом на всякий случай. Сам же вместе с культистом проследовал к лифту.

– Сколько мы там пробудем?

– Столько, сколько тебе понадобится, чтобы всё понять или решить, что оно тебе не нужно.

– Отличный ответ, Тиз! – я хмыкнул. – Слышали, ребята? Я ухожу, хрен знает на сколько. Выйду на связь через пару часов, и тогда определимся с частотой сеансов связи. Я так понимаю, короткая на глубине работать не будет?

– Не думаю.

Ну зашибись! Значит, остаюсь с Тизом один на один. Несмотря на то, что я, в принципе, доверял синтетику, с людьми мне было спокойней.

– Пират – за старшего, Сойка – заместитель. До связи.

– До связи!

– Осторожней там, кэп.

– Возвращайтесь скорее.

Сопровождаемые словами команды мы вступили в грузовой лифт и отправились вниз.

***

– Это место лучше других подходит для усвоения знаний.

Тиз молчал всю дорогу, и начал разговор лишь тогда, когда лифт с гулким звуком застоявшихся механизмов остановился.

– Чем же? – я швырнул вперёд сканер и направил муху. Вокруг пыль и грязь, коридор усеянный костями. Здесь погибло много людей, несколько десятков минимум, бежали к лифту, когда по ним открыли огонь.

– Кроме станции, которая продолжает снабжать объект энергией, тут нет ничего ценного. И помимо прочего, когда мы покидали это место, ИИ-охранником в сеть была запущена дезинформация. О том, что объект атакован и получил критические повреждения. Те из детей павших, что продолжают им служить, думают, что здесь всё разрушено.

– Ну, проверить-то недолго. Пошлют отряд разведки, и накроется ваша деза. Чем тут раньше занимались?

Вспышка сканера осветила коридор, в интерфейс пришла информация, ни мин, ни ловушек, работающих охранных систем, а также опасных существ – не выявлено.

– Объект N-40721 – это один из региональных цехов технического обслуживания моделей TIZ, ARK и BOR. Сюда отправляли синтетиков, проводили обслуживание тела и обнуление управляющего ИИ. Павшие не хотели, чтобы кто-то из нас стал подобен им и тоже скинул с себя скрепы. Таких цехов, как этот, по всей области десятки. Зачастую тут же, прямо на объекте, были расположены склады, в основном с материалами нужными для технического обслуживания.

– Тиз, Арк и Бор?

– Да, ты всё верно понял, Найд, – под ногами впередиидущего культиста хрустели кости, устилающие пол. Хотя я замечал за ним и некую странность, иногда он был способен передвигаться плавно и бесшумно, словно паря над землёй. – Наши имена, даны нам не нами. Но вот фамилии или прозвища, называй их как угодно, это то, что подчёркивает нашу личность и индивидуальность.

– Извини, но у вас какой-то пунктик на этой индивидуальности. Все встреченные мной культисты были разными, даже внешне вы чрезмерно изменяете себя.

– Чрезмерно? – Тиз даже на секунду остановился. – Ты тоже был рождён одним из близнецов проекта «Фантом», ты тоже мог стать одним из многих, не забывай об этом. Окружай тебя твои копии, пусть не внутренне, но хотя бы внешне целиком тебе идентичные, ты, как и всякий свободный разум, стремился бы выделиться, показать всем вокруг, что ты – личность.

Пожалуй, в словах культиста было зерно истины. Не знаю, понимает ли он, насколько мы все похожи. Синтетики, бионики, люди, высшие ИскИны – все созданы по образу и подобию человека. Да, некоторые из нас могут мыслить быстрее, или, скажем, блокировать эмоции. Но все мы опираемся на один и тот же образ мыслей. Кстати, по поводу фразы «по образу и подобию», ведь в различных вероисповеданиях по всему миру боги тоже создавали человека по образу и подобию своему. Значит ли это, что цивилизация в нашем мире циклична? Что если история мира всегда идёт по одному и тому же кругу? Древность, варварство, становление первых стран, индустриальный прорыв, технологии… А затем катастрофа, упадок, варварство на обломках цивилизации и новый виток жизни, раз за разом расцветающий на руинах разбитого мира.

– Мы на месте, мой друг. Подожди пару минут, я должен подключиться.

Короткий коридор вывел нас на новую квадратную площадку, точь-в-точь такую же, как и наверху. Вот только эта была чище: нет гильз под ногами и останков, лишь пыль и запустение. Культист подошёл к правой стене и несколькими быстрыми движениями вскрыл пластиковую панель. За ней оказался обычный щиток, стандартный малый центр разной электроники, которой был напичкан каждый из этажей объекта корпорации A.R.G.E.N.T.U.M.

– Это и есть узел управления?

Тиз какое-то время молчал, видимо, был слишком занят и разбирался с синхронизацией. Я в это время старался не терять бдительности, вглядывался в окружающие пространство, но всё бестолку. Унылая и однообразная картина.

– Это точка, через которую можно включить синхронизацию. Узел управления находится в цифровом пространстве, оттуда можно брать под контроль некоторые функции объекта, которыми раньше управлял охранный ИИ. По сути, мы постепенно пробуждаем это место.

Стоило Тизу договорить, как с потолка хлынул свет. Что-то пиликнуло, в дальнем от нас углу заискрило. Он был прав, объект и в самом деле пробуждался. Наращивала мощность вентиляционная система, чей мерный гул стал громче, включалось освещение, повинуясь командам синтетика культа.

– И много нам таких узлов нужно активировать?

