Читать книгу Поцелуй вверх тормашками - Дарья Калинина - Страница 4

Глава 4

Оглавление

Дом Вички выделялся из всей окрестной застройки, как Гулливер из толпы лилипутов. Высокий, большой, монументальный. А вокруг обычные блочные пятиэтажки и девятиэтажки. И скверы. Очень темные и страшные. Те же самые детские садики, которые при свете дня радовали глаз игровыми площадками, белыми стенами и ярко освещенными окнами, сейчас в темноте смотрелись пугающе. А качающиеся на ветру деревья заставляли думать о скрывающихся в их кронах чудовищах.

Но Лизочка не умела бояться такой ерунды, как чудовища из темноты. Фантазия у нее была бедная. Даже не то чтобы бедная, но какая-то приземленная. Так что Лиза просто не понимала, как это можно бояться того, чего нет. Вот страшный маньяк или пьяница из темных кустов вылезти может – это факт. Так и не нужно к этим самым подозрительным кустам близко подходить, и будет в жизни у вас все в порядке. А маньяки и все прочие злодеи останутся где-нибудь там… далеко. За деревьями.

И пока она ждала Вику возле оговоренного перекрестка, Лизочка размечталась.

Для того чтобы помечтать, фантазия ее работала отменно. Вот и сейчас она вовсю размышляла, как славно они будут жить все вчетвером – она, мама, Заинька и будущий Заинькин папа. В том, что таковой рано или поздно найдется, Лизочка почти не сомневалась. Мир велик, свободных мужчин в нем тоже много. Нужно лишь найти подходящего.

Разумеется, он должен быть сильным, чтобы выдержать Лизочкину маму, чей характер неоднократно заставлял плакать самую Лизочку. Да и Заинька, если положить руку на сердце и взглянуть на дело беспристрастно, была тоже далеко не идеальным ребенком. За какой-то год Лизочка и мама умудрились безобразно избаловать свою малышку. И теперь сами признавали это, но, что поделать, как исправить ситуацию и характер девочки, увы, не знали.

– Так что он должен быть не только сильным, но еще и добрым. А то недобрый человек просто пристукнет сначала маму, а потом и Заиньку. Ну и меня, если за них заступаться буду.

Лизочке же хотелось мира и согласия. А еще ей хотелось, чтобы она могла доверять своему будущему мужу как самой себе. Вот, в общем-то, и все ее требования.

Однако мечты мечтами, а Лизочка стояла на условленном месте уже добрую четверть часа и начала замерзать. Вечером поднялся сильный ветер, и от дневного весеннего тепла не осталось и следа. Лизочке так и вовсе казалось, что снова началась зима. И она в своей коротенькой юбочке и тонкой курточке откровенно мерзла.

– Где же она? Где же Вичка?

Лизочка переминалась с ноги на ногу, радуясь тому, что хотя бы противные холодные мурашки пропали. Теперь ей было просто холодно, и все. Ничего пугающего.

Прошла еще четверть часа. Никаких звонков от Вики. Потом еще десять минут. И Лизочка начала злиться.

– Нет, так невозможно. Вика где-то болтается, а я тут мерзни!

И по прошествии часа Лизочка наконец сделала то, о чем подумывала уже довольно давно. Она влезла в сумку Вики, нашла там ее сотовый телефон и принялась рыться в записной книжке.

– Ничего себе! Сколько у нее номеров!

В подавляющем большинстве телефонные номера принадлежали мужчинам. Одних только Алеш было пять штук. Борисов трое. Ну а Сереж и вовсе целых четырнадцать человек.

– Потрясающе.

На Сереж пропавшей подруге явно везло. Но не они в данный момент интересовали Лизочку. Она искала номер Викиной мамы. А когда нашла, сразу же позвонила.

– Ну, что? – услышала она женский голос в трубке. – Ты все-таки возвращаешься? Сколько же сейчас времени? Ого! Изрядно же я заработалась. Вика, так тебя ждать? Или ты останешься ночевать у Игоря?

У Игоря? У какого Игоря? Лизочка про Игоря совершенно не была осведомлена и поэтому замялась с ответом. А мама Вики, явно истолковав молчание той, кого она сочла своей дочерью, по-своему, лишь вздохнула:

– Ладно, что уж с тобой поделаешь, поезжай. Но хотя бы завтра часикам к двум приедешь домой? С детьми погулять надо. И покормить их чем-нибудь. На завтрак пусть съедят хлопья или бутерброды с сыром, но обеда у нас нет. И в магазин сходить нужно. У нас дома ни хлеба, ни молока. Договорились?

