Читать книгу Тишина моей памяти - Данил Харин - Страница 2

Меня разбудил стук в дверь. Открыв глаза, я увидел медсестру с завтраком: «Вот, ешь на здоровье. Кстати, к тебе гости, – от этой фразы я моментально проснулся, – Заходи!». Ко мне в палату зашла милая девушка. Она было не очень высокой, с рыжеватыми волосами чуть ниже ушей, которые подчеркивали ее чайные глаза. Одета она была в черные кеды с белыми полосами, черные джинсы и белую рубашку, что придовало некую строгость, но так же подчеркивало ее красоту. От этого вида во мне будто что-то зажглось. Похоже, она значила для меня очень много. Мы смотрели друг другу в глаза, не отводя взгляда: «Что же, не буду вас отвлекать, ребята. Если что понадобиться, позовите», – Медсестра вышла, оставив нас наедине.

– Привет, Джаспер, – Девушка мило улыбнулась и села на кресло рядом с кроватью. Голос ее мне напомнил какую-то актрису, но, вспомнить какую, я не мог.

– П-привет…

– Мне сказали, у тебя амнезия… Ты помнишь, кто я?

– Прости. Я забыл совершенно всю свою жизнь…

– Вот как… Что же, зови меня Эбигейл.

– Эбигейл… Хорошо.

– Мы с тобой друзья. Ну, были ими, по крайней мере.

– Были? Что-то случилось.

– Да… Ты немного ошибся, ну как «немного»… Для меня это было слишком.

– Значит, я все испортил… Тогда, почему ты пришла?

– Ну, не знаю… Думаю, никто кроме меня бы к тебе и не пришел.

– Почему ты так считаешь?

– Я знаю о твоей жизни все. Абсолютно. Поэтому так и говорю.

– Знаешь, звучит жутко… Я и так на грани безумия, ведь ничего и никого не знаю, а ты еще говоришь, что кроме тебя никто ко мне не придет…

– Ты уже пересек грань безумия…

– Что?

– Нет, ничего. Понимаю, тебе не просто. Но я пришла помочь вспомнить все. От начала и до конца.

– Вот как…

– Ага. Но сначала, тебе стоит поесть, я подожду и подумаю, с чего нам начать.

– Как скажешь.

Закончив с завтраком, я уставился на задумчивую Эбигейл. Подперев щеку кулачком, она оперлась на край кресла и смотрела в пол. Если честно, она выглядела очень мило, невольно на лице появилась улыбка. Поняв, что я перекусил, она подняла голову.

– А, прости, что-то я совсем забылась.

– Ничего.

– И так, думаю, нам стоит начать с твоего детства, с самых истоков, так сказать.

– Да… Идея хорошая, только как я это вспомню?

– Хм… Давай так, ты помнишь родителей?

– Ну… Не особо… Вроде у меня нормальная семья, обычная.

– Братья, сестры?

– Скорее всего, нет. Я припоминаю, что дом был не особо большим, у меня комната была маленькая, там бы не поместился второй ребенок.

– Может он еще младенец и в комнате твоих родителей?

– Хм… Возможно, ты права. Кажется, порой слышал какой-то крик из их комнаты. Это был женский голос.

– Почему ты сказал «женский голос»?

– Ну, потому что это кричала девочка, наверное?

– Разве можно по крику младенца легко определить его пол?

– Ну, не думаю что легко…

– Тогда, может это и не младенец вовсе?

– Не помню… Вроде, на крик ребенка действительно не похоже, скорее взрослого человека, может эти звуки похожи на плачь или вроде того…

– Получается, женский крик и плачь. Почему?

– Почему? Ну… перед этим я слышал голос отца, как он ругается на кого-то, потом хлопок, грохочущие шаги, сильный удар двери и, когда все затихает, плач мамы…

– Тогда, что это значит?

– Мой отец… Избивал мать?

– Верно. В твоей семье была такая проблема. Братьев и сестер у тебя не было. Тогда, следующий вопрос: отец избивал тебя?

– Нет… Да… Да… Иногда… Когда мама оставалась на работе на ночь или просто не приходила домой. В такие моменты он бил меня.

– А мама твоя об этом знала?

– Знала. Однажды, она просто поздно вернулась, а отец думал, что она уже не придет. Пока меня пинали, сквозь слезы я увидел маму, выглядывающую из-за двери. В ее глазах не было ни капли сожаления или вины, наоборот, она была рада, что сегодня не она попала под руку отцу…

– Ты вспомнил все верно. Так и было.

– Но… Почему? Почему отец так поступал?! И мама, ей было наплевать на меня. Она прикрывалась мной, лишь бы не чувствовать боль! Почему? – я встал, медленно подошел к окну, и уперся лбом в стекло. Хоть я и только вспомнил это, уже хотелось все забыть и никогда не вспоминать.

– Ты в порядке?

– А ты как думаешь? Пф-ф… Можешь принести воды, пожалуйста?

