Читать книгу Что такое Барселона - Дарья Гаврилова - Страница 5

Готический квартал – это подлог. Прямо сейчас в списке сайта TripAdvisor «Вещи, которые обязательно надо увидеть в Барселоне», Готический квартал находится на третьем месте, сразу после Саграда Фамилии и дома Бальо. Ежедневно в маленьком квадрате четыреста на четыреста метров гуляют сотни тысяч людей – смотрят на кафедральный собор, на площадь Святого Филиппа Нери, на римские колонны и барельефы Святого Жорди. Туристов так много, что они стали уже частью ежедневной панорамы Готики (так местные сокращенно называют этот квартал), а иногда даже не умещаются все сразу на узких улочках.

До десяти утра в Готическом квартале все тихо: мало какие туристические группы собираются на прогулку так рано. С десяти до часу – бум: в переулках вокруг собора одновременно пытаются послушать легенду о святой Евлалии тридцать туристов из Японии, двадцать пожилых немцев, обгоревшие американцы на велосипедах (тоже человек двадцать, вместе с велосипедами, вот это настоящий хаос). К обеду все немного утихает, чтобы к вечеру вернуться на круги своя. Туристические брождения по Готическому кварталу летом не прекращаются почти всю ночь, что вызывает ярость местных и порой приводит к столкновениям между барселонцами и гостями города.

Когда я только приехала в Барселону, первые пару месяцев я жила в Готическом квартале. Это было лето, и поспать удавалось редко: почти каждую ночь в 3–4 часа утра под окнами проходили туристы, плохо и громко поющие песню Wonderwall группы Oasis. Я понятия не имею почему, но выбор барселонских туристов был единогласен: лучшая песня для пьяного хорового исполнения в четыре часа утра – это Wonderwall. И вот как-то очередной ночью я в очередной раз была разбужена исполнением хита Oasis за окном. Я лежала и фантазировала о том, как я сейчас выйду на кухню, возьму яйца и… как за окном раздался всплеск воды, туристы вскрикнули и перестали петь. «Fuck you!» – крикнули они молодыми голосами с акцентом. «Fuck YOU! И» – незамедлительно ответил им старый, трескучий голос барселонской старухи, которая только что облила их водой.

В последующие годы жизни в Барселоне я много раз обсуждала тот анекдотический случай, и жители Готики рассказали, что вода – это признак еще очень доброй жительницы. Некоторые подмешивают в воду краски, а одна знакомая поделилась слухом о том, что кто-то особенно яростный выливал на туристов отбеливатель. За достоверность этих историй я ручаться не могу, но одна вещь остается фактом: туристов в Готическом квартале так много, что они становятся проблемой для местных жителей. Каждый, кто приезжает в Барселону впервые, хочет посмотреть на каменный лабиринт средневековых улиц и представить, как здесь жили люди тысячу лет назад. И тем более иронично в свете его безумной популярности, что Готический квартал – это конструкт XIX века.

Нет, безусловно, основа современного Готического квартала подлинная – это старинные дома, королевский дворец XIII века, сделанные средневековыми мастерами барельефы и развалины римского гарнизона Барцино (Barcino). Но подлог выдает себя уже в названии: было бы странно, если бы жители готической Барселоны называли себя готическими; все подобные категоризации появились сильно позже, и поэтому очевидно, что «готическим» квартал могли окрестить только люди, жившие сильно позже и XIV и XVI веков. Современное имя, El Barri Gotic, квартал получил только в конце XIX века, когда Барселона готовилась к Всемирной технологической выставке-1888. Раньше эта часть Старого города называлась «квартал при Соборе»[3], по имени Кафедрального собора Святой Евлалии и Креста.

