Читать книгу Сквозь призму судьбы - Дарья Мавлютова - Страница 2

– Ну и какие будут предположения?!

– Да никаких!

– Это как? И что мы будем делать?

– Заткнись, а?! Пожалуйста. Я сам ни черта не знаю. Я думаю.

– А мне что делать?

– Заткнуться!!! – стекла в машине задрожали.

– Хорошо, я заткнусь, но только не ори на меня после того, как ты попадешься…

– Я попадусь, если ты не заткнешься!!! – от этого крика задрожали не только стекла. Я сделала вывод, что лучше правда замолчать. Что и сделала.

Прошло 2 часа. У меня закончились сигареты, и я робко подала голос.

– Я есть хочу…

– А, что? – я, наконец, поняла, что ему на меня наплевать. Вышла из машины и пошла по мокрому тротуару, до ментовки, которая находилась в соседнем дворе. Я вообще-то не собиралась его сдавать, но и ввязываться до конца в эту чертовщину мне тоже не хотелось.

Мельком глянув в витрину, я ужаснулась: огненно-рыжие волосы в беспорядке растрепаны по плечам, глаза, которые были песочного цвета, почему-то потемнели, глазные белки красные, щеки впалые, лицо бледное, как лист бумаги, без того тонкий вздернутый нос стал еще тоньше, как будто обтянутый кожей. Пыльные узкие джинсы на тощих ногах, грязные кроссовки и мужская кожаная куртка размеров на …дцать больше.

– Ну, и куда ты?! – услышала я сзади. Он меня догнал.

– В ментовку иду.

Мой более чем спокойный голос его вконец удивил.

– Какого черта?

– Есть, – ответила я с ухмылкой.

– Ты что – дура? – ошалело спросил он. – Совсем «ку-ку», да?

Кажется, он совсем растерялся. Мне от этого почему-то стало смешно. Всегда спокойный, расчетливый, а порой и жесткий криминальный авторитет по кличке Волк теперь был крайне взвинчен. Я рассмеялась. Это было последней каплей. Кажется, он подумал, что у меня совсем съехала крыша. В принципе, так оно и было. Просто меня изрядно утомила эта неблагополучная криминальная история. У меня начиналась истерика. Денис это понял. Схватив меня за рукав, он с силой затащил обратно в машину. «Все-таки классная тачка!», – в который раз подумала я, вновь оказавшись в этой машине, которую угнала неделю назад, у ее же законного владельца. Вот тогда и началась эта история, впрочем, она началась 16 лет назад, но попала в нее я на прошлой неделе.

Воспоминания нахлынули на меня. Сколько же всего произошло за эту сумасшедшую недельку… Ох, ну и дура же я! Легко. Легче легкого удалось этим гадам втянуть меня в сию проклятую историю. И, что самое интересное, он провернули это так, якобы я сама втянулась! Вот теперь пожинаю плоды своей глупости и наивности… И ведь никто не спасет, наоборот, с радостью уберут…

А началось все с того, что один парень из соседнего дома по имени Ромка рассказал о своих проблемах, «под градусом», в смысле, когда мы вместе выпивали, вот уж не помню, как я оказалась в его компашке, да еще пила с ними… Я же не пью. Что тогда произошло-то? Впрочем, уже не так важно. Я предложила свою помощь. Любопытство, как известно, не порок, а большое… в данном случае, большие проблемы. Вот теперь корю себя за это. А проблемы у Ромы были занимательные. Точнее, не его проблемы, а сама история, о подлинности которой я узнала позже…. Ну и закрученный детективчик получился.

Значит, Ромка, кстати, полный недоумок (это я поняла, к сожалению, позже) повздорил не на шутку с очень знаменитым в определенных кругах криминальным авторитетом Волком и напакостил ему, т.е. подложил свинью. Тот не остался в долгу и обещал ему… кхм… убить его, мягко говоря. Поэтому у Ромки начались дикие проблемы. Волк обещания выполняет, он решил достать Рому из-под земли, что, кстати, и стал делать. Из-за этого Ромка начал скрываться от «шестерок» Волка, «мальчиков», так их называю я.

Они и правда еще мальчики, не представляю, где Волк откапывает таких себе в шестерки. Парнишки лет семнадцати с ясными глазами и чистыми помыслами, любящие мамку и мечтающие об аспирантуре… сначала. Потом уже звери, способные ради главаря на все. Что он с ними делает, что вдалбливает в их головы?! Ужас! Но все равно некоторые из них «туповаты», из-за этого у Волка бывают проблемы. Что мне на руку. Так, значит, скрывался Ромка, пока не понял, что это бесполезно: рано или поздно они его найдут. Волк жестокий и не любит, когда ему переходят дорогу. Убьет – это в лучшем случае.