– Да, конечно.

Ужасное прошлое моей жизни… Не повезло мне с родителями, совсем не повезло… Ну, уверен, у меня есть и счастливые воспоминания, не может все состоять только из плохого. Так ведь? Эбигейл вернулась со стаканчиком воды, который я выпил за раз.

– Знаешь, я вспомнил еще кое-что. Это не что-то конкретное, просто… Если не ошибаюсь, всегда, когда я хотел чем-то поделиться с родителями, им было все равно, будто меня и нет. Отец еще и накричать мог. Короче, они ничего не знали обо мне, и не хотели знать…

– Угу… Не сладко тебе пришлось.

– Ага… – я медленно подошел к кровати и сел. – Слушай, я бы хотел немного отвлечься от этого. Может, ты расскажешь мне, каким я был. Что-то простое… Любимый цвет, например.

– Раз ты хочешь… – Эбигейл немного подумала, и продолжила. – Твой любимый цвет красный, хотя ты говорил, что в разных ситуациях цвета смотрятся по-разному. Твое любимое музыкальное направление – рок, а группа – Linkin Park, но ты слушал огромное количество разных коллективов. Как то ты сказал, что если придется выбрать тройку лучших, это были бы LP, Skillet и Dead by April.

– Вот как… А можешь включить мне какую-нибудь песню?

– Да… Ты мне скидывал клип… Сказал, что у LP это твоя любимая песня, хотя, выбирал ты ту, которая тебе больше всего нравится около двух лет. Это In The End.

Она включила песню, и мы молча слушали. Голоса вокалистов рождали во мне разные чувства, я даже будто начал что-то вспоминать, но образы были слишком размытые. В глубине души родилась мысль, что эта песня описывают всю мою жизнь, но разве я могу быть уверенным в этом, если почти ничего не помню? В любом случае, я уверен, что любая, даже самая не значительная деталь может рассказать, какой я человек. Когда прозвучала последняя нота, Эбигейл спросила:

– Ну как?

– Классно. Мне нравится.

– Кто бы сомневался… – она слегка улыбнулась. – Ну что, продолжим копаться в твоем прошлом, или хочешь еще немного передохнуть?

– Давай попробуем продолжить.

– Как скажешь.

– И так, предлагаю вспомнить твою младшую школу.

– Хорошо.

– Можешь прямо сейчас сказать что-то на эту тему?

– М-м-м… Нет, наверное… Кажется, у меня было не особо много друзей, больше не помню.

– Ты уверен, что у тебя были друзья?

– В каком смысле?

– В прямом, может, ты ни с кем не общался?

– Нет, нет, точно кто-то был… Да, я помню… Четвертый класс, он был не плохим… У меня были друзья тогда.

– А еще раньше? Первый, второй, третий классы? Я не прошу тебя подробно описывать тех, с кем ты дружил, просто вспомни, кем были эти люди.

– Я… Я не могу вспомнить ни одного друга из школы в то время… У меня была подруга, соседка, но из школы никого.

– Раз ты не с кем не общался, кем ты был в школе?

– Одиночкой?

– Ага… Как ты думаешь, можно ли разделить таких детей на категории?

– Ну… Наверное, у кого-то какие-то проблемы с собой. Что-то вроде социофобии и похожие трудности. Короче говоря, они сами избегают общения, как бы к ним не относились. Другая группа это те, кто хочет общаться, но их не принимают, считают другими или вроде того, – Эбигейл привстала и достала фотографию из заднего кармана.

– Посмотри, это твое фото того времени, – настоящий я совершенно не похож на меня тогдашнего. Я был достаточно крупным, можно даже сказать, очень крупным, сейчас же я вполне стройный. – Как думаешь, к какой категории ты относишься?

– Неужели… Второй?

– Верно. В младших классах над тобой постоянно все издевались, до побоев, конечно, не доходило, но тебе было невероятно плохо.

Тогда, я вспомнил очень многое. Хоть меня и не избивали, но один раз я подрался и, конечно, досталось мне крепко. Сколько было моментов, когда меня загоняли в угол и посыпали оскорблениями. У меня не было друзей. Хотя, иногда девочки защищали меня… Понятно, это особо мне не помогало. Но действительно ли не было никого, с кем я общался?

– Стой, я ошибся, у меня был друг! В третьем классе, он был таким же, как я, над ним постоянно издевались. Думаю, поэтому мы с ним и сдружились…

– Ах да… Он… Ты ведь уже примерно помнишь свой круг общения в четвертом классе?

– Да.

– Этот мальчик входит туда?

– Нет… Вроде нет…

– Как ты думаешь, почему?

– Я… Он… Не помню… Мы поссорились?

