Читать книгу Новые кадры - Даниил Заврин - Страница 7

Утром на улице было прохладно. Однако холодный ветер, вкупе с пожелтевшими листьями слегка скрашивали это проявление осени, разбавляя природный пейзаж очаровательный вальсом из падших листьев. Кисло, ухмыльнувшись, Максим, присел на разбитую лавку, такая погода как нельзя лучше подходила к его ностальгическому настроению.

Утро оно всегда было таким, это лишь к вечеру, он мог сопротивляться с обступавшей его тоской по Ксю, вдохновляться Полиной и верить в то, что сможет заменить ею Ксению. А сейчас. Увы. Гнать осмысление собственной ненужности или бессмысленности не хотелось, было и так понятно, что его просто бросили, променяв на более красивого или умного человека. Только вот эта внутренняя осознанность, лишь усиливала дальнейшую тоску и агрессию.

При мысли о Ксении, Максим снова представил её портрет, глаза, уши, миниатюрный носик, даже сейчас он не видит в них изъяна. Странно, обычно, подобные переживания были самым завершающим этапом в его разрывах. Они происходили тогда, когда организм уже полностью подготовился и окреп, когда он мог спокойно пережить все эти размышления.

Он тихо вздохнул. Эх, да не откажи ему Ксения, разве стал бы он зацикливаться на гуляющих по фильмам психопатах. Наверное, нет. Наверное, даже Полина не смогла бы увлечь его. Нет, он определённо её любит.

– Тоскуешь? – неожиданно донеслось слева.

Максим повернул голову и увидел Дмитрия. Он стоял с бумажным стаканчиков кофе и мило улыбался, словно был одним из самых приветливых людей этого мира. Понимающе кивнув, он сел на свободную сторону лавки.

– Понимаю. Сам такой. Ты тоскуешь по своей девочке так?

– Какая разница. Ты же решил меня обучать верно?

– Верно. Решил. Но надеюсь, ты не думаешь, что я буду оттачивать навыки твоей стрельбы верно? Это и в тире можно сделать.

– Тогда чем мы будем заниматься?

– Психологией. Понимаешь, мир, куда мы пойдем, он очень чувствительно относиться к психологической составляющей, мыщцы там ни к чему, главное мозг, восприятие. И на первых порах, тебе предстоит от всего отвлечься, почувствовать свою полную отчуждённость. Лишь потом ты сможешь играть с чудовищами из ужасов на их волнах. На первых порах надо работать отрешённо.

– И как же к этому подготовиться?

– Учитывая малые сроки. Быстро – Дмитрий отхлебнул кофе – сейчас допью и начнём.

Выглядел Чирвин разбито, словно по нему проехались катком, наверное, превращения в Полину и обратно все же не давались ему с такой уж легкостью. Затем он посмотрел на дома, туман обволакивающий самые высокие этажи. И как то мечтательно улыбнулся.

– Обожаю это время года. Ещё не так холодно, но и не жарко. А с утра когда встаешь не надо умываться, капли дождя все равно сделают эту работу. Пусть и постепенно.

– А я ненавижу этот моросящий дождь.

– Да ну что ж ты тогда вылез с утра пораньше на улицу?

– Мне не спиться.

– Понимаю. Тебя мучают кошмары.

– Так заметно?

– Нет, это просто я такой внимательный и умный – он снова устало улыбнулся, а затем, допив кофе, резким ударом вырубил его.

Когда Максим очнулся, то кроме слепой обезоруживающей боли ничего не ощутил, и только через несколько минут, когда она немного сдала позиции, он смог разглядеть первые очертания ближайшего окружения. Это была прихожая. Прихожая длинная и просторная, через которую также как и через прихожую Ксении просматривалась кухня и зал.

Несомненно, первые мысли должны были быть о Чирвине и его поступке и о том почему тот вырубил его и притащил сюда, но очутившись, по всей видимости, в квартире Ксении, Максим забыл об этом, ведь всё что было так знакомо, теперь было рядом с ним. И возможно даже Ксю.

Убедившись, что на кухне никого нет, он повернулся к стеклянным дверям, через которые сразу же увидел две красивые полуобнаженные фигуры, совершающие сексуальный акт. Девушку Максим узнал сразу. Фигура Ксении была настолько идеальной, что спутать её, было практически невозможно. Рассматривая страсть, с которой мужчина ублажал его возлюбленную, Максим тихо, очень тихо прошёл на кухню за инвентарём, а затем к дверям зала, открыв их с необычайной нежностью.

