Читать книгу Ананас на ёлке - Дарья Донцова, Darja Dontsova - Страница 8

Кузя оперся локтями о стол.

– Районные сыщики опросили соседей, выслушав показания дамы с первого этажа, и сделали простой вывод. Некто просил у Петра денег в долг, мужчина не дал ни копейки, вот ему и отомстили. Марин уверял Ирину, что его с кем-то перепутали. Но разве Петр мог сообщить посторонней любопытной бабе правду? Рассказать ей, кто является ростовщиком? Следователь поинтересовался у Василия: «Твой отец давал деньги под процент?» – «А что это такое?» – изумился школьник, который еще не успел познакомиться на уроках литературы с произведением Федора Достоевского «Преступление и наказание». Мужчину, который скандалил, не нашли, Василия определили в интернат. Мальчик, несмотря на юный возраст, понял, что помогать ему никто не станет, продолжил учиться на одни пятерки, заработал золотую медаль, поступил в вуз, окончил его с красным дипломом, затем направился в аспирантуру, несколько лет писал кандидатскую диссертацию, а потом исчез с радаров.

– Не понял, – остановил докладчика Дегтярев.

– В те годы существовало так называемое распределение, – решил объяснить Кузя. – Выпускники институтов были обязаны…

– Да знаем, – отмахнулся Дегтярев, – требовалось отработать несколько лет там, куда тебя отправили. Юноша из Костромы, имея в кармане диплом МГУ, мог оказаться в Норильске, и наоборот.

– Василию выпало улететь в Грузию, – сообщил Кузя.

– Ух ты! – восхитился Леня. – Мечта жизни прямо! Теплый климат, фрукты, овощи, почти нет зимы, женщины красивые. В Грузии отлично, и море там есть.

– Солидарен с твоим мнением об этой прекрасной стране, – кивнул Кузьмин. – Но наш обладатель диплома с отличием имел другие планы. Он, как я только что сказал, поступил в аспирантуру, начал писать диссертацию, а потом вдруг отправился в Тбилиси. Не завершил кандидатскую, не защитил. Василий улетел, и все.

– Не понял, – прогудел полковник. – Уточни.

Маршал компьютерного войска агентства «Тюх» развел руками.

– После сообщения об отлете Марина в Грузию никаких сведений о нем нет. Поскольку речь идет о семидесятых годах двадцатого века, информацию сразу получить сложно. Попросил помочь приятеля, который в ФСБ служит. Эта структура славится трепетным отношением к любым документам. Как ни назови ее – ЧК, ГПУ, НКВД, КГБ, МГБ, ФСБ… Вывеска меняется, но архивы-то остаются, не выбрасывается ни одна бумажка. Во время Великой Отечественной войны сотрудники НКВД, понимая, что в город, где они служат, вот-вот войдут фашисты, уносили на себе архивные документы, вытаскивали сумки тайком, бросали продукты, но бумаги берегли. В Ленинградскую блокаду сотрудники хранилища документов переехали жить на рабочие места. В зданиях царил адский холод, люди один за другим умирали от голода. Но ни одной папки не сожгли. Я попросил Юру пробить Марина по их базе. Я могу в нее влезть, однако не в каждом закоулке сумею порыться. Но никаких данных на мужчину нет. Можно предположить, что он вел тихий образ жизни простого учителя. Этакий аккуратный простой человек. Подобные люди – золотой фонд России. Честно работают, живут в хороших семьях, не пьют, не скандалят, не воруют, не совершают преступления, воспитывают детей, внуков. Радуются, что смогли приобрести дачу, квартиру, машину, копят деньги на отпуск, справляют праздники вместе с друзьями. К счастью, таких граждан в нашей стране большинство, но о них не пишут в газетах, их не зовут регулярно в телепрограммы. У СМИ нынче другие герои, поставщики скандалов. Василий ни разу не попал в поле зрения КГБ, о нем ничего нет. Из мрака неизвестности Марин выныривает в конце восьмидесятых. Он женат на Авдотье, у них есть младенец Филипп, местом рождения которого указана Москва. Семья обладает скромным жильем, и муж, и жена работают, оклады у них невелики. Есть маленькая нестыковочка. В анкете Василий указывает, что является учителем математики, данное заявление подтверждается копией его диплома. В МГУ с архивом порядок, как в ФСБ, ничего не утеряно. Я поинтересовался студентом Василием Мариным. Обмана нет, он окончил флагманское учебное заведение России с отличными отметками. Но…

Кузя сделал паузу. Когда она превратилась в мхатовскую, Сеня не выдержал:

– Послушай, мы сейчас смотрим не постановку «На дне», продолжай!

– Марин учился на историческом факультете, – объявил Кузя. – Мне это показалось странным.

Я не поняла проблему.

– Полно людей, которые слушали лекции по химии, а потом стали журналистами.

– Если журналистами, то неудивительно, – неожиданно согласился со мной Кузя. – Но математика! У тебя диплом преподавателя французского языка?

Я кивнула.

– Семью восемь сколько? – не отстал Кузя.

– Сорок восемь, – быстро ответила я.

– Садись, Васильева, два, – засмеялся Сеня. – Извини, но результат – пятьдесят шесть. Кузя прав, выпускник исторического факультета может оказаться хорошим математиком. Он даже сумеет научить младших школьников делению, умножению в столбик, вероятно, объяснит дроби, но…

– В гимназии с математическим уклоном вряд ли сможет работать, – перебил Кузьмин. – И по какой причине Василию захотелось вбивать в головы учащихся алгебру с геометрией, если он писал диплом по Древнему Египту? Историки в средних учебных заведениях тоже нужны.

– Может, перекусите? – крикнула из кухни Марина. – Обед готов. Салат «Коломбина», куриные котлеты с шампиньонами, к ним рагу из капусты.

– Перерыв, – объявил полковник.

– Саша, – улыбнулась Марина, – думаю, тебе надо снять свитер.

– С какой стати? – пробурчал ее муж.

– Ты вспотел.

Полковник молча вышел за дверь. Марина поспешила следом.

Мне стало смешно. Александр Михайлович – один из лучших специалистов на своем поле, в остальном он подросток, который активно бунтует против всех взрослых. На службе Дегтярев собирает совещания, внимательно выслушивает каждого участника, никогда не настаивает на своем мнении. Справедливости ради замечу, что полковник почти всегда оказывается прав. Став частным сыщиком, он не изменился, всегда внимателен к версиям, которые выдвигают сотрудники бюро, не спорит, обсуждает все вопросы. Но как только полковник перестает работать полковником, он вмиг превращается в человека, который нетерпим ни к чьему мнению, требует поступать только так, как он велит. Если Дегтярев в двадцатиградусный мороз собрался отправиться во двор в шортах, футболке и во вьетнамках, ни в коем случае не следует восклицать: «Оденься потеплее, ты простудишься!» В ответ раздастся рык не вовремя разбуженного медведя: «Сам знаю, в каком виде мне дышать свежим воздухом!» Поведение Александра Михайловича, когда он не руководит расследованием, проходит под девизом «назло маме отморожу уши» или «чтобы наказать кондуктора, не сяду в автобус, пройду двадцать километров пешком».

Вот и сейчас он почему-то не пожелал вымыть руки на первом этаже, пошагал на второй. Иногда мне кажется, что Александру Михайловичу тринадцать лет!

И тут на мой телефон прилетела СМС от Марины: «поднимись скорее к А.М.». Я поняла, что что-то случилось, испугалась и ринулась вверх по лестнице.