Читать книгу Хроники ICA - Даниил Викторович Ященко - Страница 4

Лондон, Великобритания

23 октября 2017года

14:55

Сизый дымок поднимался к белоснежному, облицованному белыми квадратами пенопласта, потолку, причудливо закручиваясь и выписывая затейливые узоры. Я курил уже Бог знает какую сигарету за день, хотя по понедельникам (а сегодня был понедельник) решал бросать, и трудился над отчетом. То бишь, занимался самым противным и ненавистным, что может быть в работе агента – бюрократической волокитой. Я помню, во времена MI6 бюрократии было куда меньше, но и возможностей тоже меньше. За все приходится платить, так что я не в обиде. Да и трудился – сильно сказано. Я сидел на мягком вертящемся стуле, закинув ноги на стол, и мирно смолил обожаемый «Лаки Страйк», наговаривая компьютеру то, что я потом обзову отчетом. А умная машинка преобразовывала голос в строчки на экране.

Короче, занимался я этим с самого утра, а так как писатель из меня аховый, то провозюкался бы еще и до пятницы, но меня спас сигнал зуммера и мерцание красной лампочки, вмонтированной в крышку стола. Это означало срочный вызов к начальству.

Я чертыхнулся, сохранил свои потуги в написании отчета, накинул черный форменный китель с тремя серебряными полосочками, знаками отличая моего звания, на отворотах плотно пригнанного к шее воротника, и включил кондиционер, ибо курение в кабинетах строго наказывалось, перед тем как покинуть помещение и пойти к лифту. Всю дорогу с третьего подземного до четвертого нормального этажа я придумывал себе оправдание за просроченные бумаги.

Так ничего и не родив, я предстал перед очами своего непосредственного шефа – командующего разведслужбой сэра Дональда Хаббарда, грузного мужчины лет 55-57, практически лысого и с заметным брюшком, которое бывает у всех любителей хорошо поесть и хлебнуть пивка.

– Полковник Дарен Блейк прибыл по вашему вызову, – отрапортовал я.

– Прекрасно, мистер Блейк, – Хаббард встал и протер свои очки в роговой оправе, и, подойдя к противоположной стене кабинета, спросил, -Вы догадываетесь, зачем я вас вызвал?

Меня крайне раздражала его привычка во время разговора ходить по кабинету и вести совершенно ненужный диалог с подчиненными, но начальство есть начальство.

– Никак нет, сэр, – я давно заметил, что со стариком невредно иногда «включать дурачка», тогда он меньше злился, да и у меня появлялись лишние секунды на размышления.

– Тогда скажу сам. У меня для вас новое задание.

– Сэр, я только сегодня…

– Да, да, полковник, я помню. Ранены в Корее во время ареста и ликвидации банды торговцев биологическим оружием полторы недели назад. Только утром сбежали из больницы. Задание очень важное. Кроме вас некому.

– А отчет заканчивать надо? – некстати ляпнул я.

– Нет, не надо.

– Тогда я весь во внимании.

– Итак. Вы отправитесь в Россию в Санкт-Петербург, там встретитесь с нашим агентом Виком Шелтоном, от него и получите дальнейшие указания. Поторопитесь, вам забронирован билет на шестнадцатичасовой рейс.

– А суть-то в чем? Или я поеду, не зная зачем?

– Пока да, что касается вашего будущего, агент Шелтон вам все скажет. Все. Можете быть свободны.

– Сэр, позвольте обратиться, – и, не дождавшись разрешения, я продолжил, – Когда будет рассмотрено мое последнее прошение об отставке, которое я подал два месяца назад?

– Полагаю, что после выполнения этого задания ваша просьба будет рассмотрена.

Я решил, что разговор окончен и собрался выйти, но Хаббард задержал меня вопросом:

– Дарен, какого черта ты собрался уйти, я никак не могу понять, – он вновь перешел на тон заботливого папочки, упрекающего лодыря-сына, что меня так бесило в начале службы. – Ты служишь в 7 отделе…

Тут сделаю небольшое лирическое отступление, на случай если мои каракули будет читать кто-либо посторонний лет через много. В составе разведслужбы было 8 отделов, каждый со своими функциями. 1 отдел занимался сплошь бюрократией, мы даже дали им особое название – клерки, вместо громкого агенты 1 отдела… Далее 2. Там сидели наши мозги, если у агента возникали какие-либо вопросы, он обращался к ребятам из этих отделов. Негласно эти преимущественно очкарики именовались аналитиками. 3-разведчики, что называется, на местах. Если 2 отдел были нашими мозгами, то 4 – глаза, уши и носы, ибо занимались сбором информации, могущей понадобиться агенту на задании. А теперь пошли уже сами полевые агенты: 5 отдел – непосредственно шпионаж, 6 – диверсии и тому подобное, а мы, 7, хоть с противником и мало контактировали, но делали не менее важное дело: контршпионаж, контрдиверсии и еще много всяких контр. И 8 – штатные асассины. «Укротители» на профессиональном жаргоне. Закрывали рты особенно болтливым агентам. Итак, отступление закончилось, вернусь к нашему барану.

– …притом считаешься одним из лучших агентов. У тебя все шансы в 29 лет подняться до коммандера! А такое случается редко. Обычно такие как ты доживают максимум до полковника. Семьей ты не обзавелся, хотя почти в каждом городе мира у тебя по подружке облегченного поведения. Деньги ты не тратишь на алкоголь, травку или кокаин, как многие, не топишь память обо всех ужасах, что ты видел, в вине и наркотиках, а приумножаешь капитал, вкладываешь в бизнес, на бирже играешь. Так какого дьявола ты собрался на гражданку!?

