Читать книгу Надувная женщина для Казановы - Дарья Донцова - Страница 4

Позвольте не описывать вам все перипетии долгой дороги. В конце концов, совершенно измученный я добрался до гостиницы и, войдя в номер, как подкошенный рухнул на диван.

Когда-то у меня была любовница, Ксения Рагозина. Так вот, Ксюша, хитро улыбаясь, поведала мне однажды, каким образом без скандалов «раскручивает» своего мужа Николая на дорогие покупки.

– Я никогда сразу не сообщаю ему, зачем отправляемся в магазин, – стрекотала она. – Заведу его, к примеру, в отдел посуды и начинаю: «Берем вон те зеленые бокалы или нет? А может, лучше хрустальные с позолотой? Ой, глянь, кобальтовые с серебром! Впрочем, нет, пошли к стенду с рюмками».

Измотав несчастного парня до полной отключки двухчасовым метанием между тарелками, чашками и фужерами, Ксюша «случайно», как бы по пути, затаскивала Колю в меховой салон и восклицала:

– Ой! Какой полушубочек! Хочу такой! Очень хорошо, что взяла с собой деньги. Сейчас купим его – и домой. Впрочем, нет, я вовсе не мотовка, мы пришли за посудой, значит, станем искать нужную. Коленька, пошли дальше.

В этот момент доведенный до полнейшего изнеможения муж обычно громко восклицал:

– Ксюша, давай купим шубенку и отправимся наконец домой.

Хитрая лиса кидалась сначала на шею мужу, потом летела к кассе. Таким образом госпожа Рагозина обзавелась кучей замечательных вещей. От души рекомендую вам ее метод. Если начнете наскакивать на мужа, орать на него, требуя своего, то рискуете нарваться на возмущенный отказ или на скандал. Поэтому лучше протащите несчастного по всяким хозяйственным отделам и часа через полтора-два можете вить из бедолаги веревки. Вот мой приятель Леня, побегав с полчаса с супругой Риточкой по очередному московскому универмагу, способен всего лишь на два высказывания: «Дорогая, зачем мы сюда пришли?» и «Милая, на каком мы этаже?»

Впрочем, Николетта и Кока не водили меня по бутикам, но кто сказал, что поездка в одном купе с без умолку болтающими дамами – оздоровительное занятие?

Повалявшись с часок, я захотел кофе и отправился на ресепшн, где уже приготовился изъясняться на языке жестов, но дама, сидевшая за стойкой, на безукоризненном русском сказала:

– У нас великолепный ресторан. Поверьте, там еда высшего класса, полностью адаптированная к проблемам здоровья. Но вот кофе… Я посоветовала бы вам лучше выпить его в кофейне «Маркони» возле Замковой лазни.

– Возле чего? – не понял я.

– Замковой лазни.

– Это что такое?

– Как? Вы не знаете? Впрочем, откуда, – затараторила дежурная, – сейчас объясню. Держите.

– Это что? – удивился я.

– Абонемент на посещение специальных процедур в Замковой лазне. Это, грубо говоря, баня с минеральной водой. Там имеется бассейн, жемчужная ванна, подводный массаж…

Я глянул на бейджик, прикрепленный к безукоризненно отглаженной кофточке служащей, и не очень вежливо перебил ее:

– Простите, Ирина, сколько стоит такое удовольствие?

Она подняла брови:

– Могу сказать, конечно, только зачем это вам? Вы же оплатили посещение лазни в Москве, при покупке путевки.

Я постарался убедительно изобразить склеротика.

– Ах да! Конечно! Надо же быть таким забывчивым! Бассейн – это очень хорошо. Здесь, наверное, есть магазин со спортивными товарами? Плавки, тапки…

– На территории лазни можно приобрести все, – улыбнулась Ирина, – а кофейня «Маркони» расположена у ее входа. Скажите хозяйке, что вас к ней отправила Ира из гостиницы «Неаполь», и получите волшебный напиток.

