Читать книгу Бабушка по ипотеке - Дарья Калинина - Страница 3

К следующему визиту к тетушке Жанна подготовилась еще основательней. Квартирка показалась ей достойной наградой в предстоящем забеге. Пусть она требовала основательного ремонта, но просторные метры, плюс близость к метро, плюс кирпичный дом, плюс лоджия – все это, вместе взятое, позволяло надеяться на приличный бонус после смерти старушки.

– Если тетушка согласится оставить квартиру нам с Алиной, то я готова поухаживать за ней. И капризы ее потерплю. Благо, не будет же она жить вечно, что бы там она себе ни воображала. Надо лишь выяснить, что думает по этому поводу сама тетя. Готова она признать меня своей единственной наследницей или нет?

Об этом Жанна и собиралась потолковать со старушкой. Разумеется, спрашивать у тетушки Любови прямо в лоб, согласится она завещать им с Алиной квартиру или нет, Жанна поостереглась. Выяснить, есть ли у тетушки другие претенденты на ее жилплощадь, нужно было аккуратно и исподволь. И так как человек в хорошем расположении духа куда больше склонен к откровенности, чем человек зажатый и обиженный на всех вокруг, Жанна расстаралась.

Она накупила всяких вкусностей, до которых ее тетушка, по всей видимости, была большая охотница. И кроме того, приобрела хороший подарок – современный тонометр, которым можно было легко и просто измерять давление. Тетушка всю неделю перед своим днем рождения жаловалась племяннице поочередно то на гипертонию, то на сломанный старый тонометр, то на мизерную пенсию, которая не позволяет ей самой сделать это приобретение. И Жанна рассудила, что верно истолковала прозрачные намеки старушки.

Догадка ее оказалась правильной. Тетушка пришла в восторг от дорогой покупки. Тонометр был хорош. Он одевался прямо на запястье, был удобен и работал от нажатия всего одной кнопки.

– Балуешь ты меня! – с удовольствием произнесла тетушка. – Но и я могу тебя отблагодарить не хуже. Ты же понимаешь, о чем идет речь?

И тетушка выразительно взглянула на Жанну.

– Эта квартира может достаться тебе.

Жанна молчала. Разговор, к которому она так старательно готовилась, но так и не решилась начать первой, завязался сам собой.

– Если хочешь, то эта квартира достанется тебе и Алине.

– Вы это всерьез?

– Я так одинока, – пожаловалась старушка. – Если бы ты только знала, как мне бывает тоскливо. Словом не с кем перемолвиться.

Жанна хотела спросить, а где же те толпы поклонников, пусть и поредевшие, но все еще боеспособные, о которых говорила тетушка в прошлый раз? Хотела, но не стала. И так было ясно, что кроме них с Алиной других гостей не ожидается. Никто не звонил. На столе лежали всего три прибора. А угощение было лишь чуть лучше, чем в прошлый раз. По крайней мере, на столе имелась жареная картошка и курица. Уже дело. Будет чем червячка заморить. Да и Алина от жареной картошки не откажется.

Но ничего из тех деликатесов, которые привезла Жанна, на стол так и не отправилось. Тетушка все припрятала для себя любимой. Жанне еще в прошлый раз показалось такое поведение странным. И сегодня она решила немного подшутить над тетушкой. Нарочно купила самый большой торт из всех, что были выставлены в кондитерской. Торт был поистине огромный, и Жанне стало даже интересно, как поступит тетушка? Неужели и торт припрячет, чтобы схомячить потом его в одиночку?

Торт на столе так и не появился. Чай пили с конфетами, которые лежали у тетушки, наверное, еще со времен ее молодости. Во всяком случае, коробка выцвела, шоколад «поседел», а начинка превратилась в камень. Разгрызть его не получалось даже у Алины, что уж говорить про Жанну и тетушку.

– Тортик бы сейчас не помешал.

Но тетушка сделала вид, что не слышит. Вместо торта Жанне пришлось удовольствоваться обещаниями озолотить ее в будущем, сделав наследницей. Разумеется, для этого следовало постараться, так как тетушка не стала скрывать, что имеются и иные претенденты на ее квартиру.