Мама явно ждала ответа. И Лизочка поняла, что надо выходить из сумрака. Кто бы ни была эта странная женщина, которая собирается кормить на завтрак детей хлопьями без молока и бутербродами без хлеба, она имеет право знать правду о Вике.

– Простите, – дрожащим голосом произнесла она. – Но я не Вика.

– Ой! Кто это?

– Это я – Лиза.

– Ах, Лизочка! – мигом подобрела мама, которая явно была в курсе нового знакомства своей дочери. – А где моя беспутная дочь?

– Понимаете… тут такое дело… Мы с Викой разминулись.

– Разминулись?

– Да. Она поехала домой, а ее сумка осталась у меня.

– Постой, постой, – начала нервничать Викина мама. – Я что-то тебя не пойму. Вика ушла одна? Без своей сумки?

– Ну да. Так получилось.

– Получилось? И где Вика сейчас?

– Я не знаю. Мы с ней договорились, чтобы я ждала ее возле дома. Я жду, а ее все нет и нет. Домой она тоже не возвращалась?

– Нет, – странным голосом произнесла Викина мама. – Не возвращалась.

– Что же мне делать? Может, я передам сумку вам? Там все-таки телефон, кошелек и, наверное, в нем деньги.

– Кошелек? Деньги? Как же Вика будет без денег? Ничего не понимаю!

– Да я тоже… как-то того… не очень понимаю, – призналась Лизочка и добавила: – Но можно, я верну сумку вам, а?

– А где ты сейчас?

– Тут! Под вашим домом!

– Стой там, я сейчас к тебе выйду!

Лизочка немножко расстроилась, потому что уже не верила ни Вике, ни ее маме. Небось продержат ее тут на холодном ветру еще полчаса. А ведь ей самой домой надо! К маме и Заиньке!

Но Викина мама в отличие от дочери морозить Лизочку и дальше не стала. Она вышла из дома спустя всего пару минут. Видимо, сразу же после телефонного разговора надела ботинки и куртку и выскочила на улицу.

– Это ты Лиза?

– Да. Я. А это вот сумка вашей Вики. Я ничего там не трогала. Только телефон взяла, чтобы вам позвонить.

Лизочка протянула сумку, но женщина махнула рукой.

– Тут такой холод. Идем в дом. Говоришь, ты уже почти час тут стоишь?

– Да.

– Тогда ты, наверное, околела от холода. Не понимаю, почему ты сразу же мне не позвонила? И свою дочь я тоже не понимаю. Разве можно так бессовестно пользоваться людьми? Ты тут стоишь, а она болтается невесть где!

У Лизочки в голове тоже блуждали аналогичные мысли, но она стеснялась их озвучить. А вот Викина мама не постеснялась. И озвучила. И пока Викина мама вела девушку за собой, она продолжала ругаться на свою дочь. И такая она неразумная. И головы на плечах вовсе нет. Ни о себе, ни о ней, ни о детях совсем не думает. Только и умеет, что влипать в неприятные истории.

– Ты заходи, только тихо. Дети уже спят.

– Вика сказала, что у нее две девочки.

– Так и есть. Таня и Тата. Все время путаюсь, до того похожие имена. Совсем головы не было у их родителей, когда они детей так называли!

Лизочка деликатно промолчала. Она уже поняла, что проблема отцов и детей, а точней сказать, матерей и дочерей, – это общая проблема всех семей и народов. Вот и Викина мама всегда недовольна своей дочерью. Хотя надо отдать должное, сейчас ее недовольство целиком и полностью оправданно.

Викина мама, которую звали Вера Степановна, провела Лизочку на кухню, где напоила девушку душистым чаем с травами.

– Пей. И пирожок кушай!

И Вера Степановна придвинула к Лизочке тарелку с порядком уже поеденным пирогом с вареньем.

– Это вы пекли?

– Я?! – вроде бы даже ужаснулась Вера Степановна. – Что ты такое говоришь? Нет, конечно! Пирог пекла Вика.

– Вкусно у нее получилось.

– Девчонки-то до Викиного пирога большие охотницы. На обед его ели, и на ужин тоже. Вика пирог испекла и удрала на свои танцульки. А я насилу уговорила девчонок, чтобы они матери хоть несколько кусков оставили на утро.