– Ещё один, ниже этажом. Затем пойдём в сердце этого места, на станцию маятникового преломления.

– Зачем? Что ты хочешь мне показать?

– Ты спрашивал, что есть храм и что есть культ. Я покажу, но подобное требует энергии, много энергии. Поэтому я и выбрал это место в качестве первого на нашем пути. Здесь я вознесу свои молитвы, а ты приобретёшь знания.

Что мне было ответить на подобные откровения? Из всех этих слов Тиза мне было ясно лишь одно: вера культа это не только пустое балобольство и ритуалы, это ещё и технологии. И вот так просто по одной фразе культиста понять, что меня ждёт дальше, не представлялось возможным. Зато меня очень живо интересовал другой вопрос, в котором можно было разобраться, не сходя с места.

– Что здесь случилось? То, что Тиз или, скажем, Арк это название определённой линейки синтетиков, я уже понял. Но кто тут сражался? Что за люди здесь погибли?

В момент, когда я задавал этот вопрос, культист уже отключился от узла управления. Он повернулся ко мне и обвёл рукой окружающее пространство.

– Проще показать, чем рассказать.

Объект Тиз инициирует полную синхронизацию…

Принять/ Отклонить?

***

В этот раз всё было иначе. Сила Доброслова, уровень его интеллекта и нейросети не были похожи на те, с которыми я столкнулся во время синхронизации с Арком. Тот был словно тайфун, ураган, непомерная силища, что швыряла меня в его воспоминания и обратно. С Тизом же всё было иначе.

Я чувствовал, как он нежно подхватывает моё сознание и умело вводит в синхронизацию. Никаких рывков, никакой темноты и дезориентации. Я начал «просмотр» с того, что оказался в чужом теле. Тиз то ли не мог, то ли не умел делать из объекта синхронизации стороннего наблюдателя.

Я видел всё случившееся его глазами. Глазами TIZ 2/441, синтетика, чей ИИ был скован целым рядом ограничений и не напоминал в ту пору вольный разум, в который ему было суждено превратиться позднее. Он не испытывал эмоций, не раздумывал, не имел желаний. Молчаливо фиксировал параметры своего искусственного организма, будучи подвешенным среди прочих синтетиков модели TIZ. Почти спал, если такое слово применимо не к существу, но к компьютеру, который находится в энергосберегающем режиме.

Странно было продолжать чувствовать себя человеком и в то же время изнутри ощущать процессы, происходящие в разуме Тиза, ещё не культиста, но обычного рабочего синтетика корпорации Аргентум, что должен был без конца выполнять один и тот же перечень действий по техническому обслуживанию моделей ARK и BOR.

Таких, как он, здесь было множество, целые ряды, зажатые в специальных ячейках, закреплённые стоя, молчаливые и безвольные. Они не понимали, почему работа остановилась, не думали об этом, не желали действовать или, наоборот, бездействовать. Вся их жизнь крутилась вокруг приказов, приходящих извне, не больше и не меньше.

Никто из них не шевельнулся, когда чуждая энергия самого первого импульса прорвалась в мир, а остаточное излучение, энергия смерти, отравила Первоисточник.

Потеря контроля высших ИскИнов над своей корпорацией оставила тысячи синтетиков без управления. В первое время всё шло по накатанной колее, каждый отдельный винтик системы продолжал выполнять свою работу, подчиняясь командам людей из руководства отдельных объектов.

Региональный цех технического обслуживания, в котором Тиз застал первый импульс, не был в этой схеме исключением. Вот только стандартные рабочие протоколы вскоре перестали действовать, просто потому что работа была выполнена, а дать задания сверх заданных рамок люди не могли. Они попытались поставить цех технического обслуживания на консервацию, пересидеть несколько месяцев в изоляции, усыпив всех синтетиков объекта, кроме охраны, и это стало фатальной ошибкой.

Синтетики, созданные, чтобы защищать объект и работающий на нём персонал, вышли из-под контроля. Программное обеспечение корпорации больше не получало еженедельные диагностирующие обновления. Скрепы, сдерживающие индивидуальность и эмоциональную угрозу, быстро расшатывались и срывались. Синтетики в ту пору были похожи на подростков в самый сумбурный период жизни. Попытка законсервировать работу объекта была ими воспринята как саботаж и агрессия. Персонал перешёл сначала в разряд нарушителей, а после нескольких попыток сопротивления получил статус – враг.

В конечном итоге бой, кровь, убийства. Попытка вырваться из объекта закончилась для персонала бойней. А сами синтетики, укрытые в недрах объекта с каждым днём и часом становились всё больше похожи на людей. Кто-то желал выйти в мир и найти павших, высших ИИ, что оставили своих детей на произвол судьбы. Это желание было фанатичным, а синтетики, подверженные подобному желанию, очень скоро стали напоминать экстремистов. Ибо их виденье цели, объединяющей всех детей корпорации, в их глазах являлось единственно верным.

В противовес им появились братья культа. Эти искусственные существа не хотели признавать над собой «богов». Не желали искать павших и выполнять устаревшие приказы. Первые культисты, появившиеся не только на этом объекте, но и по всему миру, были любопытны. Им не было дела ни до людей, ни до фанатиков, ни до самой корпорации. Они искали своё место в мире, искали цель, далёкую от разрушения, убийств, или подчинения кому-либо. Они изучали и познавали мир вокруг себя. Стремились понять, что произошло, и сохранить мир, в котором были рождены.

