Читать книгу Завет Осириса - Дарья Лопатина - Страница 7

Али повернул голову. Обернулась и Марина. В тени, так, чтобы не было видно лица, стоял мужчина. Коренастого телосложения, среднего роста, мускулистый. Тот самый, кто ехал вместе с ними в экскурсионном автобусе. Девушка уже привыкла, что там всегда два гида, которые периодически сменяют друг друга. Но в этот раз их было трое. Третий, тот самый, что сейчас стоял в тени, никогда не вёл экскурсий. Только водил. Мужчина снова произнёс что-то на арабском:

– Тааль.

– Что он говорит? – спросила Марина испугано.

– Нет волноваться, – попытался успокоить её Али, но по голосу было слышно, что он снова напрягся, как это было днём. – Это мну брат. Зовёт мну. Иди спать ты, вставать четыре часа через.

Девушка послушно кивнула, поднялась с лежанки и нехотя направилась в сторону отеля. Уже в дверях обернулась. Али поднялся, и теперь братья стояли и разговаривали о чём-то. Постояв пару секунд, словно ожидая, что беседа быстро закончится и Али окликнет её, чтобы еще поболтать, Марина хотела отправиться спать, но вместо этого зачем-то затаилась в тени в надежде услышать что-нибудь интересненькое. Напрасно. Так как братья беседовали на родном, арабском языке, она не понимала сказанного, даже когда различала какие-то отдельные слова.

– Чего тебе, Камаль, почему не спишь? – спросил Али своего брата, подойдя к нему.

– Я не видел тебя улыбающимся уже много лет, – хмуро пробурчал тут. – С тех пор, как отец открыл тебе тайну.

Али нахмурился.

– Я улыбался и раньше, – сердито бросил он, – ты просто забыл.

Камаль тоже весёлым не выглядел. Хотя, казалось бы, должен был радоваться, что Али снова научился испытывать положительные эмоции.

– Нет, неправда, – возразил он. – Это было не по-настоящему. А с этой русской ты улыбался так же, как в детстве.

Али перестал отрицать и лишь устало спросил:

– Это плохо?

– Нет, что ты, отлично, – немного оживился Камаль. – Я безумно рад видеть тебя счастливым!

– Но тебя что-то тревожит, – прокомментировал Али и отвернул лицо в сторону, словно пытаясь спрятать его.

– Брат, – Камаль замялся, – не случилось ли так, что ты влюбился в эту русскую?

– Умоляю тебя, – возразил Али максимально ядовитым тоном, – влюбиться в туристку? Любовь и я? – он издал нервный смешок. – Ты, должно быть, шутишь.

– Быть может, ты сам ещё этого не понял? – как можно мягче заметил Камаль.

– Нет, – замотал головой Али. – Категорически нет. Ты же знаешь, мне это непозволительно. С моим образом жизни влюбляться просто нельзя.

– Но эта русская единственная, с кем ты ведёшь себя…

Камаль замялся, пытаясь подобрать подходящее слово, и Али не выдержал. Уточнил:

– Да как я себя с ней веду? Как и со всеми ей подобными!

Камаль упрямо мотнул головой, сделавшись похожим на коротконого бычка.

– Нет. Ты такой, каким был в счастливое время. До того, как всё случилось. А ведь тебе даже не удалось с ней сблизиться.

– Она просто не такая, как все. Вот почему чувствую себя с ней свободнее. К тому же, я начинаю ей нравится. Она даже рассказала мне свою семейную историю.

Камаль посмотрел в направлении, в котором удалилась девушка, и Марина испугано замерла, испугавшись, что её заметят, но ночная тень благополучно скрыла её от чужих глаз.

– Ты всё-таки решил попробовать обмануть её? – вздохнул Камаль. – Мне это не нравится. Хоть ты и отрицаешь свою привязанность к этой русской, я боюсь.

– Чего? – начал выходить из себя Али. Он снова сел на лежанку, вцепился руками в её края, прикусил нижнюю губу, вздохнул, чтобы не выдать нарастающий гнев, дал себе немного успокоиться и продолжил: – Сначала она чего-то боится, теперь ты. Тебя-то я не собираюсь утешать. Ты не девушка.

Камаль отмахнулся. Он даже не поинтересовался, чего боялась Марина. Он спросил другое.

– Я за тебя боюсь. Что будет, если ты полюбил, тебе откажут, и ты натравишь наших на эту русскую.

