Читать книгу Монстры из хорошей семьи - Дарья Донцова - Страница 8

Добравшись до описания горящего дома, Вера затряслась в ознобе. Она оказалась не в состоянии вспомнить, что это за дом, где точно он находится. Он явно предназначался под снос – какой-то полуразрушенный. Вот единственное, что она смогла сказать. Выскочила тогда из него и помчалась, не разбирая дороги. В себя немного пришла уже вдалеке от того места.

– Потом начался кошмар, – прошептала она.

– Какой? – настороженно спросила я.

Девушка вздрогнула:

– Утром я опоздала на работу, наврала Нелли Ильиничне, что ходила к врачу. Сплошной стресс.

– А она что-то заподозрила?

– Нет!

– Почему тогда ты занервничала?

Вера понурила голову…

В обед зазвонил ее мобильный. Номер не определился, выскочили одни восьмерки, как случается, когда из автомата звонят. Странный голос, не понять, то ли мужской, то ли женский, сказал: «Тайное становится явным».

Вера похолодела.

– Вы кто? – в полнейшем ужасе воскликнула она.

В ответ полетели гудки. Понятно, какие мысли заметались в голове девушки.

Около восьми вечера голос прорезался снова.

– Огонь не скрывает следы, – сказал он.

– Что? Что? Что? – принялась бестолково выкрикивать Вера. – Не бросайте трубку!

– Долгов не пересекал границу и не садился в самолет, – продолжал таинственный некто, – это легко проверить.

– Что вам надо? – взмолилась Вера. – Денег? Сколько?

В трубке раздался треск, и вновь полетели короткие гудки.

Несколько дней этот самый некто издевался над Верой, звоня ей и произнося жуткие фразы: «На пилке остались отпечатки пальцев – железо не горит»; «Личность человека можно установить по зубам»; «Родители Кирилла поднимут шум уже скоро, забеспокоятся, отчего сыночек им не звонит»; «Не вздумай уволиться, за тобой следят»…

За три дня некто довел Веру (мысленно она стала называть звонившего просто – оно) почти до сумасшествия. У девушки тряслись руки, дергалось веко, пропали аппетит и сон.

– Почему ты не завела себе новую SIM-карту? – удивилась я.

– Оно запретило. Оно за мной постоянно смотрело, – забубнила Вера. – Могло, например, звякнуть и сказать: «Идешь по улице? Зачем зеленую куртку надела? Такой цвет убийцам не к лицу». Оно сразу приказало: «Сменишь номер, мигом новый раздобуду, и еще хуже станет».

– Бред, – пожала я плечами. – Это твое оно денег не просило?

– Нет, – хмуро ответила Вера. – Потом оно мне велело: «Придешь домой, за трубу глянь».

– Какую?

– У нас на лестничной клетке, – пояснила девушка, – в углу, у окна, здоровенная трубища тянется.

– Ты с дачи съехала?

– Ясное дело, – фыркнула Вера. – К старухам вернулась. Кстати, они почему-то присмирели, воспитывать меня перестали. Ах, да это неинтересно… В общем, я туда, куда оно велело, нос сунула… мама дорогая!

– Что?

– Пакет там с костюмом оказался. С тем самым, который мы с Кириллом покупали. Внутри еще фотка имелась: мы в кафе сидим, в «Ателло», а упаковка с одеждой на полу. На снимке в углу дата и время.

– Да уж! – выдохнула я.

– Угу, – кивнула Вера. – Получается, все оно про меня знает: где живу, куда хожу, во что одеваюсь. Вот жуть-то где! Поверь, я не убивала ни кота, ни Кирилла. Вернее, не планировала ничего подобного, не собиралась никого лишать жизни. Да такого просто не могло быть! И я не сумасшедшая! Просто ужас! Как в кино!

– А почему ты сегодня оказалась под диваном в примерочной кабинке «Зубастого арбуза»?

Вера прикрыла глаза.

– Оно позвонило и спросило: «Тебя еще не поймали? Странно. Хотя, наверное, просто не нашли основную улику».

– А ты как отреагировала?

Верочка скрючилась на стуле.

– Заплакала, стала умолять, мол, оставьте меня в покое. А затем сообразила и закричала: «Ну и какая улика?» И тут оно сказало: «Ты убила Кирилла, решила себя в порядок привести, вошла в бутик, схватила вешалку, вроде на примерку платье, в кабинке причесалась, кровь с рук платком оттерла и швырнула его под диван. Хочешь остаться в живых, иди, добывай сопливничек. И вообще, лучше тебе повеситься самой, а то в камере пожизненного заключения очень плохо!»

– И ты поверила в подобный бред?

Вера закивала.

– Ну нельзя же превращаться в идиотку, – вздохнула я, – ночью магазины закрыты.