Название было не единственной новинкой. Несмотря на то что барселонский исторический центр имел (и до сих пор имеет) самую обширную коллекцию зданий XIII–XIV веков в мире, градоуправленцы девятнадцатого века решили обновить и украсить имеющуюся основу. Причины тому имелись: во-первых, оригинальные здания Старого города выполнены в стиле, сегодня известном как «каталонская готика». Каталонская готика сильно отличается от более известных французской и английской: она практически полностью лишена декоративных элементов, ее признаки – простые геометрические формы, чистые линии, широкие своды и крепкие стены[4]. Оригинальные каталонские соборы прямолинейны и в какой-то степени даже благородны, но в XIX веке привлечь этой минималистичной готикой посетителей и туристов было близко к невозможному. А привлечь их – и это во-вторых – было необходимо.

К 1888 году, в который должна была пройти выставка, Испания потеряла почти все свои золотоносные американские колонии, кроме Кубы и Пуэрто-Рико, да и в тех ситуация была далека от стабильной[5]. Эти потери существенно сказались на экономике Каталонии, одного из двух, наряду со Страной Басков, индустриальных котлов страны, бизнес которой во многом зависел от поставок дешевого сырья (в первую очередь хлопка и какао-бобов) из испанских колоний. Регион охватил дух упадка и обреченности, и для борьбы с ним мэр Барселоны Франсеск Риус и Таулет задумал грандиозный проект – гигантскую технологическую выставку. Планировалось, что Каталония заявит о себе, о своей мощной индустрии, о своем прекрасном укладе жизни, о своей утонченности и рафинированности. Гости со всего мира приедут, будут впечатлены – и, возможно, принесут богатым каталонским indianos, как называли в те годы богатых мануфактурщиков и импортеров из Америки[6], новые выгодные контракты.

Подготовка города к этой выставке была самым настоящим tour-de-force: решение о ее проведении было принято только в 1886 году, и на подготовку всего города к приезду тысяч людей, бизнесменов и праздношатающихся туристов, у Барселоны было всего лишь полтора года. Переносить проект на позднее было невозможно: на 1889 год уже была намечена Всемирная технологическая выставка в Париже.

Подготовить павильоны, отели и достопримечательности за полтора года было задачей совершенно безумной, но, как ни странно, Барселона справилась. Основным наследием выставки-1888 стали Триумфальная арка из красного кирпича, открывающая проспект Льюиса Компаныиа, и монумент Христофору Колумбу в конце Рамблы, но некоторые весьма существенные изменения затронули и Готический квартал.

Самой мощной доработкой в Готическом квартале стал новый фасад для Кафедрального собора Святой Евлалии и Креста. Оригинальное здание Кафедрального собора Барселоны было построено в самый расцвет империи Каталонии и Арагона: строительство началось в конце XIII века и было завершено в начале XV. Собор был сооружен по всем канонам каталонской готики: никаких рекордов по высоте сводов, никаких контрфорсных арок. Оригинальный фасад собора Святой Евлалии выглядел не слишком впечатляюще для неискушенного зрителя: это был простой, прямоугольный фасад из песчаника, с шестью витражными окнами (только три из них внушительного размера) и практически без внешнего декора. Да, это был аутентичный собор из самых настоящих Средних веков, но в конце XIX века удивить гостей из Европы архитектурой из Средних веков, как таковой, было сложно, а уж тем более французов.

Фасад было решено менять. На объявленном среди архитекторов конкурсе победил Жозеп Ориоль Местрас, и без того занимавший должность главного архитектора Кафедрального собора с 1855 года.

В работе над новым сверхпрестижным проектом господин Ориоль Местрас вдохновлялся чертежами французского архитектора Шарля Гальтэ де Руана начала XV века. Это эффектный поворот истории: Гальтэ де Руан в 1408 году специально приезжал в Барселону, чтобы создать фасад для собора Святой Евлалии, но что-то не сложилось. Именно этими чертежами спустя почти пять столетий и воспользовался Жозеп Ориоль Местрас, доводя барселонский Кафедральный собор до его сегодняшнего облика. История эта достаточно драматичная, с эффектным элементом судьбоносности, и могла бы послужить основой для романтического фильма, если бы романтические фильмы снимали про католические соборы.

