Читать книгу Изувер - Дарья Кова - Страница 3

Я подняла свой дневник с пола, отряхнула его и открыла изученную вдоль и поперек страницу, которую долгие восемь лет назад выкорябывала ручкой на сухой бумаге.

«15 мая 2010 года, суббота.

Соседка Хлоя пригласила меня познакомиться с парнем. Она очень долго меня уговаривала, пока я не согласилась. Большой джип заехал за нами в 8 вечера. Родители, как это обычно бывало, ругались на кухни и я незаметно прошмыгнула к выходу. Моя дорогая и горячо любимая сестричка Мия смотрела телевизор, уже не обращая на ругачку матери с отцом внимания. Хлоя встретила меня на выходе из подъезда, взяла за руку и повела к черному внедорожнику. Она даже не слушала мои возгласы неуверенности, ведь увидев эту махину, я испугалась. Не волнуйся, все будет хорошо, только и говорила она. Одна из дверей была открыта и мы сели с ней внутрь по очереди. Я – за водителем, она – у противоположной двери. Через мгновение машина поехала. А пассажир рядом с водителем сказал: «Все нормально, девчонки?»

Я закрыла дневник, унимая дрожь в руках. Господи, даже читать это невыносимо. Понимая, что и во взрослом возрасте мне слишком тяжело справиться с потоком воспоминаний, я взяла телефон и позвонила своему психоаналитику. Мне нужна внеочередная беседа, иначе я сойду с ума. Договорившись заехать к нему после шести, я выпила чай, положила деньги за обед на стол и пошла на выход из кафе.

У двери сидел пожилой мужчина с газетой, заголовой которой гласил: «В Лутоне появился маньяк». Мне показалось неприличным читать статью в еженедельном обозревателе у незнакомца с рук, поэтому я, выйдя из кафе, купила себе экземпляр в газетном киоске.

«По данным полиции это уже третий случай в городе. Небольшой городок Лутон вблизи Лондона в ожидании, кто же станет четвертой жертвой. В первую очередь стоит опасаться девушкам 15–17 лет со светлыми длинными волосами.»

Я дважды прочитала последнее предложение… В первую очередь стоит опасаться девушкам 15–17 лет со светлыми длинными волосами. Я тоже когда-то была длинноволосой блондинкой, а после перекрасила и обрезала свои кудри. Мне хотелось, чтобы ничего не напоминало мне о том событии.

Самый главный и жестокий из тройки заплел тогда мои волосы в косу, для него они были своего рода фетишем. Сглотнув комок в горле, я продолжила чтение статьи, стоя у киоска.

«У каждой из жертв есть одинаковые травмы: обломанные зубочистки под ноктями, проколотый правый глаз и подпаленные волосы, заплетенные в косу.»

Я прижала от ужаса руки ко рту. Тогда мне удалось сбежать из-за перепалки между ними. Самый главный из этих чудовищ собирался проколоть мне глаз, когда третий, которого не было первоначально в машине, вдруг попытался его остановить.

* * *

– Темный, какого хрена ты творишь?! Нельзя! Ты ее убить хочешь? Мы маски для чего носим, чтобы она не могла нас опознать! Зачем?

– Заткнись, Острый! Я здесь главный.

В их перепалку влез третий.

– Острый, прекрати.

Воспользовавшись тем, что эти трое отвлеклись от меня, лежащей на полу с подпаленными волосами и несколькими зубочистками под ногтями, я резко встала и побежела со всех ног. Выскочив из заброшенного здания, я помчала в чащу леса, не оглядываясь. Та темнота, которой я так боялась, в этот момент спасла меня.

Колючая трава жгла босые ноги, но я не чувствовала боли и даже не обращала внимания на воткнутые зубочистки под ногти. Только добежав до трассы и увидев патрульную машину, я помахала ей, взывая о помощи.

Быстро выдернув несколько зубочисток и поправив свое задранное кверху платье, я старалась успокоиться.

– Девушка, с вами все в порядке.

– Да. Вы можете отвести меня домой? – еле унимала я дрожь во всем теле.

– Садитесь, – полицейский вышел из машины и помог мне сесть.

– Что случилось? Вас изнасиловали? – спросил один из них, когда машина тронулась.

Сгорая от стыда, я молчала и только роняла слезы. Они не стали меня пытать допросом, а отвезли в ближайший пункт полиции.

Но уже на месте мне снова задали этот вопрос, ответ на который я успела обдумать. В мои шестнадцать лет на основании жизненного опыта и общественного мнения мне не пришло ничего лучше в голову, чем солгать.

– Нет, меня не изнасиловали, – говорила я прямо и очень сухо.

– Как? А что же случилось? – недоумевал сотрудник полиции.

– Была попытка, но я убежала.