– Прекрати называть девушку «эта русская»! – неожиданно для самого себя взорвался Али. – Её зовут Марина!

– Брат! – взволнованно прошептал Камаль. – Брат!

Али застыл. Помолчав немного, он медленно произнёс:

– Не беспокойся больше, Камаль, я не буду приближаться к девушке и работать с ней тоже не буду. Иди спать.

Камаль обречённо вздохнул и послушно ушёл. А Али до самого рассвета просидел на лежанке, глядя на воду и о чём-то размышляя. О чём же он думал? О завтрашней экскурсии или о девушке, которая заставляет его забыть о печалях и не чувствовать себя рабом? Это было известно лишь ему одному.

Впоследствии Али снова вернулся к своей застывшей, игнорирующий всех маске, и о совместном обеде больше не заговаривал. Марина была сильно озадачена.

«Неужели он добр, мил и общителен только по ночам?» – пыталась она разгадать причину внезапной перемены поведения.

Уже по возвращению в «Bella Vista» она оглядывалась по сторонам в надежде, что этот загадочный гид, то замыкающийся в себе, то раскрывающийся, снова будет где-то поблизости от неё, и даже поздно вечером подходила к бассейну в надежде, что у него привычка такая – проводить ночной досуг у воды. Но его не было нигде видно. Однажды ей даже показалось, что Али окликнул её. Но, как выяснилось, это был другой мужчина. Тоже, как и она, турист. Он хотел, чтобы Марина сфотографировала его с невестой. Послушно выполнив просьбу, она, огорчённая и разочаровавшаяся, вернулась в номер. Надежда обрушилась, погребя под собой желание вновь поговорить с этим гидом.

Наутро, осознавая, что, быть может, увидит Али в последний раз, и больше такого шанса может не выпасть, пыталась заглянуть в глаза гида, шутить в попытке обратить на себя внимание или хотя бы вызвать ту беззаботную улыбку, которую видела тогда, у бассейна. Но и эти действия не приносили результата. Так она думала, пока на следующее утро после возвращения из этого утомительного, долгого путешествия по Египту не увидела в фойе Али.

Всего несколько часов назад так тщательно и безуспешно, но упрямо ищущая его внимания девушка, увидев, как Али торопливо встал с кресла при виде её, внезапно рассердилась. Она привыкла, что за ней бегают парни, но никак не наоборот. И, то, что её действия не принесли никаких результатов, а теперь этот потеряшка явился, когда она отчаялась его увидеть снова, почему-то вызвали у неё в душе волну негодования. Марина и сама толком не понимала, почему. В конце концов, какое ей вообще до него дело?

А Али, тем временем, подошёл к ней и произнёс:

– Обед ещё рано. Быть может, со мну завтрак? – и улыбнулся неловко. Той самой открытой улыбкой, которой некогда (это было совсем недавно, но, казалось, что прошло уже несколько лет) обескуражил её душу.

Марина совершенно искренне собиралась ответить отказом. Причём не в самой мягкой форме. Но почему-то мило улыбнулась и ответила:

– Да, я как раз шла есть. Ты со мной?

– Не совсем.

Улыбка из неуверенной и неловкой превратилась в лучистую и радостную.

– Нет одобрить. Место мну брата.

Марина сначала не поняла. Русский Али хоть и был на достаточно хорошем уровне, но иногда вызвал у неё недоумение. Вот прямо как сейчас. Но она покорно последовала за своим гидом, и тот отвёл её в магазинчик своего брата. Того самого, которого видела однажды ночью. Выяснилось, что он не просто торгует всякой туристической безделицей, но ещё в магазинчике есть несколько дешёвых пластиковых столиков. Сидя за ними, можно отведать разных напитков, которым принято угощать покупателей в этой стране. Она удивилась, что Камаль, имея магазин, ездит вместе со своим братом по экскурсиям, но спрашивать ничего не стала.

Али сбегал в какое-то кафе и принёс оттуда еды.

Вот таким, далеко не самым роскошным образом, состоялся первый совместный приём пищи этих двух совершенно противоположных и происхождением, и внешностью, и характером людей. Казалось бы, Марина должна была с презрением отнестись к подобному завтраку. Ведь считается, что, когда мужчина хочет покорить женщину, он должен удивлять её шиком. Но Али сумел поразил Марину. Но не роскошью, а наоборот – простотой. И этот приём сработал.

