Читать книгу Регби – игра сильнейших! - Данил Дмитриевич Яров - Страница 24

Сборы подходили к концу. Тренер собрал нас в последний день перед отъездом в комнате, где состоялся уже классический для нас разговор. Проговаривали слабые места.

–Значит так, ребята, сборы прошли. Сейчас подведем итоги. Что мне понравилось, что мне не понравилось. Какие моменты нужно изменить. – говорил Иван Валерьянович.

–Не забудь сказать еще про тех, кто не поедет на следующие сборы. – напомнил Андрей Викторович. Нужно сказать, что он заслужил максимальную ненависть у пацанов своим «зверским» подходом к тренировкам.

–Да, про это напомнил, спасибо. Значит так, на следующие сборы мало кто поедет. Потому что на следующих сборах будем готовиться к краевым соревнованиям, определять состав на эти игры. Но уже хочу сказать, что не поедут туда братья Яковлевы и Гальчонок(Галя). Яковлевы у меня вообще главные фавориты на вылет из команды. Я вообще не понимаю, почему, зачем вы до сих пор играете.

–Плохо играете, плохо учитесь, вы хоть в одном аспекте прибавьте. – вставил Андрей Викторович.

–Да, вы вообще какие-то трупы. Поймите, вы не нужны здесь. Когда мне звонят из школы и говорят спорткласс опять плохо учиться, в телефонах сидят многие на уроках. Я спрашиваю: «Кто сидит?». Мне отвечают: «Яковлевы». Соберитесь, либо покиньте команду.

В это время я посмотрел на Яковлевы. Мне стало смешно, как тренер думал посеять в них семя понимания и ответственности? Я не имел неприязни к Яковлевым. Но как и с Галей, сострадания они не вызывали. По одному выражению лица было понятно. Они ни о чем не думают, вот просто ни о чем. Если вы думаете, что человек так не может, посмотрите на Яковлевых.

Дальше монолог тренера был направлен на то, чтобы направить нас на то, чтобы мы исправляли свои оценки, чтобы следили за своим поведением. И на то, чтобы мы были командой. Я понимал, что его просьбы никуда не приведут. Хотя бы потому, что это формулировка: «будьте командой» была очень размытой, она было просто не понятна пацанам. Возможно, они считали что «быть командой» – это быть вместе. Поэтому вместе сбегали с уроков, вместе плохо учились и употребляли наркотики, вместе пили и т.д.

Дальше наступала «королевская» ночь. Никто не спал, все ходили по корпусу кричали, орали, включали музыку. В эту ночь нам разрешалось чуть больше. Единственное, что могло случиться – нас мог наказать тренер 2001-ого года. Потому, что он сам был, как мне говорили, контуженным. И знаете что? Я не сомневался, ведь то, как он выглядел, то как говорил и что делал, доказывало это.

В эту ночь я понял, что мне однозначно повезло с комнатой. Здесь не слушали музыку, здесь собирались спать в «королевскую» ночь. Поэтому мы подперли дверь кроватью Гали. Хоть к нам и ломились, дверь открыть не смогли, поэтому не мешали. Даже Ивани спал, а я нет. Я не мог заснуть, я дочитывал свою книгу, а вместе с этим думал: «Что же это было? Что произошло за эти 10 дней? Однозначно, все то, что со мной произошло, я не мог назвать положительным. Но некие выводы я для себя сделал. Я понял, что я сильно отличаюсь от «верхушки» команды, что это не те люди, с которыми я хотел бы общаться, все те, кто заслуживал бы мое уважение и внимание, лежали и спали со мной в одной комнате»

На следующий день была удручающая новость для нас. Тренировочный процесс не закончен. И до отъезда будет проведена еще одна тренировка.

–Капец, нафига нам эта тренировка? – негодовали пацаны.

–У меня все вещи грязные, как я буду тренироваться?

–Я уже все сложил в сумку.

–По-любому это Андрей Викторович. Иван Валерьянович такую фигню бы не придумал.

Все мы после завтрака долго одевались и выходили на поле. В последний день над нами «сжалились» и не стали так сильно гонять. Вместо обычной изматывающей тренировки была короткая, легкая и игровая. Однако, погода оставляла желать лучшего. Мокрый снег засыпал всю площадку, поэтому мы начали скользить. Остановились мы когда Сиплый подскользнулся и упал на твердое покрытие площадки.

–Все, собираемся. – сказал Андрей Викторович. – Давайте пацаны, учитесь, тренируйтесь, доказывайте, что вы достойны места в команде. Я вас всех хочу увидеть в профессионалах.

В его словах было так много фальши, что аж противно. Во-первых, в профессионалах он увидит максимум человек 5. А во-вторых, пора бы понять, что к нам нужен другой подход.

Когда мы пришли в корпус, я, Сиплый, Жук и Серега решили даже не мыться, мы мысленно были уже дома. Мы не хотели еще раз вставать с кровати.

–Я встану с кровати, когда подъедет автобус. – сказал Жук.

–Я встану, когда все уже туда сядут, чтобы не толпиться. – сказал Сиплый.

–А я не буду вставать, пусть так в автобус загружают, я буду лежа ехать. – говорил Серега.

Мы загрузились в автобус, но еще долго ждали. Я опять ехал с Кулаком. С ним можно было помолчать, а это то, что как раз мне и нужно было. Я вставил наушники в уши. Меня уже ничего не волновало. В моей голове я уже подъезжал к дому.

Мы тронулись. Ехали уже другой дорогой, из окна можно было наблюдать более живописные виды. Вместе с музыкой пейзаж создавал непередаваемую атмосферу спокойствия и умиротворения. Ну вот и все, вот и все закончилось. 10 дней мучений. Но я был счастлив. Счастлив, что это все закончилось, счастлив, что я это прошел. На въезде в город я подумал: «Хоть Толя и провел все эти дни в комфорте, в городе, но он не имел представлений, что такое сборы. Он не имел этого опыта, что имел я.»

Нас подвезли к клубу. Все начали выходить, собирать сумки, садились в машины, шли на остановки. Но никто не пожал ни кому руку в знак прощания, даже тренерам. Я быстро дошел до машины, положил сумку в багажник. Мама по дороге очень долго меня расспрашивала. Ничего позитивного я тогда вспомнить не смог. В голове появлялись только воспоминания о плохом. О той музыке, что не давала ни читать, ни спать, ни смотреть фильм на телефоне. О тех людях, которые издевались над своими сокомандниками, о тех людях, которые просили у друг друга наркоту и употребляли ее в любую свободную минутку. Насвай был на этих сборах, действительно, дороже золота.