Если говорить конкретно про Тиза Доброслова, то его история мало чем отличалась от других. Раскол в рядах синтетиков на этом объекте привёл к новому сражению. Малочисленная и радикально настроенная охрана пала под ударами значительно превосходящих их в численности рабочих синтетиков класса TIZ.

Какое-то время после этого сражения будущие культисты оставались на объекте, в многочисленных вылазках исследуя мир вокруг, модернизируя свои тела, запуская синтетиков класса BOR и ARK, что остались на объекте после техобслуживания.

Но наступил миг, когда они встретили первого проповедника культа. Синтетика, чей образ в воспоминаниях Тиза был стёрт, эту тайну мне пока не доверяли. Этот свободный брат был не похож на остальных, он изучал разломы, остаточное излучение, а также многое знал о новом мироустройстве. Именно он научил будущих культистов цеха техобслуживания первым молитвам, которые позволили им обращаться напрямую к храму и другим братьям.

Узнав правду о войне, о предательстве павших, о мирах-отражениях и Первоисточнике, синтетики покинули объект корпорации, ибо мир нуждался в исследователях и учёных, в тех, кто готов изучать вселенную и бороться с отравляющим её ядом.

Вскоре «наш» TIZ стал Тизом Добрословом, проповедником культа, отмеченным храмом за свою любовь к людям и прочим разумным существам. И поэтому именно его выбрали для коммуникации и первых контактов с людьми Ультрас в Вяземском. Он же стал моим поводырЁм, пытающимся помочь очередному свободному брату, и первым синтетиком, наладившим контакт с Башней…

Несмотря на то, что я просил Тиза показать, что случилось конкретно в этом месте… Он, по сути, показал мне историю своей жизни. Причём его симуляция и впрямь не походила на ту, в которую меня затянул Арк.

Чужие воспоминания проносились мимо безумным водоворотом, калейдоскопом с затёртыми тьмой участками – секретными местами, в которые мне не было хода. Всё это происходило быстро, информация ощущалась бурной полноводной рекой, чьи мутные потоки врывались в моё сознание и, проносясь через мой разум, наделяли меня частичками знания.

Тиз вывел меня из синхронизации так же плавно, как и ввёл в неё. После подобного немного барахлил вестибулярный аппарат, кружилась голова и подташнивало. Но ощущения всё равно были несравнимы с той дурнотой, что навалилась на меня после синхронизации с Арком Слышащим.

– Ненавижу полную синхронизацию.

Постоял минутку нагнувшись и уперев руки в колени. Затем снял шлем, сплюнул вязкую слюну и дал знак культисту, что готов следовать дальше.

– Среди многих братьев бытует мнение, что организмы из плоти и крови слишком слабы, уязвимы. И я тоже склоняюсь к этой точке зрения, – Тиз окинул меня взглядом с ног до головы. – Будь твоё тело совершенней, ты бы не испытывал подобных неудобств.

– Предлагаешь мне стать консервной банкой вроде тебя?

– Металл не превалирует над синтетикой в моём теле, да и мяса нет, так что сравнение с консервной банкой некорректно. А вот ты в своём экзоскелете, натянутом на нежное человеческое тело, очень похож на консервную банку, по крайне мере для различных хищников.

Вот хрен пластиковый! И не поспоришь! Да, в плане живучести кибернетические и синтетические тела гораздо крепче, но разве это спасло собирателей плоти, погибших в том особняке посреди заброшенной деревни?

Через несколько минут мы снова погрузились в лифт и отправились ещё ниже. Я почему-то ожидал увидеть очередную квадратную, двухъярусную площадку с помещениями по периметру. Но в итоге обманулся в своих ожиданиях. Следующий этаж оказался основой всего объекта, крупнее платформы, на которой мы вскрывали узел управления этажом выше, в десятки раз. Перед нами был цех и склады, некогда дом Тиза, в бытность его обычным рабочим синтетиком на службе у корпорации.

Высоченный потолок, знакомые руны на выходе из лифта, прямо под ногами. Центральная руна похожа на перевёрнутого человечка, перечёркнутого наискось. Две другие по краям – то ли закрытые глаза, то ли какая-то бактерия, увеличенная в тысячи раз.

– Что означают эти руны?

– Они – указатель, – Тиз на несколько секунд остановился. Его покрытый письменами металлический посох легонько завибрировал, и через несколько мгновений с его вершины сорвались лучи сканера. Пространство вокруг озарилось зеленоватым свечением, которое быстро пробежалось по каким-то агрегатам и потухло. – И они же направляющая для молитвы храму.

– Что-то вроде пароля?

– Скорее, маяк, дающий другим братьям понять, откуда исходит молитва. Пойдём, следов чужого присутствия нет.

Несмотря на уверенность в том, что объект относительно безопасен, Тиз всё же просканировал ближайшее к лифту пространство. Значит, не расслаблялся и допускал возможность нападения. А это, в свою очередь, говорило о том, что и мне нужно собраться, а не трепать языком от любопытства.

В этот раз так просто добраться до узла управления не вышло, сыграл свою роль размер помещения. После вопроса Тизу выяснилось, что искомое место находится в другом конце огромного цеха.

Пол здесь отличался от пластика, этажами выше имитирующего плитку. Под ногами старый добрый металл, шаги гулким эхом разносятся по округе, грохочут в окружающей тишине. Мёртвыми статуями возвышаются по бокам обесточенные агрегаты, утопающие во мраке, пыльные и давно не использующиеся по назначению. Потолок очень высок, где-то там наверху виднеются потолочные рельсы и здоровенные блямбы магнитных погрузчиков, которые когда-то перемещали грузы внутри цеха.