– Есть у меня один кавалер, очень добрый и щедрый мужчина. Это он оплатил мне отдых на Ривьере.

– Где?

Жанна чуть не подавилась конфетой, которую безуспешно пыталась рассосать вот уже почти полчаса. В плане экономичности эти конфетки побили все рекорды. С одной конфеткой можно было выпить целый самовар чаю, а потом можно было смело пускать конфетку по второму кругу.

– Где вы отдыхали? На Ривьере?

Тетушка мечтательно закатила глаза.

– Ах, что это был за отдых! Боюсь, тебе этого никогда не понять.

– Почему же?

– Что ты там видела в своей убогой жизни? – презрительно хмыкнула тетушка. – Разве можно сравнивать тебя и меня? У тебя нищета и убожество. А вот я…

Но на сей раз поток разглагольствований о том, как красиво и шикарно жила тетушка, был прерван телефонным звонком. За все время пребывания Жанны в гостях у тети это был первый раз, когда телефон ожил. Но Любовь не спешила брать трубку. Напротив, она сделала вид, что не слышит надрывающегося телефона.

– Вам звонят. Наверное, хотят поздравить.

Никакого эффекта. Жанна насторожилась. Что-то было не так. Тетушка вроде как сжалась, уменьшилась в размерах, стала жалкой и какой-то нелепой. Она сидела в кресле, втянув голову в плечи, и Жанне внезапно показалось, что тетушка испытывает страх. Но чего она боится? Неужели ее так напугал телефонный звонок?

– Хотите, я возьму трубку?

– Нет, не надо.

– Почему?

Телефон продолжал трезвонить, Жанна сидела рядом с ним. Она не выдержала и поднесла трубку к уху.

– Да? Я вас слушаю.

– Слушает она! – внезапно взорвалась телефонная трубка громким женским голосом. – Позови к телефону старую швабру!

– Кого?

– Старуху! Сюда! Немедленно!

– Простите, но вы не туда попали.

– Ах ты!.. Да чтоб тебя!.. Да я тебя!..

Дальше понеслась непечатная брань. И Жанна аккуратно вернула трубочку на рычаг.

– Кто звонил? – тонким и каким-то не своим, очень печальным голоском поинтересовалась у нее тетушка.

– Какая-то невоспитанная хамка.

Телефон зазвонил снова. Чувствуя напряжение, витающее в воздухе, Жанна тем не менее снова взяла трубку. На этот раз собеседник ее оказался мужчиной. Он не орал, не угрожал, но от этого его голос почему-то делался еще страшнее.

– Слушай меня внимательно, – произнес он. – Не знаю, кто ты такая и как там очутилась, но заруби себе на носу только одно. Старуха задолжала мне кучу денег. А я свое всегда получаю назад. Усекла?

– Вы не туда попали.

– Туда я попал, – хохотнул мужчина. – Не первый раз по этому телефончику звоню, так что номер наизусть запомнил. Так и передай уважаемой Сюсичке, что жить ей осталось считаные денечки, если должок свой не позаботится вернуть дорогому Мисюсику.

От удивления Жанна ляпнула:

– Кому?

Но в трубке уже запикали короткие гудки.

– Кто звонил?

Голос у тетушки был совсем слабым. Но Жанна была погружена в раздумья и не обратила на это должного внимания.

– Ненормальный какой-то звонил. Сказал, что какая-то Сюсичка сильно задолжала некоему Мисюсику и поэтому жить ей осталось всего ничего.

– Ой!

Тетушка внезапно согнулась, словно ее кто-то ударил под дых.

– Что с вами? Вам плохо?

Любовь кивнула.

– Помоги мне прилечь на кровать.

Жанна помогла тете добраться до кровати и с тревогой устроилась рядом. Лицо у тетушки было бледным, его покрывали капельки пота. Пульс был слабый, старушка едва могла шевелиться. Похоже, ее и впрямь прихватило. Померив давление, Жанна обнаружила, что оно резко упало. Пришлось достать банку растворимого кофе и сварить тетушке напиток покрепче.