– Увы, я не говорю ни на одном из иностранных языков, – вздохнул я, – родители пытались научить, но натолкнулись на мое сопротивление и оставили попытки. Теперь вот жалею, да время ушло.

– Учиться никогда не поздно, – улыбнулась Ирина, – вы не волнуйтесь. Ковальск – старинный курорт, куда традиционно, с начала девятнадцатого века, ездят русские люди. В центре, как раз у лазни, стоит стенд, там очень много фамилий великих писателей, музыкантов, художников, приезжавших сюда из России. Практически весь Ковальск говорит по-русски. Во всяком случае, в отелях, ресторанах, поликлиниках, магазинах вы не услышите иной речи. Да и местные жители великолепно сумеют объясниться с вами. Не забывайте, что долгие годы мы жили в одном, социалистическом, лагере, учились в Москве и Праге, вступали в браки друг с другом. В Ковальске работает много русских: медсестры, врачи. Одним словом, чувствуйте себя как дома. Владелица «Маркони», Елена Вондрачкова, вышла замуж за чеха, а до этого жила в Москве. Я тоже в свое время расписалась с Петером и осталась в Ковальске.

Я улыбнулся:

– Спасибо, вы меня утешили, а то я постоянно испытываю комплекс неполноценности из-за незнания иностранного языка.

Ирина кокетливо поправила прядку пышных белокурых волос и показала на узкую дорожку, спускавшуюся вниз.

– Вон туда ступайте.

– Я не запутаюсь? Подскажите адрес лазни.

Ирина засмеялась:

– Что-что, а запутаться в Ковальске невозможно. У нас всего три улицы, они идут параллельно друг другу и спускаются на набережную. Там, в колоннаде, расположены источники и лазня.

Поблагодарив приветливую администраторшу, я быстрым шагом пошел в указанном направлении. По улице текла толпа, состоящая в основном из людей, справивших сорокалетие. Пару раз я уловил на себе откровенно удивленные взгляды и насторожился: может, я одет как-то не так? Но на мне нет ничего эпатажного. Учитывая теплую погоду, я натянул светло-коричневые брюки, легкий бежевый пуловер и ботинки в тон. По какой же причине все прохожие пялятся на господина Подушкина?

Продолжая недоумевать, я вбежал в кафе «Маркони», сел за свободный столик и сказал подошедшей официантке:

– Мне ваше заведение настоятельно рекомендовала Ирина из отеля «Неаполь»! Вы ведь Елена?

Женщина улыбнулась:

– Да. Что желаете?

– Двойной эспрессо, сливки…

– Попробуйте яблочный штрудель, – заботливо посоветовала Елена, – абсолютно свежий, только что выпечен!

Я махнул рукой:

– Гулять, так гулять, несите пирог, только, если можно, побыстрей, я очень тороплюсь!

В глазах Елены мелькнуло откровенное удивление.

– Хорошо, – кивнула она и пошла к стойке.

Я в ожидании кофе начал осматривать помещение. Крохотный зальчик с тремя пустыми стойками, не слишком новый ковер, несколько простых репродукций на стенах. Похоже, у «Маркони» дела не бойко идут, кроме меня, в заведении больше никого нет.

Ожидание заказа затянулось, у меня создалось впечатление, что Елена отправилась во двор сажать яблоню, дабы сделать свежую начинку для штруделя. Эспрессо она тоже не принесла. Может, я ошибся и дело не в пироге? Вполне вероятно, что приветливая хозяйка полетела в Кению за отборными зернами арабики.

Внезапно в кафе вошла прехорошенькая шатенка с заплаканным личиком. Она подошла к стойке и, шмыгнув носом, крикнула:

– Ленуся, выгляни!

Хозяйка выплыла из подсобного помещения.

– Светик! Как дела? Ты расстроена?

От скуки я стал вслушиваться в их разговор.

– Опять все сначала, – всхлипнула Света, – и как мне поступить?

– Гони его вон, – посоветовала Елена, – поганой метлой.

– Ах, хорошо тебе говорить, – заныла Света, – у самой-то муж есть!

