Читать книгу Откровения Джины - Дара Преображенская - Страница 4

«Ты ушёл, унося звуки песни,

и теперь не зови, ты ушёл.

Но, ведь, были мы вместе

В песне нашей любви,

были вчера ещё рядом.

Разгорался уголёк

Но как сегодня ты далёк.

Знаю, любил,

Знаю, берёг,

Это был Жизни первый урок.

(Джуна Давиташвили, 1990 г.)

……..

….Я, Джина Давишвили. Моего отца, иранца по происхождению звали Ювашем (в колхозе он числился в качестве Саркисова, так было проще называть), однако я точно знаю, что его настоящая фамилия была Сардис.

Родилась я 22 июля 1949 года в селе Урмия Краснодарского края, житнице России (тогда ещё Советского Союза). Кстати, о моей матери мало что известно, но скажу одно – она была потомственной казачкой, и звали её Анной Григорьевной.

Многим при моей жизни бросался в глаза мой резкий характер, меня даже называли «несносной гордячкой». Да, казачки такими и бывают, гордыми, крепкими, ни за что не пойдут на поклон, даже если их жизнь зависит от какого-то очень важного и авторитетного человека. Я никогда бы не унизилась. Гордость и где-то самоуверенность – черта, унаследованная мной, как от отца, так и от матери, так что удивляться не приходится.

Я училась в Ростове в медицинском техникуме, а когда окончила его получила распределение в Тбилиси. До этого училась, вернее, поступила и проучилась совсем недолго в Ростове в техникуме кино и телевидения. Но я бросила его, почувствовала как-то сразу, что не моё это; на телевидении я и так очутилась без техникума, просто следовала я не по «обходным» дорогам, а напрямую, будто, чутьё какое-то вело меня.

И вот Тбилиси стал одной из моих «узловых станций» судьбы. Там я познакомилась с Виктором Ираклиевичем Давишвили, и мы как-то очень быстро поженились.

Любила ли я своего мужа? Не знаю. Сама не могу ответить себе на этот вопрос, хотя при жизни многократно задавала его себе. Отвечу так: а многие ли женщины любят своих мужей, даже живя с ними одной семьёй и имея детей? Вряд ли. У меня были свои причины выйти замуж за Виктора. Хотелось закрепиться в этом красивом городе, в который я была по-настоящему влюблена.

Ты, вероятно, удивишься тому, как можно влюбиться в город, а не в человека? А я скажу с уверенностью, что можно. Город – это эгрегор, некая энергия, постоянно манящая тебя, особенно если ты чувствуешь её. Тбилиси я чувствовала и сроднилась с этим городом, и мне было очень жаль покидать его. А человек – есть человек со всеми своими недостатками и проблемами, которые ты давно уже изучила.

Да я тогда и не задумывалась о любви, я просто жила, как все: у нас была семья, муж имел великолепную должность – всё дышало стабильностью. Можно сказать, я привыкла к Виктору, читала в его карих глазах восхищение и упрёк одновременно.

Я покорила его своей необычностью, я отличалась от всех его предыдущих поклонниц. Они были привычными, как домашние тапочки, я – нет. Меня нужно было ещё разгадывать и не только мужу, но и мне самой.

Впервые со своими способностями я столкнулась ещё в детстве, когда сняла головную боль у отца. Этому дару обучал меня отец, показывая, как нужно сосредотачиваться на больных точках, входить с ними в незримый контакт, будто, сканировать их.

– Запомни, дочка, ты обладаешь этим даром. Сохрани его и никому не позволяй смеяться над тобой.

– А откуда у меня этот дар? – как-то раз спросила я его.

– От наших ассирийских предков, – ответил отец, они были сильными и могли с улыбкой на лице уйти из жизни, никогда не показывая свою слабость.

Он долго перед сном рассказывал мне о моих предках, и я с тех пор начала гордиться ими. Однако впервые я вошла с ними в контакт, когда мне исполнилось десять лет. Я простудилась, у меня так сильно болело горло (накануне я попала под холодный ливень), что какое-то время я находилась без сознания, и моя мать думала, что я умру. Она даже договорилась с одним пожилым священником из соседней деревни – районного центра.

В тот день я со всех сторон была окружена сиянием, очень ярким светом, однако свет этот совсем не слепил меня. На фоне розового солнца я увидела какую-то женщину, одетую совсем не по-нашему. На её голове была золотая корона, украшенная бриллиантами. В её длинное платье были вплетены золотые нити, на её руках было множество браслетов. Можно сказать, что увиденная мною женщина была ослепительно красива, такой совершенной красоты я ещё никогда не видела.

В её ладонях я заметила большой кристалл светло-розового цвета, от которого также исходило сияние, как и от всей фигуры величественной женщины.

– Кто ты? – спросила я, глядя на неё восхищёнными детскими глазами.