– А вот и нет, «Зубастый арбуз» круглосуточный.

– Ладно, – кивнула я, – пусть так. Но почему продавцы разрешили ночью войти в пафосный бутик женщине с явными следами безумия на лице и с кровью на руках, а? Ты помнишь свой визит в магазин?

– Нет, – простонала Вера, – очнулась в домике на полу.

– Так какого черта ты туда вернулась, если побежала в бутик приводить себя в порядок?

– Понятия не имею.

– Ладно, есть еще вопросы. У них что, нет уборщицы? Платок спокойно лежал и ждал тебя? И еще. Вот ситуация с котом. Ты его схватила и убила пилкой, так?

– Выходит, да.

– Животное легко с жизнью не расстанется, думаю, несчастный Барсик сопротивлялся изо всех сил.

– Верно, все ноги мне расцарапал, колготки изодрал, – мрачно подтвердила Вера.

– Значит, твои ноги выглядели ужасно? – уточнила я.

– Ага, все в ссадинах были.

– Или в царапинах?

– Да какая разница! – отмахнулась собеседница.

– И все же попробуй вспомнить.

Вера прикусила нижнюю губу.

– Мне Кирилл все ранки зеленкой залил, – в конце концов сказала она, – и мазью какой-то замазал, противной. Вид был ужасный, потом пришлось в брюках ходить, но зажило быстро. Нет, ничего про внешний вид ран не скажу, а так – поболело и перестало.

– У тебя кошка когда-нибудь имелась? – поинтересовалась я.

– Нет, – помотала головой Вера. – Почему спрашиваешь?

– Сейчас объясню, только ответь еще на ряд вопросов. Руки у тебя после борьбы с котом не пострадали?

– Нет.

– Голова после смерти Кирилла болела хоть раз?

– Нет.

– Где ты лекарства от мигрени брала?

– В буфете, в ящичке.

– Не в аптеке?

– Ну… сначала, конечно, там, а затем уж дома.

– Значит, обезболивающие средства некоторое время лежали в буфете?

– Не бегать же всякий раз за таблеткой в аптеку, – вздохнула Вера, – да и не продают у нас анальгин порционно.

– Ясненько. Еще моментик. Ты очнулась в каком-то домике, у двери?

– Да.

– Кирилл лежал в углу?

– Да.

– Лицо в крови, из шеи торчит пилка?

– Да, да!

– Потом вспыхнул пожар?

– Да, да… Я… я… не помню!

– Ты зажигала спички?

– Нет.

– Точно?

– Да.

– Может, курила?

– Нет, нет.

– Так откуда огонь?

– Я… я… фонарик… У меня брелок на ключах, – напомнила Вера, – зажгла его, хотела подойти поближе к Кириллу, и тут – фррр! Разом!

– Огонь не мог загореться от крохотного фонарика!

– Я читала про такое, – занервничала Вера, – искра проскочила, и дом на воздух взлетает! И оно так сказало!

– Это в случае, если в помещении есть газ. В домике пахло метаном?

– Чем? – растерялась Вера.

– Газом.

– Им – нет.

– Значит, имелся иной запах? Попробуй его определить!

Девушка занервничала:

– Чем-то знакомым, едким воняло.

– Думаю, бензином, – вздохнула я.

– Ой! Точно! Откуда знаешь?

Я откинулась на спинку стула.

– Вера, следи за моими рассуждениями. Голова у тебя раньше не болела, боли начались недавно, возникали спонтанно, а после приема лекарства тебя валило с ног в беспамятстве. Это одна сторона проблемы. Теперь вторая. Кота так просто не придушить, не заколоть, он расцарапает в кровь руки человека, который задумал убить его. В первую очередь пострадают именно руки, а вот ноги вряд ли. Кошачьи царапины, как правило, очень болезненные, с виду они не выглядят опасными, но зарастают долго, потому что глубокие. А у тебя на ногах имелись простые ссадины, зажившие, как ты сама сказала, быстро. Теперь три… Где был пакет с костюмом, когда ты очнулась в домике?

– Э… стоял около моей сумки!

– И что с ним случилось дальше?

Вера потерла ладонью лоб.

– Не помню!

– Попытайся. Давай восстановим ситуацию. Вспыхнул огонь, и ты…

– Схватив свою сумочку, бросилась вон.

– Следовательно, пакет остался в доме?

– Выходит, так.

– Но спустя несколько дней он появился за трубой на лестничной клетке?

– Ага.

– Чистый?

– Да.

– Не обгорелый?

– Не-а.

– И как подобное возможно?

– Не знаю, – прошептала Вера. – Оно почистило.