Пока Жанна искала на кухне кофе, она не удержалась и заглянула в холодильник. Ага! Вот он, тортик, стоит, красуется. А из тех подношений, что тетушка получила в прошлый раз, ничего уже не осталось. Хороший аппетит у родственницы, никак не скажешь, что собирается помереть в ближайшее время. Хотя кто ее знает, вдруг и впрямь помрет? Но странно все это, чертовски странно.

После кофе тетушке вроде как стало полегче. Но все равно с кровати она подняться не могла.

– Мне так плохо, – лепетала она. – Так плохо.

– Может, вам полежать надо одной? Так мы с Алиной поедем.

Но тут Любовь резко приподнялась и воскликнула:

– Нет! Не уезжайте! Одна я точно умру!

Жанна растерялась. И что делать?

Внезапно тетушка заговорила:

– Жанночка, а что, тяжело тебе приходится с ребенком одной и без всякой помощи?

– Почему? Мне помогают. Все родственники помогают.

– Но живете-то вы с Алиной вдвоем, – настаивала Любовь. – На работу тебе из-за нее не устроиться.

– Я работаю.

– Что это за работа такая! – поморщилась тетя. – Тряпкой махать. Ты молодая, умная, колледж какой-то закончила, можешь и на работу получше устроиться. А я могла бы сидеть с твоей Алиной!

Жанна вздохнула. Слова тети разбередили ее незаживающую рану. Она хотела работать, умела и знала, что способна одна без всякого мужика преуспеть в этой жизни. Вкусно кушать, красиво одеваться, отдыхать на теплых морях. Да, могла, но не знала, как это реализовать с висящей у нее на руках малышкой. Отдать ее в садик на круглые сутки? От такого сердце Жанны обливалось кровью. Как это она не будет видеть свое солнышко каждый божий день? Как это ее родной комочек не будет засыпать у нее под мышкой каждый вечер? Даже подумать о таком было страшно.

По этой же причине отпадал и интернат. Но до чего же Жанне было трудно сводить концы с концами! Боже мой, кто бы только знал, к каким ухищрениям приходилось ей прибегать, чтобы выклянчить у своих обеспеченных, а зачастую и просто богатых родственников хоть какую-нибудь крошку для себя и своей малышки. Каждую копеечку приходилось оплачивать своими слезами – истинными или притворными, Жанна и сама уже не понимала, как она плачет. Она настолько привыкла притворяться, что постепенно так вошла в роль бедной, убогой и всеми покинутой в этой жизни, что рыдала вполне себе натурально. К тому же Жанна заметила, что чем горше она плачет, тем охотнее и больше ей подают. Зависимость прослеживалась четкая, так что Жанна удвоила свои усилия. Подавать стали больше, у многих это даже вошло в постоянную привычку, появились даже кое-какие припасы, но вот парадокс, спокойней от этого Жанне не становилось.

Она хотела иметь постоянный и стабильный источник доходов. Хорошую работу. Или что-то иное, но тоже стабильное и доходное.

И словно ответ на ее молитвы прозвучали слова тети:

– А если нам с тобой сдать мою квартиру?

– Как это сдать? А вы куда денетесь?

– К тебе переберусь. Ты же не прогонишь свою старую тетку?

Жанна молчала. Предложение тетушки было несколько неожиданным. Но было ли оно неприятно Жанне? Нет, этого она сказать не могла. Напротив, чем больше она думала о поступившем ей предложении, тем более находила его выгодным. Квартира удобно расположена, до метро и магазинов всего пять минут ходу. К тому же район зеленый, застройка солидная. Такую квартиру они легко и просто сдадут даже в нынешних непростых экономических условиях, когда в стране бушует финансовый кризис. А деньги, которые они получат с арендаторов, видит бог, будут Жанне совсем не лишними.