Тут на пути Ромке подвернулась непутевая я. К моему великому, правда, запоздавшему несчастью. Он рассказал мне о своих проблемах, и я, в силу своего чрезмерного любопытства, решила избавить Ромку от проблем. Зря! Потому что не Ромку избавила от проблем, а себе нажила. Вот черт, а! Бывают же в жизни огорчения, типа той злополучной пьянки. Я предложила Ромке отвлечь внимание Волка на себя (зачем мне это понадобилось!?). И не нашла лучше повода, чем украсть у него его наилюбимейшую машину, о его пристрастиях к машинам, а особенно к своей личной, я знаю давно. Да уж… приходилось встречаться с Волком и раньше, при не очень хороших обстоятельствах.

Вообще он меня бесит, не терплю его, всегда с ним собачимся. Но при всем этом я не считаю Волка моральным уродом и дебилом… Он, наоборот, с мозгами и осторожный. Да, и темная лошадка он, короче. Что и доставляет мне неприятности, а иногда и опасности, хотя я не боюсь Волка, но все равно от него можно ждать всего – это такой человек, что при должных обстоятельствах не пощадит никого. В данном случае, меня он почему-то пощадил, не почему-то, а потому что я с ним переспала. Где вообще были мои мозги или они у меня вообще отсутствуют?! Да, наверное, отсутствуют, если бы были, я бы сейчас не сидела в машине Волка, рядом с ним, и не вспоминала бы всю эту канитель…. На чем я остановилась… ах, да!

Значит, с Ромкой мы разработали план, что я угоняю машину Волка. Он естественно обозлится и решит вернуть тачку, а меня достать из-под земли. Я ему и раньше доставляла неприятности и злила его, а теперь открытое воровство, у бандита, в общем, моя участь должна была быть жуткая. Что шло в данный момент на руку скрывающемуся Ромке, т. е. Ромка выигрывал время. О том, что будет со мной, если Волк меня найдет, мы с Ромкой тогда как-то не подумали, эта мысль меня посетила слишком поздно, когда я уже уезжала на машине Волка, со скоростью больше ста кеме в час и продолжала разгоняться.

Угнать его красотку мне не составило труда. Стащила машину я прямо из-под носа Волка средь бела дня, точнее, рано утром. Этот чудак пошел в магазин, а ключарики по привычке оставил в зажигании (ну не идиот ли?!). Я-то следила за ним и, увидев, что он ушел в магазин, а машина-то – вот она, и ключики-то – вот они… недолго думая, села в машину, повернула ключи в зажигании и… уже неслась по проспекту Победы. Я врубила музыку в машине на полную катушку и подпевала, мне это безумно понравилось. Я даже будто ощущала крылья за спиной, нажимая сильнее на педаль газа. Обожаю такие моменты в жизни, когда я… свободна, когда я наравне с ветром. Именно тогда и только тогда я ощущаю себя чуточку счастливой. Раньше мне никогда не приходилось водить ТАКИЕ машины.

Nissan Skyline GTR в кузове R34… Черный цвет, тонировка… Двигатель объемом 2.6 литра, две турбины и «заводские» 280 л.с., которые легко превращаются в 480. Гоночные диски OZ. Мечта…

Еду я, музыку слушаю и думаю, что будет дальше? Куда мне теперь ехать и что делать? Вот только тогда, слишком поздно, посетила меня мысль, что же будет?! Нормальная девушка, поехала бы назад и вернула машину, наврав владельцу, что втюрилась в него, и это была бы попытка познакомиться. В принципе, знакомиться, мягко говоря, поздновато. Уже знакомы и давно. Но может, было лучше сказать, что втюрилась. Уж лучше уязвленная гордость, чем проблемы. Но не я! Я не такая! Мой девиз: уж влипла, так до конца! Да и не могла я ему сказать, что втюрилась. Жаль. Проблем стало намного больше и, причем, они стали серьезнее. И что делать? Зачем я повелась на Ромкины уговоры? Точнее, сама предложила помощь. Позлить Волка? А зачем мне это надо стало? Мало что ли я с ним собачилась?

Мой взгляд привлек мигающий огонек лампочки. Приехали. Бензин на исходе, а денег на него нет. Я остановила машину. Побарабанила руками по рулю, вздохнула. Зазвонил мобильник. Я посмотрела на номер: Волк… мда… вот только этого мне не хватало, он же по мобиле может определить мое местоположение, а бензина у меня нет, машину оставлять нельзя, надо все доводить до конца. Я вздохнула и отключила мобилку. Как же быстро он меня вычислил! Хотя и надо было поговорить с Волком… но не сейчас? Пришлось выбирать. Ох, жизнь моя – жестянка! И что теперь делать?! Ума нет – считай, калека! Что я творю со своей, и так никчемной жизнью?! И почему умные мысли приходят так поздно?! ОХ!

