Читать книгу Рассказы о крепостном мальчике - Данил Васильевич Казаков - Страница 6

Праздничный день закончился, снова наступили будни. Отец каждый день приносил пару мисок серебристой сороги. Наташка чистила её, отделяла часть для деда с бабкой. Однажды ему в «морду» попались три щуки, мать почистила и пожарила их со сметаной. Это намного вкуснее, чем репка и редька. Хотя день был постным, когда даже рыбу есть церковь запрещала, но Мария об этот видимо забыла. Только тятька за обедом загадочно сказал, что тем, кто в дороге, болеет или работает на барщине скромное есть разрешается и в постный день.

Родители и дед с бабкой с утра уходили на барщину. Наташка пряла пряжу, а Мишке приходилось присматривать за Петрушкой Наумкой. Братьев он пытался заманить тряпичным мячиком, сшитым бабушкой ещё для него. Но малыши тянулись к речке, нравилось им смотреть, как по воде плывёт мусор, торчат кустики ивы, цветут кувшинки и бросать мелкие камешки в реку. Чтобы малыши не подходили близко к берегу, Мишка пугал их буками и бяками, которые схватят и утащат их в реку. Так в своё время пугали и его. За младшими братьями следить не тяжело, но Мишке больше нравилась работа в свободные от барщины дни.

Тогда тятька разрешал ему самому запрячь лошадь и возить навоз на поле. Петрушку и Наумку мать усаживала в короба, чтобы они не ушли куда-либо далеко. А сами накладывали на телегу навоз, который Мишка увозил на их надел. Сверху парень клал короткую дощечку и садился на неё, чтобы порты не запачкать. Ехать следовало медленно, ибо лошадь и так устала на 4 дня барщины, да и навоз можно растрясти по дороге при быстрой езде.

Мишка слушал, как высоко в небесной голубизне заливается жаворонок. Тёплое солнце пригревало влажную землю. Тихо поскрипывали колёса смазанные тятькой дёгтем. На поле Мишка скидывал кучу навоза и уезжал обратно, нередко на обратном пути встречаясь со своим дружком Петей. Его семья тоже вывозила на поле навоз. Они весело вскидывали вверх руки в знак приветствия, корчили потешные рожицы. Так продолжалось три дня. За это время успели почистить конюшню и хлев и даже в курятнике навели прядок. Основная работа ждала впереди – сев.

Но сначала ребятня бабы и девушки разбрасывали навозные кучи по пашне. А мужики пахали землю под посевы льна и овса, который сеяли рано, ведь он холода не боится, а любят влагу. Не зря сложилась поговорка: «Сей овёс в грязь и будешь князь». Овёс сеют немного, в основном для лошади и каши. Родители Мишки тоже посеяли овёс для лошадки и овсяной кашки. Лён нужен для льняного масла и полотна на рубахи, порты и приданое девушек. Поэтому лён теребят, расстилают, мнут, прядут и ткут бабы и девушки.

А через 3-4 дня к ним рано утром пришла бабушка Марфа. Она была в нарядном цветном платье, в котором Мишка видел её в прошлую весну и на Красную горку, белом чистом платке.

– Что вы так долго спите? Солнце уже давно встало. Дед мой уже лошадку запряг и в поле выехал, сеять рожь пора!– Радостно причитала она.

– И то пора, – согласился Иван – я вчера, когда на барском поле пахал, кукушку слышал. А ещё мой дед говорил, что как кукушку услышишь, то сеять рожь пора.

– Ком земли рассыпается. Я вчера взяла в руки землю, сжала её в кулак и отпустила, так рассыпалась земелька, подсказывала и бабушка.

– И лягушки квакают. Вчера скотину прогонял в поскотину и слышал, как они в болотистом месте Ветлуги квакают. – Мишка тоже не утерпел и сказал свою примету о посеве ржи.

– Да у нас всё готово: зерно и лукошко подготовлено. – Мария велела мужу и Мишке надеть новые белые рубахи, вышитые по вороту и рукавам красным крестиком, себе и дочери приготовила белые цветные платки.

Всей гурьбой они двинулись в поле, положив на телегу плуг, борону и мешки с зерном. А там уже мельтешила ребятня, суетились мужики и бабы. Всё взрослые были в обновах: новый платочек или фартук, а то и сарафан в красный цветочек. Снова в небесной вышине заливался жаворонок. Мягкий ветерок разгонял редкие слоистые облака. Мешали только мошкара комары, впиваясь жалом в руки и лицо. Дед Митрофан снова брал в руки землю и показывал, как она хорошо просохла и легко рассыпается. Ему доверили провести первую борозду. Он перекрестился, прочёл краткую молитву и взялся за рычаги плуга. Мать взяла лошадку под уздцы. Ровный пласт почвы переворачивался, темнея и рассыпаясь на солнце. Откуда ни возьмись налетели грачи, выискивая жирных червей. Пройдя одну борозду, дед с бабкой перешли на свой надел. Поле пахал отец, а мать подготавливала зерно, следила за малышами. Мишка и Наталья откровенно заскучали. Пройдя три борозды, Иван остановился и подозвал сына.