– Не неси чушь! – рявкнула я. – Есть лишь одно объяснение всему произошедшему. Некто начал подливать или подсыпать тебе лекарство, после приема которого с тобой случался обморок. Ты не убивала кота. Небось упала на тропинке, а личности, задумавшей преступление, понадобилось по пока непонятной нам причине переместить тебя в другое место. Тебя взяли под мышки и поволокли, колготки порвались, ноги поранились о корни деревьев и мелкие камешки. Кстати, убить маникюрной пилкой человека можно, но сложно. Кирилл сильнее тебя, навряд ли он спокойно подставит голову разъяренной фурии, норовящей ткнуть в шею железкой. Он легко мог скрутить тебя. Вспомни, ведь справился же в тот раз, когда ты якобы нанесла ему рану ножом.

– Да, – прошептала Вера.

– И уж очень предусмотрительно в домике оказался разлит бензин, – покачала я головой. – Прочитай моя редакторша Олеся Константиновна подобную сцену в книге Арины Виоловой, тут же бы заявила: «Ну и чушь! Напишите что-нибудь более правдоподобное». И уж ни в какие ворота не лезет рассказ про платок…

– Но вот он! – закричала Вера. – Гляди!

– Я не сомневаюсь в его наличии, смущает твое явление в «Зубастый арбуз» ночью, окровавленной. Нет, дорогая, тебя пугали нарочно, никого ты не убивала. Ни Барсика, ни Кирилла, если он, конечно, погиб.

– Ты о чем? – прошептала Вера.

Я отодвинула пустую чашку.

– Вера, попытайся оценить ситуацию спокойно и объективно. Ваш роман с Кириллом развивался стремительно, да? Насколько я поняла, Долгов пришел в институт и сразу в тебя влюбился?

Вера закивала.

– Ты у него дома бывала? – гнула я свое. – Видела родителей, говорила с ними по телефону?

– Не-а, – замотала головой Вера.

– Неужели ни разу не звякнула Кириллу по домашнему номеру?

– Только на мобильный.

– И до встречи с Долговым головных болей у тебя не было? А потом они появились, и ты стала терять сознание? А Кирилл тебя пугал рассказами об убитом коте и нападении на себя?

Опушкова заморгала.

– Ничего не понимаю, – выдавила она из себя наконец.

– Скажи, Вера, ты богата?

– Нет, конечно, – засмеялась девушка.

– Может, наследство в перспективе?

– От кого?

– Ну… тебе виднее.

Верочка улыбнулась:

– Живу в коммуналке, правда, в большой комнате, но ее все равно нельзя считать за шикарные хоромы, денег не имею, брюликов тоже. Отец и мать умерли, есть, правда, сводная сестра и Лена, она меня удочерила. Только денег нет и у нее, живет от зарплаты до аванса.

В моей сумке ожил мобильный, я вытащила аппарат и прижала к уху.

– Вилка, – защебетала Томочка, – ты где? Все готовы, стоим, можно сказать, на старте!

Я слегка удивилась: мы куда-то собрались? В полном составе? Но спрашивать подробности у подруги поостереглась, и так надо мной дома потешаются: то забуду про день рождения Семена, то не поздравлю Кристину с именинами.

– Скоро приедешь? – поинтересовалась Томочка.

– Извини, задержалась в издательстве, у Федора, – бойко соврала я, – сейчас принесусь!

– Где задержалась? – удивленно переспросила Томуська.

– У начальника отдела пиара и рекламы, – пояснила я, – тут небольшое совещание.

– Да? – с легким сомнением отозвалась подруга. – Ну, ладно.

Я запихнула трубку в карман и сказала Вере:

– Езжай домой и жди моего звонка.

– Мне страшно, – прошептала девушка. – Что делать?

– Запри комнату изнутри, никого не впускай в квартиру и не отвечай по телефону, если увидишь на определителе незнакомый номер. Вот тебе моя визитка, говори свои координаты.

– Записывайте… – дрожащим голоском сказала Вера. – Значит, я не убийца?

– Думаю, нет.

– Все подстроено?

– Полагаю, да.

– Кем?

– Хороший вопрос, но ответа на него пока нет. Вера, у меня кое-какие дела сегодня, а завтра начну заниматься твоей проблемой. Не волнуйся, я и не такие узлы распутывала. Спокойно сиди в квартире, не шляйся по улицам. Давай довезу до метро.

– Спасибо, спасибо, – закивала Вера. – Я послушная, я поняла: никуда и ни с кем не хожу, буду ждать твоего звонка. Знаешь, а ведь я уже самоубийство обдумала, решила: наемся снотворного и засну, не мучаясь. Вешаться страшно, из окна прыгать еще хуже, лучше таблетки…

– Вот ведь дурь! – улыбнулась я. – В общем, так. Отправляйся домой, ложись на диван, посмотри телик, а потом спокойно подумай: что у тебя есть ценного? Из-за чего кому-то понадобилось тебя со свету сживать? Может, кому на работе мешаешь?

