Читать книгу Вечное лето 2.0 - Данька Вишневская - Страница 8

В один из дней тоска вернулась, накатила как волна и поглотила Митьку целиком. Такая жуткая, что хоть волком вой. Сам не понимал, откуда она взялась, но играть с ребятами не хотелось. Сославшись на головную боль, вернулся домой, зашёл на кухню и увидел, что бабушка лепит вареники. Волосы забраны под косынку – всегда, когда она долго готовит.

– Кушать будешь? Накладывай, одна порция готова. Сейчас ещё на завтра налеплю. Может быть, с творогом сделать или с капустой? – предложила бабушка.

– Фу, с капустой. Не люблю капусту, – заупрямился Митька.

– Она полезная, творог тоже. В нём кальций. Нельзя же постоянно только тесто с вишней лопать. – Вероника Львовна говорила серьёзно, но улыбалась.

– А если очень хочется? – ему нравилось стоять на своём, знал, что если бабушка в хорошем настроении, обязательно сдастся.

– Ладно, горе луковое, – она шумно вздохнула, сразу понятно – играет и не скрывает, – но в следующий раз – обязательно с творогом.

– Ба, а мама меня любит? – Мальчишка смотрел в окно и лениво ковырялся в тарелке.

– Митька, что за вопросы? – удивилась бабушка. – Конечно любит! Каждая мать любит своего ребёнка. Ешь давай.

– Неправда, – возразил внук. – Луша сказал, что кукушки бросают птенцов, чтобы их воспитывали другие птицы.

Всё замерло – казалось, даже волны забыли шуметь.

– И где он этого понахватался? Скажет твой Луша. То про птиц, а не про людей, природа у них такая. – она всё пыталась убрать прядь, которая выбилась из-под косынки. – А ты не смей мою дочь с кукушкой сравнивать, получается – камень и в мой огород. – В голосе была сталь.

– Почему? – Митька удивился, что бабушка обиделась.

– Получается ведь, что я её как-то не так воспитала? – Вероника Львовна раздражённо сдернула платок.

– Нет, ба, ты у меня самая лучшая и заботливая, – попытался заверить её Митька.

– А этого, видимо, у Севки понабрался? Тоже решил подлизой стать?

– Мне кажется, что я не нужен маме и папе. Друг другу они нужны, а я им нет. Может, я плохой сын? – она хотела что-то возразить, но внук не давал ей вставить и слова: – У меня ведь раньше тройки были, помнишь? Были, и много, даже по пению. Игрушки не всегда убирал. Папа тогда на маленького солдатика наступил, так кричал – думал, всё.

– Что всё? – испугалась бабушка.

– Выкинет всё. Он пообещал, что если ещё раз будет на полу валяться, не увижу больше. Ба, а помнишь, я слопал все конфеты на первое сентября, хоть и знал, что мне нельзя, и сыпь пошла? А я не сознался. Тогда полкило «Метелицы» съел – приторно, невкусно, но я ел и ел. Не мог остановиться. Никого не угостил, хотя должен был принести в школу в честь дня рождения. Решил, а почему я должен их угощать? Подумал, никто меня не поздравил, подарков не подарил, а я им вкусные конфетки за просто так?! Вот уж фигушки. Мама расстроилась, когда я весь пятнами пошёл, живот крутило, пришлось скорую вызывать. В больницу положили. «Продлил каникулы на недельку», – говорил папа. Мама всё злилась, допытывала, что съел и сколько. Как меня любить, раз я болезненный и глупый, знал ведь, что нельзя мне эти конфеты, тем более столько. Так и сказала тёте по телефону: «Глупыш, что-то съел с шоколадом, и вот опять! Что делать с этим врунишкой – ума не приложу». Думала, что я не слышал. Знаю, ты скажешь, что подслушивать нехорошо. Получается, я дважды плохой? – Митька чуть не плакал, думал: "Может, и правда мама не приезжает, потому что я плохой". Бабушка посмотрела на него ласково и внимательно, не попыталась переубедить, не было у неё ответов на все его вопросы. – Я больше не буду так, с конфетами, ведь не знал, что могу умереть. – И шёпотом добавил: – Задохнуться. Мама сказала – может быть отёк Свинки.

– Квинке, – машинально поправила Вероника Львовна.

– Ба, я не хочу умирать, я ещё маленький. Севка вон тоже задыхался, и его сюда привезли. Тут дышится легче, правда? Мне очень хорошо, что я бы тоже остался здесь. Давай останемся, тебе же тоже тут нравится? Ба, давай, а?

Вечером тоска отпустила Митьку – так же неожиданно, как и накатила. В очередной раз ребята ужинали на пляже. Костёр стал неотъемлемой частью вечерних посиделок. Севкин папа приходил с работы, переодевался в домашнее и шёл разводить его. Дядя был настолько увлечён процессом – казалось, что ему самому нравится. Вспоминал себя в детстве? Митька заметил, что шум моря для него звучит фоном, но всё же успокаивает. Когда все замолкают и слушают, как потрескивают поленья, тишина мягкая, уютная. Что может быть лучше, чем когда рядом с тобой люди, с которыми даже молчать – одно удовольствие? Тинка рассказывала очередную историю, Митька пытался сделать снимок Севкиного замка, который они построили днём. В этом свете он был ещё красивее. Мальчишка крутил что-то в настройках фотоаппарата и почти не слышал, о чём говорит Тинка, выхватил лишь последнюю фразу, эхом отразившуюся от притихших волн.

– Завтра его сороковой день рождения, – закончила она и отложила блокнот в сторону.

– Страшная история, жуть. – Севка наконец-то был доволен. Ужастики он любил больше всего.

– Теперь боязно домой возвращаться, – прошептала Тинка.

– Сама написала и сама испугалась? – усмехнулся Севка.

– Не бойся, я провожу тебя домой, нам же в одну сторону, – успокоил Луша.

– День рождения, – произнёс Митька. – Скоро и у меня ведь день рождения. Завтра!

Все посмотрели на него. Шутит? Но зачем шутить такими вещами?

– О, действительно завтра, – вспомнил Севка и обрадовался: – Давай у нас отпразднуем. Мама будет не против, попросим приготовить самый вкусный муравейник. – облизнулся и погладил себя по животу. – Тебе ведь его можно, да?

– Можно, мне только шоколадный нельзя, – напомнил Митька.

– Давайте нарядимся пиратами, – предложил Севка, – у меня есть повязки, шляпы и специальные маркеры, которыми можно нарисовать усы.

– И мне можно быть пиратом? – робко спросила Тинка.

– Главное – платье не надевай, – разрешил Севка, – иначе какой же это пират получается.

– А у меня и нет платьев, – пожала она плечами. – Надо не забыть про свечки для торта, сколько тебе исполняется?

– Тринадцать… – как-то неуверенно произнёс Митька.

– Ой, надеюсь, клоунов не будет? Не люблю их, – уточнила Тинка.

– Боишься? – спросил Севка.

– Чего их бояться? Воспоминания нехорошие. Несколько лет назад приходил ненастоящий Дед Мороз, а весной изображал клоуна. Жутко неприятный тип, постоянно пытался меня пощекотать и ущипнуть. Гадость… – девчонка передёрнула плечами. – Он должен был надувать шарики, чтобы потом делать из них животных, а все полопались. Хорошо хоть следующий мой день рождения праздновали в ресторане. Скука смертная, зато без него.

Весь вечер они планировали, как провести праздник. Митька поддался радостным хлопотам, забыв, как сильно скучает по маме.