Читать книгу Фелиста. Любовное зелье - Дар Ветер - Страница 2

– Мы почти на месте, – сказал князь, – можешь открыть окно и осмотреться.

Фелиста тут же воспользовалась этой возможностью.

В течение часа они ехали вдоль озера, его гладь была высвечена бледно-розовыми и зеленовато-бурыми пятнами деревьев, отражающихся в нём. Размеры озера и солоновато-резкий запах встретившегося с водой леса завораживали принцессу. Мерный и сильный шум приближался.

– Что это шумит?

– После продолжительных дождей вода сходит. Видишь что-то вроде круга вдали?

Фелиста привстала, всмотрелась и заметила странную воронку довольно далеко от берега. Она кивнула.

– Это водосброс. Таких воронок три в этом озере. Если бы ты взглянула на них сверху, то заметила бы, что формой они напоминают круги, шесть кругов, один меньше другого, ступенями спускающиеся вниз. Захватывающее зрелище. Но плавать здесь не стоит.

Вдоль дороги стало появляться всё больше домиков, маленьких и опрятных.

– Там дальше есть большой рынок, но сегодня мы туда не поедем. И в сам город тоже. Мой дом находится на одной из крайних улочек, не люблю толпу. Раньше тут был пустырь, но место оказалось очень удачным, в моём вкусе. Я сам делал чертежи своего дома, – с гордостью сказал князь, – здесь нет ничего лишнего, всё продумано. Он не сравнится с домом твоего отца по размерам. В столице мало больших зданий. Мы предпочитаем удобство всему остальному.

– Мне всегда было немного неуютно в Сером замке из-за его размеров, – солгала Фелиста. Она привыкла к замку с детства и любила его со всеми его недостатками, но решила, что Гравену будет приятно услышать это.

И не ошиблась. Слова её порадовали его.

Дом князя не был таким уж маленьким. Трёхэтажный, из тёмно-зелёного камня он напоминал огромную толстую змею, расположившуюся на отдых после трапезы. Чёрный металлический забор, ощетинившийся множеством острых пик, поразил её воображение. Она впервые видела так много металла, да ещё такой искусной ковки. Слуг в доме было немного, она убедилась в этом в первый же день, когда те выстроились в ряд, чтобы поприветствовать хозяев. Гравен отдал ей в услужение двух прикомнатных девушек.

– Распоряжайся ими как хочешь, – сказал он, – большая голубая спальня на втором этаже твоя. Эй, живее приготовьте комнату для хозяйки! Говори им всё, что тебе нужно, и они обеспечат. А если по какой-то причине у них это не получится, обращайся ко мне.

– Спасибо, – искренне улыбнулась Фелиста. Ей хотелось поскорее принять ванную.

Она сделала неуверенный шаг к дому, однако князь задержал её.

– Мы поженимся сегодня же вечером, – он приобнял её и всмотрелся в лицо, – я больше не намерен ждать. Платье тебе раздобудут. Ты согласна?

– Да, – опустив глаза, ответила принцесса. И добавила шёпотом, – даже без платья.

Вечером в большом зале, на веранде, выходящей в сад, в присутствии слуг их обвенчали. Свечи и цветы были повсюду, воздух напоён благоуханием, а голову невесты украшала изящная диадема из белого ольрамового камня. Само платье тоже оказалось белым, это было не по канону, но Фелиста не обмолвилась ни словом, раз священной реки здесь не было, то и свадьбы в привычном смысле быть не могло. Вестник возложил на них брачные клятвы, которые они повторили слово в слово и начертал на запястье странного вида знак, словно обжегший кожу.

Этой ночью князь остался у неё. И стоило наутро вспомнить всё, что произошло ночью, щеки покрывал предательский румянец. Она не выходила из комнаты всю первую половину дня, пока князь сам не прислал за ней, чтобы поинтересоваться, всё ли в порядке, и не думает ли она уморить себя голодом. Поборов стеснительность, ей пришлось выйти.

На следующую ночь он снова был у неё, но в этот раз ночевать не остался.

– У меня есть свои покои, дальше по коридору, – пояснил он, – мне много времени придётся проводить в заботах о делах государства. Кроме того, я часто буду уезжать из дома. В Центральном городе спокойнее, чем на окраинах нашей страны, однако тебе не стоит ходить по нему одной, здесь водится немало бродяг и тех, кто захочет поживиться за твой счёт.

– Я понимаю, – вздохнула Фелиста, – отец не позволял нам часто покидать замок.