Первый вариант нового фасада Кафедрального собора был готов в 1890-м – к выставке все-таки не успели. На главном входе, вокруг витражей (которых стало восемь) и по карнизу крыши, появились декоративные украшения в стиле французской готики, с множеством ангелов и святых. Впрочем, этот вариант тоже показался властям Барселоны не слишком впечатляющим, и строительство продолжилось. Около 1900 года над новым фасадом появились две боковые колокольни, вновь по проекту Жозепа Ориоля Местраса, который скончался в 1895 году, так и не увидев башен в законченном виде. Центральную башню поручили спроектировать уже другому архитектору – Аугусту Фонт-и-Каррересу.

В Кафедральном соборе в его готической версии башни, как таковой, над центральным входом не было. Имелась небольшая надстройка восьмиугольной формы с окнами и черепичной крышей, но над основным зданием собора она не высилась внушительно. Аугуст Фонт-и-Карререс с таким положением вещей решительно расправился: он спроектировал центральную башню высотой 80 метров, венчающуюся скульптурой гигантской святой Елены с поднятым в небо крестом. Эта надстройка была закончена в 1913 году; в совокупности башня и статуя достигли высоты 90 метров, сделав Кафедральный собор самым высоким зданием в Барселоне на следующие двадцать лет[7].

Благодаря всем этим изменениям главное место религиозного поклонения в Барселоне стало выглядеть внушительно, а политика «улучшения» новосозданного Готического квартала продолжилась. Руку к «неоготизации» исторического центра Барселоны приложил не кто иной, как отец каталонского модернизма, выдающийся архитектор Льюис Доменек-и-Монтанер. В 1922 году он сделал мощную реставрацию здания на улице Paradfs, 10, в котором прячется самая впечатляющая из дошедших до нас архитектурных реликвий римского периода – три колонны храма, посвященного, по основной версии археологов, императору Августу. В современной Барселоне заметить это сложно, но там, где сегодня лежит улица Paradfs, в первом веке достигал своей вершины холм Табер (16,9 метра). Римляне всегда строили храмы на возвышениях, и в Барцино впечатляющей религиозной постройкой увенчался Табер. В годы Римской империи монументальное здание демонстрировало миру 34 колонны, утверждает в своей оценке другой великий каталонский архитектор Жозеп Пуч-и-Кадафалк. Однако Римская империя пала, Барселону многократно завоевывали и отвоевывали, храм Августу пал и был вновь обнаружен лишь в конце XIX века. Вокруг колонн барселонцы построили жилые дома, и на чердаках этих домов поэтичные художники делали карандашные наброски, облокотившись на колонну возрастом почти 2000 лет.

Именно обнаружение колон привело к покупке здания на улице Paradfs, 10 и его переработке Доменек-и-Монтанером. Жилые пространства, окружавшие колонны непосредственно, были снесены таким образом, что остатки античного храма оказались экспонатом в центре своеобразного атриума из зданий разных эпох. Доменек-и-Монтанер решил, что обрамление подлинных античных колонн должно быть поистине роскошным, а также что наверняка на этом месте раньше, в какой-либо момент на протяжении последних двух тысяч лет, находился богатый дворец (как утверждают современные критики, такое предположение не имело под собой достаточной фактической основы), и отделал окружающее пространство в стиле господских дворцов прошлых веков. Старые окна были заменены на новые, пристроены изящные полуарки, разделенные колоннами. Внутренний двор был отделан под дворцы XVI века. И вскоре в эти покои въехал Экскурсионный центр Барселоны[8]. Процесс «нотификации» было не остановить.

