Читать книгу Милая женушка - Дарби Кейн - Страница 6

Тремя неделями ранее

Аарон поставил перед ней тарелку. Курица-гриль и салат. Одно из фирменных блюд, когда готовит он. Они готовят по очереди, но он дежурит чаще, чем она, – быть может, потому что ее кулинарные дарования простираются до пасты с запеченным сыром и ни на дюйм дальше.

Именно пасты ей сегодня вечером и хотелось. Нынче утром Лайла посмотрела кулинарное шоу и теперь жаждала качо-э-пепе[1]. Ни разу это блюдо не пробовала, но мысль о нем представлялась настолько простой и аппетитной, что Лайла почувствовала отвращение к курице, даже не попробовав.

Аарон продолжал стоять, нависая над квадратным столом, вместо того чтобы сесть.

– Ты просто смотришь на тарелку.

– Хорошо выглядит.

Сидя и возя еду по тарелке, Лайла думала лишь о том, как же так вышло, что она втиснула собственную жизнь в жизнь Аарона. Ее потребности становились все меньше и меньше, все менее важными и приоритетными, пока от надежд на это супружество не остались лишь осколки.

Все начиналось совсем не так. Аарон был завсегдатаем забегаловки с сэндвичами, куда Лайла наведывалась ради обеда, а порой и ужина. Видела его и ловила на себе его взгляды. Они в конце концов познакомились, когда он уронил полную кофе кружку-термос прямо перед ней. Оцепенев, с запинками забормотал извинения, одарив ее любезной улыбкой.

Он был привлекателен на безобидный манер. Немногословный, с прошлым, способным затмить ее собственное по шкале боли и тяжести. Поэтому она и пустила его в свою жизнь. Настолько, насколько вообще могла пустить кого бы то ни было, – если честно, то не так уж и далеко.

Поначалу ни он, ни она не требовали друг от друга слишком многого. Они построили отношения, основанные на товариществе и понимании. Ее потребность время от времени побыть в одиночестве его не коробила. Он любил рыбачить и вполне обходился без нее на рыбалке. Обеспечивал стабильность и безопасность. При мысли о семье ей виделся дом, обед на столе и отсутствие криков. С ним у нее все это было.

При взгляде на Аарона она ни разу не ощутила удушливой волны вожделения, желания сорвать с себя одежду и заняться сексом у стены. Заниматься этим они занимались, вот только ее ни разу не торкнуло. И дело было не только в Аароне.

За всю свою жизнь Лайла почти ни разу не испытала головокружительного упоения. Целенаправленное стремление к чему-то мимолетному, обусловленному гормонами и частями тела, что может исчезнуть из-за неудачной стрижки или двух десятков фунтов избыточного веса, представлялось ей пустой тратой времени.

На самом деле Лайла всю жизнь бежала от бесконтрольных перемен в поиске безопасности и могла построить брак только на последней. Этот страх заставил ее очертя голову ринуться прямиком в объятья того, от чего она стремилась сбежать.

– Джим сегодня рассказал мне забавную историю. Лайла не чувствовала ни малейшего интереса к тому, что собирался поведать Аарон. А уж к нудной истории какого-то случайного субъекта – и подавно.

– Какой Джим?

Аарон отодвинул стул, скрипнув ножками по полу, и сел.

– Учитель биологии из Мэна. Тот, что с сильным акцентом.

Лайла притворилась, что ей небезразлично, возя латук туда-сюда по тарелке.

– Ах да!

– Вчера он ночевал в машине.

До этого они еще не дошли, но в гостевую спальню Аарон уже перебрался. Чувствовать себя виноватой в этом Лайла отказывалась. Он заслужил изгнание. Ей хотелось врезать ему, дать пощечину – сделать хоть что-то, кончающееся хлопком кожи о кожу. Что-нибудь, способное пробиться сквозь заледеневшее месиво пренебрежения, которое она испытывала к супругу.

Но приходилось ждать. Планировать. Совершить свой ход в подходящий момент.

– Почему? – Лайла отложила вилку, оставив всякие попытки изобразить интерес к пище.

– Они с женой поругались из-за денег.

– Я однажды читала, что из-за денег супружеские пары ссорятся чаще всего. – На них это обычно не распространяется, только на другие пары. У них проблем хватает и без экономических напрягов.