– Я – Ассирийская царица, – прозвучало в моей голове, – я могу повелевать ветром и всеми стихиями земли и космоса и обладаю даром целительства. Хочешь, я передам тебе этот дар?

– Хочу, – ответила я.

– Тогда держи.

С этими словами загадочная сияющая женщина передала мне сой розовый сияющий кристалл, который тут же растворился в моём теле, и исчез. Я очнулась. Доктор и мама были очень сильно удивлены моим исцелением, а вот отец смотрел на меня так, будто, всё изначально знал. С тех пор я называла себя Джиной, а не Евгенией, чем удивила своих сверстников и знакомых. Дальние родственники с маминой стороны, приезжавшие к нам, держались от меня подальше.

– Дикая она какая-то, взгляд, как у волчонка, дикий, – говорили они.

Наверное, они всегда осуждали мою мать за то, что она сошлась с человеком не её племени, да и к тому же, он был намного старше её. Но мама, гордая казачка, не реагировала на людское осуждение. Она жила своей жизнью, работала по хозяйству, как каторжная, потому что времена были тяжёлые, послевоенные.

Поселившись в Тбилиси, я начала практиковать, чем сначала вызвала осуждение мужа и знакомых.

– Глупости всё это, – говорил Виктор, – тебя, пожалуй, однажды окрестят ведьмой, а это может поставить «большой крест» на моей карьере.

– К чёрту твоя карьера, если я не могу быть свободной женщиной, а не домашней курицей, знающей лишь сплетни!

Так начались мои проблемы с мужем, ведь он не одобрял моей миссии, называл эту миссию «хобби», «простым увлечением».

– Это – не увлечение, Виктор! Это – моя жизнь! Как ты не поймёшь! Да ты просто не желаешь понимать, потому что я родилась женщиной, а не мужчиной, потому что считаешь, раз я – женщина, значит, ниже тебя.

Но утешением, настоящим утешением был для меня Вахо – мой сын Вахтанг. Ещё будучи беременной, я заметила, как мои способности усилились, я это просто чувствовала, мне сложно передать своё состояние через руку той, которая записывает.

Да, я пошла своим путём, и, наверное, была наказана тёмными силами за это – развод, смерть мужа, трагическая гибель Вахо. Я не могу много говорить о Вахо, о том ужасном инциденте, в котором он погиб, слишком болезненны эти воспоминания.

Он был слаб, поэтому не выдержал, а, ведь, на целителя ложится большая ответственность за спасённые им души, может пострадать его семья. Так и со мной случилось.

Вахтанг баловался наркотиками, и я его ругала, но он скрывал от меня, говорил иногда, что психика его не выдерживает, что ему плохо; он говорил, что порой ему хотелось наложить на себя руки, и чтобы этого не сделать, он принимал сильно действующие препараты. Тогда кое-какие из них были доступны мне; ещё бы… я была связана со многими видными политическими деятелями. Иногда я принимала сама сильные снотворные, потому что бывали дни, когда всё моё тело, все кости, мышцы, болели, и болели так сильно, что мне порой хотелось выть от этой душевной и физической боли.

Меня принялись изучать, несмотря на то, что многие люди просто не верили в мои способности, ведь не могла же я помочь каждому, это не реально. Но тем, которых я бралась лечить, действительно помогало: боль исчезала, сон улучшался, как и все показатели тела.

Я была принята на работу в качестве старшего научного сотрудника в ИРЭ – в институт радиотехники и электроники имени В. А. Котельникова. Впервые в неверующей России начали изучать биополя и их воздействие на окружающее пространство. О свойствах биополей, кстати, содержится исчерпывающая информация в книгах Елены Рерих – эти книги написаны не для нашей эпохи, а для будущего человечества. Нам, людям, ещё только предстоит осознать всю глубину этого великого произведения. Кое-какая информация была засекречена, в частности, те опыты над психикой человека, которые мы проводили в 5-м секретной управлении КГБ. С меня была взята подписка о неразглашении. Да, я жила в страхе, ведь, у меня было, что терять – мой дорогой Вахо.

Но теперь всё, чего можно было лишиться, я лишилась, и я не боюсь говорить об этом. Мы проводили опыты над человеческой психикой, разрабатывали особые методики и технологии, с помощью которых велась особая подготовка так называемых «секретных агентов КГБ». Суть этих методик заключалась в том, что люди, прошедшие через эти опыты и, казалось бы, давно покинувшие лабораторию КГБ, сами не осознавали того, что отныне они являлись агентами и находились под управлением этой огромной Машины, ломающей человеческую психику. Они выполняли те действия, которые были нужны для этой Машины и сами не понимали подобного. Иногда они лаже становились «жертвами обстоятельств», погибали. Это, как робот, которому нажимаешь на определённые кнопки, и он начинает мыслить и действовать так, как тебе нужно и выгодно. Ты справедливо спросишь меня: «Почему ты участвовала в подобном? Почему пошла против «человеческого начала»?

