Читать книгу «Сандал» пахнет порохом - Данил Корецкий - Страница 6

В своем родовом селе, раскинувшемся на северных отрогах Черных гор, название которых по-чеченски звучит как Аржа ламнаш, начальник участка магистрального нефтепровода Увайс, по прозвищу Нефтяник, бывал нечасто: один раз в неделю, а то и две. Хотя дом он здесь выстроил немногим меньше того, что в Грозном – тоже двухэтажный, с просторным двором, гаражом и еще кое-чем. Но в городе все же цивилизация – больница, школа для детей рядом, да и на дорогу до работы меньше времени уходит. Зато здесь чистейший свежий воздух, покой и прекрасный горный пейзаж.

Дорога, правда, никуда не годная: вся в рытвинах и ямах, то прижимается к скале над пропастью, так что даже с ишаком не разъехаться, а то вьется змеей между полукилометровыми обрывами… Даже орлы иногда парят ниже машины – дрогнет рука у Султана, или лопнет скат, – только мокрое место от всех останется!

Обычно ему такие мысли в голову не лезли. Но сейчас в Аржи-Чу Увайс ехал без настроения. Может, потому, что он и не ехал – его везли! За рулем сидел ближайший помощник самого страшного бандита республики, а он подчинялся их воле. Холодное солнце готово было скрыться за горным хребтом и напоминало ему серебряную монету. Не ценную старинную, дорогую – серебряный доллар или песету, а обычную сегодняшнюю мелочь – рубль или два… Может, потому, что его жизнь обесценилась как раз до такой стоимости…

На заднем сиденье новенькой пятидверной «Нивы» серебристого цвета три милиционера из «нефтяного» полка[7] внимательно смотрят в окна. Идеальная охрана: во-первых, потому что официальная, во-вторых – все они его родственники. Хотя насколько бы «идеальна» она не была, от серьезного покушения вряд ли спасет. А сейчас и вовсе непонятно: то ли они его охраняют, то ли конвоируют. Машину сопровождения пришлось оставить – так приказано: дескать, гость приедет со своей охраной, а большое количество вооруженных людей может привлечь внимание соседей… Может, конечно, так, а может – по-другому… Тревожные мысли теснились в голове Нефтяника.

«Просьба, вроде, пустячная – принять на ночлег в своем доме человека… Если бы попросил кто-то из родни, друзей, соседей, да кто угодно, – вопросов бы никаких не возникло, и настроение бы не испортилось. Но попросил не кто иной, как Борз! Самый авторитетный и жестокий полевой командир из местных, одно имя которого внушало ужас! Злейший враг федералов! И это меняло дело в корне – что-то здесь нечисто… Есть мудрая восточная пословица: “Змею из норы лучше вытаскивать чужими руками…”»

Так вот сейчас Увайс чувствовал, что это его руками Борз хочет решить какую-то свою опасную проблему. Может спрятать важного посланца из их Центра – из Турции, или Катара, или еще откуда-то – где там у них Центр?!

Дело-то несложное: встретить гостя, накормить, напоить, спать уложить… Еды на десять человек хватит, комнат много: не просто ночуй – хоть неделю живи, не жалко! Но вдруг его выследят – со спутников, с самолета-разведчика… И пустят ракету, так что на месте дома только воронка останется? Или из соседей кто-то донесет, что у меня посторонний, да еще и с вооруженной охраной? Хотя не должны донести, я же им всем помогаю: Хасану лекарства привозил, Данильбеку протез немецкий оплатил, Ризвану оставшиеся стройматериалы подарил… Но люди быстро забывают хорошее и не любят рисковать своей шкурой…

Увайс тяжело вздохнул. Да все равно выбора нет – Борзу не откажешь! Лично он, конечно, не обращался: прислал этого змееныша – Султана, с поганой улыбкой жабьего рта… Но почему они именно его выбрали? Султан вроде бы уважительно передал просьбу своего амира, тут же усадил в машину и повез. Чтобы никому не рассказал и не позвонил…

