Читать книгу Проблема 28 - Данил Харин - Страница 5

1.

Центральная аллея Соколовского парка, которая заканчивалась небольшой круглой площадью, была полна народа. В центре площади красовался новенький бронзовый памятник Евгению Сергеевичу Селеверстову. Увидев это, полковник невольно покачал головой. Это не могло быть простым совпадением. Альберт знал о случившемся. Это было невозможно. Но он знал. Или догадался. И давал понять это ему.

Незамысловато, но красиво. Словно напоминая, с агентом какого уровня они связываются.

Константин Федорович постоял минуту, глядя в бронзовые глаза увековеченного при жизни ученого. Потом зашагал обратно по аллее. Хорошо одетые, улыбчивые люди неспешно прогуливались в тени раскидистых деревьев. Никто не закуривал сигарету и не держал банку с пивом. Обителью курящих и пьющих были другие городские зоны. Среди отдыхающих не было никого с выглядывающим из-под рубашки брюшком. Все выглядели здоровыми и почти счастливыми.

Разведчик шел по самой бровке аллеи, словно опасаясь столкнуться с кем-то из гулявших. И хоть, он не готов был в этом признаться даже самому себе, он чувствовал себя не в своей тарелке в этом безукоризненном парке, среди идеальных жителей Чистого Города. Он шел, опустив голову, стараясь не встречаться ни с кем взглядом, хотя внутри ощущал острую необходимость пристально вглядываться в каждое лицо.

В правом кармане пиджака завибрировал мобильник.

Завьялов хоть и находился в некоторой растерянности, все же был настоящим профессионалом и сразу осознал, что его собственный телефон лежал в левом кармане. Альберт сделал все виртуозно. Никто не отвлекал полковника, не толкал его, не врезался в него плечом. Мобильник словно сам запорхнул в его карман. Полковник осторожно достал неожиданный подарок. Обычный мобильник, для сетей 5Джи. Такие уже почти не использовались. Сам Завьялов давно перешел на ультрасвязь. Трубка продолжала вибрировать. Полковник нажал на вызов и поднес телефон к уху.

– Привет, Константин Федорович! Проворонил моего паренька?! – голос как всегда был почти радостным.

Этой фразой Альберт намекал, что самого его не было в парке, а может и в Москве.

– Здравствуй, Ант… – попытался поприветствовать звонившего Завьялов.

– Ой, ей, ей! – тут же среагировал голос в трубке, – Это вовсе ни к чему! Агент «Альберт» меня вполне устраивает. Личный номер 28, если ты, вдруг, забыл.

– Я подумал, раз уж ты на пенсии…

– Если бы я был на пенсии, мы бы не разговаривали, – усмехнулся Альберт.

– Как же мне оценивать твой статус? – Завьялов поймал сам себя на том, что улыбается.

– Я бы сказал, что до последнего времени я был в глубоком резерве, – сказал Альберт, и тут же добавил, – И знаешь что?

– Что же? – среагировал полковник.

– Мне там очень, просто-таки безумно, нравилось.

– Я понимаю, – согласился полковник, – Думаю, мы сможем договориться о компенсации за твое возвращение.

– И сделаем это прежде, чем я шевельну хоть пальцем в сторону решения вашей проблемы, – с удовольствием подхватил мысль полковника звонивший.

– А ты в курсе нашей проблемы?

– Хватало пока и своих, – хохотнул двадцать восьмой, – Но догадываюсь, что дело – дрянь. Ты же понимаешь! Вас с генералом должно было сильно припечь, чтоб вы решились откопать из могилы такую мерзкую личность, как я.

– Это верно, – не стал спорить Завьялов, Так тебе интересно, что заставило шефа вспомнить об этой самой личности?

– Э-э-эх, – протянул и тут же замолчал Альберт, хорошо понимавший, что согласие даже просто выслушать суть дела, было доброй половиной согласия помочь в нем.

Это понимал и Завьялов, и потому терпеливо ждал ответа.

– Чтож с тобой делать, – наконец разродился агент 28, – Ну, что там у вас стряслось?

– Мы потеряли Селеверстова, – совершенно без удовольствия сообщил Завьялов. Говорить подобное было неприятно. Очень неприятно.

– Вот так ни хера себе, – не сдержался Альберт, – Я даже шутить по этому поводу не буду. Хотя шуток у меня рождается достаточно.

– Представляю, – хмыкнул полковник.

– Особенно по поводу вашей с генералом профессиональной пригодности, – добавил агент.

– Можешь пошутить, – пожал плечами Завьялов, – я не обижусь.

– Не буду, – бодро заявил его собеседник, – Серьезная проблема, Константин Федорович. Теперь я могу понять, почему ты написал мне.