Да, это был мой грех и моя ошибка, но ещё раз повторюсь – я боялась! Боялась не за себя, а за судьбу Вахо; до сих пор уверена, эти «невидимые люди», «люди в чёрных пиджаках» (так мы образно называли сотрудников КГБ) привязали моего сына к наркотикам, потому что однажды я дала понять, что отказываюсь принимать участие в их «экспериментах».

Я была по-настоящему, как мать, счастлива, когда у Вахо появилась семья, я думала, семейная жизнь, семейные проблемы могут образумить его, но….всё это было напрасно. Вахо погиб.

Я не могу вспоминать и говорить об этом! А многие идиоты ещё при моей жизни, желая посмотреть, как трепещет сердце несчастной матери, как назло, задавали мне вопросы о моём сыне Вахтанге. Бог им судья!

Мне нравилась работа в ИРЭ, ведь биоэнергия есть биоэнергия, хотим мы того или нет. А затем было создание альтернативной медицины, я изучала акупунктуру, вернее, мне казалось, что с подобной системой я давно была знакома; просто, мне казалось, что я как бы повторяла расположение этих жизненно-важных точек на теле человека.

Мы стараемся при лечении болезней обезболить, но это не всегда хорошо, ведь наличие боли свидетельствует о том, что клетки живы, что они не умерли и имеют связь с телом – единым организмом. Гораздо страшнее то, когда полностью потеряна чувствительность. Такие клетки «высыхают», атрофируются. Если подобное положение охватило весь организм полностью, смерть неизбежна, и это действительно так и есть.

Мои руки сами находили эти точки, которые нуждались в получении необходимой биоэнергии. Я проводила несколько сеансов бесконтактного массажа, наблюдая за тем, как через мои руки в клетки пациентов поступает биоэнергия. Человек буквально на глазах оживал, а люди всё ещё продолжали думать, что это – волшебство, хотя, по сути, оно таковым совсем не являлось.

Во мне продолжали видеть «колдунью». Это было далеко от истины. Я была обычным человеком, получившим дар от Ассирийской царицы Джуны. Не раз она приходила ко мне, как во сне, так и наяву. Она передала мне энергии от других Кристаллов: голубого, красного, фиолетового, жёлтого.

– Когда все эти энергии в твоём теле, трансформируются, ты станешь гораздо сильнее, – однажды «сказала» мне царица Джуна.

Я видела её улыбающейся.

– Я – это ты, – как-то раз произнесла Ассирийская Царица.

– Я не понимаю. Что ты имеешь в виду? – спросила я.

– У нас – общий дух, только сейчас ты живёшь в другом теле.

– То есть ты – это я, а я – это ты? – спросила я.

– Можно и так сказать, – согласилась она, – я – твоё прошлое, и ещё не весь свой дар перешёл в твоё «настоящее», скоро ты получишь все энергии, это будет испытанием для твоего тела, ибо телесный фактор имеет свой «запас прочности».

– Я могу не выдержать? – спросила я.

– Если ты будешь осторожна, то всё пройдёт хорошо. Не бойся. Но наберись мужества.

– Мужества? Но я не понимаю. Что ты имеешь в виду? – спросила я.

Она смотрела на меня своими большими прекрасными глазами, так долго смотрела, что в моём сердце начало рождаться беспокойство.

– Ты скоро начнёшь терять своих близких; таково твоё испытание, раз ты выбрала этот путь. Будь мужественной.

Говорили, после этого сна я ходила, как сомнамбула, я никого и ничего не видела перед собой, я, будто, жила по инерции. Все видели во мне сумасшедшую, особенно после того, когда в 1997 году я назвалась ассирийской царицей Джуной. Но что эти люди знали о том, что творилось в моей душе? Я чувствовала их страх, потому что всегда неизвестное, невиданное пугает людей, но меня мало трогал этот страх. Все мои мысли были сосредоточены на том, чтобы спасти Вахтанга.

«Я вылечу Вахо, он будет дополнительно лечиться в лучших мировых клиниках, он будет жить, и у нас всё будет хорошо».

«Будет хорошо, откажись от своего Пути, – вдруг услышала я из Пространства, – будь обычным человеком, забудь о своих возможностях, способностях, о той силе, которую ты получила. Забудь всё».

«Забудь, и тогда всё будет хорошо».

Что это был за «голос», который я слышала сквозь пространство и время? И что-то подспудно говорило мне, что это был голос Тьмы, голос Дьявола, искушавшего меня. Эта неведомая мне сила воздействовала на самые болезненные точки, она, будто, знала мои точки.