– Попытка это тоже преступление. Давайте оформим заявление. Сколько вам лет? Вы же еще несовершеннолетняя, тогда нам нужно говорить с вашими родителями.

– Нет, не подключайте моих родителей! Я не подам никакого заявления. Я буду все отрицать! Отпустите меня домой!

Мужчина посмотрел на меня с сожалением, должно быть он довольно часто встречается с такой реакцией у потерпевших.

– Я вам скажу одну фразу, а после вы примете решение. Смотрите, вам удалось убежать. Представьте, что через несколько дней, месяцев или даже лет этот человек повторит попытку изнасилования с другой девушкой и ему удасться. Вы можете спасти ни в чем неповинных будущих жертв. Это в ваших силах. Преступления на сексуальной почве всегда расследуются под скрытием от СМИ. О вас никто не узнает. Даже на судебное заседание никого не пустят. Вы же еще несовершеннолетняя. Никто не узнает. Пожалуйста, проявите мудрость. Я понимаю, это тяжело. Но заявление нужно подавать сейчас. По горячим следам его проще найти!

Слушая полицейского я даже не замечала, как роняю слезы. Мужчина говорит верно, но я не могу. Я не могу.

– Нет, – махала я головой. – Слышите? Нет! Отвезите меня домой!

* * *

Как же я хотела забыть все это. Как хотела вырезать из своей памяти каждый миг той ночи. Но, кажется, самой страшной ошибкой моей жизни было даже не решение познакомиться с рекомендованным Хлоей парнем, а отказ в заявлении в полицию.

Посмотрев на часы, я поняла, что пора срочно бежать в офис. Обеденный перерыв закончен, а значит мне нельзя думать ни о чем, кроме работы.

Ребята уже собрались в комнате для брифинга и мы продолжили мозговой штурм. Только около шести часов я вновь направилась на кухню, чтобы сделать себе еще одну чашечку кофе, а уже после отправиться к своему психоаналитику.

Впрочем, именно работа является лучшим для меня психологом. Когда я занята каким-то делом, то в мою голову не лезут гнустные мысли.

– Как дела? – неожиданно за спиной послышался голос Джерарда.

Я растерянно обернулась, не зная, что сказать. Он лучший друг моего мужа. Естественно Двейн уже все ему рассказал.

– Нормально. А сам как? – не пришло мне ничего лучше в голову, чем вести обычную светскую беседу.

– Слушай, мне тут Двейн звонил. Сказал, что наговорил тебе лишнего. Просит прощения и не знает, как извиниться. Я конечно сую нос не в свои дела, но может ты его выслушаешь?

Сказанное Джерардом оказалось для меня полной неожиданностью. Как так? Хочет извиниться? Да? Серьезно? После слов что я портовая шлюха и сама заслушила произошедшего. После того, как сказал, что подает на развод. И теперь его «мужское» поведение проявляется в том, что он просит о помощи в перемирии своего друга.

Кажется, я совсем не знаю своего мужа. Он совершенно не тот, за кого я его всегда принимала. Не может же человек говорить немыслимые вещи, думать о них, а потом поворачивать вспять.

– Джери, я понимаю, что ты мой босс, но давай с мужем я сама разберусь. Не нужно лезть в личное, – сразу же я отрезала его рекомендации.

– Как скажешь. Еще раз поздравляю с успешной сделкой! До завтра.

– Спасибо. Пока, – ответила я и продолжила пить кофе.

Понимая, что сегодня вполне могу обойтись без психоаналитика, я позвонила отменить сеанс.

– Эмма, ты уверена? У тебя был очень взволнованный голос. Мне показалось, что тебе действительно нужна беседа.

– Может быть завтра. Мне сейчас нужно домой, – произнесла я тихо, осозновая, что скорее всего меня ждет беседа с мужем.

Делать нечего, говорить нам придется. Ведь это его дом, он купил его еще до нашего знакомства. Либо Двейн выпроводит меня, либо мне самой спокойно нужно собрать вещи. Другого, по-моему, не дано.

Я села в машину, закинув сумку и газету на пассажирское сидение. Еще до того, как поехать, мне припомнилось имя того детектива, который просил меня подать заявление. Кажется, его звали Джейкобом, вот только фамилию я не помню. Может стоит с ним поговорить, если конечно он не уволился из полиции. Быть может я единственная, кому удалось сбежать живой.

Как я смогу спать спокойно, осознавая, что эти выродки гуляют на свободе? Как мне до этого момента удавалось не думать об их безнаказанности?! Ведь под удар даже может попасть моя младшая сестренка. Ей сейчас 17 лет, она, как и я, натуральная блондинка. И я оставила ее с долбанутыми родителями, не осознавая за нее ответственности.