– К сожалению, так, – согласился полковник, – Бородин уверен, что нам могут очень пригодиться твои таланты.

– Да уж, – усмехнулся голос, – С каких пор генерал стал поклонником моих талантов?

– Тебе видней, – дружелюбно парировал Константин Федорович, – Так что думаешь?

– Думаю, что учитывая масштаб проблемы, твое предложение о компенсации становится очень и очень актуальным, – поделился мыслями двадцать восьмой.

– Не вопрос, – уверенно заявил Завьялов, – Когда мы сможем обсудить твои условия?

– Прямо сейчас! – в трубке раздался смешок, – Или ты торопишься, полковник?

– Нет, – покачал головой Завьялов, – если только звонок не за мой счет.

– Не беспокойся, – улыбнулся невидимый собеседник, – звонок за счет нашего общего друга, генерала.

Константин Федорович снова покачал головой. Разговор с профессионалом уровня Альберта доставлял ему настоящее удовольствие.

– Будут пожелания? – спросил полковник и внутренне подобрался. Разговор подошел к кульминации.

– Ты удивишься, полковник, – Альберт взял небольшую паузу, – У меня действительно есть одно маленькое желание-пожелание.

– Поделишься?

– А как же, – агент сделал театральную паузу, словно прямо сквозь трубку наслаждаясь напряжением охватившим его собеседника, – Это простое условие.

– Я слушаю тебя, – машинально кивнул Завьялов.

– «Нанотек» организован в виде классического акционерного общества, – аккуратно проговорил голос в трубке, давая возможность полковнику вникнуть в каждое слово, – Хотя акции его до истечения Сочинской конвенции не будут открыто торговаться на бирже. Контрольный пакет в размере пятидесяти процентов и одной акции у нашего любимого государства. Верно излагаю?

– Абсолютно, – согласился полковник.

– Я хочу, чтобы государство передало мне десять тысяч акций, – очень спокойно проговорил Альберт.

– Десять тысяч акций? – переспросил Завьялов, пытаясь сообразить много это или мало.

– Это всего лишь один процент, – поспешил развеять его сомнения звонивший, – Не много за такую-то услугу. А, полковник?

– Что ты будешь делать с этими акциями? – заколебался тот.

– Полко-о-о-овник, – с наигранной укоризной протянул Альберт, – это же очевидно. Через два с половиной года Россия выставит свои акции на открытые торги. И что-то мне подсказывает, что спрос на них будет невероятный. Тогда и я смогу пристроить свой скромненький один процентик.

– Возьми деньги! К чему эти сложности? – стараясь исключить даже намек на давление или недовольство, проговорил Завьялов.

– Ах, – вздохнул голос в трубке и потом пропел, – деньги, деньги, делай деньги, а остальное все дри-би-бидень…

– Просто назови сумму!

– Ладно, Константин Федорович, – очень спокойно выдал голос, – знаю, ты действительно не очень-то разбираешься в финансовых тонкостях. Так и быть объясню. Если бы человечество по своему недомыслию не отменило шесть лет назад все наличные расчеты и центробанки по всему миру не сдали на переработку тонны бумажных купюр, мы бы, безусловно, рассмотрели этот превосходный вариант. Но, как говорится, что сделано, то сделано.

– Я все равно не улавливаю, – на всякий случай заметил Завьляов.

– Я и объясняю, – терпеливо продолжил агент, – Ты же знаешь, что даже обычные переводы сейчас не проблема заблокировать и вернуть в течение сорока восьми часов. А если дело касается счетов АТБ, даже неофициальных… Подозреваю, что там возможности в этом плане несколько расширены. На всякий случай. Ну, например, чтобы договариваться с террористами. Выкупать у них заложников, а потом без риска потерять деньги ловить их с поличным при попытке их потратить.

– Я, если честно, не совсем в курсе подобных вещей, – признался полковник. Хотя он понимал, что, скорее всего, Альберт прав.

– Ты уж поверь мне, – усмехнулся тот, – Даже если деньги упадут на мой счет, воспользоваться ими я смогу только после подтверждения со стороны Агентства.

– И в чем проблема?