– Теперь ты пробуй. Тебе уже 14 лет, пора пахать.

Мишка не ожидал такого. Он давно хотел и мечтал, но боялся. Как это он, Мишка, будет пахать, как взрослые мужики, как отец и дед. Мимо уха пролетели все наставления отца. Он только помнил, что на рычаги нужно нажимать сильнее, чтобы железный лемех глубже врезался в почву. Он почесал нос, погладил лицо, словно сгоняя тень сомнения, и крепко уцепился за рычаги. На мальчика внимательно смотрела вся его семья, даже дед пришёл с соседней полосы. Мать взяла под уздцы лошадь, и Мишка провёл свою первую в жизни борозду. Он очень старался, чтобы плуг шёл точно прямо по борозде. Она оказалась очень длинной и тяжёлой. В руки впивались комары, в глаза лезла мелкая мошка, а до тех кустиков, растущих на том конце поля было так далеко. Они словно стояли на месте, когда Мишка украткой смотрел на них. Мальчик медленно переступал ногами, изо всей силы нажимал на рычаги, тяжело дышал. Наконец кустики приблизились. Мишка отпустил рычаги, посмотрел вкруг. Все молчали, ждали одобрения или осуждения деда Митрофана. А тот молчал и хмурился.

– Молодец парень! – Наконец сказал он – настоящий пахарь вырос, не хуже меня вспахал. Я о чём печалюсь, что силы у меня уходят, полвека исполнилось, зато внуки подрастают. Тут и Иван благодарно положил руки на плечо сына.

Потом, распрягли лошадку, отпустили её пастись. Мария постелила на телегу чистую холстину, позвали обедать вместе с ними деда и бабку. Она разлила по двум чашкам похлёбку с квасом варёной репой, редькой и луком. Мать выдала всем по яичку, а бабушка Марфа угостила парёным турнепсом. Иван нарезал хлеб, разложил его на холстине. Есть сидя было неудобно, поэтому крошки хлеба и яичка падали мимо рта, их аккуратно подбирали и снова бросали в рот.

У всех было благодушное настроение. Иван высказал свою заветную мечту – завести ещё одну лошадку. Вот Мишка будет пасти лошадку в ночном, а там конь трактирщика Гром пасётся. Тогда бы они и горя не знали. Мария тоже поделилась своей мечтой нынче весной посадить больше картошки.

– Ещё нужно лён посеять, приданое для Наташки готовить. Большая уже выросла, невеста. Всё ту полосу, где в прошлом году рос овёс, засадить одной картошкой, а репу посеять только на краешке.

Взрослые недоверчиво молчали, не зная поддержать Марию, или нет. Картошку сажали мало и неохотно, но с каждым годом всё больше убеждались в её пользе. Однако староста каждый год предлагает крестьянам купить ведро картошки на посадку за 1 копейку. Это очень дёшево. Он каждый раз предупреждал, что эта картошка пророщенная, она годится только на посадку, её есть нельзя.

– Трактирщик купил картошки у старосты за 15 копеек, вот и вам бы тоже взять ведра два, – нерешительно предложила бабка Марфа.

– А мы чем хуже? У него один сын Борис, да дочка Танька, а у меня трое, да дочка Наташка, они тоже есть хотят.

– Мы принесли немного картошки в карманах, староста рано уходит, вот мы и берём по 1-2 клубня картошки, – признался Иван.

– Там всего и полведра не наберётся, – возмутилась Мария попытке мужа сберечь копейки.

– Делай, как знаешь. А только на оброк денег не хватит, то пороть тебя будут, а не меня,– махнул он рукой. Это была пустая угроза, ведь15 копеек была маленькая сумма, её всегда можно было попросить в долг у бабки и деда.

После обеда наступила торжественная минута – сев. Мать повесила на шею деда лукошко с зерном. Он расставил ноги на ширине плеч, взял большую горсть зерна и широким жестом полукругом рассыпал его по пашне. Зерно ровным слоем легло на почву. Мишка с готовностью бросился к кустикам, наломал веток. Ими он отметит границы, где зерно брошено, а где ещё нет, иначе как с посевом репки, будет, где густо, а где пусто. После сева поле требовалось проборонить, чтобы зерно прикрылось землёй, иначе жадные грачи успеют склевать его. В тёплой земле зерно наполнится влагой и прорастёт.

В тот день Мишка доверили провести ещё пять борозд, за это время отец отдыхал.