– Можно и так сказать. Знаешь, человеческому эгоизму нет предела… Мы готовы пожертвовать хоть сотней жизней, чтобы спасти свою. Хотя, бывают и исключения… В любом случае, этот «друг» предпочел свое благополучие твоей дружбе. В надежде, что над ним перестанут издеваться, он примкнул к тем, кто унижал тебя. Он стал поступать так же, как и остальные. Ха-х… Знаешь, что забавно? Ничего не изменилось. С ним как обращались, так и продолжили обращаться, он лишь потерял друга и принес тебе еще больше страданий.

Теперь, я вспомнил и это. Сложно описать, как больно мне было, когда он стал одним из тех, кого я ненавидел. Я долго не мог понять, почему он так поступил, только в шестом классе он рассказал мне, почему это сделал. В любом случае, я не испытывал к нему ненависти, я простил его, но больше никогда не доверял и не хотел сближаться с ним.

– Слушай, Эбигейл… У меня в жизни вообще было что-то хорошее?

– Да. Думаю, да. Ты испытывал и счастье тоже…

– Вот как… Хорошо. Детство, очевидно, выдалось у меня не очень. Но все лучшее только впереди, так что я не беспокоюсь.

– У тебя на удивление хороший настрой, я рада.

– Спасибо.

– И так, думаю, осталось не много моментов из детства, которые нужно вспомнить. Ты уже говорил о подруге, можешь что-нибудь рассказать про неё?

– Ну, получается, она была моим единственным другом в детстве. Ее зовут Маргарет. Кажется, мы с самого раннего возраста были рядом и вместе росли.

– Не плохо. Все-таки хорошо, что все воспоминания переплетены друг с другом, так гораздо проще. У вас случались ссоры?

– Да, конечно случались. Но мы быстро мирились, и все вновь вставало на свои места.

– Она так и живет рядом?

– А… Ну, наверное… Если честно, я не помню. Вроде, мы стали намного меньше общаться в один момент, но почему, не могу сказать.

– Она переехала.

– Переехала?

– Не в другой город, однако, это все равно пошатнуло ваши отношения.

– Переехала… Точно! – по сердцу будто провели лезвием. – Я вспомнил… Да… Я помню это… Перед тем как уехать, она включила мне какую-то песню про друзей, которая была в точности про нас. Тогда, я еле сдержал слезы и попрощался с ней. Потом, я нашел эту песню сам и, лежа на полу, плакал, вспоминая обо всем, что с нами происходило. Мне было так грустно и больно, что теперь мы не сможем видеться, когда захотим… Очень сложно было смериться с этим, но ничего изменить я не мог. Я чувствовал, что остался совершенно один…

– Ну, несмотря на это, вы могли переписываться, что и делали.

– Да, но все равно, это уже не то.

– Все же, это хоть что-то… Думаю, пока-что стоит остановиться на ее переезде, позже попробуем вспомнить о ней еще что-нибудь.

– Хорошо…

Глубоко вдохнув, я встал и вновь подошел к окну. На этот раз, я смог разглядеть вид. Судя по всему, сейчас лето, теплая погода и яркое солнце. За окном находился двор больницы, красивые пышные деревья, лавочки и столики рядом. Вместо обычного забора, все было в живой изгороди, что смотрелось очень красиво. В голове промелькнула мысль, что этот вид слишком идеальный. Двор выглядел так, будто он из какой-нибудь книги, придуманный и совершенный, в реальности невозможный. В любом случае, раз я вижу все именно так, значит это более чем реально.

Размышляя над всем этим, в голове всплыло воспоминание, и я повернулся к Эбигейл.

– Я вспомнил еще кое-что.

– Что же?

– Свою первую любовь.

– Вот как. Расскажи поподробнее.

– Это было в четвертом классе. Все мои друзья тогда постоянно спрашивали меня, кто мне нравится, но, такой девочки не было. Почему-то, они не хотели мне верить, и продолжали расспрашивать об этом. В итоге, мне это так надоело, и я соврал одному, Реймонду, что мне нравится Катрин, наша одноклассница. Я взял с него обещание никому не рассказывать, но он сразу полетел и выдал эту информацию нашим друзьям. После того, как они это узнали, то побежали в класс рассказать ей. Я пытался остановить их, просил не говорить об этом, но всех удержать не удалось, кто-то забежал в кабинет, за ним остальные. Я был так напуган и растерян, не знал, что мне дальше делать, ведь на самом деле, ничего не испытываю. К счастью, они просто пошутили, и никто из них ничего Катрин не сказал.

– Ха-х, забавная история. И что, потом ты влюбился в нее по-настоящему?

– Да-а… Не знаю сколько прошло, прежде чем я осознал это, около двух месяцев, наверное. Но, в конце концов, не важно, сколько я над этим думал, важно то, что это произошло. Стоп, «забавная история»? Ты не знала об этом?

– Знала. Просто, это правда забавно, ну и я хотела вставить свою речь в твой монолог.

– Вот как.

– Но… Ты помнишь, как развивались ваши отношения? И были ли они вообще?

– В четвертом классе, как мне кажется, ничего не было, но воспоминания вернулись еще не до конца. Думаю, еще немного, и я смогу сказать все точно.