– Прошу тебя также не беспокоить меня, когда я занят делами в своих покоях. И в подвальных помещениях дома тебе тоже делать нечего – это вотчина слуг. Я люблю, когда в доме порядок и каждый знает своё место. Но в остальном ходи где хочешь.

Так прошло несколько дней. Фелиста постепенно знакомилась с устройством дома и расспрашивала слуг о жизни в городе. Узнать много ей не удалось, служанки были немногословны, подходящих книг в доме тоже не было и ей пришлось смириться с тем, что она будет белой вороной для остальных.

Однажды князь вошёл в гостиную, в которой они часто сидели вместе по вечерам, неся в руках большой ларец.

– Что это? – Фелиста привстала, наблюдая за тем, как он бережно ставит предмет на стол у окна.

– Фамильные драгоценности, – пояснил он, – теперь они принадлежат тебе. Примерь что-нибудь, мне хочется взглянуть как они смотрятся на тебе.

Она не любила носить драгоценности. Одевая браслет на руку, она с опаской шла по городу или даже парку, опасаясь любой щели в полу, ямы или кучи листвы, где мог бы бесследно сгинуть этот самый браслет. То, что в большинстве случаев этого не случалось, не помогало. Дошло до того, что её перестали радовать новые украшения. И когда Гравен подарил ей фамильные украшения, она поначалу не стала ими пользоваться.

– Почему ты не носишь их? – спросил он как-то.

– Просто не хочу потерять.

– Ты так говоришь, словно то и дело что-то теряешь. Ты большую часть времени проводишь дома или в парке. В любом из этих мест что-то сложно потерять навсегда. Кроме того, скоро мы отправимся во дворец. Я не последний человек там, и принцы уже интересовались тем, кто моя избранница.

Ей пришлось согласится. Колечко с прозрачным солнечно-золотистым камнем ей приглянулось больше всего. Его принцесса сначала надела один раз, потом другой, а потом стала носить постоянно. Гравен заметил это и одобрил её выбор.

– Тебе идёт, – сказал он.

Этим утром Фелиста наконец-то решилась выбраться на рынок. Ей нужен был подходящий наряд для визита во дворец. Ирма, служанка, посоветовала ей одну портниху, живущую неподалёку. Она же вызвалась показать её дом. Они вышли в сопровождении одного из слуг. Фелиста была уверена, что под просторной курткой у него спрятано оружие.

Она напрасно опасалась, что будет привлекать излишнее внимание. Им пришлось протискиваться в толпе туда-сюда снующих прохожих, каждый был озабочен своими делами. Рынок располагался на площади огромных размеров, бесчисленное количество разноцветных шатров и палаток поменьше предлагали продукты на любой вкус, утварь и даже оружие. Фелиста купила несколько мелочей, так необходимых женщине, Ирма аккуратно складывала всё в заплечную сумку, прежде чем они прошли рынок насквозь и нашли искомую лавку.

Портниха оказалась женщина дородная, но шустрая и сметливая, видно было, что своего она не упустит. Кроме того, она всё знала о том, что сейчас модно во дворце. Фелиста вздохнула спокойно – теперь уж она сможет показаться во дворце не испытывая смущения. Может быть она даже перестанет наконец вспоминать свои наряды, оставшиеся в Сером замке.

Она вернулась домой, полная впечатлений. И только тогда заметила, что кольца, которое так ей нравилось, нет на пальце.

– Я вижу, ты сняла украшения? – Гравен оторвал взгляд от книги, – почему?

Фелиста вздрогнула. Она была уверена, что муж ничего не заметит.

– Просто решила, что для дома это слишком празднично.

– Напрасно.

– И всё же мне хотелось бы носить их в обществе.

– Ну чтож, скоро у тебя будет такая возможность, – слегка улыбнулся князь, – через три дня мы пойдём во дворец.

***

– Ирма, ты помнишь кольцо, что было у меня на пальце?

Служанка подняла голову от шитья, над которым склонилась. Лицо её, прежде отрешённое, оживилось.

– То, что раньше принадлежало матушке хозяина? Как не помнить. Она с ним не расставалась.

«Дело-то совсем плохо».

По выражению её лица служанка сделала верный вывод:

– Оно исчезло?

Фелиста кивнула.

Она сказала именно так – исчезло. Не потерялось. Неужели…

– Его украли?

– Скорее всего. На нашем рынке рыба, если отправится гулять, вернётся без хвоста.

– Только не это… – Фелиста отвернулась, пытаясь скрыть панику, отразившуюся на лице.

– Вы боитесь сказать хозяину?

– А как ты думаешь?

Служанка замерла, наматывая на палец нитку.