– Брось, Константин Федорович! Я люблю вас с генералом, но верю вам не настолько. Есть причины, знаешь ли. Сложно верить людям, которые не так давно собрались за милой беседой, чтобы обсудить детали твоего умерщвления…

В эти последние слова полковник вслушался особенно внимательно. Ему было важно понять, насколько сильна, если она вообще имела место быть, обида Альберта на АТБ и на них с Бородиным лично. Несмотря на язвительную форму, полковник не смог расслышать горького содержания. Если бы прямо сейчас его спросили, насколько злопамятен двадцать восьмой, он бы ответил, что Альберт совсем не держал на них зла. Он ведь очень давно играл в эти игры. И ту ситуацию он спровоцировал сам. И вышел он из нее тоже не при помощи молитв и добрых увещеваний. Он положил на другую чашу весов чужие жизни. Несколько жизней против одной своей. Он не был ангелом. А потому воспринимал сегодняшнюю действительность адекватно. Он был готов им помочь. А им очень нужна была его помощь.

– Боюсь, что с акциями та же история, – чуть смелее проговорил полковник, уже почти уверенный в том, что Альберт не собирается послать его подальше.

– Не совсем, – усмехнулся в ответ двадцать восьмой, – Государство вправе передавать свои акции по собственному усмотрению. Они даже могут быть списаны с соответствующего брокерского счета и зачислены на счет получателя. И вот тут, конечно, потребуется подтверждение.

– Так в чем разница? – не понял Завьялов.

– В том, что согласно условиям, закрепленным в специальном приложении к Сочинской конвенции, это подтверждение должно поступить лично от Евгения Селеверстова. А это, мой друг, совсем другое дело.

– Откуда тебе все это известно? – с явным недоумением спросил Завьялов.

– А я любознательный, – весело ответил голос в трубке, и тут же продолжил свою мысль, – И смотри, что у нас получается. Вы прямо сегодня переводите акции на мой счет, я нахожу Селеверстова, он подтверждает перевод. Все довольны. Не нахожу, или нахожу слишком поздно, акции через два дня спокойно возвращаются на счет государства. По-моему, справедливо!

От слов «нахожу слишком поздно» у полковника скрутило желудок. О таком варианте думать ему совсем не хотелось. А потому он попытался сосредоточиться на просьбе Альберта. Что стояло за ней? Был ли в этом какой-то подвох? С одной стороны, все, что сказал двадцать восьмой, выглядело вполне логичным. С другой стороны от него всегда можно и нужно было ожидать сюрпризов. Как приятных, так и не очень… И все же… Его главной целью была не безопасность государственного имущества, а привлечение Альберта к поиску Селеверстова.

– Будут тебе акции, – отчеканил полковник.

– Вот так сразу? – усомнился агент, – без консультаций с генералом.

– У меня достаточно полномочий, будь уверен! – голос Завьялова прозвучал спокойно и твердо.

– Я верю тебе, Константин Федорович, – мягко произнес двадцать восьмой, – Я помогу вам.

Завьялов выдохнул с облегчением. Первый шаг сделан. Начало положено. А хорошее начало, как известно…

– Ставь задачу! – напомнил о себе голос в трубке.

– Оперативная группа работает над этим уже несколько часов, – обрисовал ситуацию полковник, – Но генерал считает, что нам нужен альтернативный вариант. Задача – найти и вернуть Селеверстова. Сегодня и живым. В общем, считай, что мы с тобой, дублирующая группа.

– А я так мечтал о главной роли, – съехидничал Альберт. Он сделал паузу, а потом уже гораздо серьезней и собранней проговорил, – Сохрани в неотправленных сообщениях с этого мобильника свой личный номер ультрасвязи. Выброси мобильник в урну! Третью по левой стороне от памятника, возле синей скамейки с питьевым фонтанчиком. Отправляйся на Брущатую, вникни во все, что делает оперативная группа! Но самое главное, полковник, не забудь про мои акции! Номер моего брокерского счета в единственной смс во входящих на этом телефоне. У тебя ведь все в порядке с памятью. Потрудись запомнить его до того, как избавишься от мобильника. И, знаешь что, обзаведись ка распечатанным и подписанным нужным человеком договором о продаже соответствующего количества акций! Так, на всякий случай. Сейчас четырнадцать пятьдесят семь. В семнадцать тридцать будь готов встретиться со мной! Один и с бумагами.

– Договорились, – согласился Завьялов. Ему не составило труда запомнить все указания.

– И еще полковник… – раздумчиво, словно сомневаясь в целесообразности продолжения, произнес голос в трубке, – Как там Ева?

– Пошел ты! – буркнул Завьялов, чувствуя, как в висках моментально ожили шарики.

– Да брось, полковник! – мягко проговорил Альберт, – я бы ее и пальцем не тронул, ты же знаешь.

– Не знаю, – вскинулся полковник, – Откуда мне было, мать твою, знать?!

– Может ты и прав… – в динамиках мобильника послышался печальный вздох, за которым последовали длинные гудки.

2.

– Один процент акций Нанотека? – генерал поднял бровь.