В сгущающихся сумерках они въехали в Аржи-Чу. Улицы, как и следовало ожидать, были пустынны, хотя наверняка через щелки в ставнях за ними наблюдает не одна пара любопытных глаз. Проехав через все село, «Нива» остановилась у высоких черных ворот в заборе из итальянского кирпича. Дальше были лишь величавые, покрытые густым темным лесом горы – изумительный вид из окон южной стороны. А под окнами, из подвала, в направлении гор тянется то самое «кое-что»: подземный туннель с замаскированным выходом в заросшем кустарником склоне. На всякий случай он прорыл его еще при закладке фундамента. Нефтяник не был бы Нефтяником, если бы не обладал крайней осторожностью и дальновидной предусмотрительностью. Именно эти качества позволяли ему ладить и с официальной и с теневой властью. Впрочем, определить – какая власть в данный момент и в данном месте является официальной, а какая – нет, часто было непросто.

Выйдя из машины, Увайс – невысокий лысеющий мужчина плотного телосложения, лет пятидесяти – вынул из чехла на поясе мобильник, посмотрел на экран. Связи здесь, как обычно, не было. Ни одной полоски на экране.

– Не ловит? – Султан закинул на плечо автомат и подмигнул.

– Нет.

– А рация у тебя есть?

– Тоже нет.

– Ну и хорошо. У меня есть. Сейчас тебе связываться не с кем. Ведь правда?

– Конечно.

Нефтяник неспешно двинулся к воротам. Строгий черный костюм и властная манера держаться выдавали в нем большого начальника. Еще бы – сидеть у нефтяного крана! Султан шел рядом, два милиционера – по бокам, третий держался сзади. Один из них, держащий наготове автомат с заряженным подствольником, открыл перед шефом калитку, но заходить не стал: с яростным лаем навстречу летел огромный лохматый пес. Султан, оскалившись, взял автомат на изготовку, но Нефтяник быстро вошел и прикрыл за собой калитку.

– Молодец, Шериф, – он потрепал пса за загривок, и тот замолчал, прижавшись к ногам хозяина.

На лай вышла Деши – вдова погибшего в бою с федералами двоюродного брата Нефтяника. Увайс разрешил ей с маленькой дочерью жить здесь на правах своей второй жены – загородному дому тоже нужна хозяйка. Луиза была ребенком любознательным, и сейчас, оставшись в доме одна, наблюдала за происходящим из окна второго этажа.

– Забери Шерифа, пока он меня не испачкал! – крикнул Увайс.

Женщина увела пса за дом, и остальные вошли во двор. Султан внимательно осмотрел двор, сарай, летнюю кухню и гараж. Один из милиционеров загнал машину. Оставив пса в специально построенном загоне, вернулась Деши.

– В багажнике мясо, – сказал Увайс. – Приготовь жижиг-галнаш, у нас сегодня гость будет.

Охранники расположились внизу, в просторной гостиной с камином, Деши, взяв с собой дочь, пошла на кухню, а хозяин, в сопровождении Султана, поднялся на второй этаж, снял пиджак, сел на белый кожаный диван и включил телевизор – до приезда гостя, по его расчетам, было еще не меньше часа. Как раз транслировали репортаж из Чечни. На экране люди в военной форме ходили между лежащими на земле трупами в простреленном камуфляже, что-то записывали, фотографировали.

– В результате спецоперации уничтожено пятеро террористов, – вещал за кадром голос репортера. – В ходе перестрелки дом, в котором они укрывались, был полностью разрушен…

Камера показала обгоревшие развалины дома. Увайс вздохнул и переключил на другой канал – зря, что ли, спутниковую тарелку ставил, чтобы теперь еще и по телевизору смотреть то, от чего и в жизни уже устал?!

Султан тем временем осмотрел все комнаты, что-то сказал в портативную рацию и подошел к окну. За ним уже совсем стемнело.