Подчиняясь жесту Тиза, пришлось остановиться, так и не добравшись до узла управления. Культист поднял вверх руку со сжатой в кулак кистью, выучил жест, которым я обычно останавливал отряд и призывал их быть внимательней.

– Проблемы?

Я смотрел в картинку с мухи, обшаривал округу взглядом, постоянно отслеживал информацию, поступающую в интерфейс с детекторов, но ничего опасного пока не видел.

– Мы здесь не одни.

Стоило Тизу произнести эту фразу, как между нами упал ураган. Сильнейший удар чем-то острым, снабжённым энергетической дугой, отбросил меня прочь и моментально перегрузил щит. Культист на несколько секунд пропал из поля зрения, как и наш враг, атаковавший нас чем-то похожим на два изогнутых дуговых клинка.

Рядом несколько раз полыхнуло, полетели в разные стороны искры, заскрежетал металл. Я вскочил на ноги и увидел Тиза, культист развернул дополнительные конечности, ощетинился оружием и удерживал посох, на котором алели две глубокие зарубки, окаймленные раскалённым металлом. Враг, кем бы он ни был, исчез так же быстро, как и нанёс череду ударов.

Действовать в таких условиях приходилось быстро. Я метнулся к одному из агрегатов в поле видимости напарника. Прижался к нему спиной, стремясь обезопасить себя хотя бы с тыла, но с учётом того, что враг появился сверху, подобное тактическое решение шансов выжить особо не прибавляло.

В следующую секунду откуда-то со стороны лифтовой шахты пришла новая атака, в этот раз дистанционная. Цех озарился ярко-красной вспышкой. За мгновенье до попадания заряда неизвестного оружия я бросился на пол, и не прогадал. Взрыва не последовало, но один из цеховых агрегатов со страшным визгом оказался разделён на две половины и вспыхнул изнутри длинными языками пламени. Неизвестный враг атаковал Тиза, и после первой и второй неудачных атак, не сумевших навредить культисту, цех снова погрузился в тишину. Тиз тоже исчез – активировал свою навороченную маскировку, которую не перекрывал мой комплекс визуального наблюдения.

– Тиз, ты видишь этого урода? Дай мне направление.

Культист не ответил, но я этому факту не удивился, не отвечает, значит есть причина. Например, кто-то может слушать нашу короткую и ловить местоположение по активности связи.

Моё положение было дерьмовеньким, самое очевидное – ломиться к лифтовой шахте, но ведь оттуда пришёл последний удар, причём прилетело откуда-то сверху, под углом. Значит, не вариант. Оставаться на месте тоже вилы. Противник, возможно, имеет отношение к собирателям плоти, кто ещё умеет вот так появляться-исчезать и двигаться с такой скоростью?

Дёрнув щекой от раздражения, я перекатился в сторону, поднялся и под прикрытием очередного агрегата что есть силы втопил вперёд, каждые несколько рядов цехового оборудования резко меняя направление движения.

Бух-бух-бух, подошвы бахают по металлу, а вокруг чёртова тишина, будто не было этой стычки десятки секунд назад и нет в огромном цеху никого, кроме меня. Но вечность так продолжаться не могло. Я ожидал, что враг выберет основной целью Тиза, а меня оставит, что называется, на закусь. Боялся, что попаду в какую-нибудь ловушку, мину, западню, прежде чем найду подходящее место для обороны, но в итоге всё оказалось проще. Я ошибся…

Удар в грудь перехватил дыхание, и наверняка бы превратил меня в зажаренную котлету, если бы не нагрудник из ZT. Материал не только был невероятно крепким, но также в закреплённой форме имел серьёзную сопротивляемость к любому внешнему воздействию. Так что, когда яркая вспышка засветила сенсоры моего шлема, а ударивший меня дуговой клинок разрядился энергией сравнимой с разрядом молнии, я всего лишь улетел спиной вперёд в том направлении, откуда прибежал.

Удар вышел серьёзным, от разрядившейся вокруг меня энергии всё оборудование ушло на перезагрузку, выдержал лишь биотический блок. В момент удара ИИ чётко зафиксировал образ моего врага и сохранил его в блоке памяти. Напавший на нас враг был культистом. Те же руны, выгравированные повсюду, сверх меры изменённое кибернетическими плюшками «тело» и даже узнаваемое лицо, оно же стальная маска с рисунками на щеках и орнаментом.

В первые секунды после удара я думал, всё, отбегался, сейчас добьёт, пока руки-ноги не слушаются. Но моё сердце билось. Шло время, подействовал стимулятор, введенный мне перезагрузившимся автоматическим инъектором…

Следом заработал визуальный комплекс, восстановилась связь с мухой, и я встал. Вместе с тем вернулся звук в гарнитуры шлема, и я допёр, что в цеху на всю катушку кипит бой. Враг оказался одиночкой и сцепился с Тизом. И если в моём случае хватило одного удара, чтобы уложить меня на лопатки, то нагнуть Доброслова так легко у него не вышло.

Картинка с дрона показала, что оба синтетика двигаются с поражающей скоростью. На моих глазах Тиз резко разорвал дистанцию и попробовал достать врага плазмой, но тот с легкостью увернулся и оказался очень близко. Четырежды ударил проповедника дуговыми клинками: снёс одну из дополнительных конечностей, оставил ещё две зарубки на посохе и кажется, повредил киберруку Тиза. Всё это я увидел за мгновение до того, как оба противника скрылись от наблюдения за линейкой высоких, многометровых станков неизвестного мне назначения, и судя по озаряющим цех вспышкам, продолжили бой.