Следующим образчиком неоготики бывшего квартала при церкви стал навесной мост на улице Obispo. Его строительство сопровождалось скандалами и непрекращающимися шутками, а сегодня этот вычурный, «под Францию», мост стал практически эмблемой туристической Барселоны и фигурирует на подарочных открытках и в каждом втором любительском фоторепортаже из каталонской столицы. Мост был создан в 1928 году архитектором Жоаном Рубьо-и-Бельвером, учеником Гауди. Рубьо-и-Бельвер был большим поклонником идеи готификации «квартала при церкви» и даже разработал масштабный проект реновации холма Табер: он предлагал снести вообще все здания, выглядящие недостаточно «готически», и наполнить район новыми, более впечатляющими строениями «под старину». Проект этот, слава всем богам и императору Августу, зарезали на корню, но дали Рубьо-и-Бельверу построить неоготический мост, соединивший здание Женералитата[9] с Каса-де-лос-Канонигос (Casa de los Canonigos). Мост, к слову, был нужен не просто «для красоты»: до XX века в Каса-де-лос-Канонигос жили священники Кафедрального собора[10], но с приходом в начале XX века Автономных Сообществ и распространением социалистических идей первый глава правительства Каталонии Франсеск Масья принял решение выселить священников из дома на улице Бизбе[11] и сделать это здание резиденцией главы Женералита (то есть в данном случае своей собственной).

Таким образом, дом главы правительства и само правительство теперь находились на расстоянии одной – и весьма узкой – улицы друг от друга. Несмотря на это, попасть из одного здания в другое было не настолько просто: главе правительства для этого надо было выйти на улицу, обогнуть Женералитат и зайти в новую резиденцию через парадный вход. Разумеется, намного удобнее было бы соединить два здания напрямую, и переходить из одного в другое, даже не спускаясь на улицу. Так что причины появления неоготического моста на улице Бизбе были максимально практичными – сделать для президента Каталонии процесс дохода на работу максимально удобным.

Работа Рубьо-и-Бельверы не осталась без внимания: злополучному мосту были посвящены множество колких шуток и эпитетов. В основном карикатуристы[12]предлагали использовать неоготическую новинку для постановки пьес Шекспира на свежем воздухе (на случай дождя, по их мнению, она тоже была вполне к месту). Негодовали, впрочем, и интеллектуальные элиты – от соблазна пнуть обильно декорированный неоготический мост не удержался даже находившийся в Барселоне проездом великий французский архитектор Ле Корбюзье.

«Мост! Сейчас нам придется пройти под готическим мостом. Наши лица залило волной стыда. Ле Корбюзье взглянул на строение и промолчал. Мы, благодарные ему за такую невероятную любезность, ускорили шаг, чтобы побыстрее дойти до площади Дель Рей», – описывает визит урбаниста в Барселону газета El Mirador. Тем не менее избавиться от образа моста с улицы Бизбе Ле Корбюзье так и не смог – на следующий день, пишет журналист, при встрече со своими проводниками француз не удержался и спросил: «Как это возможно, что прямо посереди вашей прелестной готики появился этот мост, такой цветистый, новый и пошлый?» Неудивительно, что вкусу пионера функционализма в архитектуре больше угодила подлинная каталонская готика: простая, прочная, сделанная на века и почти начисто лишенная вычурных и непрактичных декоративных элементов.

За этими двумя, самыми заметными и известными вторжениями неоготики в исторический центр Барселоны – новым фасадом Кафедрального собора и «романтичным» мостом на улице Бизбе – последовали многие другие, менее значимые перемены и обновления. На площадь Дель Рей перенесли дом Падельяс конца XV – начала XVI веков. Здание переносили фундаментально, камень за камнем, а дома, находившиеся на этом месте раньше, полностью снесли ввиду «малого архитектурного интереса».

Сегодня в доме Падельяс находится Музей истории Барселоны (MUHBA), сочетающий в себе не особо впечатляющие плакаты о жизни иберийских племен до прихода римлян и возможность посвятить невероятно интересную выборку исторически значимых для Барселоны зданий. Во-первых, это сам дом Падельяс, один из наиболее богатых дворцов Барселоны XVI века. Во-вторых, пройдя мимо пары невпечатляющих плакатов об иберийских племенах, посетители упираются в лифт, назначенный в этом музее машиной времени. Лифт спускается на пять метров под землю и выпускает гостей в древнеримскую Барселону.