– И не говорите, – решилась она, – отпустите меня после обеда в город. У меня есть один знакомый… может быть что-то и выйдет.

***

Ирма остановилась, жестом показывая, что идти нужно вперёд. Фелиста с сомнением приподняла брови.

– Он запретил входить мне. Сказал, что если вы будете не одна, то говорить не о чем, – служанка беспомощно развела руками.

– Надеюсь это того стоит, – поджала губы принцесса, – ты понимаешь, что с тобой будет, если…

– Поторопитесь! Янке долго не сидит на одном месте.

Дом напоминал большой шалаш, он и построен был на земле, с прорезями вместо окон и рассохшейся деревянной дверью. Внутри воняло грызунцами. Ступив внутрь, Фелиста подалась назад.

– Крыша того гляди обвалится. Колдун с ним, с кольцом…

– Чего испугалась леди? – звонкий почти мальчишеский голос раздался откуда-то из глубины, но рассмотреть говорившего было практически невозможно, в шалаш почти не проникал свет.

– Хм… а как вы сами думаете? – Фелиста остановилась, повернувшись к говорившему лицом, но при этом держа в поле зрения выход.

– Здесь не слишком-то уютно, – смешок и юноша в плоской как блин шапке и смешном не по размеру костюме вышел на свет. Его волосы выбивались из-под шапки весёлым рыжим огоньком, словно захватив её в капкан, веснушчатое лицо и яркие голубые глаза довершали картину, – мы люди небогатые.

Фелиста достала кошелёк.

– Этого хватит?

Молодец принял кошелёк с благоговением, быстрым движением встряхнул.

– Айгини щедра, – издевательски улыбнулся он. Эта плутовская улыбка неожиданно напомнила принцессе что-то, показалась знакомой. Сердце сжалось от тоски и нежности – незнакомый оборванец был изумительно похож на Мелису. Сестра точно так же приподнимала уголки губ, улыбаясь словно наполовину, когда замышляла очередную шалость.

Удивительно, но юноша, или всё же мужчина, почувствовал перемену её настроения.

– Приключилась сегодня такая история со мной. Иду я по рынку и вдруг вижу – что-то блестит на земле. Наклонился – колечко. Взгляните-ка!

Он раскрыл белеющую в полумраке ладонь и Фелиста вздохнула с облечением – вот оно.

– Бери. Мне оно без надобности, – пропел парень, – и будь осторожнее. В следующий раз.

– Я не забуду это, – принцесса крепко сжала кольцо, отступая к выходу, – обними тебя Мать…

Парень неожиданно подскочил в ней, так стремительно, что она ощутила толчок воздуха. Принцесса отпрянула, но Янке хотел просто рассмотреть её поближе.

– Добрая, – произнёс он со странным выражением лица, – как же ты стала женой мистера Угрюмого? Хозяйкой дома призраков?

– Я не… почему призраков?

– А ты не знаешь где живёшь? Мои приятели то и дело видят в округе странные тёмные фигуры, словно растворяющиеся в воздухе. А моя знакомая девчонка, работавшая там горничной, поспешила уйти из этого места. Она говорит, что по ночам слышала стоны и призывы к помощи. Выглянет из комнаты – коридоры пусты. Хозяин держит всех слуг в железных рукавицах. Ему достаточно взгляда, чтобы запугать. Тебя тоже?

– Глупости! Я живу тут уже две недели и ничего похожего не слышала. А князь… – тут Фелиста замялась, она хотела сказать, что Гравен ничуть не угрюмый, но в словах бродяги было зерно истины, – какое тебе дело до него?

– Может и нет дела. А может и есть. Присмотрись к нему, красавица.

Но Фелиста уже выскочила из дома. Служанке пришлось то и дело переходить на бег, чтобы нагнать хозяйку.

– Вам удалось вернуть кольцо?

Фелиста молча показала ей руку, кольцо словно светилось изнутри тёплым медовым светом.

– Он что-то сказал вам? – допытывалась служанка.

– Всё пустое, – отрезала принцесса, – и обсуждать это я не хочу.

«Не ты ли, милочка, распространяешь эти нелепые слухи?». Доверять ей не стоит, не стоит путать доверие и чувство благодарности.

Её путешествие не прошло незамеченным. Она поняла это как только вошла в обеденную. Князь уже сидел за столом. Казалось, лицо его не изменилось, но она уже знала это выражение равнодушия.

– Ты припозднилась. Я думал, что придётся начинать без тебя ужин, – он сказал это отстранённо-вежливым тоном. Так сама Фелиста разговаривала с ухажёрами Аксельдатус, от которых хотелось, но, увы, не получалось отделаться.