И на лицо Веры Степановны набежала тень.

– Ох, Вика, Вика, – пробормотала она вполголоса. – Сколько же ты мне крови попортила, доченька моя любимая!

Лизочке стало неприятно. И она даже положила назад на тарелку кусок пирога, который и впрямь оказался очень вкусным. Песочное тесто было не сухим, оно рассыпалось мелкими крошечками, которые просто таяли во рту. А варенье было очень душистое, из ягод. Малина и, кажется, еще немного крыжовника.

– Вы не сердитесь на Вику. Она не виновата. Она очень испугалась тех двоих, поэтому и убежала без сумки и телефона.

– Каких двоих? Ты мне ничего не рассказывала.

– Ну да, верно. Сейчас расскажу.

И Лизочка в подробностях, стараясь не упустить ни одной детали, рассказала о тех двоих неприятных типах, которые застигли их с Викой в кафе и так испугали обеих.

– Вика-то сразу удрала. А я не знала что к чему. Осталась. Они ко мне пристали, еле от них отвязалась.

– Они за тобой следили?

– Да. Во всяком случае, мне так показалось.

Вера Степановна повела себя странно. Она совсем не удивилась. И Лизочке показалось, что мама отлично знает, о каких людях идет речь. Вера Степановна сразу же сильно побледнела и подскочила к окну. При этом она выключила свет в кухне. И теперь обозревала окрестности двора, спрятавшись за занавеской.

Ее поведение было до того странным, что Лизочка невольно принялась шевелить извилинами. А пошевелив, выпалила:

– Вера Степановна! Вы что? Боитесь тех двоих?

Викина мать вернулась обратно к столу, зажгла свет и с досадой произнесла:

– Вот и ты это заметила? Да? Дожили! На старости лет в шпионов играть принялась. А все Вика виновата! Ничего не объясняет, а только помощи требует! А ведь у меня своя работа есть! Своя жизнь! У меня даже мужчина был!

– Дядя Сережа?

– При чем тут наш сосед? – сварливо откликнулась Вера Степановна. – У меня нормальный мужчина был, а не этот ипохондрик. Это Вика с ним дружит, а я нет!

– Но вы говорили…

– Был у меня мужчина, а теперь вот нет ничего, кроме Вики и ее детей!

– Вы сердитесь на свою дочь?

– При чем тут это? Я просто не понимаю, чего она в этой жизни хочет! Вот я всегда знала, чего хочу. Поэтому и достигла всего. А Вика не знает, к чему ей стремиться. Разбрасывается. Поэтому и способности у нее в домоводство ушли. И еще в этих ее детей!

– А разве вы не любите своих внучек?

– Девчонки – прелесть. Но не об этом речь!

И вперив в Лизочку странный застывший взгляд, Вера Степановна спросила:

– Значит, тебе Вика ничего не рассказывала?

– О чем?

– Нет, неважно. Не обращай внимания… Это я так. А хочешь, пойдем, я покажу тебе свои картины? Я ведь художница, мои картины пользуются спросом. И я хочу тебе продемонстрировать свои последние работы. Идем!

Предложение выглядело довольно странно, учитывая позднее время. Но когда Лизочка робко заикнулась об этом, то тетя Вера, как она велела себя называть, обиделась. И хотя Лизочке показалось, что смотреть картины тетя Вера предложила исключительно потому, что хотела сменить тему беседы, она воскликнула:

– Ой, ну что вы, тетя Вера! Я, конечно, с удовольствием хоть одним глазком взгляну на ваши картины. Просто я думала, что уже слишком поздно и вам это неудобно.

– Для настоящего художника показать свои полотна удобно всегда. В любое время суток. Утром и ночью! Всегда!

Вера Степановна снова заулыбалась. И, проведя Лизочку в большую, ярко освещенную комнату, принялась демонстрировать ей одно полотно за другим. Она явно забыла и про исчезнувшую дочь, и про свою неудавшуюся личную жизнь. А Лизочка про себя подумала, что мама у Вики с большим приветом. Вика куда-то подевалась, а ей и горя нет. Малюет себе свои полотна, словно и не случилось ничего.

«Пожалуй, она с еще большими тараканами, чем моя собственная мама», – думала девушка.

Стоило взглянуть на полотна, которые писала Викина мама, как это становилось очевидным.