Легенд об основании Барселоны существует великое множество, включая одну с участием Геракла, но на самом деле каталонскую столицу, как и половину Европы, основали древние римляне. Примерно в 15 году до н. э. империи потребовался дополнительный гарнизон для защиты ее главного торгового пути – Виа Аугуста, – пролегавшего из Испании Ближней в Испанию Дальнюю. Гарнизон этот получил по-римски длинное и торжественное имя Юлия Августа Патерна Фавентия Барцино.

Римский город был совсем небольшим, 825 в длину и 550 метров в ширину, и лежал в обрамлении двух речек, Говнянки (Cagalell) и Вонючки (Merdan$a). Названия рек говорят об их мощи и полноводности лучше тысячи объяснений. В Юлии Августе Патерне Фавентии Барцино жили рядовые подданные Римской империи и занимались в целом довольно рутинными и невыдающимися делами: делали вино[13], молились богам, обсуждали городские новости на форуме, а также делали рыбный соус гарум, которым в основном и славилась Барселона начала нашей эры. Соус делался путем вымачивания и соления внутренностей тунцов или осетров; иногда в гарум добавляли морепродукты – устриц, креветок, мидии. Гарум считался одним из главных деликатесов Древнего мира, и амфоры с темной соленой жидкостью отправлялись из Барцино зачастую напрямую в Рим.

Проект «Еда и напитки Помпеи»[14], основанный и поддерживаемый впечатляющей командой из докторов наук – археологов, исследователей античной культуры, историков и искусствоведов, – опубликовал у себя на сайте рецепт подлинного, аутентичного гарума.

«Двухтысячелетний гарум

Используйте жирную рыбу, например сардины. Вам также потребуется хорошо закрывающаяся (в идеале запечатанная смолой) тара емкостью 25–35 литров. Добавьте высушенные ароматные травы с сильным вкусом – например, укроп, кинзу, фенхель, сельдерей, мяту, ореган и другие, – формируя слой на дне тары. Затем выложите слой рыбы (если рыбки маленькие, используйте их целиком; если большие, порубите их на куски), а сверху на рыбу выложите слой соли высотой в два пальца. Повторяйте эти слои до тех пор, пока тара не будет заполнена доверху. Выложите тару на семь дней на солнце. Затем в течение двадцати дней каждый день размешивайте соус. После этого он станет жидким. Это гарум.

Квинт Гаргилий Марциал,

De medicina et de virtute herbarum».

Исследователи предлагают также два рецепта осовремененного гарума, менее технически сложного в исполнении и менее отвратительного по описанию. Один из них похож на соус для салата Цезарь, включает в себя желток, анчоусы, горчицу и с десяток трав; приготовление занимает около часа. Второй рецепт современного гарума чрезвычайно прост: кипятите виноградный сок, пока он не выпарится до десятой части от изначального количества, а затем добавляете в концентрат несколько ложек анчоусной пасты и щепотку орегана.

Музей MUHBA переносит в мир Древнего Рима, гарума, императора Августа и пантеона своенравных богов так же резко и неожиданно, как это сделала только что я рассказами о жизни в древнем Барцино и рецептами гарума. Вот только что вы стояли возле лифта во вполне современной Барселоне, полной света и шума, а вышли на глубине пяти метров в полумрак и римские развалины. Так как небольшой римский гарнизон Барцино находился непосредственно под зданием современного Музея истории Барселоны, под MUHBA раскинулся полноценный «город» в руинах[15]; аудиогид и сопроводительные материалы в подробностях объясняют, как географически соотносятся почивший Барцино и современный Готический квартал, как жили римляне и где они производили вино.

После римского зала есть зал вестготов – это V–VIII века, ранний готический период; до сегодняшнего дня дошли руины кафедрального собора и дворца епископа вестготов. Эта часть музея относительно новая – до 2015 года руины Барселоны вестготов были закрыты от посетителей и доступны только исследователям. Теперь же путешествие во времени по Барселоне получается более плавным – из римского периода посетители переходят к вестготам, и уже от них – к каталонским королям.

