Читать книгу «ФЕВРАЛЬ» и другие истории - Дара Мун - Страница 4

осел колким снегом на кончиках пальцев. Виви снова забыла перчатки.

Из февральских холодов она спешила домой, её волнистые тёмные волосы заиндевели, а руки покраснели от мороза.

В её маленькой квартирке на первом этаже пахло лаком и пихтой, громко тикали часы в кухне. Часовая стрелка приближалась к трём. Виви знала: скоро мимо её дома промчится трамвай, и зазвенят стёкла.

Она расстегнула пальто и бросила его, не глядя, на кровать.

Стёкла зазвенели точно по расписанию. За окном она увидела зависший на проводах иней, и чёрные рельсы, будто прочерченные кем-то полосы на чистой бумаге. Снег скопился в уголках рамы. Небо было пасмурное и безмятежное.

Трамвай быстро промчался мимо и исчез далёкой точкой.

Виви любила такие моменты, когда дома – тихо-тихо, и ничто не мешает думать. Думала она о великом: о туманных планах на будущее, о смысле жизни, о повышении цен на проезд в автобусе… На этой мысли она горестно вздохнула и поплелась на кухню, чтобы приготовить кофе с молоком и выпить его, глядя на полную безнадёгу за окном. Потом было бы неплохо посвятить часок-другой чтению или дневной дрёме, но не успела Виви поставить чайник на огонь, как из спальни послышался резкий звук, будто что-то с треском упало и расколотилось на тысячу и один кусок.

Она заторопилась на шум.

В окне зияла дыра, и пол был усыпан осколками, но удивительно было совсем не это: на ковре лежала птица причудливого оперенья. Её перья переливались оттенками розового и фиолетового, грудь часто вздымалась, и дрожало раненное крыло.

Виви несмело сделала шаг, стараясь не наступить босыми ногами на стёкла. Она осторожно приблизилась, её пальцы чуть коснулись насыщенно-лиловых перьев. Птица под её рукой затрепыхалась, будто в агонии. Виви испуганно отпрянула, наступая босой пяткой на мелкий осколок.

Она вскрикнула, но не только от боли. Птица на её глазах вдруг обратилась совсем не птицей. Исчезло оперенье, клюв, крылья. На неё посмотрели человеческие глаза.

Это случилось в первый день февраля.

История, которую, возможно, будут рассказывать тут и там.

Виви думала, что спит. Потому что в жизни так не бывает. К тебе домой не врываются птицы и не обращаются людьми. Это невозможно. А если и возможно, то уж точно не в её жизни. Нет, никак невозможно!

Но вот она реальность – мужчина на деревянном полу её спальни. Кровь сочилась из глубокого пореза на левом плече, окрашивая белую футболку в ярко-алый, и капала на светлый ковёр.

Виви хотелось закричать на всю мощь лёгких. Она было открыла рот, но тут же плотно закрыла его ладонью и схватилась за телефон. Вызвать скорую и немедленно – вот был её порыв.

– Не надо, прошу, – сказал ей Февраль. Разумеется, тогда Виви ещё не знала, что это был Февраль.

– Но ты ранен, – возразила она, сжимая телефон в ладони.

– Не смертельно, – он криво улыбнулся ей. Опираясь на правую руку, ему удалось сесть, затем снять с себя футболку и зажать порез. – Очень прошу, не надо никуда звонить.

На последних словах его лицо исказилось от боли.

Виви нехотя сунула телефон в карман брюк и бросилась в ванную за скудной аптечкой. Она и сама не знала, почему так поступила, но подумать не было времени, а пока… в аптечке нашёлся бинт, дрожь отпустила пальцы, а в спальне по-прежнему истекал кровью нуждавшийся в помощи человек.

Она помогла незнакомцу добраться до дивана, схватила лысеющую метлу и торопливо смела осколки в сторону, а затем осмотрела порез.

– Тебе нужно в больницу! – решительно заявила Виви, снова хватая телефон, но незнакомец перехватил её ладонь.

– Мне нельзя, – он покачал головой. – Ты видела, кто я? Нет, мне никак нельзя!

– Я не знаю, кто ты, – она освободила руку от захвата, – и как угодил ко мне в квартиру, я тоже не знаю.

– Пожалуйста, – тихо попросил он. – Я всё объясню.

Виви было нечего противопоставить фиалковому, как перо птицы, взгляду. Серьёзный и немного грустный он подействовал на неё будто пятновыводитель, стирающий все возражения. Она тихонько вздохнула и принялась обрабатывать порез.