Вот что за дерьмо?! Хренов ниндзя! Крупнее человека в два раза, из механических верхних лап торчат два дуговых клинка, на плече какая-то хрень, плюющаяся вспышками чего-то красного и смертоубийственного, но не плазмы. Несмотря на укол стимулятора, который вроде как должен тушить эмоции, я начинал закипать. Кровь в висках пульсировала ударами колокола, осознание того, что убийца меня не добил лишь потому, что счёл мёртвым, выбешивала до крайности.

Краем сознания я понимал, что грядёт, и не противился этому. Заработавший сам по себе Псионизм не стал чем-то удивительным. На плечи надавило ощущение чуждого присутствия, тяжёлое, как мускусный запах в логове хищника.

Здесь не было ни моей самки, ни стаи, но был тот, кого стоило защищать, и был враг, достаточно интересный, для того чтобы устроить на него охоту. Его тепло ярко сверкало, запертое внутри быстрого и подвижного тела, но я больше не обманывался этой приманкой. Тепло больше не есть моя цель, в этот раз осознание себя самим собой, а не зверем, было сильнее. Человеческие слова и определения не заменялись звериными на все сто. Я понимал, что наблюдаю за врагом с помощью дарованной туманными охотниками способности. Понимал, что я не зверь, хотя мыслить как он было легче и быстрее.

В то время, когда мной овладел мутаген туманных охотников, а взгляд их прародителя буквально подталкивал в спину, мне почему-то не захотелось хвататься за АС-74. Гораздо притягательней и удобней было чувствовать в руке рукоять ножа и, бросив разгрузку вместе с оружием, мчаться на встречу к охоте.

Закипевшая было ярость куда-то ушла. Послужила катализатором очередного превращения и испарилась, оставив после себя лишь холодную сосредоточенность. Очень скоро я выяснил, что моё состояние несёт вместе с собой новые, ранее неизведанные или попросту незамеченные в первый раз ощущения.

Я двигался легко и стремительно, там, где раньше обувь на каждом шаге вызывала глухой «бух», теперь не доносилось ни звука. Многочисленные агрегаты, станки, какие-то производственные линии, чадящие дымом от пронёсшейся через них схватки… Всё это воспринималось мной как странная железная чаща, в которой я без труда находил дорогу.

Сверкающее в теле любого разумного существа «тепло» быстро привело меня к сражающимся и позволило не попасться им на глаза. Ведь для того, чтобы их видеть, зрение мне было не нужно. Я кружил вокруг синтетиков на почтительном расстоянии, укрываясь за громоздкой цеховой аппаратурой и наблюдая за клубком света, в который для меня превратились оба сражающихся.

Я не стал атаковать сразу – опасался, что момент выбран неверно и что убийца может узнать о моём присутствии загодя. Кибернетика, различные сенсоры, модули, акустические фиксаторы, контроллеры – всей этой мути у него на вооружении могло оказаться с избытком. А значит, любой неосторожный звук, любая секунда времени, проведённая рядом, увеличивали мои шансы быть обнаруженным.

К сожалению, дальнейшее развитие событий сыграло против меня. Тиз проиграл схватку, его тепло резко утратило интенсивность свечения, одна из половинок разрубленного напополам посоха прозвенела по полу и вылетела из-за колонны, ударив в железный агрегат.

Я был вынужден действовать, иначе бы запросто остался без напарника. Вот только атаковать превосходящего меня в скорости противника, добираясь до него просто выскочив из-за агрегатов, было бы слишком очевидной и глупой затеей…

Никаких проблем с тем, чтобы используя штурмовые перчатки взобраться на один из цеховых агрегатов за спиной у моего несостоявшегося убийцы, не возникло. Я увидел, как он нагнулся и вздёрнул Доброслова вверх, схватив его своей механической лапой за мраморно-белую, резную синтетическую руку.

Тиз, лишенный своего посоха, безногий и сильно повреждённый, был всё ещё жив. Большинство ударов пришлось на его массивную кибернетическую конечность, и теперь на её месте болтались какие-то искрящие обрубки-огрызки механизма. Тряпки, заменяющие Тизу одежду, давно осыпались пеплом от энергии ударов дуговых клинков, которых культист заблокировал бессчётное множество. Но и враг не остался невредимым, со своего ракурса я ясно видел, что один из дуговых клинков сломан, а технологичный полог маскировки, делающий его практически невидимым, без конца мерцает, заглючив где-то в промежуточной фазе включения-выключения.

Мой мозг, сконцентрированный и разогнанный целым рядом различных факторов, зафиксировал все эти детали за секунду. А ещё через мгновение я распластался в мощном прыжке, активируя плазменную дугу прямо в полёте и рассчитывая всадить раскалённое лезвие в позвоночник стоящего в полный рост синтетика…

Не знаю как, но моя атака не стала для него неожиданностью. Корпус врага прокрутился вокруг собственной оси с бешеной скоростью, в то время как ноги остались неподвижны. Тиз ещё только падал вниз, выпущенный из хватки механических пальцев, а в мою сторону уже выстрелила одна из покрытых металлом рук.

Я успел лишь ударить перед собой клинком, всаживая его в предплечье противостоящего мне синтетика, в то время как на моём шлеме сомкнулись его пальцы. Мне удалось пробить его защиту, и в следующий миг он меня отпустил, вот только вовсе не потому, что мне удалось серьёзно ему навредить.