– Ну, именно так и вышло с Джимом и… – Аарон взмахнул вилкой в воздухе. – Не припомню ее имени.

Еще бы. С именами у Аарона дело швах. Но только не с мужскими. Нет, он знает, как зовут и почтальона, и парня, работающего в кафе, куда Аарон наведывается после утренней пробежки по субботам. Даже типа, продавшего им чересчур яркую голубую краску для ванной в прошлом году. Но имя чьей-то жены, подруги или коллеги-учительницы? Запинается каждый раз. Словно все женщины в его сознании отмечаются лишь в связи с какими-нибудь знакомыми мужиками.

– Давай упростим. Называй ее Энн. – Лайла взяла булочку. – Продолжай.

– Хорошо, – Аарон подвинул ей масло, прежде чем снова заговорить. – Энн… знаешь, а ведь может статься, ее и впрямь так зовут.

– Сомневаюсь. – Она подцепила масло с тарелки, скрипнув по ней ножом.

– Что?

Последние пару недель Лайла предпочитала неуютное молчание разговорам.

– Так что там дальше?

Не реже раза в неделю за время брака Аарон обвинял ее, что она не слушает или не выказывает ни малейшего интереса к его работе, так что Лайла притворялась. Сплошное притворство.

– Энн – ветеринар. Работает в ветлечебнице за углом от той такерии[2] возле «Итака Коммонс», что нам нравится. – Аарон взирал на нее несколько тактов молчания, прежде чем продолжить. – Она получает раза в три больше его жалованья школьного учителя. Это его убивает.

Вот теперь муж привлек ее внимание. Тем, как подался вперед на стуле, поставив локти на край стола. Блеском глаз и блеклой улыбочкой. Он как будто внутренне ликовал при мысли, что из-за надтреснутого эго у мужика разваливается брак.

– Джим пытался сказать ей, что она заставляет его чувствовать себя неполноценным, а она ответила, что он такой и есть.

Лайла вдруг ощутила родство душ с безымянной незнакомкой.

– Может, это в самом деле так.

– Ага, верно! – Аарон рассмеялся, отщипывая кусочек одной из булочек в корзинке. Не стал брать целиком, потому что пытался ограничить потребление углеводов, утверждая, что ему достаточно «лишь разочек откусить». – И тогда она дала ему пинка под зад.

– Справедливо.

Аарону хватило наглости уставиться на нее, сдвинув брови.

– Шутишь?

– Я серьезно.

– Ты встаешь на ее сторону, даже не зная ее? – Он сунул кусок хлеба в рот.

– Как и ты, очевидно.

– Я не могу с тобой разговаривать, когда ты такая.

– Давай рассмотрим изложенный тобой расклад фактов. С какой стати его волнует, сколько она зарабатывает? Как я понимаю, на ее зарплату живут оба. Деньги ложатся на счет или, если они вроде нас, на счета и после идут на оплату необходимого. – Лайла пожала плечами. – Да он ей в ножки кланяться должен за то, что она делает больше, чем нужно, и молчать в тряпочку.

– Полюбуйтесь, как она вступается за жену Джима, – Аарон откинулся на спинку стула.

– Должен же кто-нибудь за нее вступиться.

– Ну, ты хотя бы наконец удостоила меня разговором… – Похоже, это пришлось ему совсем не по нутру. – Неужто мне так повезло?

Ага, она лажанулась. Позволила себе потерять маску равнодушия. Ну и черт с ней. Выступление в защиту женщины, получившей имя Энн, доставило Лайле гораздо больше счастья, чем что бы то ни было в доме за многие месяцы.

– Я могу и перестать.

– Ты слишком занята обсуждением Джима и Энн, чтобы помолчать.

Лайла фыркнула, и этот звук ей так понравился, что она повторила его снова.

– Не прикидывайся, что знаешь, как ее зовут.

– Блин, да что на тебя нашло? Я пытаюсь поговорить по-человечески.

Она же и виновата… Он вечно подтасовывает реальность, взваливая вину на нее и выставляя себя жертвой.

– Тебя бесит, когда мы не говорим о твоей работе. Теперь говорим, и это тебя тоже бесит. Тебе не угодишь.

Он уронил ладонь на стол с громким шлепком.

– Женатые пары беседуют, Лайла.

Пребывание в одной комнате с ним стало для нее почти невыносимым. После этих видео.

– Ты это прочел где-нибудь?