Несмотря на подарки и угощение для тетушки, которые они с Алиной приволокли, сама Жанна давно уже не питалась такими деликатесами. Оставшись одна после смерти матери, она с избытком хлебнула лиха. Муж у нее объелся груш, и на его помощь рассчитывать не приходилось даже в лучшие годы их отношений. Теперь же он просто тихо «слился». Ни алиментов, ни его самого Жанна не видела вот уже третий год подряд, но нельзя сказать, что ее это сильно огорчало. Огорчало совсем другое.

На приличную работу или даже вообще на какую-либо работу ее с маленьким ребенком брать не хотели. В отделе кадров бдительные тетеньки первым делом интересовались, кто будет сидеть с малышкой, если та заболеет. И услышав в ответ, что ребенок у нее практически совсем не болеет, поджимали губы и цедили:

– Ну, это вы сейчас так говорите. А как выйдете и начнете нам больничные пачками таскать, что тогда делать?

– Я не буду. Клянусь!

– Ладно, – поджимали губы еще сильнее тетеньки. – Мы вам перезвоним. Ждите.

И не перезванивали. Те же места, куда Жанну все же соглашались принять, были настолько сомнительными в плане оплаты, что про них и говорить-то не хотелось, не то чтобы там работать. Конечно, Жанна с удовольствием осталась бы сидеть дома. Но мужа у нее не было. Алиментов она не получала. А той соцподдержки, которую ей выплачивало государство, никак не хватало для нормальной жизни. И ведь Жанна почти не тратила деньги на еду, они с Алиной питались очень умеренно, донашивали то, что имелось уже в гардеробе, или то, что отдавали более обеспеченные родственники. И все равно денег катастрофически не хватало. Куда они девались, не известно. Но ведь за квартиру, телефон и Интернет надо было платить. Алина хотела пить сок и кушать вкусные творожки. А Жанне время от времени приходилось покупать кое-что из средств гигиены и косметики.

Так что предложение тетушки упало на благодатную почву. Жанна мысленно подсчитывала выгоду от переезда тетушки к ней. Несмотря на то, что Любовь жаловалась на маленькую пенсию, Жанна понимала, пенсия у тети совсем неплохая. Во-первых, огромный полувековой стаж работы. А во-вторых, тетушке повезло побывать в блокадном Ленинграде. То есть тогда, в далеком сорок втором, это казалось везением весьма сомнительным, но теперь, когда граждане и дети, побывавшие в блокаде, получали неплохие добавки и льготы от государства, везение стало уже более очевидным.

«А если тетя переедет жить ко мне, то и пенсия ее тоже переедет, – смекнула неглупая Жанна. – Даже если тетушка будет отдавать мне лишь половину, и то нам с Алиной это будет хорошей прибавкой».

И чем больше Жанна прикидывала, тем ясней понимала, что дело это выгодное. Немножко странно, что тетушка так быстро сделала такое предложение, все-таки они с Жанной видятся всего лишь второй раз в жизни. Но с другой стороны, если добыча сама идет в руки, то глупо от нее отворачиваться.

И Жанна выпалила:

– Я согласна!

Тетушка просияла. Ей моментально стало легче. Она сама призналась в этом племяннице, сказав:

– Словно камень с груди упал. Ну-ка, девочка, помоги мне встать.

– Да лежите, зачем вам вставать? Со стола я сама уберу.

– Но мне надо же собраться.

– Куда?

– К тебе, деточка.

– Как? – изумилась Жанна. – Вы прямо сейчас хотите переезжать?

– Так чего тянуть-то, – произнесла тетушка. – Решили, надо делать.

– Погодите, я не могу так сразу.

– А чего думать? От твоих раздумий мое здоровье не улучшится.

– Мне надо приготовить вам комнату. Убраться. Повесить новые занавески на окнах.

– Ой!

Тетушка прижала руку к сердцу и внезапно побледнела.

– Что-то мне снова нехорошо. Жанна, деточка, вызови мне врача. И вещи собери.

– Вещи-то зачем?

– В больницу поеду. Пусть мне там воды никто не подаст, пусть на проходе кровать поставят, пусть все об меня спотыкаются, кому не лень, пусть даже помру там в одиночестве, так мне и надо, коли уж родная кровь от меня отворачивается.