– Именно, – согласно склонил голову Завьялов, только что вернувшийся со своей рабочей прогулки в серое здание на Брущатой.

– Почему не деньги?

– Говорит, что так вопрос о том, удастся ли ему воспользоваться своим гонораром встанет только в случае успеха, а решать его будем не мы с тобой, а сам Селеверстов.

– Спасенный им, Селеверстов, – хмыкнул генерал.

– Вроде того, – кивнул Завьялов.

– Ну да-а-а… Что думаешь? – Бородин сгреб в кулак верхнюю губу.

– Думаю, это что-то значит. Но я не настолько умен, чтобы просчитать его интерес и возможные последствия за пару минут, – покачал головой полковник, – А спорить и торговаться он мне шанса не дал.

– Последствия могут быть дерьмовыми, полковник, – директор АТБ обреченно покивал своим собственным словам, – Это лишит государство контрольного пакета, ты же это понимаешь?

Завьялов только пожал плечами.

– С другой стороны, пока он не найдет «профессора» мы ничем не рискуем, – рассуждал генерал, – тут Альберт не лукавит.

– Что будем делать? – растеряно проговорил полковник, – Это вообще возможно? Кто отвечает за это? Я ведь уже дал ему добро.

– Правильно дал, – успокоил его генерал, – Альберт знает, что делает. Не представляю откуда, но знает.

– О чем ты, Александр Николаевич? – подавленно спросил Завьялов, чувствую свою беспомощность.

– Это не твой уровень допуска… – протянул Бородин, – но раз уж у нас такие дела… Дело в том, что акциями «Нанотека» распоряжается АТБ.

– Вот даже как?! – удивленно выдохнул полковник.

– Это было мудрым решением, так мне видится, – сказал генерал, – куда практичней и безопасней, чем специальные правительственные комитеты или что-то подобное. Кстати, насколько мне известно, вариант предложил сам Селеверстов.

– То есть мы можем это сделать, – проговорил Завьялов, – но будем ли? Ты же сам говоришь, последствия непредсказуемы.

– А мы тут не в том положении, чтобы заглядывать так далеко, – махнул рукой директор АТБ, – Потерявши голову, по волосам не плачут, верно?

Завьялов кивнул.

– Ну, вот и отнесем возможные негативные последствия к обоснованному оперативному риску, – решился Бородин.

– Я не совсем представляю, как это делается, – пожал плечами Завьялов.

– Забудь! – сморщился генерал, – Иди работай! Вникни в движения группы Каспера! Не могу же я просто сидеть и ждать результата. Суетнусь для дела, глядишь меньше седых волос будет!

– Занятые руки – счастливые руки, – хмыкнул Завьялов.

– Верно! – горько хохотнул генерал, – Я сам все сделаю. К пяти у тебя будет договор, а акции перебегут к Альберту. Мне нужен номер его брокерского счета.

Завьялов подошел к столу, написал на стикере номер счета, заученный наизусть из подброшенного ему мобильника, и вышел из кабинета.

3.

Через три минуты Константин Федорович Завьялов, аккуратно прикрыв за собой дверь, вошел в комнату совещаний на втором этаже. Хотя термин «комната» был слишком скромным по отношению к этому просторному помещению. Завьялов назвал бы его, как минимум, залом. И сегодня этот зал превратился в штаб оперативной группы работавшей над проблемой Евгения Селеверстова.

Группа была рассредоточена по пространству зала. У каждого был свой отдельный стол со всем необходимым оборудованием. Техники сидели отдельно, погруженные в таблицы и карты на своих мониторах. Аналитики сгрудились в дальнем правом углу над большим столом, поверхность которого представляла из себя сенсорный монитор. Двое агентов заняли места слева.

Единственным, кто стоял на ногах, был среднего роста блондин со скандинавскими чертами лица. Этот талантливый агент, с блистательным послужным списком, также как и Альберт, имел двузначный личный номер и был известен полковнику Завьялову под оперативным псевдонимом «Каспер». Именно его и выбрал генерал для командования операцией.

Полковник подошел к блондину, нагнулся и прямо в уху прошептал ему:

– Привет, Кас! Бородин выдернул меня из Наногорода, чтобы я помог вам кое-чем. Я посижу с вами, ты не против?

Привет, Константин Федорович, – так же шепотом ответил старший оперативной группы, – располагайся! Там есть пара свободных рабочих станций. Пользуйся, если нужно. Чай, кофе, закуски там в углу. Самообслуживание.