– Дело в тебе, а не во мне. – Аарон встал и затопал через кухню к холодильнику, чтобы схватить еще одну банку пива. Вторую. – Это ненормально. Ты замкнулась. Стала холодна как лед. Тебе на всех насрать. – Слова буквально натыкались друг на друга из-за его спешки выложить список обвинений. – Мы почти не разговариваем. Ты даже на улицу почти перестала выходить.

– Я показываю дома́.

Аарон поднял руки, будто затевая импровизированный сеанс воскрешения.

– Ах да! Твоя драгоценная сраная работа.

Лайла отодвинула тарелку к середине стола.

– Мы всё еще о Джиме и как-ее-там, или ты не на шутку расстроен моим выбором профессии?

– Которой ты почти не занимаешься.

– По твоему настоянию!

– Не вини меня за собственный выбор.

– Значит, теперь я работаю недостаточно? Ты вечно твердишь, что мне не стоит работать, чтобы твои школьные и тренерские дружки не подумали, что ты не можешь нас прокормить. – Она заставила пальцы, стиснувшие нож, разжаться, хотя на самом деле хотела метнуть его. – Ты уж выбери что-нибудь одно, Аарон.

Он прислонился к раковине, опершись ладонями о стол.

– Любить тебя непросто.

Выстрел ушел в пустоту.

Будто он вообще знает, что значит это слово. Будто ей вообще есть дело, хватает ли ему баловства и обнимашек. Это он обосрал их жалкое подобие супружества, не она.

– Ну, раз ты так говоришь… – Она добила его, закатив глаза, потому что знала, что эта мина подорвет его контроль. Если он хочет драки, пусть дерется по-настоящему. С воплями и обвинениям. Пусть вывалит весь их личный хлам на пол и поделит его бензопилой.

– Не надо так делать. Давай отпор без этой пассивно-агрессивной бредятины. Покажи мне, что тебе хоть чуточку не все равно.

Его гнев бурлил у самой поверхности. Еще немного – и дело будет сделано.

– Мой характер ничуть не изменился со дня нашей встречи. Не я проблема в этом браке, дорогой.

– Сколько раз мне еще извиняться за случившееся?

– Попробуй хоть раз. Хоть один сраный раз. – Говнюк попался и соврал. Утверждал, что видосы у него в телефоне – интимные – ровным счетом ничего не значат, хотя на самом деле запросто могли его погубить. Лайла спасала его, но он удачно закрыл глаза на этот факт. И хорошо, потому что она собиралась покончить с этим. – Ты ни разу не принял ответственности за свои дерьмовые поступки.

Его губы вытянулись в ниточку, крохотный мускул в щеке задергался. Он посмотрел на нее, будто собирался наброситься, но потом резко отвернулся и уставился в окно над мойкой.

– Мы это уже проходили несколько недель назад. Я тебе сказал, что это был неудачный розыгрыш. Выбрось из головы.

– Это и есть твои извинения?

– Уж ты-то тут ни при чем. Выгнала меня из кровати. Почти не разговариваешь со мной. Ты хоть раз выходила из проклятого дома за три недели? А то смахивает на то, что ты куксишься, вместо того чтобы пытаться наладить брак.

Снова свалить все с больной головы на здоровую она ему не позволит. Пусть скажет спасибо, что вообще в дом его пустила.

– Я все еще жду извинений.

Аарон снова уставился на нее, тяжело дыша и впившись в стойку так, что побелели костяшки, словно он больше не был способен скрывать ледяную глыбу антипатии.

– Из-за пустяка? Из-за проделок глупых малолеток? Не дождешься.

Лайла прижала ладони к щекам в деланом изумлении.

– Конечно! Как смею я предполагать, что ты хоть раз в жизни оступился? Вот же я дура! Это оставшаяся половина всегда неправа.

– Поведай мне свою гипотезу об этом ролике, – его рот искривился в оскале ненависти. – Давай. Выкладывай.

Роликах. Множественное число.

– Ты – жалкое подобие мужика.

– Ты не знала бы, что с мужиком делать.

Каждое произнесенное им слово вдыхало в ненависть Лайлы все больше силы. Распаляло, пока та не высосала из комнаты весь воздух.

– Это не я напортачила.

– И не я.

Бред.

– Как у тебя только язык повернулся?

Тряхнув головой, он вышел из кухни.

– Пошла ты нах, Лайла.