Читать книгу Послание. Часть 2 - Дара Преображенская - Страница 3

Тётя Клава по старой привычке вынула почту и положила на тумбочку в прихожей. Газет я давно не выписываю. На тумбочке лежит конверт, я разрываю и читаю.

«Вам нужна работа? Я могу Вам её предложить. Ваше решение будет зависеть от Вас. Приходите по следующему адресу: (далее приводился адрес).

Эдуард.

P.S. Кстати, не забудьте захватить с собой картину. Думаю, Вы продадите её мне».

Эдуард….

Перебираю в уме всех своих знакомых. Среди нет никакого Эдуарда. Откуда он знает, где я живу? А может, я подавала объявление? Подавала. В местную газету. Но я указала только номер мобильника. Странно.

А если это какой-нибудь маньяк? Вряд ли. Маньяки не предлагают работу. Да, мне ужасно нужна работа. Но кто кроме меня и Ирки мог знать об этом? Эдуард…

Частный предприниматель, ищущий дешёвую раб силу. С подобными типами у меня уже был богатый опыт общения. Здесь главное показать, что ты себя ценишь. Иначе они запрягут тебя и будут ездить до скончания века. За последний месяц я обзвонила почти все офисы Воронежа, заполнила десятки анкет. И ничего.

Долгожданная работа оставалась где-то в невидимой проекции.

…Не забудьте захватить с собой картину…

Какую картину? Уж не приняли ли меня случайно за художника?

А что если этот Эдуард ошибся?

Непременно на встречу я должна пойти отлично одетой. Строгий костюм, отличный макияж.

Мои финансы поют романсы.

Увы, костюм придётся занять у Ирки. Кажется, в её гардеробе есть жёлтый пиджак и юбка. Жёлтый…

Меня осеняет. Жёлтый будет выглядеть не вполне уместным. Чёрный и ещё какая-нибудь дорогая брошь.

В голову приходит спасительная мысль – перебрать старые вещи в кладовке. Боже мой! У меня просто не доходили руки. Не могу себе представить, сколько хлама скопилось там.

Старые вещи никогда не приносят счастья. Где я слышала это? Или читала? Ну, конечно, в каком-то женском журнале. Я специально заперла дверь в кладовке на ключ и не открывала её около года. Целый год!

Дверь поддалась не сразу. Пришлось толкнуть её и войти, согнувшись в три погибели из-за огромного количества коробок.

В коробках лежали старые вещи: в основном, обувь не по сезону, давно ношенные платья, уже вышедшие из моды.

Зачем я храню это старьё?

Картина стояла в самом углу, и я бы совсем не обратила на неё внимания, если бы не решила перебрать очередную коробку с одеждой.

На ней был изображён довольно симпатичный юноша в одеждах, какие вероятнее всего носили богатые аристократы в период средневековья.

Аристократ иностранец….

Как он попал в мою кладовку? Толстый слой пыли скрывал реальные краски, с помощью которых неизвестный художник пытался изобразить окружающую действительность.

Я провела пальцем. Осталась яркая дорожка.

…Не забудьте захватить с собой картину…

Уж не эту ли картину имел в виду Эдуард? И он хочет купить её?

Отлично!

Машинально набираю Иркин номер.

– Алло, Ир, мне срочно нужна твоя помощь.

– Ну, что опять?

Я пытаюсь выложить всё по порядку.

– А этот Эдуард, он богат?

– Не знаю. Меня, если честно, это совсем не волнует.

– Зря. Во-первых, он – твой работодатель, и от его финансового уровня, в некотором роде, будут зависеть твои доходы.

– А во-вторых?

– Что во-вторых?

– Ты сказал «во-первых», значит, должно быть и «во-вторых».

– Сама подумай.

– Извини, но я туго соображаю.

– Перевожу, закрути с ним роман, интрижку.

– А если он – урод, старик, монстр, или его жена – ревнивая стерва?

– Вот ты и увидишь всё своими глазами. Костюм мы тебе подберём. Сколько у тебя времени, подруга?

– До пяти часов ровно три с половиной.

– Хорошо, ещё не всё потеряно. Приходи в салон «Твой имидж».

Салон «Твой имидж» славился тем, что его посещала почти вся элита города.