Когда Иисус удалился в пустыню для аскезы, эта сила так же искушала его. Знаем ли мы доподлинно те вопросы, которые задавала Иисусу эта сила тьмы? Возможно, она говорила ему:

– Откажись от своего Пути, и ты станешь самым богатым человеком во всём Риме и Иудее.

Иисус не отказался и до конца пронёс свой собственный крест по своей жизни. Если ты обладаешь какими-то способностями, будь готов к тому, что рано или поздно ты будешь держать ответ за эти силы в тебе, ты будешь подвергаться искушению; будь готов к этому и спроси себя:

– Готов ли я к страданиям? Или мне больше милее жизнь, проведённая в праздности?

Не каждый выдерживает подобное испытание. Не каждый делает свой выбор в пользу души и своего Пути. Уж поверь мне, это так и есть.

И я выбрала свой путь, это я обрекла Вахо на смерть. Не раз я возвращалась к этим мыслям, не раз я бередила себе душу.

Пойми меня правильно, кроме того, что я бередила себе душу, наступала на больную мозоль, ещё и все остальные…..Разве они не понимают, как это трудно, как тяжело терять ребёнка? Разве у них такие жестокие сердца!? Разве никто из них не терял детей? И не дай бог потерять, никому не желаю подобного!

Многие смеялись надо мной, дескать, я уже после смерти Вахо разговаривала с его душой, считали меня ненормальной или умалишённой. А я, на самом деле общалась, что в этом такого особенного. Это лишь говорит о том, как он был дорог мне.

Но я держалась, крепилась, продолжала работу, исследования в своём институте. Затем занялась преподавательской деятельностью, хотела передать свои знания и опыт другим. Тогда я ещё не понимала, что умение чувствовать энергию и взаимодействовать с ней, невозможно передать. Но когда я поняла, было уже поздно… всё напрасно.

Под конец жизни я вела несколько пациентов, и они выздоравливали прямо на моих глазах, будто заново расцветали, как завядшие цветы. Дай больному целительную силу, дай энергию, и он расцветёт и навсегда забудет о своей болезни. Но залечи его этими безжизненными таблетками по всем правилам традиционной медицины, и всё окажется без толку. Меня не любили медики, потому что я «отнимала их хлеб». Я ставила под угрозу их авторитет, а этого они не любили, ой, как не любили!

Они, такие высокомерные, напускали на себя ещё больше важности, и думали, что пациенту от этой их «надутой важности» становится легче. Я проверяла способности многих врачей, занимающихся лечебной практикой, проверяла своими приборами. Нельзя, конечно, сказать, что среди них не было ни одного талантливого целителя, как говорят в народе «врача от бога», но статистические данные оставляли желать лучшего. А те, которые действительно обладали целебной биоэнергией и умели её трансформировать для лечения, воздействия на болезнь, эти врачи совсем не стремились к славе и регалиям.

Общение с ними помогло мне во многом. У меня даже была задумка вести подобное тестирование в медицинских ВУЗах для абитуриентов, и лицам с исходно низкими показателями отказывать в приёме. Но меня не поддержали. Кто знает, возможно, сейчас было бы много талантливых специалистов. Кому-то невыгодно, чтобы такие люли получали высшее образование. Те, кому это невыгодно, заинтересованы во взятках, я не стану сейчас называть их имена, это ничего не даст – одних сменят другие, и всё продолжится в прежнем режиме.

В 1986 году у меня были короткие отношения с Игорем известным музыкальным продюсером, однако я и Игорь оказались совершенно разными людьми, и эти отношения могли привести лишь к конфликтам, но не к счастью. Мы расстались.

Мои способности и рвение были, скорее, встречены с благосклонностью «на западе», нежели в России. В июне 1994 года я была избрана на 5 лет проректором «Открытого Международного Университета нетрадиционной медицины» в Коломбо – эта организация была создана выходцами из Советского Союза.

Если б ты только знала, сколько там «за рубежом» этих центров нетрадиционной медицины! Там более продвинутые люди, чем мы, которые стремятся познать этот мир; не понимаю эту человеческую «косность», равнодушие среди россиян; сами того не замечая, мы превращаемся в роботов.

Жизнь прошла, а мне кажется, будто, пролетел всего лишь миг, одно мгновение. Тебе так не кажется? Ты поймёшь меня позже, гораздо позже. Ты спросишь меня, почему я подалась в политику? Я отвечу: нужно было чем-то заниматься. Ассирийская царица Джуна не должна была праздно наслаждаться, она хотела помочь людям, как могла. Каждую клеточку своего тела, своего организма я использовала на служение. Я сделала всё, что могла, и даже сейчас мне кажется, что не всё завершено, много ошибок было сделано, но и исправить их уже невозможно, только в моей следующей жизни.

Вот вкратце я описала свою жизнь, но мне кажется, до сих пор кажется, что миг пролетел в одно мгновение, а, ведь, прошла целая жизнь…..