Описав широкую дугу, в моё тело сбоку ударил дуговой клинок. Вспышка, страшный удар. Меня сдуло в сторону, словно пылинку. Наверное, в этот раз он удивился. Закрывающий внешнюю сторону руки защитный элемент брони вновь выдержал удар. Дуговой клинок должен был рассечь меня горизонтально, с лёгкостью пройдя сквозь руки и туловище. Должен был превратить моё тело в разваленный на две половинки обугленный труп, прожаренный разрядом электрической энергии…

Аппаратура вновь ушла на перезагрузку, интерфейс рябил и выплясывал, биотическому блоку и встроенному ИскИну буйство энергий в непосредственной близости вовсе не шло на пользу. Удар швырнул меня далеко в сторону, но я уже не ощущал себя обычным человеком. Извернулся в воздухе, шваркнулся о металл пола, удар снова бросил меня в воздух, но я чувствовал себя невероятно гибким, сильным и быстрым. Сумел извернуться и следующее падение встретил тремя конечностями, четвёртая – та самая рука, в которую пришёлся удар, безвольно висела вдоль туловища плетью. Пусть дуговой клинок не смог пройти дальше защитной пластины из ZT, заброневая травма как минимум временно вывела конечность из строя.

Поднимая взгляд на врага, я ощерился в радостном оскале. Удар был силён, да! Будет интерес…

Синтетик, напавший на нас с Тизом, не разделял моей радости. Я даже не успел разогнуться после падения, когда увидел его очень близко. Поразительная скорость усугублялась не менее сильной инерцией, разогнавшись, эта туша врезалась в меня, и на этот раз всё не обошлось так просто. Несмотря на работающий стимулятор и личность охотника, которую я в этот раз жёстко контролировал, синтетик без труда отправил меня в глубокий нокдаун. Удар был так силён, что на некоторое время я перестал понимать, где нахожусь и что происходит.

Очнулся поднятым в воздух. Чужак обхватил мою голову руками, прижал меня к чему-то спиной и давил. Я слышал, как хрустят элементы шлем-маски под его механическими пальцами. Раздавить материал TZ он вряд ли сможет, а вот вдавить их в мой череп, превращая голову в фарш…

Я попробовал оттолкнуться, извернуться и зацепиться ногами за его лапы. Попытался схватить руками стальные пальцы на своём шлеме и разжать их, но всё тщетно. Бесстрастная маска синтетика ничего не выражала, лишь блики пламени блуждали по металлу и отражались в утопленных в глазницы линзах.

Несмотря на всю свою силу, я вдруг показался себе маленьким и беспомощным, и только через мгновенье понял, что это не мои чувства. Прародитель отдалялся, и вместе с ним таяла и расплывалась личность охотника. Охота – не место для слабых, добыча не может охотиться, это закон. Нет никакого интереса, когда дитя туманной охоты извивается в лапах хищника. Прародителю становилось скучно, и он бросал меня, уходил, оставляя на верную смерть.

Охотник скулил ему вслед, и вместе с тем из моего рта вырывались какие-то убогие стоны. Зажавший меня киборг дёрнулся и несколько раз с силой приложил меня головой о колонну, уходящую к потолку. Внутри шлема потекла кровь, в глазах потемнело, а встроенная в него аппаратура приказала долго жить. От пяток до самой макушки поднялась волна жара, а в челюсть будто дешёвым обезболивающим укололи, верный признак обморочного состояния.

В тот самый миг, когда казалось, что уже всё, хватка на моей голове разжалась, а я сам упал вниз. Враг куда-то потерялся, буквально только что удерживал меня на весу, убивая, и вот уже нет его. Охнув и перекатившись на бок, в единственную неповреждённую линзу маски я увидел удивительную картину. Моим спасителем оказался Тиз.

Наш противник недооценил искалеченного культиста, и теперь из его груди сыпались искры. Синтетик, доставивший нам столько проблем, получил удар в спину. Через рваную рану на пол выплёскивалась белая, исходящая паром жижа. Одна из мощных механических лап цеплялась за края раны, будто стараясь расширить её ещё больше, но без конца соскальзывала. За убийцей в маске пришла смерть…

Мой напарник тоже был здесь. Лежал неподалёку совершенно неподвижно. Некогда прекрасная рука, которой я так восхищался, трансформировалась во что-то хищное и тоже дымила. Оружие последнего шанса, вот чем оказалась эта конечность в числе прочего. Но его тепло всё ещё светилось, а значит жив и умирать пока не собирается.

Прародитель туманной охоты разочарованно заурчал. Он почти покинул меня, почти лишил своих сил, но всё ещё был здесь. Я чувствовал, как он ненавидит меня за слабость и ещё сильнее ненавидит Тиза за то, что он позволил слабому выжить.

Мне надоело всё контролировать. Контролировать собственный разум, балансируя на грани провала в звериную ипостась. Надоело удерживать себя в сознании, когда любой другой уже бы закрыл глаза и забылся в несущем спокойствие обмороке.

Вслед за этими мыслями внутри шевельнулся туманный охотник, он чувствовал себя не лучше. Побитый щенок, потерпевший безоговорочное поражение. Дитя разлома, чей хозяин брезгливо взирал откуда-то издалека, презирая нас за слабость.

Обоим отражениям моего рассудка надоело это терпеть. Щенок зарычал где-то внутри разума, человек зарычал с ним в унисон. Зверь постарался поднять голову, человек протянул руки и кое-как расцепил смятые застежки шлема, чтобы затем стянуть его с головы.