В своем творчестве тетя Вера отдавала предпочтение зеленым тонам. Зеленым у нее было небо, лица людей, животные, и даже солнце тоже было зеленым. Приятного такого хризолитового цвета, отчего небо и трава сливались и понять, что есть что, бывало трудненько.

– Тебе нравится?

– Очень! – соврала Лизочка и не удержалась от вопроса: – Но почему все зеленое?

– Зеленое? – удивилась тетя Вера. – Разве? Странно. Ты первая, кто говорит мне об этом.

И она действительно уставилась на свои работы, словно увидела их впервые.

– Зеленое, – бормотала она себе под нос. – Хм, а почему трава тоже зеленая?

Лизочка между тем начала потихоньку отступать из мастерской художницы. Она уже убедилась, что Викина мама малость не от мира сего. И еще больше рассердилась на Вику, которая оставляет своих девочек на попечение такой ненадежной няньки.

«Тетя Вера вся в своем зеленом творчестве, Вика пропала. А дети один сухой пирог вынуждены трескать!»

На обед, ужин и, похоже, на завтрак тоже им предстоит есть все тот же пирог. Теперь он не казался ей таким уж вкусным. Девушка потихоньку начала продвигаться к выходу.

– Тетя Вера! Я ухожу!

Но тетя Вера не откликнулась. И Лизочке пришлось снова разуться и вернуться назад в мастерскую художницы. Заглянув туда, она убедилась, что тетя Вера совсем забыла про нее, про Вику, про все на свете. Оказавшись у себя в мастерской, она схватила в руки кисти и подступила к еще незаконченному полотну, которое стояло у нее на мольберте.

– Можно добавить охры, – слышалось Лизочке. – И немного киновари. Пожалуй, лазурь тут тоже пригодится.

– Тетя Вера, я пойду, ладно?

И в ответ Лизочка услышала:

– Конечно, деточка. Иди. Я тебя провожать не пойду. У меня творческий порыв. Не отойду от полотна ни на минуту. Как ты думаешь, тут лучше берлинская лазурь или цвет индиго?

Лизочка взглянула в панике на два, на ее взгляд, идентичных цвета и попятилась назад.

– Мне домой надо. Вы не волнуйтесь, рисуйте себе. Я не забуду закрыть за собой дверь!

Но кажется, входная дверь – это было последнее, что интересовало тетю Веру в этой жизни. И все-таки Лизочка рискнула напоследок еще раз ей о себе напомнить:

– Тетя Вера, а вы не передадите Вике, чтобы она мне позвонила, когда появится?

– Конечно, деточка, – рассеянно отозвалась тетя Вера, которая явно даже не расслышала, что ей сказала Лизочка. – Ты совершенно права, сюда годится только киноварь!

Лизочка ушла, тщательно прикрыв за собой дверь. Правда, перед самым уходом она не удержалась и заглянула в детскую, где спали две темноволосые девочки. Одной на вид было лет восемь, другой девять. Они были очень хорошенькими, с пышными темными кудряшками. Вот только жаль, что ни одна из дочек не оказалась похожей на Вику. Видимо, они пошли в своего отца – Викиного мужа.

И снова Лизочка почувствовала, как вдоль хребта бегут неприятные холодные мурашки. И виной всему была мысль про отца этих малышек. Что-то было связано с ним такое, что заставляло Лизочку нервничать даже сейчас. Что-то очень и очень плохое. Жуткое, гадкое и отвратительное.

Но сами девочки были прелесть. И Лизочка не удержалась, чтобы не поцеловать их обеих. Девочки не проснулись, только заулыбались во сне. Маленькая стала при этом похожа на доброго эльфа, а старшая – на сказочную красавицу. И Лизочка невольно позавидовала Вике, у которой родились такие дети.

Лиза очень любила свою Заиньку, но прекрасно сознавала, что волосики у девочки отнюдь не шикарные, проигрышного серенького цвета. Да и глазки вряд ли когда-нибудь станут большими и яркими. В общем, любить Заиньку приходилось никак не за внешнюю красоту. А учитывая, что и характер у избалованной девочки с каждым днем становился все хуже и хуже, Лизочка всерьез тревожилась, что у ее дочки будут проблемы при общении с коллективом.

Люди ведь такие злые, им подавай красивых, сильных и успешных. Ну, а как быть таким, как Заинька, которые кажутся красивыми только своим родителям?