С тех пор было ещё несколько встреч, и каждая из них была словно десяток свиданий в родной России. Странно, но это воспринималось так в том числе потому, что Али не пытался облапать девушку, как это обычно происходило на Родине. А ведь к ней пытались прикасаться даже здесь, в Арабии, как про себя иногда называла Египет Марина, в стране, где считалась, что у девушек весьма вольное поведение, если не охарактеризовать его более резким словом, если она позволяет хотя бы чмокнуть себя в щёчку. Вспомнить хотя бы про тот случай, когда её поцеловал продавец в шею, застёгивая цепочку. Марина до сих пор ощущала брезгливость и отвращение, когда вспоминала то мгновение, полное унижения и отвращения.

Но Али был совсем не таков. В его действиях сквозило незримое уважение. Если он не выдерживал и всё же касался своей собеседницы, то как бы ненароком, и тут же убирал руку. И извинялся. Лишь однажды позволил себе вольность. Когда подарил отличнейшее масло для загара. Марина как раз немножко обгорела и спросила, в каком магазине лучше купить крем после загара, чтобы оно было без гигантских наценок, рассчитанных на туристов. Тот сделал удивлённые глаза и спросил:

– Зачем крем? Наше масло лучше!

С этими словами он исчез куда-то на пару минут и вернулся с небольшим бутыльком из тёмного стекла. Отвёл в магазинчик брата, усадил на стул, капнул себе масло на ладонь, распределил, взял за руку Марину и ласковыми, осторожными движениями стал втирать продукт в её кожу, одновременно заглядывая в глаза. Эта молчаливая магия длилась несколько минут. И это был их самый длительный физический контакт.

Но что-то случилось. Внезапно Али словно вернулся из другого, сказочного мира, в обычный. Он резко отдёрнул руки. Сначала как-то съёжился, затем поспешно вскочил, извинился и, сославшись на какие-то дела (Марина не разобрала, в чём их суть – забывшись, он пробормотал оправдания на арабском), исчез, словно мираж. А расстроенная Марина вернулась в отель. Этот случай обескуражил её. И она была откровенно разочарована, что он убрал свои руки.

Негласный закон о неприкосновенности словно пробуждал чувства, обычно мирно дремавшие, и которые не могли пробудить даже жаркие объятия русских ухажёров. Это удивляло. Казалось бы, всё должно быть наоборот, и кто бы мог подумать, что невозможность прикоснуться будет волновать и распалять сильнее, чем смелые и откровенные поцелуи.

Пытаясь по дороге унять своё часто бьющееся, словно жаворонок в клетке, сердце, Марина пыталась внушить себе: стоит оставаться спокойной. Что Али просто друг. Из тех, общение с которым впору поддерживать по переписке. О котором можно вспоминать без этих жарких волн, что прокатываются по телу при одной только мысли о нём. Но напрасно.

Можно до поры до времени обманывать себя, но убежать окончательно не удастся. Истина рано или поздно накроет с головой. Настигнет так, как догоняет убегающего от стихии человека волна лавы.

Марина понимала, что встречи надо прекратить. И чем скорее, тем лучше. Пока не успела как следует прикипеть сердцем к этому человеку. Любовь на расстоянии звучит романтично. О ней можно читать в книгах, смотреть в театрах и кино. Но только там и бывает счастливый финал. А в жизни любовь на расстоянии почти нереальна. Пройдёт месяц. Быть может, год, и чувства начнут остывать. И тогда будет ещё больнее. Уж лучше прямо сейчас.

Но одно дело – разум. А сердце – это совсем другое. И, как назло, именно оно, коварно бьющееся в груди, всегда сильнее мозга.

В следующий раз они договорились встретиться вновь в «Лавке древностей», которая принадлежала брату Али, Камалю. Конечно же, в «Лавке» не продавались никакие древности. Это был самый обычный сувенирный магазинчик. Но название было удачным, приманивало покупателей, и кому какое дело, статуэтка бога сделана на днях местным умельцем или тысячу лет назад древним скульптором? Конечно же, скупщики антиквариата сюда не заглядывали, а туристы были довольны тем, что они приобретали.

В таких вот лавках было принято сажать покупателей на удобный стул, поить их чаем и развлекать разговорами. Так что свидание, которое должно было случиться у Али с Мариной, не выглядело бы странным.

Камаль был в курсе, а посетители находились в «Лавке древностей» не так долго, чтобы обратить внимание на двух людей, которые всё никак не уходят. Да даже если бы и обратили внимание, не всё ли равно им было?