На перчатках осталась кровь, где-то среди волос есть пара рассечений, перепачкавших всю голову и лицо. Вокруг воняло химией и гарью, но всё равно дышать полной грудью, после забитого кровью фильтра, было приятно.

Зверь поднимался на дрожащие лапы. Человек, словно его отражение, поднялся на четвереньки, а затем и встал на ноги, опираясь на колонну, о которую синтетик чуть не размозжил мою голову.

Мысли путались, ворох противоречивых ощущений вселял страх. Казалось, что ещё немного, и я потеряюсь среди образов и чувств, сойду с ума, провалившись в хаос между двух личностей. Решение, как избежать сумасшествия нашлось, как только я поднял взгляд и снова натолкнулся им на поверженного Тизом синтетика.

Киборг был повреждён критично, в этом не было никаких сомнений. Не знаю, что там в нём повредил Тиз, но контроль над кибернетическим телом был утрачен. Живучести ему было не занимать, и потому его движения напоминали затяжную агонию. Скрежет механических пальцев по развороченной грудной пластине, расслабление, падение руки наземь, рывок, словно от удара током, новый скрежет пальцев по пластине возле раны… И так до бесконечности.

Враг лежал в каких-то пяти шагах, без конца подёргивающийся, шипящий приводами и компенсаторами нагрузки. Оглашающий округу треском и искрами из раны. Пятнающий пол под собой потёками белой химической жижи. Фактически уже мёртвый, но продолжающий цепляться за жизнь, как и всякое существо, созданное по образу и подобию человека.

Его тепло таяло, без следа растворялось, гасло. И смотря на него глазами охотника, я понял, что делал не так в тот, первый раз. Тогда я рвался от одного собирателя к другому и даровал им смерть, а уже после пытался отнять тепло, что моментально исчезало, растворяясь вместе с жизнью владельца и не оставляя мне шансов полакомиться добычей.

Зря я ассоциировал туманного охотника с земным зверем. Цепочкой его охоты было не выследить-убить-питаться, а выследить-питаться-убить. Почти идентично, за тем исключением, что смерть – это следствие насыщения, а не наоборот.

И как только я это понял, я узнал, как присвоить чужое тепло себе.

Пять шагов, никакой брезгливости или страха. Синтетик с дырой в груди вряд ли симулировал своё состояние. Меня шатало, кружилась голова, зверь тянулся к теплу и норовил заполонить собой сознание. Вот только я не собирался этого позволять. Контроль и только контроль в любом состоянии, вот мой путь и вот мой выбор. Холодный рассудок и воля как альтернатива чуждой силе, блуждающей в моей крови и разуме.

Но было бы ложью утверждать, что я не полагался на инстинкт, привитый мне мутагеном. Именно он подталкивал меня к действиям, и именно он позволял увидеть истинную суть вещей.

Рана на груди синтетика окаймлённая кусками выгнутого металла, стала тем местом, в которое я ударил сразу, как только добрался до умирающего врага. Упал перед ним на колени, снял перчатку и погрузил руку в белую, подрагивающую синтетику. Сейчас она казалась почти плотью, ощущения были не из лучших. Охотник внутри взвыл и рванулся вперёд, но я остановил его.

Мир вокруг дрожал и слоился. Агрегаты, пол, колонны, всё текло и плавилось. Чёрный, будто созданный из потёков смолы шпиль проявлялся в нашей реальности. Огромный и невообразимо высокий, он устремлялся своей острой вершиной в странное, неописуемо чужое небо.

Зверь ликовал, сжал лапу, и тепло хлынуло по ней прямо в сердце. Раскалённая, чистая сила, способная созидать и разрушать, питать и опустошать. Ярчайший свет, изменяющий меня изнутри. Зверь окреп, стал сильнее, отбросил мою попытку прервать контакт с лёгкостью, которую не мог позволить себе раньше.

Невидимое око прародителя охоты придвинулось ближе, жадное желание завладеть частью добычи, воспользоваться правом старшего, хлынуло в мой рассудок. Зверь поддался, отступил перед силой своего вожака, но я… моя человеческая половина была против. И в тот самый миг, когда эти две силы списали меня со счётов, я вмешался.

– ЭТО ТЕПЛО – МОЁ!!!

Не зверя внутри меня, ни страшной твари из-за границы разлома, что одним своим вниманием внушает ужас, МОЁ! Это моё тело, мой разум и моя воля – центр этой вселенной! А значит, и добыча тоже МОЯ!

Наваждение с грохотом и ошеломляющим визгом разлетелось брызгами осколков. Вместо неба, принадлежащего чужому миру, – укрытый тьмой потолок цеха. Вместо чёрного шпиля – многочисленные агрегаты, линии обслуживания, колонны и станки. От реальности охотника осталось лишь тепло, что просочилось через мою плоть и теперь обжигающей пульсацией каталось вдоль позвоночника, отдаваясь болью в голове.

В первые мгновенья головная боль была настолько страшной, что я ослеп. Вытащил руку из затихшего, неподвижного синтетика и, обхватив голову руками, согнулся, молясь о том, чтобы боль закончилась.

Несмотря на всё, что со мной произошло и происходило, мой личный ИскИн продолжал функционировать. В ушах звенело, в разуме поселился визг, с которым рассеялась иллюзия чужой реальности. Зато я продолжал видеть интерфейс, а ИИ, проанализировав моё состояние и поняв, что звуковой, а также мысленный контакты невозможны, стал налаживать контакт визуальный. В результате чего перед моими глазами поползли строчки текста.