– Спасибо, – кивнул Завьялов и отправился к свободному столу с установленным на ним серебряным моноблоком рабочей станции, попутно внимательно осмотрев комнату. Скорее по старой привычке, чем по необходимости. Спускаясь из кабинета генерала, он запросил со своего ультрафона данные на собранную группу. Они пришли через пару секунд. Протокол «Сеул» творил чудеса. Теперь он знал оперативные псевдонимы и личные номера всех, кто был в комнате. А пятнадцати секунд, в течение которых он неспешно пробирался к выбранному месту, ему хватило, чтобы сопоставить лица всех присутствовавших с фотографиями, которыми сопровождался список.

В группу вошли четыре технических работника. Эти люди знали все о компьютерах, программах, всех видах связи, шифровании и черт знает, каких еще секретах технического и виртуального миров. Среди них была и одна представительница прекрасного пола. Молодая, пожалуй, излишне худосочная, с завязанными в тугой конский хвост каштановыми волосами, девушка, внимательно вглядывавшаяся в интерактивную карту города с обозначенными на ней камерами наружного видеонаблюдения. Техник номер 8441. Оперативный псевдоним «Дина».

Четверо аналитиков. Лучшие умы агентства. Люди, посвятившие свою жизнь разработке стратегий, выстраиванию схем, анализу и предсказанию ситуаций и поведения в них самых разных людей. И в этой маленькой компании не обошлось без женского присутствия. Эффектная дама лет пятидесяти, с красивой короткой стрижкой, склонившаяся вместе с другими аналитиками над столешницей-дисплеем, проходила в служебных документах как аналитический работник «Стелла», личный номер 2992.

Чтобы идентифицировать агентов, вошедших в состав группы, Завьялову не нужны были никакие списки и фотографии. Этих ребят он знал в лицо. Еще бы! Их личные номера были двузначными. Они были оперативной элитой АТБ. И они были наперечет. Если быть точным, то на 26 августа 2032 года Агентство располагало всего двенадцатью агентами с двузначным личным номером.

Двое из них, Келлог и Рой, были помощниками самого Завьялова. Они безвылазно торчали в Наногороде. Один, Катберт, наслаждался первым в своей жизни отпуском на далеких островах. Еще трое в этот злосчастный день находились за границами России. Но уже, естественно, по делам службы. Агент Ален руководил, как бы выразился генерал, «комплексом мероприятий» в одном из уральских городов. Итого семь. Старший группы, Каспер, был восьмым. Простая математика давала понять, что все четверо свободных двузначных агентов поступили в распоряжение Каспера. И этот факт был лучшим свидетельством того, насколько генерал был заинтересован в положительном исходе операции. Хотя могло ли быть иначе? В конце концов, пропажа профессора и возможная утечка на его уровне, ставили под удар сам смысл существования агентства.

Из четверых прикрепленных к группе агентов, двое в этот момент находились в комнате совещаний. Один из них, Феликс, личный номер 13, только что вернулся из Управления по контролю транспорта, где решал все вопросы с доступом к дорожным камерам наблюдения. Теперь он, подняв голову к потолку, негромко беседовал с кем-то по телефону через модную гарнитуру. Феликс был одним из самых первых двузначных агентов. Он работал в АТБ с самого его основания, и на данный момент был самым возрастным действующим оперативником. Если честно, то Завьялов вообще был очень удивлен тем, что Феликс был еще в деле. По прикидкам полковника, тринадцатый должен был отправиться на кабинетную работу уже пару лет назад.

Вторым агентом, которого полковник застал в штабе операции, был Лион. Именно ему выпала честь первому оказаться на месте происшествия. Именно он занимался «уборкой» местности, общением с прессой и поиском свидетелей. Он вернулся всего за несколько минут до того, как в комнату вошел Завьлов. Лион успел доложить о самом главном Касперу и теперь, налив себе зеленого чая в кружку с логотипом АТБ, торопился составить подробный отчет для генерала Бородина. Лион родился в далеком Владивостоке, и в отличие от Феликса был еще совсем молод.

Полковник знал его по работе в Европе и был о нем самого лучшего мнения. Тогда в личном номере этого агента было три цифры. Но Завьялов знал, что это количество сократилось до двух несколько месяцев назад. Теперь на служебном удостоверении Лиона, довольно высокого молодого человека с тонкими чертами лица и такими же тонкими пальцами, красовались цифры 81.