Дома Лизочка оказалась далеко за полночь. И первым делом бросилась к кровати Заиньки, горячо расцеловав свое сокровище.

– Ну что? Познакомилась с кем-нибудь? – вышла в коридор мама. – Нет? Ой, беда мне с тобой! Горе ты мое луковое! Никогда из тебя толку не выйдет! Никогда!

И с этими словами Лизочкина мама отправилась спать, всем своим видом показывая, как она разочарована. Ну а Лизочка отправилась на кухню, где обнаружила в холодильнике огромную кастрюлю со свекольником, кастрюлю с жареной рыбой и миску оливье. Да, Лизочкина мама не писала картин, зато кормила свою дочь и внучку, следя, чтобы они принимали пищу не реже пяти раз в сутки. И обязательно все только самое свежее, вкусное и полезное.

– Если я расскажу, что Викины дети сутки просидели на сухом пироге, маму удар хватит.

И, уписывая за обе щеки суп и рыбу, Лизочка невольно испытала жалость к бедным малышкам. Похоже, их бабушка не очень-то управляется по хозяйству. А если еще и Вика пропадет, то что ждет этих девочек? Судьба их крайне незавидна. Возможно, отец захочет позаботиться о девочках? Хотя, судя по обрывочным рассказам Вики, ее бывший муж совсем не был образцом для подражания. И вряд ли ему стоило доверять воспитание девочек. Если уж один раз он позволил им всем троим уйти от него, не стоило возвращаться назад.

Следующим утром, едва проснувшись и покормив завтраком Заиньку, Лизочка устремилась к телефону.

– Кому звонишь? – поинтересовалась у нее мама, которая была сегодня выходная и собирала в этот момент Заиньку на прогулку.

– Вике.

– А… Ну, подожди, пока мы уйдем, потом поболтаешь. И скажи, чтобы сегодня она нашла и для тебя какого-никакого, а все-таки кавалера.

– Мама, тут бы саму Вику найти, – пробормотала Лизочка, но послушно придержала извивающуюся Заиньку, чтобы мама смогла всунуть малышку в резиновые сапожки.

Заинька не то чтобы не хотела гулять или протестовала против этих сапожек, но она не могла не воспользоваться моментом, чтобы немного подурачиться и покапризничать. Любила Заинька это дело, чего уж тут греха таить. Любила и знала в нем толк.

Так что к тому моменту, когда бабушка и внучка отчалили наконец из квартиры, Лизочка была порядком в мыле. И к ней вернулась ее решимость обзавестись мужем, который мог бы, если надо, и прикрикнуть на совершенно распоясавшуюся девчушку.

– И это ей год от роду. А что же будет, когда ей исполнится пять? А пятнадцать?

От мысли, что даже сейчас она не в состоянии совладать с ребенком, Лизочкина решимость найти себе поддержку и опору только окрепла. И набирая номер Вики, она уже не столько волновалась за подругу, сколько переживала за саму себя. Вике хорошо, у нее и Игорь имеется, и дядя Сережа, и мужу на нее не наплевать. Было бы наплевать, разве стал бы он нанимать тех громил, которые подвалили к ним с Викой в кафе. А ведь они ясней ясного выразились, что их наняли для поиска Вики. И они ее нашли… Ну, почти нашли.

Мысль о тех двоих почему-то сильно омрачила Лизочкино и без того небезоблачное настроение. Она нахмурилась. И положила обратно трубку на рычаг. Поговорить с Викой не удалось. Равно как и с ее мамой, а также с девочками. В квартире Вики никто трубку не снял. Лиза позвонила на мобильный, но тот молчал. То ли Вика выключила свой телефон, то ли села зарядка, то ли еще что.

Тревога, которую испытывала Лизочка со вчерашнего вечера за судьбу своей новой подруги, дала резкий скачок. Что там случилось у Вики? Почему она не отзывается и не отвечает? И почему ее мама, которая твердо заявила, что страшно занята и от холста не отойдет весь следующий день, не берет трубку? Не слышит? Или что?

А девочки? Они обе уже достаточно взрослые, чтобы снять трубку домашнего телефона и ответить на звонок. Но почему-то никто к телефону не подходит.

И снова по спине у девушки побежали неприятные холодные мурашки.

– Мне это не нравится. Совсем не нравится.