У Жанны даже слезы на глазах навернулись, когда она представила себе нарисованную тетей картину.

– Тетя, зачем вы так говорите? Конечно, я вас к себе заберу.

– Прямо сейчас?

Ах, нет бы Жанне взглянуть в этот момент в глаза своей тетушке! Тогда поостереглась бы она приглашать ее под свой кров. Очень уж злые и требовательные глаза были у милой старушки. Но Жанна смотрела на Алину, думала, сколько всего полезного и нужного она сможет купить для дочери на те деньги, которые они получат с помощью тети, и поэтому ничего другого не видела.

И она со вздохом сказала:

– Поедемте прямо сейчас, коли вам так не терпится.

– Тогда вызывай такси. С кулями и сумками мы на метро не доедем. Да, и еще торт!

И видя, что Жанна все еще колеблется, тетушка произнесла и вовсе невероятную вещь:

– Что ты стоишь как просватанная! Вызывай такси, я плачу!

Справедливости ради надо сказать, что заплатила тетушка лишь половину озвученной таксистом суммы. Вторую пришлось добавить Жанне. И огромный торт тетя отволокла в свою комнату, не разрешив племяннице поставить его в холодильник. И напрасно Жанна пыталась объяснить, что взбитые сливки, из которых сделан крем, в тепле быстро испортятся, прокиснут. Нет, тетя упрямо поставила торт у себя в комнате.

– Стану любоваться на него всю ночь. Включу ночник и буду радоваться, что ты у меня в жизни появилась.

Порадуешься минут пять, а потом возьмешь нож, вилку и слопаешь торт в одиночку!

Жанна понимала, что столько жирного и сладкого вредно даже для молодого организма, что уж говорить про пожилого человека. От жирного крема и толстых слоев бисквита у тети может подняться сахар, давление и что там еще поднимается обычно у стариков. И как знать, не станет ли этот торт причиной того, что у тети обострится какая-нибудь хроническая болячка. Ведь должна же у Любови Михайловны быть хоть какая-то болячка к ее-то восьмидесяти с гаком годочкам. Не заколдованная же она!

Объевшись жирным бисквитом, тетя запросто может угодить в больницу. А больницы у нас таковы, что оттуда очень легко и просто перекочевать и куда подальше. Но у Жанны не было даже времени, чтобы обдумать, хорошо это будет для нее или плохо. Не до того ей было.

С приездом тетушки у нее в квартире поднялась дикая кутерьма. Жанна металась от кухни к комнате, от Алины к тетушке, а потом обратно. Столько всего надо было успеть сделать! Застелить свежее белье, протереть пыль, разложить тетушкины вещи. Да еще оказалось, что на ночь тетя привыкла пить теплое молоко с медом, потому что это полезно для здоровья. И молоко требовалось одной строго определенной температуры, а градусника у Жанны дома не было. То есть был ртутный, но стоило ей о нем заикнуться, как тетушка подняла дикий визг:

– Ты что, отравить меня задумала? И не мечтай, что сумеешь себе все мое наследство заграбастать.

– Вы чего? – оторопела Жанна. – Если вы так про меня думаете, давайте прямо сейчас назад все переиграем. Поезжайте к себе, а я останусь тут.

Тетушка вмиг снова стала ласковой.

– Что ты, деточка. Я же просто пошутила.

Ночь прошла сравнительно спокойно. Тетушка всего-то три раза выбиралась в туалет, еще два раза прошаркала на кухню, чтобы попить там воды, и один раз разбудила Жанну, чтобы спросить, как открывается окно в ее комнате.

– Мне душно. Задыхаюсь просто, а форточки у тебя нет, – с укором произнесла она.

И хотя Жанна еще с вечера показывала родственнице, как открывать створку стеклопакета на проветривание, ей пришлось подняться и плестись вместе с тетушкой в ее комнату. Через час старушка вновь заглянула к племяннице.

– Чего вам еще? – простонала Жанна, которой только что удалось задремать.

Тетушка тысячу раз извинилась, но теперь ей было слишком прохладно.