Спустя полчаса на лестнице послышались шаги. Увайс убавил громкость. Кто-то из охранников? Нефтяник встал и обомлел. Это оказался Борз, собственной персоной. В камуфляже, с автоматом в руке. Что все это значит?!

– Салам, брат! – улыбнулся Борз, хотя они не были близко знакомы и очень давно не встречались.

– Ва-алейкум салам! – растерянно ответил Нефтяник. – Извини, что не встретил, дорогой! Ты же не предупредил… Я ждал твоего человека…

– Ничего, какие могут быть обиды? Спасибо, что не отказал в моей просьбе. Обстоятельства изменились, и я ее снимаю.

Борз говорил уважительно, как и подобает гостю разговаривать с хозяином. Хотя Увайс понимал, что хозяин здесь именно Борз. Недаром он беспрепятственно прошел в дом, и никто из охранников не посмел его остановить.

– Ну, располагайся тогда, жижиг-галнаш покушаем, – предложил Нефтяник.

– Спасибо за приглашение, но у меня к тебе другая просьба.

– Просьба такого гостя для меня закон, – сказал Увайс, хотя сердце неприятно сжалось – вот сейчас ему и придется совать руку в змеиную нору…

Не ожидая приглашения, Борз уверенно развалился на диване, Султан с автоматом наперевес занял позицию рядом, а Увайс стоял напротив, как на допросе.

– Мне нужно встретиться с авторитетными людьми. Люди очень серьезные. И встречу организовать нужно конкретно. Я должен быть абсолютно уверен в безопасности места и надежности хозяина. Считаю, что лучший вариант – провести встречу здесь, в твоем доме. Кому мне еще доверять, если не тебе? Ты как считаешь?

– Я рад… Если бы заранее знал, предупредил бы хозяйку, чтоб ужин на всех нормальный приготовила: шурпа, шашлык, лепешки… Может, успеет еще? Сколько человек будет?

– Спасибо, Увайс, я знал, что ты не откажешь. А готовить ничего не нужно – мы же не ужинать собираемся, а дела решать. Через полчаса все подъедут. Не знаю сколько. Десять-двенадцать. Ну, и с каждым человека по два-три охраны. К дому каждый на одной машине подъедет, сопровождение в село заезжать не будет. Машины, сколько влезут, во двор поставим.

– Если и в гараж, то может, все поместятся.

– Хорошо. Даже если не все, то ничего подозрительного: ты ведь человек не бедный, уважаемый. Вокруг таких всегда много народу крутится. Знаешь поговорку: «Если ты беден, то будешь одинок, даже живя в городе. Но если ты богат, то и в необитаемых горах тебя разыщут родственники!»

Султан нарочито громко рассмеялся.

– Это действительно так, – кивнул Увайс. – Пойду тогда, распоряжусь, чтоб хозяйка чай приготовила. Чай – не ужин, а за пустым столом сидеть тоже нехорошо. И охрану предупредить нужно.

– Пойдем вместе, Увайс, – сказал Султан. – Определим места, куда можно охрану поставить, и проинструктируем всех, кого надо…

«Не хотят из виду меня упускать», – догадался Нефтяник.

– Здесь связь не работает, – на всякий случай сказал он Борзу.

– Я знаю. Она нам и не нужна.

Пройдя по дому, Увайс с Султаном заглянули на кухню, где колдовали над печью Деши с дочкой, и вышли во двор. Оказалось, Борз приехал не на своем излюбленном «Хаммере», а на «УАЗе»-«таблетке». Возле машины терпеливо ждали распоряжений трое охранников Борза: двое в гражданской одежде, с автоматами на плечах, а третий в камуфляже. У того, что в камуфляже – ручной пулемет с дисковым магазином и светлым, явно самодельным, деревянным прикладом. Милиционеры находились здесь же, во дворе, но уже без автоматов и вяло разговаривали с прибывшими «коллегами»: в республике все друг друга знают.

