Читать книгу Сожженные солнцем равнины. «Мы с тобой одной крови» - Дарий Харбер - Страница 7

Шли годы. Мы снова начали общаться с Джудит. Теперь, мне уже было 14 лет. Конечно, между нами не раз случались различные неурядицы на почве разности характеров. В скором времени у Джудит начала расти грудь. Она была первой красавице всей средней Школы, а я же усердно занималась спортом и старалась не давать её в обиду хулиганам, которые хотели воспользоваться её вниманием. К слову, наверное, из-за Джуди я и решилась пойти в спорт. Да и Бен тоже был не против этого. Одно время мы с Беном вместе ходили на тренировки по боксу, потом мне это наскучило, и я ушла в лёгкую атлетику. Всё-таки бокс – мужской вид спорта. Бен часто ревновал меня к Джуди. Особенно, когда я уходила после Школы с ней, а не с ним. Так бывало, когда у нас совпадало расписание уроков. Но так случалось не часто, исходя из того, что помимо уроков я продолжала ходить на дополнительные занятия по музыке к Мистеру Ремону. Со спортом у меня явно не клеилось, но я отчаянно пыталась стать сильнее, чтобы помогать Джуди. А вот в музыке я ощущала себя рыбой в воде. Мне казалось это таким лёгким и подвижным, что спустя три года, стала сама пытаться сочинять мелодии. Как-то раз я пришла на урок музыки с фингалом. Мистер Ремон покосился на меня, но ничто не сказал. И на следующем дополнительном занятии мы стали изучать Оперу «Трубадур» Верди Дж.

Она не сразу далась мне, но я старалась. Именно из-за «Трубадура» мне пришлось уговорить маму купить электронное пианино. Мама сказала, что, если я так сильно хочу его, то должна сама заработать хотя бы часть от него, и я пошла: работать в местную забегаловку неподалёку. Времечко это было не совсем удачное, пока однажды мы не пересеклись с Мистером Ремоном на моём рабочем месте. Он был не один. Удивлёнными глазами посмотрел на меня и сказал:

– Мне, пожалуйста, Американо и что-нибудь из сладкого на Ваш вкус.

Женщина, что сидела напротив него, заказала то же самое. По всей видимости, они были старыми знакомыми или друзьями. Быть может, одним и тем же, но обернувшись у стойки, я заметила, два кольца, которые красовались на одни и тех же пальцах у обоих. «Они – обручены» – эхом отдалось в моей голове. Тогда у меня что-то кольнуло в груди, но я проигнорировала. Взяла поднос, который мне отдала Лоя, моя напарница, с двумя Американо и принесла им кофе. Затем подошла обратно к стойке и аккуратно вывела на листке заказа: Пирожные «Жозефина». Я не могла больше ничем занять себя, как тем, что смотреть на Мистера Ремона. Он был таким счастливым: постоянно улыбался и шутил. Я никогда не видела его таким раньше. А потом снова эта ноющая боль в висках вернулась, как в прошлый раз, когда он обучал меня играть на пианино впервые. Лоя принесла им пирожные, и Мистер Ремон взял за руку свою спутницу. Более он не смотрел на меня, но один раз мне всё-таки удалось поймать его взгляд на себе. И в этом взгляде не было недоумения, скорее, этот взгляд был похож на тот, когда стараются что-то тщательно скрыть или извиняются. И я запомнила этот взгляд. Также я запомнила и вид его темноволосой спутницы с узкими скулами. Она была одета в ярко-зелёную футболку на два размера больше её самой, безразмерные штаны и кроссовки. «Какой специфичный вкус у вас, сэр» – терзали меня мысли. У его «подруги» был длинный нос и огромные глаза коричневатого оттенка. И я подумала: «А что во мне красивого?»