– Круто. Правда для подобного заведения нужно иметь туго набитый кошелёк. Ты же знаешь, у меня нет таких денег.

– Не бери в голову. У меня всё схвачено. Разумеется, с тебя причитается.

– О кей, жди.

Мой взгляд падает на средневекового юношу с картины. Что ж, если Эдуард мечтает о картине, он получит её.

….Салон занимает всего два этажа многоэтажного жилого дома недалеко от центра города. Если бы не вывеска ни за что бы не подумала, что он здесь. Вывеска обычная, практически ничем не отличающаяся от остальных, разве что яркими неоновыми лампами, которые, как всегда, зажигаются в тёмное время суток.

«В гостях у Алисы», – читаю я, в то время, как мы с Иркой подходим к месту нашего назначения.

Вид у Ирки усталый, даже макияж наложен небрежно – совсем нехарактерная для неё черта. Она даст фору любому стилисту и специалисту по мейк-апу.

«Очевидно, ночь в стриптиз-клубе была бурной, – подумала я, – много клиентов было».

Однако спросить в подробностях не решаюсь. Однажды я видела, как Ирка танцевала топлесс. Получилось здорово, но эти тянувшиеся к её обнажённому телу мужские руки с мятыми пачками долларов. Неужели Ирке не было противно?

– Кто эта Алиса?

– Увидишь.

Представляю себе эдакую высокомерную девицу с толстой задницей и ярко-рыжими огненными волосами. У всех владелиц салонов толстые задницы и рыжие волосы. И ещё длинные выкрашенные красным лаком ногти. Причём, ногти должны быть обязательно красными, иначе составленный мной образ будет неполным.

…Алиса…

Новая подруга Ирки?

Почему-то сразу на ум приходит ассоциация «Алиса в стране чудес».

Интересно, как называется салон неизвестной загадочной Алисы? Страна чудес? Алиса в стране чудес. Ах, да, он же называется «Твой имидж». Совсем забыла. Память никуда не годится!

Алиса – стройная блондинка на высоких каблуках небрежно швырнула мне свёрток.

– Примерь-ка это.

Если бы Алиса была толстозадой рыжей дамой, мне было бы легче воспринять её пренебрежение. Но Алиса – респектабельная красивая женщина в оранжевом платье, подчёркивающем тонкую талию и женственные крутые бёдра.

Я – угловатая гусыня, она – великолепная лебедь с длинной шеей. Удачное сравнение.

Конечно же, её муж – какой-нибудь удачливый бизнесмен, а она – его аксессуар. Ну, да, аксессуар.

И Ирка тоже мечтает стать чьим-то аксессуаром.

А я?

Алекс – костюм, а я – его аксессуар.

Впрочем, хватит об Алексе!

Ирка состроила гримаску, задвинула штору примерочной, оставшись со мной внутри.

– Алис, мы сейчас.

– Хорошо, когда закончите, приходите ко мне.

Послышалось цоканье каблуков. Хозяйка салона «Твой имидж» ушла. Я развязал свёрток, что-то чёрное выпало из моих рук. Чёрным оказалось костюмом из моего собственного воображения. Приталенный пиджак с широким воротом, чёрные брюки. Дорогая брошь….

– Твоя Алиса что – ясновидящая?

– С чего ты взяла?

– Да, так, просто….

Ирка – любительница прилипать к фразам, словам и даже междометиям. Не отвяжется, пока до конца не доконает.

– Просто это именно то, о чём я мечтала.

– Если бы Алиса не была ясновидящей, она не являлась бы владелицей такого престижного салона. Как ты думаешь?

– Думаю, ты права, Мари. Давай, одевай.

Мои глаза останавливаются на фирменной этикетке, пришитой к внутренней стороне ворота. Иностранными буквами написано: «Версачи».

Версачи!

Наверняка подделка!

Фирма с мировым именем поставляет свою одежду в неизвестный салон провинциального городка. Чушь!

Не может такого быть!

Костюм от «Версачи» сидит на мне, как нельзя лучше. Будто чьи-то невидимые руки специально сшили его для меня. Тютелька в тютельку.

Ирка касается броши.

– Ты смотри! Словно алмазная.

– Нет, не алмазная.

– Откуда ты знаешь?