Еще двое агентов, Франк и Тристан, по-прежнему были в поле. Этих ребят полковник не встречал лично. Но знал, что агент Франк, личный номер 42, был тем самым парнем, который два года назад практически в одиночку рассекретил подпольную лабораторию на юге Ирана. В этой лаборатории, при активном содействии властей страны, шла работа по воспроизведению реакции низкоэнергетического управляемого ресинтеза. Про агента 54, Тристана, Завьялову было известно только то, что он был единственным оперативником АТБ, которому довелось поучаствовать в целых трех горячих операциях. То есть в операциях, которые включали в себя взрывы, похищения людей и даже стрельбу из автоматического оружия. Учитывая, что за всю историю АТБ таких операций набралось всего шесть, то Тристана можно было смело считать самым опытным по этой части агентом. Возможно, именно по этой причине, именно ему Каспер поручил возглавить боевую группу, которая прямо сейчас обосновывалась возле одного из зарубежных посольств.

4.

Полковник молча наблюдал за тем, как работала команда, вдыхая откондиционированный также тщательно, как в кабинете генерала, воздух комнаты совещаний. Голоса агентов, техников и аналитиков то и дело звучали со всех уголков комнаты. Они говорили что-то в свои микрофоны, тянувшиеся от воткнутых в уши «ракушек» систем многоуровневой шифрованной связи, к их подбородкам на изящных подвижных ножках, напоминавших тонкие стебли ранних полевых цветов. Голоса звучали достаточно громко, чтобы при желании, прислушавшись, Завьялов мог разобрать каждое слово. Но при этом достаточно тихо для того, чтобы не мешать остальным. Как только кто-то получал действительно важную, на его взгляд, порцию информации, он выдавал ее на центральный экран, разделенный на восемь квадратных секторов, и, при необходимости, комментировал. Комментарии были громкими и четкими.

Каспер за все это время ни разу не присел. Он прохаживался вдоль стены с мониторами, как полководец перед своим войском накануне решающего сражения.

Полковнику казалось, что сквозь зеленую сетчатку глаз, он может заглянуть в самый мозг оперативника. Увидеть, как в одном его закутке возникают идеи. Потом начинают двигаться сквозь лабиринты серых извилин, попутно обрастая подробностями. Они все движутся вперед, надеясь попасть в самый центр, туда, где из идей, они могут превратиться в полноценные версии, а потом и в решения. Решения, которые будут озвучены.

«Каждая идея желает быть высказанной – подумал про себя полковник, – это ее природное свойство. Человек настолько зациклен на себе, что даже его рабочие идеи обладают собственным „идейным эгоизмом“».

Но на пути этих эгоистичных порождений профессионального интеллекта, естественно, были расставлены ловушки. Своеобразные фильтры, сотканные из соотношения здравого смысла и имевшихся фактов или обоснованных допущений. И, наблюдая, за глазами одного из лучших агентов в истории АТБ, полковник видел, как большинство этих идей, запутываются в мелкой сетке фильтров, словно водоросли в системах очистки воды, и тут же безжалостно смываются в канализационные люки подсознания. Там им будет суждено сгнить и разложиться, так и не будучи оформленными в слова.

– Агент Франк в офисе «Мосдорстроя», – подняв руку, сообщил технический работник с личным номером 9592, по прозвищу Корт, прерывая размышления полковника, – готов начать трансляцию.

– На второй экран! – тут же отреагировал Каспер.

На левом экране появилась картинка с камеры, встроенной в пулинепробиваемые очки агента Франка, которые с виду ничем не отличались от обычных очков для чтения, которыми пользовались люди в начале века. До того, как нанотехнологии сделали операции на глазах доступными и абсолютно безопасными. Теперь очки с прозрачными стеклами носили только модники и агенты АТБ.

В левом углу экрана, прямо поверх картинки, графика выдавала положение агента на карте города, его основные функциональные и психо-физиологические показатели. Короткого взгляда на них хватило Завьялову, чтобы понять, что агент Франк, несмотря на весь свой оперативный опыт, нервничает больше положенного.

«Не удивительно, – подумал Завьялов, – эта ситуация всех напрягает сверх меры, даже генерала. Или особенно генерала…».

Изображение было четким и ровным. Не прямой эфир первого канала, конечно, но вполне себе. Да и вся эта новомодная графика. В распоряжении самого полковника в Наногороде была техника попроще.

«Ох уж это русское соотношение Москва – периферия», – молча сам себе беззлобно посетовал он, и внимательно посмотрел на экран.

Франк вошел в просторный кабинет, в котором, на манер американского полицейского участка, были расставлены рабочие столы инженеров одной из лучших в области строительства и ремонта дорог столичных компаний. Удача была на стороне агента. В это время большинство обитателей кабинета разъехались по участкам работ, а за столами, уткнувшись в испещренные цветными линиями листы бумаги, сидели всего трое мужчин. Одним из них, занимавшим третий в крайнем правом ряду стол, был Бабарыкин Андрей Сергеевич. Именно он руководил ремонтом интересующего АТБ отрезка городской дороги.