– Мой Иржи по сравнению с твоим Михаилом ангел небесный! – отрезала Елена. – Кстати, он меня любит, а вот насчет искренности и полноты чувств твоего кавалера я имею ну очень большие сомнения!

Светлана навалилась на стойку грудью и зашептала:

– Он опять говорит, что нужны деньги…

– Не будь идиоткой!

– Но…

– Пусть живет в отеле, их тут чертова прорва!

– Но…

– Дура! – вскипела Елена. – Пойми, тебя просто используют!

Светлана постояла пару секунд, потом, зарыдав, выбежала из кафе. Хозяйка осталась за стойкой.

– Штрудель греется, – пояснила она.

Я усмехнулся. Лена только что обещала пирог из печки.

– Спасибо. Похоже, у вашей подруги крупные неприятности.

Елена сердито ответила:

– У бедных женщин основные переживания из-за мужчин. Света по образованию медсестра, работает в лазне, дежурной на ресепшн. Подписала контракт и сидит в Ковальске, а знаете почему?

– Думаю, здесь хорошая зарплата, чаевые… Дома, наверное, ей столько не заработать!

– Не так уж и много тут платят, – прищурилась Елена. – За другим бабы на работу в Ковальск стремятся.

– За чем же? – полюбопытствовал я.

– Сюда приезжает много мужчин со средствами, – пояснила Елена, – вот дурочки и надеются выйти удачно замуж. Кое-кому это удается. Например, Ирина, которая вас ко мне отправила. Она сначала в лазне массажисткой работала, потом познакомилась с Петером, он свою жену здесь лечил. Супруга умерла, а Петер женился на Ире. А еще Верочка Волкова. Та подцепила богача из России, вернулась в Москву на белом «Мерседесе». В общем, кое-кому везет, а вот Светке…

Совершенно забыв про штрудель и кофе, Елена начала самозабвенно сплетничать. Я же, мысленно проклиная свое воспитание, не позволяющее сказать: «Дайте мой заказ и уйдите на свое место», вынужден был с самой любезной миной выслушивать глупости, которые большинству знакомых мне женщин показались бы невероятно интересными.

Светлана, одержимая желанием получить колечко на безымянный пальчик, свела знакомство с очень видным парнем. Одет ухажер был по последнему всхлипу моды и казался человеком, не стесненным в средствах. Две недели длился их роман, потом любовник уехал. Через некоторое время Светлана набрала номер его сотового и с удивлением услышала:

– Абонент отключен от сети.

Бедной Свете стало ясно, что принц ее просто поматросил и бросил, оставив взятый с потолка номер. Поплакав месячишко, глупышка успокоилась, но тут случилось неожиданное: Михаил вновь приехал в Ковальск и Светлане объяснил, что у него украли мобильник. Вот и пришлось блокировать номер.

Глупая Света обрадовалась, а Михаил предложил:

– Может, станем жить вместе?

Естественно, она согласилась, и парочка начала, говоря языком протокола, вести совместное хозяйство на квартире у Светы. Такая форма отношений достаточно распространена, называется она «гражданский брак», и многие женщины, вступая в подобную связь, надеются, что следующим этапом станет юридически оформленное сожительство. Но марш Мендельсона, как правило, играют для других. Мужчины в большинстве своем эгоисты и не хотят ставить штамп в паспорт, на робкие предложения дамы: «Не надо ли нам сходить в загс», как правило, следует ответ: «Зачем? Мы же и так живем вместе!»

Но, проживая под одной крышей с женщиной, многие начинают вести себя как женатые люди: отдают второй половине зарплату, планируют совместные покупки, ездят вдвоем отдыхать…

Михаил оказался другим. Денег Свете он на хозяйство не давал, приносил иногда к ужину пирожные или бутылочку вина, да и только. Все жилищные расходы как были на плечах Светочки, так и остались, и никаких особых подарков любовник ей не дарил. Очевидно, Миша принадлежал к той категории мужиков, которые считают, что, если он обратил на бабенку свое драгоценное внимание, чего ей еще надо!