Но у Лизочки было еще столько дел по дому! Предстояло намыть полы, чтобы они высохли к приходу мамы и Заиньки. Приготовить суп для девочки и для них самих. Так что про Вику она вспомнила лишь во второй половине дня, когда накормленная, сытая и довольная Заинька сладко спала в своей кроватке. А две совершенно вымотавшиеся женщины присели у кухонного стола, чтобы тоже перекусить.

– Девчонка вконец избаловалась.

– И не говори.

– Ей нужен отец.

– Сейчас пойду и найду ей отца.

И хотя Лизочка произнесла это с насмешкой, ее мама насмешки не услышала, а за слова уцепилась.

– Вот-вот! – закивала она головой. – Пойди и найди. Мне нравится твой позитивный настрой!

Так что и сегодня Лизочка была выдворена из дома.

– С Заинькой я справлюсь. Что-то я сама смогу в нее впихнуть, а остальное ты докормишь, когда вернешься. Часиков в девять-десять если поужинаем, то ничего страшного не случится. Иди, ищи себе мужа! Танцуй, пляши, делай что хочешь, но мужа себе найди!

Но мама сильно ошибалась. Сегодня Лизочка собиралась отнюдь не на танцы. Она собиралась ехать к Вике. Все попытки дозвониться до нее оказались бесплодными. И тревога девушки выросла многократно. Она буквально места себе не находила. И решила ехать к Вике, тем более что без Вики идти на танцы было страшновато. Да и не знала Лизочка всех тех добычливых местечек, о которых была так хорошо осведомлена Вика.

Лизочке нужна была ее провожатая, и поэтому сейчас она ехала к Вике, молясь в душе, чтобы с той не случилось ничего плохого. Новая подруга необычайно нравилась Лизочке.

Но выйдя из дома, Лизочка внезапно ощутила помимо холодных мурашек еще и непонятное беспокойство, словно за ней кто-то наблюдал. Однако кто на нее смотрит, она не понимала. И сделав вид, словно что-то забыла, Лизочка сначала порылась в своей сумке, а потом шмыгнула назад в подъезд.

Тут она остановилась и перевела дыхание. Подъезд у них был сквозной. Правда, чтобы из него выйти во двор, надо было подняться на площадку второго этажа, там пройти в закуток дворницкой, и уже мимо нее вел ход наружу, во двор, а из него через проходные дворы на улицу. Но знали об этом ходе только сами жильцы дома и их гости. И непонятное чувство заставило Лизочку идти не коротким и удобным путем из подъезда сразу же на улицу, а через подъезд, их двор, соседние дворы и только потом уже на улицу.

Предпринятые меры безопасности помогли. Чувство беспокойства от чужого взгляда пропало совершенно. Правда, мурашки остались. И чем ближе подъезжала Лизочка к «Приморской», к дому Вики и ее мамы, тем больше их становилось.

– Неужели что-то случилось. Ох, только не это!

Но едва поднявшись на этаж, Лизочка поняла, что все ее молитвы напрасны. Дверь в квартиру Вики носила на себе следы явного взлома. Тем не менее она была закрыта на замок. И у Лизочки оставалась пусть и призрачная, но все же надежда, что там, за дверью, кто-то есть.

Однако, нажимая на звонок, Лизочка всем телом ощущала стылую пустоту за дверью. Там не было ни Вики, ни ее мамы, ни хорошеньких темноволосых девочек. Все они исчезли. Но куда? Почему? И самое главное, как?

Вскрытый замок на двери, следы топора или какого-то другого орудия не позволяли Лизочке сомневаться: случилось нечто ужасное. И случилось оно вскоре после ее ухода. Ведь сегодня она позвонила Вике очень рано. И ни подруга, ни ее близкие уже не отвечали на звонки. Значит, злоумышленники проникли в квартиру ночью или совсем рано утром. И они забрали Вику и ее родных. Или, во всяком случае, родных – бабушку и девочек.

– Возможно, Вика еще не возвращалась домой. Но если так, то она здорово загуляла. И когда вернется, ее ждет неприятный сюрприз.

Лизочка перестала звонить в дверь, дело это было зряшное, и задумалась. К кому бы ей обратиться за помощью? Помнится, Вика говорила про какого-то дядю Сережу. А тетя Вера сказала, что это их сосед. Но в какой из соседних квартир жил пресловутый дядя Сережа?

И оглядев весь этаж, все пять квартирных дверей, Лизочка, недолго думая, позвонила в ту, которая была всего ближе.

Поцелуй вверх тормашками

Подняться наверх