– Убери лишних! – скомандовал в свой микрофон Каспер.

Франк моментально отреагировал, достав из наплечной кобуры самонаводящийся «Глок26». Громко, чтобы привлечь внимание всех присутствовавших, он произнес:

– Привет инженерам!

Все трое почти синхронно подняли головы на звук незнакомого голоса. Направляясь к Бабарыкину Франк демонстративно направил оружие поочередно на двух других мужчин, плавно переведя взгляд с одного на другого, чтобы в штабе все было хорошо видно. Он помотал стволом в сторону выхода.

– На выход! – беззлобно добавил он, подкрепляя словами свой недвусмысленный жест.

Двое мужчин нервно выбрались из-за своих столов и бочком, не отрывая глаз от черного «Глока», поползли к двери.

– Быстрее! – гаркнул агент, тряхнув пушкой.

Инженеры дорожного строительства один за другим вынырнули в дверь и с шумом захлопнули ее снаружи.

Нужный Франку персонаж продолжал сидеть на своем стуле, глядя исподлобья на приближавшегося к нему человека с оружием.

– Знаешь откуда я? – задал свой первый вопрос Франк, опускаясь на прихваченный от соседнего стола стул прямо рядом с Бабарыкиным.

Этот вопрос стал своего рода визитной карточкой оперативников АТБ с двузначными личными номерами. Неким извращенным проявлением корпоративного духа, замешанного на уверенности в непогрешимом всесилии представляемой службы.

– Нет, – мотнул головой инженер. И вынужден был шумно сглотнуть.

– Брущатая два, – довольно сообщил незваный гость.

Инженер невольно покачал головой. Ему был известен этот адрес.

– Ремонт Лужнецкого моста три недели назад, – заговорил Франк, – в твоей бригаде были люди, с которыми ты никогда раньше не работал, верно?

Бабарыкин замешкался, пытаясь сообразить, стоит ли отвечать на этот вопрос, или он был риторическим.

– Верно? – помог ему агент, повторив вопрос.

– Нет, – проговорил инженер осипшим голосом, – работала двенадцатая бригада. Нормальным составом.

– Все работали давно? – голос сорок второго прозвучал несколько озадаченно. Очевидно, он ожидал другого ответа. Ответа, который бы подтвердил его резонное предположение.

– Не все…, – похоже понимая, к чему все идет, вздохнул Бабарыкин.

Франк моментально уловил настроение инженера.

– Кто-то работал совсем недавно?

– Зафар, – послушно ответил Бабарыкин, – всего месяц. Это был его четвертый объект.

– А на днях он пропал… – не спросил, а озвучил свою новую догадку агент.

– Вчера не вышел на участок, – обреченно кивнул инженер, словно ощущая свою собственную вину за происшедшее. И тут же с надеждой спросил, – Там ведь никто не пострадал, правда?

– Так ты уже в курсе про происшествие на мосту? – уточнил Франк.

– Да, – допрашиваемый нервно почесал бровь, – там что-то не так с дорожным полотном… Из-за этого, вроде как, произошла авария. Похоже, там кто-то важный был…

– Никто там не пострадал, – успокоил строителя агент, – но разобраться мы все равно должны. Поможешь нам?

– Конечно, – с готовностью ответил явно воспрявший духом инженер дорожного строительства.

– Как ты говоришь, зовут того парня? Ну, того, который вчера не вышел на работу.

– Зафар, – торопливо откликнулся Бабарыкин, – Оразов Зафар.

– Отчество, возраст? – уточнил Франк.

– Секундочку, – взволнованно пролепетал инженер и повернулся к своему компьютеру, – у меня тут есть личные карточки всех моих работников.

– Чудесно, – ободряюще проговорил агент, – давай посмотрим!

Пальцы у Андрея Бабарыкина нервно подрагивали, а потому простая операция по поиску и открытию нужной папки с файлами заняла чуть больше времени, чем обычно. Франк спокойно ждал. Этого было не видно на мониторе в комнате совещаний, но он даже умудрялся улыбаться.

– Вот, – наконец победно возвестил инженер, показывая пальцем на экран, – Оразов Зафар Дидарович, 2004 года рождения. Паспорт серии 6588 № 048913. Зарегистрирован по адресу: Москва, Турецкий переулок, дом 16, квартира 74. Телефон: 8-988-223-0717.

Лион! Отложи пока свой отчет! – распорядился Каспер, который прекрасно видел на мониторе информацию по их первому подозреваемому, – Поработай по Оразову! Сначала посмотри, что на него есть, потом попробуй найти! Не думаю, что найти удастся… Но, мало ли…

– Есть работать по Оразову, – пожал плечами агент с личным номером 81.