– Предполагаю.

Брошь в виде цветка розы. Внутри каждого «алмаза» разноцветные блики – отражение от дневного света. Каждый охотник желает знать, где сидит фазан. Обычная детская считалочка.

КАЖДЫЙ ОХОТНИК ЖЕЛАЕТ ЗНАТЬ, ГДЕ СИДИТ ФАЗАН.

А куда же вписываются все остальные цвета, ведь их же больше, чем семь?

Сидит фазан….

…Фазан…

Кто такой «фазан»? Птица.

Что за птица эта Алиса?

Ирка внимательно посмотрела на мой новый облик.

Мне показалось, в глазах Ирки блеснула зависть. Разве может Ирка жить без зависти? А Макс?

Два сапога – пара! Ирка и Макс.

А я и Алекс?

Если бы Алекс увидел меня в этом костюме с брошью!

– Теперь, Мари, я понимаю твоего Эдуарда. Да он глаз от тебя не отведёт.

– Перестань, Ир. И он вовсе не мой. А может, Эдуард – это женщина. Ведь я же никогда его не видела. Письмо ещё ни о чём не говорит.

– Да, Мари, я и не подумала об этом. И такой вариант нельзя исключать.

– Ты говоришь, как будто прочишь Эдуарда в женихи, а меня в невесты.

– Я и сама, как видишь, не против. Задницей чувствую, что этот твой Эдуард – мужик, что надо.

Ну, вот Ирка села на своего конька, про мужиков она может говорить часами, если не сутками. Конечно, «профессия» обязывает.

– У тебя же Макс есть.

Она скривилась.

– Макс – дурак. Не мужик, а тряпка какая-то.

– Он как хвост везде с тобой ходит.

– А меня это бесит.

– Так чего же не отошьёшь?

Ирка выдавила улыбку. Правда, улыбка эта получилась натянутой и даже неприятной.

– Держу про запас, дорогая.

Послышался запах кофе и ванили.

Люблю ваниль на испечённых тётей Клавой булочках. Она придаёт особый вкус произведениям кулинарного искусства. Полноватое морщинистое лицо доброй женщины составляет яркий контраст с холодным лицом Алисы, тронутым тщеславием. Оказывается, красота бывает отталкивающей. Как у Алисы…

– Ладно, нам пора.

Кофе стоял в розовых термоустойчивых кружках на миниатюрном журнальном столике. Офис благоухал ароматами французской парфюмерии. Наверное, все эти модные дамочки – жёны «новых русских» или депутатов в шикарных мерсах выливают на себя полстакана этого самого французского парфюма. Они таскают с собой под мышками карманных собачек, украшенных бантами.

Жуткое зрелище! Но, слава богу, кажется, сегодня в салоне Алисы, никого нет кроме нас. Вероятно, богатые дамочки с собачками и мужьями-миллиардерами сговорились коллективно отдыхать на Кипре.

Алиса бросила на меня оценивающий взгляд. Сразу видно, за несколько мгновений она была способна предугадать перспективность своего «проекта».

– Ну, как?

– Неплохо. Но в тебе нет той грации, которая выделяет женщин второсортных от настоящих женщин.

Подруга Ирки (где она её только выкопала?) отложила в сторону тушь для ресниц, посмотрела на своё отражение в зеркальце. Да, Алиса осталась довольной. Это было написано на её лице.

– Значит, ты считаешь себя Настоящей Женщиной? Эдакой красавицей с Бульвара Капуцинов?

– Мари! Не заводись.

Ирка дёрнула меня за рукав костюма «от Версачи». Как ни странно владелица салона «Твой имидж» осталась вполне спокойной. Алиса и не думала снисходить до моих дерзостей, как истинная аристократка взирает с высоты своего пьедестала на шалости черни. Не удивлюсь, если её родители окажутся вдруг какими-нибудь богатыми дворянами. Ну и наплевать! Эти богачи просто много из себя строят.

– Кстати, костюм можешь оставить у себя.

– Чего ради? Я не ношу подделки.

– И совсем не разбираешься в одежде. Это – отнюдь не подделка. И брошь из настоящих алмазов.

Да она рехнулась! Или нашла утончённый способ, чтобы унизить меня.

Настоящие алмазы!