– Пришлось вернуться в магазин готового платья. Я забыла там кошелёк. Но всё впустую, его увели. Жаль, но…

– В следующий раз предупреждай меня, – прервал он её преувеличенно бодрый щебет.

– Извини, – посерьёзнела она, – не думала, что это тебя расстроит, – в следующий раз обязательно скажу.

Он ничего не ответил на это, поужинали они в молчании. Но когда князь после ужина подошёл к ней, принцесса перевела дух. Он заметно смягчился.

– Пойми, я не хочу, чтобы в один вечер ушла так и не вернулась, – он ласково погладил её по голове, – ты – мой путеводный луч. Я понял это когда мы столкнулись в коридоре замка в первый раз. Между нами прошёл разряд, и он зажёг что-то во мне. Я понял, что ты нужна мне.

– А как же Аксельдатус, к которой ты ехал? Ты увидел её, разве не шевельнулось сомнение в тебе? Её облик поэты сравнивают с искрой чистого света, – Фелиста хотела услышать комплимент.

– Она блистательна, но чистый… свет? – князь скептически усмехнулся, – ничего чистого и светлого в твоей сестре нет. Я вообще не представляю себе, как ты смогла остаться такой чистой и непорочной, когда у тебя перед глазами происходило всё это… вся эта грязь.

– О чём это ты? – Фелиста нахмурилась недоумённо.

– Не бери в голову, – князь ласково погладил жену по щеке, – ты оказалась выше всего этого.

– Нет уж, скажи, – Фелиста нахмурилась, слегка отстраняясь.

– Ну раз ты настаиваешь, – Гравен закатил глаза, – эти смотрины, все женихи, роящиеся вокруг Аксельдатус, а вы видели всё это, да ещё развлекали их. Я уверен, что она позволила кому-то из них…

– Перестань! – прервала его принцесса. Никогда Фелиста не смотрела на всё, происходящее в родном замке, под таким углом, – никому из нас не пришло бы в голову такое! Отец с детства прививал нам…

– Твоего отца мне не понять, – продолжал говорить Гравен, словно не слыша её возражений, – как он вообще всё это допустил? Я слышал, что младшие твои сёстры носятся по округе как бродяжки. А эта Оникс, с которой тебя воспитывали. Она ведь собралась замуж за колдуна, ты знаешь? Я слышал даже, что король Роберт одобрил этот брак. Поэтому я и решился похитить тебя, моё сокровище! Как можно надеяться на согласие того, кто собственными руками бросает дочь в руки колдуна! Да если бы я был на месте твоего отца, то собственноручно вздёрнул бы нахала за одну только мысль о принцессе, а сам бы запер Оникс, да и Аксельдатус эту, в башню, чтобы они составили компанию другой твоей сестричке!

И что-то было в его глазах такое, что Фелиста не решилась больше спорить. Ей стало холодно и одиноко.

«Нам не понять друг друга. Никогда».

– Я, конечно, рисковал. Ты могла оказаться такой же, как и твои сёстры, – он улыбнулся, свысока смотря на неё, – уже одно то, что ты решилась бежать со мной, говорило о том, что с тобой не всё в порядке.

– Я ведь полюбила тебя…

– Полюбила, – он помедлил, потом притянул её к себе, – я тоже. Мне просто нужно было забрать тебя оттуда, я думал о тебе постоянно… И не ошибся. Ты уверена, что не зачаровала меня? Может всё-таки ты прибегла к помощи сестрички?

Фелиста готова была расплакаться. Гравен, видя это, тепло улыбнулся и сказал:

– Да шучу я. Шучу, глупышка!

Они отлично провели остаток вечера, играли, дурачились, обсуждали последние новости. За окном царила глубокая ночь, когда Фелиста осталась одна. Она не могла понять, отчего не может уснуть, ведь счастливые люди мгновенно проваливаются в сон. Её не покидало ощущение, что что-то не так. Она начала забываться сном, когда что-то опять разбудило её.

Где-то внизу раздавались глухие неясные звуки. Кто-то надрывно кричал. Фелиста соскользнула с кровати, подкралась к двери, приоткрыла её, прислушиваясь.

Тишина. Неужели, показалось?.. Она могла поклясться.

В коридоре послышались шаги. Она узнала стремительную и лёгкую походку мужа и поспешила вернуться в кровать. Почему-то ей не хотелось расспрашивать его. Некстати вспомнились его слова, когда он говорил, что сделал бы, если был на месте короля.

А если это были не просто слова?