А наследие каталонских королей – это то, ради чего и стоит покупать билет в MUHBA. В конце концов, крошечный гарнизон никогда не сможет тягаться с Римом, и на античные ванные, храмы и винодельни стоит ездить смотреть все-таки в Италию. Подлинное сокровище Барселоны – это Большой Королевский дворец[16], резиденция графов барселонских и позднее монархов Арагонской короны, строившийся шаг за шагом с XIV по XVI век. Он состоит по сути из трех разных зданий, и в рамках визита в MUHBA можно посетить два, салон дель Тинель[17]и часовню Святой Агаты.

Этого не знает почти никто из посещающих Барселону, но у Каталонии в Средние века были свои короли. Факт, который сторонники независимости региона до сих пор используют как аргумент в пользу отделения. До XII века Каталония была всего лишь графством[18], пусть и не зависимым от других королевств и политических сил – этого в IX веке добился великий каталонский прародитель со смешным именем Гифре Мохнатый[19]. К XII веку графство Барселонское было богато всем – связями, деньгами, значимостью и территорией, – но не имело короны. Эта проблема была решена брачным союзом между 23-летним Рамоном Беренгером IV, графом Барселонским, и годовалой Петронилой, принцессой Арагонской. У Арагона была корона, и после династического брака с младенцем Рамон Беренгер IV стал первым правителем объединенной территории Каталонии и Арагона.

Объединенная корона Арагона и Каталонии оказалась проектом чрезвычайно успешным – по крайней мере, на несколько веков. Потомки Рамона Бе-ренгера IV и Петронилы Арагонской завоевали Майорку и Валенсию, оккупировали Сицилию, Мурсию и Менорку, установили прочное политическое влияние в Афинах, торговали с Тунисом, Алжиром, Константинополем, Кипром, Дамаском и Александрией. Сегодня каталонцы любят упоминать, что именно у них была первая полноценная империя в Европе, и говорили в этой империи на каталанском языке. Торговый успех и территориальная экспансия сделали корону Каталонии и Арагона властной морской державой, а Барселону – богатым и блистательным городом. Именно поэтому современная каталонская столица так богата готической архитектурой XIII–XIV веков – это был период расцвета и расширения, когда имперская столица Барселона буквально купалась в деньгах.

Салон дель Тинель был заказан королем Каталонии и Арагона (и еще ряда территорий) Педро IV Церемонным и строился тринадцать лет. Работы завершились в 1362 году. Каталонское слово «тинель» крайне специфично и означает очень конкретную вещь – элитный предмет мебели, созданный специально для демонстрации представителями аристократических семейств чрезвычайно дорогих столовых приборов в своих салонах и приемных залах. Соответственно, салон дель Тинель Музея истории Барселоны – это парадная гостиная каталонских королей, где те устраивали балы и торжественные приемы. Согласно общепринятой версии, именно в барселонском салоне дель Тинель состоялась помпезная церемония встречи вернувшегося из Америки Христофора Колумба католическими королями Изабеллой и Фердинандом.

Сегодня салон дель Тинель совершенно пуст – в нем не сохранилось ни единого оригинального предмета мебели или декора, даже того самого тинеля, по которому он назван. Но даже абсолютно оголенное, это пространство впечатляет: массивная каменная структура поддерживается шестью полукруглыми арками, изгибающимися от одной стены до другой, как странные каменные радуги. Эти арки – вершина архитектуры каталонской готики: каждая из них изгибается почти на 17 метров, и такой ширины в Европе в Средние века сумели добиться только каталонские каменщики. Когда французы и англичане в готический период строили ввысь, каталонцы работали над инженерными решениями, позволяющими расширять пространства и арки каменных сводов. Благодаря этому у салона дель Тинель есть особое благородство; зал кажется больше, чем он есть, выглядит неким расширением природы, сделанным человеческими руками. Австралийский искусствовед Роберт Хьюз, автор влиятельнейшей книги о городе «Барселона», постоянно сравнивает каталонскую готику с пещерами: «Каталонские архитекторы не хотели имитировать изобилие деталей, характерное для северной готики. Им нравились стены. (…) Даже башни колоколен у них венчаются плоской крышей, а не шпилем. Неважно, насколько безопасной была жизнь в Барселоне, неважно, насколько неприступным был город, барселонские архитекторы на подкорке своего сознания яростно хранили образ крепости. Вне зависимости от того, насколько высокими, длинными и широкими были их новые здания, они всегда сохраняли призрачный отпечаток пещеры, каменных церквей-убежищ на Пиренеях, похожих на логово троглодитов; воспоминание о Старой Каталонии»[20].