– Значит так, друг, – Султан цепко ухватил Нефтяника за предплечье. – Пошли своих людей, пусть приведут твоих женщин, принесут еду… Вы пока в летней кухне посидите, поужинайте, а мы свои дела будем решать. И лучше не выглядывать: дураков много – некоторые сразу стреляют, не разбираясь… Ты меня хорошо понял?

Увайс кивнул. Куда уж лучше!

– И это… Ключ от подвала мне пока отдай, – Султан протянул руку с длинными узловатыми пальцами. – Уезжать будем – верну!

«Все пронюхали, – подумал Увайс. – И про потайной ход, и про все мои дела… Наверное, строители проболтались! Может, поэтому они мой дом и выбрали… Лучше бы мне вообще никого из них не знать! Но тогда пришлось бы коротать свой век в нищете. Потому что такие, как Борз, слетаются к деньгам, как мухи на мед. Хотя мухи не только на мед садятся…»

Он молча положил ключи в протянутую ладонь. Потом с Деши, Луизой и незадачливыми родственниками-охранниками заперся в летней кухне, плотно задернул шторы и запретил всем подходить к окнам. Все жадно набросились на еду, но Увайс впервые ел жижиг-галнаш без удовольствия. На улице хлопали дверцы машин, открывались и закрывались ворота, раздавались гортанные приветствия, – словом, текла своя жизнь, которая не имела к нему ни малейшего отношения. Хотя федералы могут расценить это и по-другому…

Вскоре, в просторной гостиной на первом этаже стало тесно от суровых бородатых мужчин в пропахших костром камуфляжах. Вообще-то, приходя в чужой дом, оружие принято отдавать хозяину в знак особого доверия. Но сейчас гости ограничились тем, что оставили автоматы толкущимся во дворе охранникам, а «стечкины», «маузеры», «глоки» и ножи оставили при себе.

Последней к дому подъехала бежевая «шестерка» с шашечками такси на крыше. Из задней двери вышел человек, одетый в черную болоньевую куртку, черные брюки, черную рубаху, черную папаху. Он прихрамывал и опирался на простую черную трость, а в другой руке держал полиэтиленовый пакет. Сопровождали его двое атлетически сложенных мужчин в гражданской одежде, обвешанные оружием так, что это вызвало удивление даже у далеко не безоружных телохранителей ранее прибывших амиров. Шум во дворе стих.

– Это Саббах, – прокатился шепот от человека к человеку. – Сам Саббах!

– Я его никогда не видел… Скромный, смотрите на чем приехал…

– Так таксиста, скорей всего, завалили. Какая тут скромность?

Увидев нового гостя, Султан встрепенулся, бросился навстречу, и с почтением проводил его в дом. Охранники Саббаха сдержанно поздоровались с коллегами и остались у двери, широко расставив ноги и положив руки на висящие на груди автоматы. Кроме «стечкиных» и кинжалов, на поясе у каждого висели гранаты, а за спиной – реактивные огнеметы «Шмель», которые в обиходе называли «шайтан-труба». Оружие громоздкое, редкое и весьма эффективное, как переносная артиллерия.

– А это Абдаллах и Хуссейн, арабы, – пронеслась вторая волна шепота. Имена телохранителей Саббаха были овеяны легендами, хотя их самих, так же, как их хозяина, видели только избранные.

– Говорят, они просто звери! Вдвоем могут всех нас порвать…

– Да ладно! Мы не таких рвали!

Совещание уже началось. Когда Саббах зашел в зал, начавший говорить Борз замолчал, а все сидящие за столом повернули головы к опоздавшему.

С ним встречались только несколько командиров особо крупных формирований, остальные с интересом рассматривали покрытое шрамами лицо и обезображенное ухо.