Вера потрясла головой:

– Ничего у меня нет. Самое дорогое: хрустальная ваза в серебре, она старинная, от бабушки осталась. В библиотеке со всеми в хороших отношениях, кроме Регины, но она не из книгохранилища, а в отделе переводов работает. В общем, нет у меня врагов. Впрочем, и подруг мало.

– Иногда человеку кажется, что коллеги его обожают, – вздохнула я, идя к гардеробу, – а потом выясняется: благополучие лишь внешнее, на самом деле народ злобой исходит.

– Нет, – уперлась Вера, – если кто и задумал меня извести, то уж точно не библиотекарши, большинство из них мою маму помнят, а бабушка и вовсе институтская легенда.

– Не поняла, твои родственницы тоже работали в НИИ? – продолжала я расспрашивать девушку на пути к машине.

– Разве не сказала? – распахнула глаза Верочка. – Элла Дементьевна, ну та, что во время войны фонд спрятала, моя бабушка, а мамуля, Ирина Николаевна, всю жизнь в библиотеке проработала. У нас династия, нами гордятся, на всех совещаниях директор не забывает сказать пару слов о бабуле и мамочке, в пример их ставит молодым сотрудникам. Нет, на службе у меня врагов нет. Разве вот только Рената, той от ревности мозги заклинило, очень ей хотелось Кирилла на себе женить. Но Корсакова откровенная, она в лицо гадость скажет или там толкнет ненароком, а подковерные игры не в ее характере. И вообще, я же никому ничего плохого не сделала! Зачем меня пугать, а? И потом, если не я, то кто убил Кирилла? Кто?

За разговорами мы подъехали к станции метро, я притормозила и сказала девушке:

– Жди моего звонка. Если завтра в девять утра позвоню, не рано будет?

– Телефон около кровати поставлю, разбудишь – ничего страшного, – возразила Верочка. – Спасибо тебе. Знаешь, так плохо было в последнее время, словно на сердце плита бетонная лежала. Пыталась взбодриться, а толку нет, так и давит тяжесть. Правда, о самоубийстве подумывать начала.

– Немедленно выброси глупости из головы! – твердо приказала я.

– Считай, что уже забыла, – улыбнулась девушка, – мысли на место встали. Теперь уверена: никого я не убивала. Да просто не способна я на подобные поступки! Нет уж, так просто не сдамся, найду того, кто придумал это безобразие. Надеюсь, с тобой вместе мы во всем разберемся.

– Только без меня ничего не предпринимай. Это может быть опасно.

Вера кивнула:

– Йес! Жду звонка завтра в девять. Так, сейчас куплю себе в булочной пирожных и съем штук пять, не меньше. Господи, как хорошо, словно с души и правда тяжесть свалилась! Я никого не убивала, я не сумасшедшая, все подстроено! Даже аппетит появился, прямо зверский.

– Ну и хорошо, – улыбнулась и я. – Ты какие пирожные любишь?

– Бисквитные, со взбитыми сливками и фруктами! – с горящими глазами воскликнула Вера. – А еще «наполеон», эклеры, «картошку»! Все! Любые!

Помахав мне рукой, Верочка двинулась ко входу в метро, а я тихо покатила в сторону дома. В голове начали тесниться иные, не имеющие отношения к только что состоявшемуся разговору мысли. Что там у нас происходит? Вроде ни у кого дня рождения нет. Не потеряла ли я ярлычки, срезанные с одежды в «Зубастом арбузе»? Их надо сегодня же нашить на кофты, джинсы и, явившись в издательство, продемонстрировать Федору знак Боринелли. Впрочем, нет, фамилия кутюрье Фаринелли. Или так звали какого-то певца? Каретелли! Снова не так. Оранелли? Ну и ерунда лезет в голову… Лучше подумаю о сюжете новой книги!

Увы, господь не наделил писательницу Арину Виолову богатым воображением, мне слабо придумать правдоподобную криминальную историю. Но коли сама становлюсь участницей событий, потом, докопавшись до правды, я очень быстро пишу роман. У меня отличный слог, обширный запас слов и явный талант рассказчика. Вот только фантазия подводит. Жаль, не все способны понять мои проблемы. Если Олег просекает: жена, словно молодой пойнтер, идет по следу, он начинает злиться и всякий раз пытается притормозить мою активность. Решено, сейчас я никому и словечком не обмолвлюсь о знакомстве с Верочкой. Конечно, мне не повезло, в тот момент, когда господь раздавал желающим мешки с талантом воображения, Виола Тараканова оказалась в иной очереди и теперь не способна складно сочинить историю. Но знаете, за чем я в той, другой очереди стояла? За удачей! И получила ее полные карманы – мне везет на приключения, они подстерегают меня повсюду!