Да где это видано, чтобы вот так просто разбрасывались драгоценностями. Разве что короли или люди, совсем не ценящие человеческий труд.

Но Алисе я возражать не стала. Всё равно, и ежу понятно, что брошь сделана из обычных стекляшек. На экране японского телевизора «Сони» появилось знакомое лицо диктора Вероники.

Люблю Веронику, её голос меня почему-то успокаивает. Сразу видно, она никогда не суетится по пустякам.

– А теперь дежурная хроника. Здание турагентства «В добрый путь!» 20 декабря разрушено практически до основания. Ведутся спасательные работы. Имеются жертвы. Прокуратура города Воронежа разрабатывает две из возможных версий: разрушение вследствие нарушения инструкции по эксплуатации здания и террористический акт. Однако, как утверждает главный архитектор города, Виктор Полосков, здание совершенно новое. Поэтому наиболее вероятна вторая версия произошедшего.

Алиса переключила на другой канал, на экране замельтешили герои диснеевского «Аладдина». Симпатичный восточный юноша летел на своём ковре-самолёте по безоблачному небу Багдада.

– Турагентство «В Добрый Путь»…

– Мари, ты что?

– Это то самое агентство, где Алекс приобрёл билеты в Турцию.

– Вы же всё равно не полетели.

– Да, и я жалею об этом.

Хозяйка салона была целиком поглощена отчётами. Наконец, она соизволила обратить на нас внимание.

– Может, подать ликёра и мороженного?

Есть мороженное при этой мегере! Ни за что.

Ирка, конечно же, не отказалась бы от ликёра.

Мои ожидания не оправдались.

– Нет, Алис, мы, пожалуй, пойдём.

Алиса притворно улыбнулась и вновь уставилась в дежурные отчёты. Ирка нахлобучила песцовую шапку, одела свою шубу и вышла. Я задержалась на несколько секунд в офисе.

– Да, совсем забыла. Костюм я передам через Ирину. Дело твоё, только учти, дорогая, подарки обычно не возвращают. Это – дурной тон.

– Подарки?

– Разумеется, это – подарок, и Ирка должна была тебе сказать.

– Что сказать? Я тебя не понимаю.

– Какой-то твой тайный поклонник, очевидно до поры до времени предпочитающий оставаться вне поля зрения, купил этот костюм специально для тебя. Остальное меня не интересует.

– Ирина мне ничего не передавала.

Алиса ухмыльнулась. Однако на её лице ухмылка выглядела настоящим оскалом.

– Знаешь, дорогая, разберись-ка сама со своими поклонниками и научись отличать марку «Верчсачи» от дешёвых подделок. Кстати, при большом желании можно подметить, что алмазы отличаются от стекляшек.

Ирка нетерпеливо ждала меня на улице.

– Ну, что? Вы там ещё не успели подраться друг с другом?

– Успокойся, успели. У твоей Алисы из страны чудес такие длинные ногти, что я едва увернулась от её цепких лап.

– Шутишь.

– Откуда эта Алиса взялась?

– Так, познакомилась случайно в стриптиз-баре.

– Только не говори, что эта расфуфыренная кукла в декольте является завсегдатаем стриптиз-клубов.

– Именно. Она подыскивает там фотомоделей для своего салона, не удивляйся, Мари.

– Что меня действительно удивляет, так это то, что ты ничего не сказала мне о подарке.

– Каком подарке?

Ира тупо уставилась на меня.

– Одно из двух: либо ты с кем-то сговорилась, либо и вправду ничего не знаешь.

– О чём ты, Мари? Ладно тебе, не пудри мне мозги. Из них скоро пар пойдёт.

– Я не мастер по запудриванию мозгов, и ты это отлично знаешь. Ир, признайся, это был Алекс?

– Алекс? Алмазы? Да ты в своём уме? Алекс – жмот.

Мы останавливаемся возле витрины супермаркета. Безликие манекены в цветастых платьях глядят на нас своими пустыми ничего не выражающими глазами.

– Ты права, Алекс – действительно жмот. Но не в этом дело. За всем этим кто-то стоит.

– Что ты такое говоришь?

Карие глаза Ирки делаются широкими.

– То, что слышишь. Кто-то не хочет, чтобы о нём узнали.