– Врачи бы подлатали тебя лучше, чем я. Я ничего этого не умею, – говорила она, забинтовывая его плечо.

– Сойдёт, – отмахнулся он легкомысленно. ‒ На мне быстро заживает, к утру и следа не останется.

Виви завязала тугой узел, и повязка была готова. Осмотрев её работу, незнакомец одобрительно хмыкнул.

– Спасибо, – сказал он, расслабленно откинувшись к спинке дивана. – Знаешь, я всегда мягко приземляюсь и не разбиваю ничего. Такое со мной впервые, честное слово.

Он держал в руках окровавленную футболку, которую было проще выкинуть, чем отстирать. Из одежды на нём остались только джинсы, но он, казалось, ничуть не смущался ни своего вида, ни того, что он влетел в окно чужой квартиры. В облике птицы.

– Так кто ты? – озвучила Виви давно просившийся с языка вопрос.

– Февраль, – ответил он просто, и его тонкие губы изогнулись в ухмылке.

– Что февраль?

– Сегодня. Первое число, – произнёс он с таким видом, будто объяснял очевидные вещи вроде «трава зелёная, а вода мокрая». – Вот я и пришёл. Февраль, рад знакомству! Я бы снял шляпу, если б она у меня была, конечно.

Виви недоверчиво покачала головой.

– Я видела птицу, – заметила она.

– Я был птицей. Иначе как ещё я бы смог летать? – странный парень улыбнулся ей, взъерошивая тёмные волосы.

Но Виви не трогали его улыбки, ей хотелось получить конкретные ответы на конкретные вопросы.

– Ты сводишь меня с ума! – воскликнула она, хмурясь и складывая руки на груди. – Просто назови своё имя. Настоящее!

– Ф-е-в-р-а-л-ь, – проговорил он по буквам, издевательская ухмылка не сходила с его лица. – Так меня назвали. Глупо, знаю. Я бы и рад зваться каким-нибудь Джоном.

Виви усмехнулась.

– Февраль, значит? А твои родители заморочились!

– А твои?

– Что?

– Как твоё имя? – Февраль закатил глаза.

Виви запустила пальцы в волосы, что бывало с ней всякий раз, когда она нервничала.

– У меня мама любила «Унесённых ветром». И, знаешь, Вивьен Ли… Виви. Спасибо, что не Скарлетт, вот был бы ужас, а?

– Точно. Будь ты Скарлетт, я бы выбежал из твоего дома с воплями.

И он захохотал, чрезвычайно довольный собственной остротой.

Холодный ветер задул в комнату через разбитое окно. Виви поёжилась, чувствуя, как оживают тонкие волоски на шее, а по коже бегут мурашки. Она перевела взгляд на незваного гостя.

– Как ты оказался у меня в квартире?

– Через окно, – обыденно отозвался Февраль. Он заметил клетчатый плед на подлокотнике и без спросу завернулся в него, будто в плащ.

Виви изогнула бровь, ожидая более подробных объяснений.

– Это случайность, – нехотя проговорил гость. – Я не хотел заступать на дежурство, но мои одиннадцать братьев отправили меня силой. А силы у них вот столько! – Февраль широко расставил руки, наглядно демонстрируя Виви количество этой «силы». – Я и влетел к тебе в окно, повезло ещё, что успел обратиться птицей.

Виви несколько раз моргнула, так и не решившись ничего сказать. Даже не уточнила, не ударялся ли он головой (ведь в таком случае ей следовало бы признать, что с ней тоже не всё ладно).

– Так что мне придётся какое-то время побыть здесь. Точнее, один месяц, – закончил Февраль. – Ты же не будешь против?

Виви моргнула ещё несколько раз. В ситуациях, когда с героями книг или фильмов начинала твориться какая-то невообразимая невообразимость, они поначалу бывали крайне озадаченными, но она была девушкой умной, и вместо того, чтобы делать круглые глаза и задавать кучу ненужных вопросов, она принялась думать.

Февраль во всех смыслах свалился на неё, как снег на голову. Виви сложила паззл из нескольких исходных: Февраль, одиннадцать братьев, дежурство, первое февраля на календаре. Вывод получился странным, нелепым и в высшей степени невероятным. Но единственно возможным.

– Почему ты не хотел заступать на дежурство? – спросила она.

Февраль, если и удивился её вопросу, то не подал виду. Его лицо вдруг сделалось крайне мрачным.

– Потому что меня никто не любит.