Часовня Святой Агаты, также входящая в коллекцию Музея истории Барселоны, была построена на полвека раньше салона дель Тинель. Самое интересное здесь – это витражи, запечатлевшие гербы обширных территорий ныне почившей каталонской империи. Остальные два здания, составляющие комплекс Большого Королевского дворца – Дворец вице-короля и обзорная башня короля Марти, – не находятся в ведомости MUHBA, а потому посетить их в рамках визита в музей нельзя.

Во Дворце вице-короля располагается исторический Архив Арагонской короны[21], в будние дни можно заглянуть в его внутренний двор, увитый виноградной лозой. Долгое время именно здесь сохранялся последний подлинно европейский сорт винограда – в XIX веке вредная мошка виноградная филлоксера уничтожила абсолютное большинство виноградников Европы. Бедствие, обанкротившее половину Франции и Испании, вошло в историю как «великая французская виноградная чума»; виноград пришлось завозить в Европу заново из Америки – у этого сорта обнаружился иммунитет к филлоксере. Европейская лоза внутри Дворца вице-короля, тем не менее, продолжала спокойно расти и обвивать колонны – долгое время прочные каменные стены оберегали ее от насекомых, уничтоживших виноградники полуострова. Последний образец старого европейского винограда умер в 1996 году. Для сохранения привычного вида патио, увитого лозой, администрация Архива высадила новые виноградные побеги, столь же живописные, но уже не аутентичные.

Завершающий элемент королевского комплекса, обзорная башня короля Марти высотой в пять этажей, с зияющими черными проемами окон, сегодня выглядит нелепой и смешной. Это подлинная каталонская готика, а значит, дизайн у башни крайне минималистичный: каменный прямоугольник без украшений с симметрично расположенными горгульями. Стекол в совершенно одинаковых по размеру оконных разъемах нет, их там и не планировалось. Вместо стекол по нижнему краю каждого окна торчат в разные стороны тонкие металлические шипы – современная защита от вечно норовящих куда-нибудь присесть и нагадить голубей. Эти нелепые оконные проемы заставляют всю башню выглядеть то ли заброшенной и разграбленной вандалами, то ли оставленной на середине строительства. Такому впечатлению способствует удивительная симметричность и лаконичность здания, из-за которых оно выглядит не дошедшим до нас образчиком архитектуры Средних веков, а заброшенной стройкой. Тем не менее обзорная башня короля Марти действительно старинная – она была возведена в 1555 году. Нелепо даже название монумента: король Марти, именем которого названа башня, умер в 1410 году и никогда ее в глаза не видел. Просто раньше на этом месте находилась другая башня – эта да, заказанная королем Марти Гуманным. Несмотря на сегодняшнюю нелепость, в середине XVI века эта обзорная башня считалась одним из самых высоких зданий в мире, так что это, если изволите, своего рода готический небоскреб.

Дом Падельяс – если вы помните, с него я начала рассказывать про площадь дель Рей – вписался в королевский двор идеально, дополнив своими крепкими готическими стенами общий образ идеальной средневековой площади, с каменными арками и каменной же лестницей полукругом. Летом в этом дворике работает терраса кафе и часто играют уличные музыканты, можно присесть здесь в сумерках вечера и выпить бокальчик игристой каталонской кавы под гитару, представляя себе жизнь каталонских королей.

Сам перенос дома Падельяс, впрочем, был частью важного архитектурного процесса – в Старый город врезался двадцатый век, раскроив прошлое надвое. Через хитросплетение средневековых улиц в XX веке проложили большой проспект для автомобилей – домысел или, как предпочитают называть этот процесс сами барселонцы, фальсификация Готического квартала продолжалась.