Свете не слишком нравилась сложившаяся ситуация, и она неоднократно жаловалась Лене.

– Гони альфонса вон, – кипятилась хозяйка «Маркони», – он просто хорошо устроился: за гостиницу платить не надо, за еду тоже, и в Замковые лазни ты его бесплатно пустишь, если ему приспичит лечиться.

– Да нет, – ныла Света, – Миша меня любит! Как бы намекнуть ему, что хозяйка квартплату подняла, сказала: «Раз вас теперь двое, то расход воды и газа больше».

– Твой Миша – жиголо! – кипятилась Лена. – Охотник за обеспеченными бабами.

– Неправда, – заступалась за него Света, – ты же знаешь, у меня денег кот наплакал, а в Ковальске полно дам, золотом обвешанных и одиноких. Чего же он к ним не пошел, а со мной живет?

Лена скривилась:

– Так их ублажать надо! Сю-сю, му-сю! В театры водить, на концерты, сумочку за ними таскать и при этом приговаривать: «Да, дорогая, конечно, милая». А с тобой выпендриваться нет нужды, лежи себе на диване да покрикивай: «Светка, подай чай! Светка, неси газеты!»

Светлана призадумалась и отметила одну странность. Миша часто приезжал в Ковальск. Девушка знала, что ее любовник владеет в России маленькой фирмой и пытается ее расширить, добивается от крутого концерна, торгующего минеральной водой Чехии, разрешения на поставку в Москву партии этого лечебного напитка. Дело у него пока не очень шло, и Миша злился, что ему постоянно приходится мотаться на самолете из Чехии в Россию. И каждый раз, оказавшись в Ковальске, Миша оседал на квартире у Светы. Она уходила на работу, оставив парня на диване, и, возвращаясь, находила его там же. Миша носа никуда не высовывал и на любое предложение Светы заглянуть вечером в ресторанчик или пивнушку отвечал:

– Не, я устал, лучше дома поедим.

Свете это надоело, и она как-то раз ехидно спросила:

– Каким же образом ты собираешься наладить поставки воды, если диван просиживаешь?

– Кто просиживает? – возмутился Михаил. – Да я весь день как проклятый работаю! Просто ухожу чуть позже тебя, а возвращаюсь немного раньше!

Но Света уже заподозрила, что дело нечисто. Миша, словно уловив настроение любовницы, на следующий же день уехал в Москву и пропал почти на месяц. Света опять услышала в трубке: «Абонент не обслуживается!» – разозлилась и решила никогда не иметь дела со странным парнем, но потом затосковала и стала рыдать от отчаяния и любви к Мише. Подобная ситуация повторялась несколько раз. Оказываясь в Чехии, Миша без зазрения совести пользовался Светой, потом уезжал и пропадал, затем вновь материализовывался из ниоткуда. Лена злилась, глядя на то, как пакостник обращается с ее подругой. И вот сейчас наглый Миша как ни в чем не бывало вновь заявился к Свете и поселился у нее, будто так и надо.

– Нашел дурочку, – кипела сейчас Лена, – и сел ей на шею! Дождется, что я к ней приду и вышвырну его вон, Лермонтов, блин!

– Почему Лермонтов? – удивился я. – Этот Миша что – стихи пишет?

– Пишет, – скривилась Лена, – как же! Сильно подозреваю, что он и ручку держать не способен. К поэту Лермонтову он имеет такое же отношение, как вы к эфиопам!

Ну, учитывая тот факт, что сейчас многие ученые утверждают, будто колыбелью человечества является Африка, я бы не стал категорично отрицать наличие в своих венах малой толики крови прапрапрапрапрадеда, жившего на континенте Слоновой Кости.

– Я его называю Лермонтовым, потому что эта сволочь тезка поэта – он тоже Михаил Юрьевич, – закончила Елена, начисто забыв о штруделе и эспрессо. – Михаил Юрьевич Стриженов!