Любовь? Это прекрасно. Страсть? Тоже хорошо. Несомненно, эти два чувства лучшее, что дарит нам природа человека. А потому, за них не страшно и умереть. Разве не так? Максим улыбнулся. Так странно, он совсем не чувствовал ни страха, не какого-то ощущения тревоги или же совести. Лишь ярость, всепоглощающая ярость.

Увидев Максима, Ксения резко отстранилась от своего приятеля и отползла в край комнаты. На ней был простой, легкий халатик, но разве это мешало? Разве это мешало понять, насколько она прекрасна и изумительна? Максим посмотрел на избранника. Все же нон был симпатичен. У него был высокий лоб, черные волосы, четко выявленные виски и руки, с хорошо ухоженными ногтями.

Что делать? Что же делать? Максим вдруг явственно услышал внутренний истерический смех. Но это лишь на мгновение. Затем пришло четкое понимание, что парень сильный. И чтобы его убить, нужно нанести несколько точных и быстрых ударов. Сжав рукоятку посильнее, он плотно засадил нож в левое легкое. Тяжелый хрип и вот истекающий кровью любовник, медленно сполз с дивана на пол.

Ошалевшая от происходящего Ксения, попыталась было приблизиться к своему любимому, но Максим опередил её, нанеся две раны в область таза, а третью в печень. Потекла тёмная кровь, и вот, смертельно раненая Ксения, оставляя кровавые следы, пытается обнять своего любовника. Странно. Может она быть, она и вправду его полюбила?

Закончив свой убийственный акт Максим прошёл на кухню и воспользовавшись отсутствием хозяев взял пряник и посмотрел в окно. Снова начался дождь, звук капающих беспрестанно капель бил по подоконнику, выбивая странный красивый ритм. Шёл второй час, об этом говорили большие настенные часы. Стоя у окна Максим почувствовал холод, холод дождливой улицы.

– Ох уж эти девушки – присаживаясь за стол, сказал Дмитрий – даже вечера иногда дождаться не могут.

Максим не повернулся, он не был удивлён, его вообще ничего не удивляло.

– Молчишь, понимаю. Но ничего это нормально. Ты молодец, как полноправный мясник, ножом. Я всегда это уважал. Кстати я даже один такой стишок написал, называется, «брошенный мясник», хотя тебе наверно больше подойдёт другой, ты же интеллигент.

– Зачем ты меня сюда принёс.

– Надо же было, кому-то протереть тебе глаза. А не то бы эта шлюшка и дальше продолжала свое мракобесие.

– Ах ты сволочь – Максим резко развернувшись, хотел, было насадить наглого ублюдка на нож, но Дмитрий извернулся так, что нож отлетел в стену, а Максим прошёлся лицом по столу.

– Это нормально. Это посттравматический срыв – констатировал Дмитрий, заламывая руки – у каждого бойца есть свой предел, сегодня эти двое твой. Но это не означает, что ты можешь сделать больно, таким как я, слишком рано начал, мой друг.

– Да пошёл ты, тварь.

– Тише, тише, тише. Мы только начали нашу работу. Немного неумело , но мы дойдем до финиша – Чирвин нагнулся к его уху – ты должен уже понять, твой прежний мир умер, назад пути нет.

– Я убью тебя.

– Да? Меня. За что? За то что я показал тебе их секс? О, не говори что это было некрасиво.

– Тварь.

– Это спорный вопрос. Впрочем, ты же нашел утешение верно? Ну как мне кажется. А теперь отдыхай. Мне ещё надо тут прибраться за тобой. Мой юный ученик – прошипел Чирвин и снова окунул Максима в темноту.

Очнувшись на лавке. Максим первым делом почувствовал, что дождь всё ещё шёл. И уж затем, заметил что потемнело. А затем неожиданно, словно из пелены тумана возник мертвый облик Ксю, чьи искривленные, кровавые губы молили о пощаде. Девушка стонала и плакала, она умоляла не убивать, она хотела жить. Видение было настолько ярким и натуралистичным, что Максим закрыл глаза. А затем, услышал шаги. Мягкие, спокойные, и даже знакомые.

– Всё таки, нам судьбой уготовано встречаться по ночам

Он открыл глаза и увидел её. Красивую, высокую, стройную. С необъятным, огромным черным зонтом.