– Ас-саляму алейкум ва рахматуллахи ва баракатуху[8], – склонив голову, почтительно поздоровался он, и сел на свободный стул, изобразив внимательного слушателя. Головы вновь повернулись к Борзу, который несколько смешался, но потом все же продолжил свою речь.

– У русских есть поговорка: «Кто платит, тот и заказывает музыку». Зачем нам исполнять команды людей, которые сидят в Эмиратах или Турции, не знают нашей обстановки, и забывают, что рабочую лошадь надо кормить? Они планируют акции, на которые нам самим приходится находить деньги! Даже сегодняшнюю шуру[9] мне пришлось собрать на свои средства…

– Это не шура, Борз! – перебил Саббах. Его низкий грозный голос напоминал рычание льва. – Если бы сегодня собралось столько амиров, как на прошлогоднюю шуру, здесь не хватило бы места. А сейчас из тридцати присутствуют двенадцать!

Собравшиеся зашевелились, пересчитывая друг друга – Саббах был прав. Борз растерянно молчал.

– А сколько ты потратил своих денег на сегодняшнюю встречу? – продолжал Саббах. – Я вижу пустой стол, на кухне есть чай и печенье, приготовленное нашим добрым хозяином Увайсом. Может, ты считаешь затраты на бензин? Это справедливо! Я возмещу их тебе! Передайте нашему брату…

Он протянул соседу сто долларов. Через мгновенье купюра лежала перед Борзом. Тот покрылся красными пятнами.

– Легко отщипнуть крошку от большого пирога, – напряженно произнес он. – Недавно еще один наш брат – амир Исхак – стал шахидом, иншалла. Вместе с тремя своими моджахедами он встретил смерть достойно. Они держали байат[10], данный амиру Саббаху, и выполняли его приказы, а теперь об их семьях некому позаботиться.

Ни один мускул не дрогнул на лице Саббаха, хотя внутри у него все кипело.

– На освободившееся место опытного Исхака – командира диверсионного подразделения, пришел от имени амира Саббаха молодой, ничем себя пока не проявивший Исмаил Умаров. Может быть, завтра, послезавтра, через месяц амир Саббах поймет ошибку, которую он сделал, но тогда может быть уже поздно. Уже и так слишком много наших братьев стало шахидами… Разве не так?

Присутствующие одобрительно закивали.

– Наш брат Саббах сидит в своем укрепленном гнезде и оттуда раздает команды. Но он не участвует в нашей борьбе, в каждодневных акциях…

– Орел не охотится на мух! – высокомерно сказал Саббах.

– Я знаю, что ты дергаешь за ниточки, идущие по всему миру! Но что нам весь мир? Из того, что ты называешь «мухами», и складывается наш Великий джихад! Наш, а не твой!

– Джихад нельзя разделить на кусочки! – возразил Саббах. Но Борз упрямо покачал головой.

– Братья, я предлагаю отменить подчинение Центру! Каждый командир сам принимает решения – вот как должно быть!

– Но я поставлен амиром фронта! И деньги из Центра к вам через меня идут. И я за все отвечаю!

– Идут, но не доходят! Пока что наши земляки отвечают своими жизнями! – сказал амир Итум-Калинского сектора Абу-Усман.

– Братья, кафиры[11] наступают! Нам нужно объединить усилия, а не делать разборки по мелочам!

– Смерть наших братьев для тебя мелочи? – вскипел Борз.

– Нам тоже от Центра давно нет никакой поддержки, – поддержал его Абу-Усман.

– И поэтому ты решил снимать дань с торговцев на моей территории? – вступил в разговор амир Шатойского сектора Сайди.

– Ты меня в чем-то обвиняешь? – оскалился Абу-Усман. – У тебя есть доказательства?

– Твои люди сами хвастались.

– Мы делаем джихад везде, где представляется такая возможность, и если даже мои люди взяли что-то с твоей земли, то не положили в свой карман! Это трофей, который пойдет на общее дело!