Ну как объяснить этому твердолобому служаке, что я просто не могу больше служить в разведке? Не могу убивать людей, разрушать судьбы, видеть все низменное и гадкое, что только есть в мире. Порой мне кажется, что прохожие на улице шарахаются от меня, опасаясь подхватить какую-либо мерзость, что с рук ручьями стекает кровь всех, кого мне пришлось ликвидировать «для блага человечества» (на мой взгляд, мифического). Вот почему многие мои коллеги, естественно те, кто выживал после заданий, спивались, становились наркоманами, кончали жизнь самоубийством, влачили нищенское существование, перечисляя все на благотворительность. Мой предел уже наступил. Я больше не мог работать, а ведь мне было всего 29 лет, и служил я 8 с хвостиком. Выразить свои чувства словами я не мог, и поэтому просто отдал честь и вышел.

***

Санкт-Петербург, Россия

Тот же день. 22.45

Встреча с Виктором Шелтоном, для своих просто Виком, была назначена на 23:00 в неплохом баре с видом на Неву. Я, как всегда, явился пораньше, взял себе рюмку ликера и принялся ждать. Ровно в 23 часа в бар вошел Шелтон, повесил свое серое пальто рядом с моим плащом и бросил на столик пачку «Голуаза», довольно приличных французских сигарет.

– Еле успел. Такие пробки, просто ужас.

– Езди на метро. Дешево и пробок не бывает.

– Все еще остришь. Ладно-ладно. Рад тебя видеть, старик.

Со стороны можно было подумать, что два старинных приятеля, что, собственно, так и было, встретились в баре и трепались о жизни, но на самом деле мы говорили несколько о другом:

– Ладно, Вик, что за ерунда случилась. Мне даже отчет закончить не дали. Хаббард говорит, езжай, мол, и баста.

– Поступили сведения об утечке крайне важной и секретной информации.

– Какого сорта?

– Ядерное оружие. Сведения поступили из небольшой базы смешанного контингента под шифром П-513-44-37, расположенной в глубинке, в городке, название которого тебе все равно ни о чем не скажет. Достопримечательность этой базы в том, что не далеко от нее находится хранилище снятых с вооружения, но еще не утилизованных ядерных боеголовок и патронов с обедненным ураном.

– А я при чем? Что, нет никого из 3R, кто мог бы скататься на эту базу.

– В том-то и дело. Утечка происходит на самом высоком уровне, тем более что пропавшая информация может угрожать всему миру.

– А что пропало-то?

– Выяснишь на месте. Русские никого из ICA не допустили к расследованию, засекретили материалы и проводят собственное следствие. Аналитики лишь предполагают, что дело касается этого самого хранилища. А поскольку оно принадлежит России, а не Альянсу, то русские и забегали.

– Тогда какого черта эти сведения были на нашей базе?

– Часть ракет была передана нам, но русское руководство подложило американским переговорщикам, которые выбили эти ракеты, большую свинью. У ракет на следующий же день кончился срок эксплуатации. Наши договорились о доутилизационном хранении в обмен на охрану хранилища.

– Ситуация ясна. Теперь мелочи. От кого поступили сведения об утечке.

– От некого капитана Александера Эйдэна, исполняющего обязанности коменданта той базы. Он, кстати, в курсе твоего присутствия на базе и твоего задания.

– Супер! Какие еще сюрпризы будут?

– Много каких. Подозреваются все, кроме Эйдэна. Даже аналитики признали его идеально положительным. Потом ты будешь работать под «легендой» реального человека. Вот.

Он положил на стол пластиковую карточку-удостоверение личности. Я сразу взглянул на фото. Вроде действительно похож. Зеленые близко посаженые глаза, крючковатый нос, вытянутое лицо, длинные, до плеч, темно-русые волосы, собранные сзади в конский хвост, короче, вылитый полковник Дарен Блейк. Мысленно применив к директору разведслужбы все известные человечеству ругательства, я вновь стал слушать Вика:

– Ты – администратор третьего ранга капитан Дэниэл Конорс, гражданин США, служил руководителем корпуса в Нью-Йорке. Подготовка стандартная, в спецподразделениях не числился.

– А если этот Конорс явится в город?

– Не явится, он погиб несколько дней назад, естественно, информация об этом только в нашем компьютере под тройной степенью защиты, так, что даже свои не просчитают. Такую дурацкую легенду тебе дают из-за важности миссии. Тут все должно быть идеально, чтоб комар носа не подточил. Так что расслабься

Немного успокоившись после этих слов, я подозвал официанта, уже минут десять крутившегося около нашего столика, и заказал коктейль, Вик взял то же самое. Осушив бокалы, мы двинулись к выходу.

Уже на улице Вик выдал последний сюрприз:

– Кстати, Дарен, там уже погибло трое агентов, так что будь осторожен.

Оставшиеся два дня до отправления в П-513-44-37, я провел в гостинице за зазубриванием биографии покойного капитана Конорса, и изучением русского языка. Можно, конечно было этого и не делать, но мне спокойнее, когда кроме «Береты» я еще вооружен и знанием языка. В положенное время я сел на поезд и помчался на встречу пугающей неизвестности.