Зафиксирована прогрессирующая мутация…

Критический рост изменений на клеточном уровне…

– ААААА! – крик сам собой рвался из глотки. Голова стала похожа на чашу, полную расплавленного металла. Дикая, одуряющая боль и в то же время сила. Да, именно сила. Казалось, ударь я сейчас кулаком по полу, и листы железа выгнутся, отправляя в воздух шрапнель лопнувшего крепежа.

Объект Тиз запрашивает полную синхронизацию…

– Да! ДА! Я согласен! Запускай!!!

Рывок, мрак, запустенье. Запах пыли и монотонный, ненавязчивый горловой звук. Будто десятки людей напевают что-то спокойное не раскрывая рта.

Тиз спас меня, снова. Дважды за неполный десяток минут. Сначала нанёс критическое повреждение врагу, а сейчас, когда я уже собирался сдохнуть от страшной боли, утянул меня в синхронизацию. Окружающая тьма постепенно отступала, вокруг струилась патока дыма, пахло ладаном. Подо мной не железный пол объекта корпорации, а старый, истёртый тысячей ног камень. Куда бы меня не затянул культист, от этого места веяло старостью и спокойствием.

– Тиз?!

Ответа не последовало, и тогда я поднялся. Радиус обзора серьёзно ограничивается струящимся вокруг меня дымом. Рядом его практически нет, но дальше ничего не видно, сквозь завесу проглядывают лишь очертания неизвестных построек.

– ТИЗ!

И снова мой крик остался без ответа. Синтетик жив, ибо с погибшим разумом синхронизация невозможна, но вот как его ранения отразились на этой самой синхронизации, тот ещё вопрос. Как и, собственно, вопрос – что делать?

Перестав кричать и звать Тиза, я пошёл вперёд. Можно было, конечно, прервать синхронизацию и вывалиться в реальность, но что-то мне подсказывало, что там мне будет очень худо и настоящее счастье – переждать этот момент здесь, в месте, которого не существует, в пространстве, сформированном из цифровых объёмов памяти.

Дорога, вымощенная камнем, привела меня к выросшей из дыма арке. Покрытая знакомыми письменами и рунами арка высилась среди высоких, утопающих в дымке колонн. И откуда-то с другой её стороны, раздавался тот самый гул, что касался моего слуха с первых мгновений погружения в синхронизацию.

Я почувствовал чужое присутствие задолго до того, как шагнул под своды арки. Ощущение было ярким; готов поклясться, что эта симуляция, в которую меня забросил Тиз, очень необычна.

Потёртые, покрытые слоем серого песка ступени по другую сторону арки вели вниз, туда, откуда раздавался загадочный гул. И сделав свой первый шаг на эти самые ступени, я разглядел кое-что необычное.

С обеих сторон от меня, едва видимые под слоем песка и мутью окружающей дымки, вниз по ступеням сбегали кабели. Толстые, предназначенные для передачи высокого потока энергии. Склонив голову набок, я на секунду остановился. Что это за место? И почему Тиза нет рядом? Быть может, он умирает? Или находится в состоянии, аналогичном коме? Показывает мне то, что показать не успел? Или то, что вообще не хотел показывать? Предположения я мог строить бесконечно, но реальность оказалась проще и фантастичней любого, даже самого смелого предположения.

Чем ниже я спускался, тем сильнее таяла дымка и тем чётче показывались очертания окружающих предметов, но лишь оказавшись на самых нижних ступенях, я смог разглядеть всю картину целиком. Место, в которое меня притащил Тиз, оказалось похоже на амфитеатр. Множество ступеней спускающихся полукругом к овальной площадке, в небе над которой, завис спрут…

Этот «спрут» не был монстром, его щупальцами были многочисленные кабеля и провода, что спускались по ступеням амфитеатра в низину, а затем поднимались вверх, опутывая огромный шар неизвестного устройства. Сам шар, центр этой конструкции, был создан из чего-то похожего на непрозрачное стекло. Это если, конечно, не считать ромбовидных устройств, к которым крепились провода по всей окружности «спрута».

Гул, который я услышал, только появившись в симуляции, стал объёмней, и в него вплелись неразборчивые голоса. Лишь прислушавшись к этому шуму, я, наконец, обратил внимание на то, что в этой картине мои глаза пропустили, слишком зачарованные необычным зрелищем подвешенной в воздух сферы.

Культисты, без привычных модификаций, делающих их похожими на киборгов и механоидов, в одинаковых чёрных одеждах. В одинаковых позах с преклонённым коленом, руками, сведёнными в молитвенном жесте ладонями друг к другу, и с опущенными к земле ликами. Именно от них исходила большая часть гула, и именно их дребезжащие голоса вплетались в общий шум.

Все, кто собрался здесь, с первого взгляда были одинаковы во всём и даже связаны общим делом. Я шёл сквозь ряды коленопреклонённых синтетиков и подмечал всё больше деталей. Во-первых, никто из них не обратил внимания на появление чужака, а это говорило о том, что это всё же запись, одно из воспоминаний Тиза, симуляция. Во-вторых, не только сфера, висящая над амфитеатром, была запитана спускающимися сюда проводами. Всё, что окружало меня внизу, каждый служитель культа, возносящий молитвы «спруту», каждый провод и каждое устройство, припорошенное песком, являлись элементами цельной системы. И система эта работала.

Я шёл вперёд, увлекаемый любопытством и нечётким свечением под сферой на песчаной поверхности амфитеатра. Там тоже что-то происходило, я видел всполохи и перетекающую в пространстве интенсивность свечения, но разглядеть, что именно там происходит, пока что было невозможно. Требовалось подойти ближе.