– Корт, помогаешь Лиону! – добавил Каспер.

– Принял, – кивнул техник.

Лион закрыл файл с почти доделанным отчетом и запустил программу доступа к базе данных АТБ, которая включала в себя данные всех остальных служб, министерств и ведомств огромной страны, и даже, кое-что из секретных сведений зарубежных спецслужб. Лион собирался поднять всю информацию по Зафару Оразову. Узнать, где и когда он работал, с кем дружил, за какие преступления привлекался. А приставленный к нему техник за это время успеет настроить уведомления по всем банковским счетам подозреваемого. А потом отослать запрос в службы досмотра аэропортов, вокзалов, портов и КПП на междугородних трассах, чтобы исключить для подозреваемого возможность покинуть город и страну, если он, конечно, еще этого не сделал. Такой же запрос первым делом направил Каспер по Евгению Селеверстову, как только узнал о том, что произошло на Лужнецком мосту. Только в случае с Селеверстовым, входившего в, так называемый список «1», совместный список ФСО, ФСБ, АТБ и ГРУ, Касперу пришлось сначала открыть для ВСКД, всероссийской системы контроля и досмотра, к которой были присоединены все эти сканеры и детекторы в аэропортах, на вокзалах, в больницах и еще куче мест, где мог показаться человек, доступ к биометрическим и медицинским данным из личной карточки «профессора», в обычное время полностью скрытой от этой системы.

Теперь любое устройство, присоединенное к ВСКД подняло бы тревогу, если бы наткнулась на Оразова, его документ, предъявленный для контроля, или на его банковскую карту, использованную для оплаты.

Еще Лион собирался просмотреть изображение с камер наблюдения в подъезде, где находилась квартира, в которой был зарегистрирован Оразов, если такие имелись. Позвонить по телефону, который значился в его личном деле работника, найти и поговорить с его друзьями и коллегами. В общем, дел у агента 81 на ближайшие несколько часов было теперь в избытке.

– Франк! – обратился Каспер к агенту, который в этот момент благодарил инженера «Мосдорстроя» Андрея Бабарыкина за помощь и советовал тому немедленно, ни с кем не разговаривая, отправиться домой и молча просидеть там до завтрашнего утра. Судя по лицу Бабарыкина, которое по-прежнему крупным планом транслировалось на центральный экран, тот был готов моментально и беспрекословно последовать этому совету.

– Каспер? – отозвался сорок второй.

– Дуй в лабораторию! Поторопи их там! Нам срочно нужна информация по нашим находкам, – озвучил очередной приказ старший группы.

– Поехал, – не стал возражать Франк и направился к двери. Изображение с камеры его очков сжалось до размера одной восьмой экрана и плавно переехало в его левый нижний угол.

В этот же момент поднялась рука в центре комнаты.

– Группа Тристана на позиции, – сообщил техник по прозвищу Ястреб.

– Картинку фоном на второй экран! – взмахнул пальцем Каспер.

Уровень напряжения в комнате вырастал на глазах и Завьялову это нравилось. Его полностью устраивала его роль. Роль могущественного наблюдателя, способного вмешаться в развитие событий в любой момент. Он поймал себя на том, что совсем не завидует Касперу. Совсем не хочет оказаться на его месте в эту волнующую минуту и принять руководство хоть и не самой масштабной, но, пожалуй, самой важной операцией за все время существования АТБ. Более того, где-то в глубине души полковник понимал, что он был уже не способен справиться с этим. С этим напряжением, с этим объемом информации, со скоростью событий и принятия решений. Он стал слишком стар для этого. Его опыт и спокойствие были бесценны в позиционной борьбе за режим секретности в Наногороде. Но здесь на передовой, в гуще событий, он чувствовал бы себя, словно ветеран, оказавшийся на площадке с молодыми, полными сил спортсменами мирового класса.

Второй экран послушно показал картинку. Вечерние сумерки. Проем окна. Из окна видна улица и здание посольства государства «представлявшего вероятную опасность режиму технологической тайны». Именно так это было сформулировано в рабочих документах Агентства.

– На позиции, – прозвучал из динамиков голос Тристана, разбавленный порцией шумовых помех.

– Звук! – рявкнул Каспер.

– Все, что можем, – развел руками Ястреб, – это глушилки на объекте.

– Никого не выпускать! – обратился Каспер к агенту, возглавлявшему боевую группу, оцепившую в тот самый момент посольство Соединенных Штатов Америки, – Попытки покинуть периметр пресекать в мягком варианте. Огонь на поражение только по моей команде.

– Принял, – откликнулся Тристан.