– Спите так, – посоветовала ей Жанна. – На дворе весна, не простудитесь. Если хотите, вон запасное одеяло лежит, укройтесь им.

И не встала. Специально не встала, потому что почувствовала, что тетушка будет совсем не легким жильцом. И потому Жанне просто необходимо поберечь свои силы.

Рано утром она подняла Алину, отвела девочку в садик и убежала на работу. Ей удалось наняться мыть полы в одном офисе, но сделать всю работу было необходимо до прихода сотрудников, то есть до десяти утра. Обычно с половины восьмого и до открытия офиса Жанна все успевала, но сегодня ее то и дело отвлекала своими звонками тетушка:

– Дорогая, где у тебя сковорода?

– Зачем вам?

– Хочу напечь блинчиков к обеду. Ты же не позаботилась об этом.

Жанна объяснила, где найти сковородку, на которой она жарит блинчики. Но этим дело не закончилось. Тетушка позвонила ей еще несколько раз, чтобы по очереди узнать, где искать растительное масло, где спрятано молоко и почему она не видит муки, а также сахара и соли. Про каждый ингредиент тетушка вспоминала с примерно равными промежутками в полторы-две минуты. И Жанна заколебалась уже объяснять тете, что и где лежит. А уж когда Любовь пошла по второму кругу и после яиц снова спросила про сковородку, Жанна не выдержала и завопила:

– Слушайте, не надо уже никаких блинчиков! Приду и сама нажарю целую гору!

– Вот ты какая! – немедленно обиделась тетушка. – Хочешь тебе добра, а ты орешь! Ладно, суп тогда хотя бы сварю. Где у тебя кастрюля?

Кое-как домыв пол, Жанна побежала назад. Великий Боже, что делалось у нее на кухне! Уму непостижимо, как за считаные часы можно было так изгваздать чистенькую кухоньку, которую оставляла Жанна, убегая на работу. В раковине громоздилась гора посуды. Оба стола были засыпаны мукой. По полу текли молочные реки вперемешку с какими-то красными подтеками, которые оказались клубничными кисельным киселем.

– Хотела кисельку наварить, да кастрюльку опрокинула. Ну, и молоко тоже пролилось.

– Что вы тут наделали? – в ужасе закричала Жанна. – Тут же теперь уборки на целый день!

И это не считая испорченных продуктов! А ведь это клубничное варенье, которое тетушка столь щедрой рукой пустила на кисель, Жанна берегла как зеницу ока, планируя сделать из него желе для торта на Восьмое марта. И где теперь брать ягоды? Снова покупать? На какие шиши?

Заглянув под раковину, где стояло у нее мусорное ведро, Жанна увидела там коробку от торта. Пустую! Ни кусочка не осталось от большущего торта, рассчитанного на двенадцать взрослых людей. А тетя проглотила его весь целиком одна. Ни Жанне, ни Алине даже крошечки не досталось.

Жанна, которая и сама была сладкоежкой, выпрямилась и с негодованием воззрилась не тетушку. А той и горя мало. Сделала вид, что не замечает пустой коробки от торта в руках у племянницы. А у Жанны просто не нашлось слов, чтобы выразить обуревавшие ее чувства.

Она лишь смогла выдавить из себя:

– Тетя… Тетя, вы удивительный человек!

– Ты тоже это находишь? – просияла та. – О, как я рада, что наконец нашелся человек, который оценил меня по достоинству.

– Уж можете мне поверить!

Но тут Жанна напомнила себе про аренду квартиры родственницы и быстро успокоилась. Еще перед отъездом они договорились с тетушкой о том, что все доходы поделят пополам. На эти деньги Жанна сможет купить хоть двадцать тортов. И напомнив самой себе о грядущем пополнении бюджета, Жанна быстренько все подмела, почистила и, поручив тетушке протереть пол, помчалась звонить Оле – своей знакомой агентше по работе с недвижимостью, чтобы та взяла квартиру тетушки срочно в работу и сдала ее побыстрей.

Увы, новости у Оли были плохие.

– Квартиры сейчас сдать трудно. Но будем пытаться. Сколько ты хочешь получить?