– Перестаньте! – сказал амир Тархан по прозвищу «Красная борода». Это был плотный немолодой мужчина, а борода его действительно имела красноватый цвет от красителя, которым он пытался замаскировать седину.

– Амир Саббах прав! Мы должны сплотиться…

– Никому я ничего не должен! – возразил Абу-Усман. – Один упрекает, типа я плохо контролирую своих людей, другой – типа он деньгами меня снабжает… Какими деньгами? Где эти деньги? За последний месяц мы увидели только сто долларов, которые амир Саббах в насмешку дал Борзу! Короче, надо мной только один амир – Аллах, хвала ему.

– А вокруг кого ты хочешь сплотиться, Тархан? – вдруг спросил Борз. – Вокруг амира Саббаха? Да, он хороший воин. Но он не нашей крови! Ему непонятны наши беды, наши горести и наши проблемы! Он воюет в Нью-Йорке, Париже, Найроби, – короче, по всему миру! А мы воюем на нашей земле!

– Смотрите сюда, – сказал Саббах, положив руки на стол. – И дайте мне кто-нибудь кинжал.

Тархан вытащил кинжал, взял за клинок и рукояткой вперед почтительно протянул амиру. Тот надрезал средний палец, капли крови закапали на полированный стол.

– Сделайте вы все то же самое! – приказал он. – И если у вас окажется желтая, зеленая и синяя кровь, я встану и уйду! Только кровь у всех одинаковая. И языки у нас одинаковые – они все имеют арабские корни! И внешне мы похожи, как братья! Поэтому кафиры не могут нас победить: их видно издали, стоит хоть одному появиться в наших краях и весть об этом мигом облетит всю округу!

Саббах вернул оружие Тархану, затем пристально уставился на порезанный палец, и под его взглядом кровь перестала капать. Все изумленно переглянулись. Амир достал платок и вытер стол.

– Нехорошо пачкать, особенно в гостях. А то наш добрый хозяин может подумать, что тут кого-нибудь зарезали…

Амиры улыбнулись шутке. Почти все.

– Теперь отвечу на упреки в мой адрес, – Саббах повернулся к Борзу, взглянул в упор.

– Да, я назначил Умарова амиром. Да, у него мало опыта. Но его готовил лично я! И в его группе всего двенадцать человек. Уверен, он хорошо проявит себя и сможет командовать большим отрядом. Это первое!

Борз не выдержал тяжелого взгляда и отвернулся.

– Я воюю по всему миру, это правда! Но эхо моих взрывов раздается и в столице кафиров! А сейчас я готовлю очень серьезную акцию. И мне нужна помощь тех, кто знает местные условия. Думаю, мы с Борзом договоримся об этом!

Борз не отреагировал.

– И насчет денег… Они идут кружными путями и иногда задерживаются. Но сейчас они пришли, – Саббах поднял с пола свой пакет и высыпал на стол пачки стодолларовых купюр в банковских бандерольках. – Прямо сейчас каждый получит свою долю. А семьи погибших получат компенсацию завтра…

Амиры одобрительно зашумели.

Скоро все разъехались, и в Аржи-Чу наступила обычная ночная тишина и покой. Выпущенный из добровольного заточения Увайс вздохнул с облегчением. Но когда он выглянул на улицу, то в ярком свете луны увидел, что у ворот осталось бежевое такси, и вновь напрягся. Где люди, которые на нем приехали?! Может, их убили и спрятали где-то неподалеку? Но это сулит большие неприятности…

На самом деле Саббах и его телохранители возвращались верхом на лошадях по горным тропам. Лошадей привел молодой боец Али, только недавно сдавший экзамен на моджахеда. Он же должен был забрать машину.

Когда Увайс услышал шум включенного мотора и, выглянув в очередной раз, не обнаружил бесхозного такси, он успокоился окончательно. Но ненадолго. Через двадцать минут вдали, в ущелье, появились отблески огня. И гореть могло только уехавшее недавно такси. Впрочем, это его уже не касалось.