– По максимуму.

– По максимуму не выйдет, – вздохнула Оля. – Разве что по минимуму, да и то вряд ли.

Депрессивный настрой Оли расстроил Жанну. Если с таким настроением приниматься за дело, то лучше вообще ничего не делать. Все равно толку не будет.

– А я уверена, что у нас все получится, – упрямо произнесла она.

– Квартира хоть в приличном состоянии? Не стыдно будет людям ее показывать? Предупреждаю сразу, клиент нынче требовательный пошел. Если какие-то недочеты, лучше сразу скажи.

– В отличном состоянии квартира! Все там прекрасно!

Но Жанна соврала. Квартира тетушки и так нуждалась в кое-каком ремонте, а после их вчерашних поспешных сборов там и вовсе царил кавардак. Если придут желающие ее снять, при виде такого беспорядка они, ясное дело, мигом убегут прочь. Оля ведь сказала, что предложение нынче многократно превышает спрос. Так что надо было постараться и показать квартиру в наиболее выигрышном виде.

– Тетя Любовь, я поеду к вам, приберусь немножко и…

Шагнув в кухню, Жанна захлопала глазами. Тетка мыла на кухне пол. Дело хорошее и правильное. Но как и чем она его мыла! Жанну даже затрясло, когда она увидела, что тетка щедро засыпала все вокруг стиральным порошком, который дал обильную пену, потом еще зачем-то присыпала все содой, а теперь размешивала эту кашу лучшим банным полотенцем Жанны, которое она купила для Алины. Полотенце было дорогое и очень красивое, с дельфинами, русалками, мишками и прочими милыми девчачьему сердцу существами. Алина это полотенце очень любила. А вот Жанна вчера опрометчиво оставила его на кухне, чем тетушка и воспользовалась.

– Что вы делаете?

Вырвав у тетки полотенце, Жанна притащила ей швабру, а пострадавшее полотенце закинула в стиралку. Она не знала, как ей реагировать. Неужели тетя не понимает разницу между банным полотенцем и половой тряпкой? Плохи тогда дела! И еще хуже, если тетя разницу прекрасно видит, но все равно делает то, что делает.

– И знаете что, лучше вы ничего не трогайте. Вытрите пол и все! Отдыхайте.

– А ты?

– А я скоро буду.

– Но я хочу обедать.

– Обедать будем вечером, – пообещала ей Жанна. – Сейчас мне некогда. Еду к вам домой, наводить там порядок.

– Да, это очень хорошо, – неожиданно быстро согласилась тетушка. – Дам тебе список вещей, которые я забыла вчера у себя дома.

– Сейчас не надо.

– Но я без вещей…

– Столько кутелей притащила вчера, и все без вещей!

Но Жанна опять напомнила себе о квартире, которую можно сдать за живые деньги, и терпеливо произнесла:

– Я вам из вашей квартиры позвоню, и вы мне продиктуете список. А то сейчас у меня все равно голова кругом идет, я половину по дороге забуду. Все, целую, я побежала.

– Возьми хотя бы ключи.

Тетушка протянула Жанне связку ключей, но когда Жанна направилась к дверям, снова остановила ее:

– Но как быть с обедом? Мне необходимо регулярно питаться.

– Знаете что, – разозлилась Жанна, – блины вы уже нажарили, кисель сварили. Что вам еще?

– Что-то на обед, – повторила тетя, и было ясно, что просто так она не сдастся.

– Хотите, сварите тогда еще суп, как и собирались.

– А где кастрюля?

Опять двадцать пять! Но Жанна вновь напомнила самой себе о грядущем богатстве и быстро полезла в шкафы.

– Вот кастрюля. Вот картошка. Вот морковь. Вот грудинка.

Выставив тетушке все необходимое на стол, она наконец смогла заняться делами. Уж как-нибудь сварит тетушка суп. Испортить это блюдо крайне трудно. Впрочем, насколько успела заметить Жанна, тетушка у нее в плане кулинарии была невероятно «талантлива». Может, и с супом ей удастся удивить племянницу.