Я с трудом доехала до пригорода. Сильно опасалась, что не хватит бензина. Его хватило. Я остановилась недалеко от пригородной станции Грабово. Загнала машину в лес и оставила там. Вышла из машины, взяла свою небольшую спортивную сумку, больше похожую на рюкзак, в которой была обычная толстая школьная тетрадь, пара-тройка шариковых ручек и всякая женская ерунда, щелкнула брелком. Вздохнула, увидев грязь под ногами. Черт! Еще и по грязи ходи из-за собственной глупости, да еще и неприятный холодок по телу. Зима же, точнее, ее подобие, а я в легкой куртейке да кроссовках. Ну, что ж… за все в этой нелегкой жизни приходится платить. Так что… выбора нет. Кинув на шикарную машину прощальный взгляд, как бы извиняясь за хамское обращение, смело пошлепала по грязи до дачного домика, находившегося в самом конце поселка. Эта была дача моей тетки. Она сюда наведывалась частенько, но в основном поздней весной, летом и ранней осенью. Зимой ее здесь не дождешься. Мне это на руку. Спрячусь от Волка здесь, и втихую попробую вести свою игру. Если получится. Опять из моей груди вырвался тяжкий вздох. Влипла. Нравится мне что ли?! Так… опять я занимаюсь натациочтением самой себе. Это вредно!

Добралась я до домика, как говорится, не без приключений. Матеря на всю Россию Грабово, грязь, теплую зиму и любопытных соседей, я не заметила собаку. Злую овчарку Жучку. У нас была взаимная неприязнь. Особенно, когда она не на цепи. И вот, мысленно матерясь трехаршинным матом, я не заметила эту псину. Она меня помнила и помнила мою, кинутую в нее со злости, палку. Очень плохо, что она все это помнила. А я вот тоже помнила, как она покусала до потери сознания мою кошку и соседского пацана. Пацан хотел дать ей мяса, а она, глупая, кинулась на него с воем. И у бедного мальчика теперь в ухе дырка, на губе шрам и он боится животных. Жаль паренька!

Эта шавка, поняв, что я ее не вижу, ринулась на меня. Реакция у меня отменная, поэтому я успела забежать за дерево. А вот Жучка не успела, поскользнувшись на грязи и врезавшись со всего маху в ствол дуба, она закатила бесстыжие глазки и принялась выть, как сирена. И что ей не заткнуться? Все равно воем не поможешь. Я уж думала, что отделалась легким испугом, но не тут-то было! На дикий вой Жучки прибежала ее ненормальная хозяйка. Н-да! Только свидетелей мне еще не хватало! эта собачница-неудачница теперь позвонит моей тетке и наябедничает ей. Пусть только попробует!

Хозяйка принялась на меня орать похлеще своей бешеной собачки! Мол, я такая дрянь, животных обижаю, наглая малолетняя девчонка (в этом она права), и просто – дура.

А она-то кто?! Нашлась тут королева …опинска! Повариха села Тутуновка! Поломойка в магазинчике. Всю жизнь сидела на шее у муженька. Устраивала бедному мужику разбор полетов каждый день. Хороший дядька был. Спокойный, мирный, добрый и мудрый. Что его связывало с ней? Детей вроде нет. Может, любил так сильно?! Неет! За такое любить невозможно! Никто бы подобного просто не вытерпел. Нес, бедняга, каждую копейку в дом, а эта лентяйка заварит ему «Роллтон» и пойдет прихорашиваться. Модница деревенская! Орала еще на бедного Степана Кирилловича, что он мало зарабатывает. Попробуй трактористом заработай! Пахал весь день от рассвета до заката, измотался и помер от истощения. Или оттого, что уже ее терпеть не мог, а сказать совестно. А ведь каждую копейку в дом, не пил, жену уважал, ценил, не бил, а надо было для профилактики разочек-другой, слушал ее, на руках таскал! За что? Наверное, совестливый был человек. Очень добрый. Память ему…

Значит, орет эта ненормальная, собака воет. У меня разболелась голова.

– А ну, заткнулись все! – рявкнула я. Мне это надоело. Пока я тут этих слушаю, Волк может уже добраться сюда. В принципе, наверное, мне это и надо, но не на глазах у соседей.

– Ты чего на старших огрызаешься, маленькая дрянь?!

Кто тут дрянь! От этого слова мне стало как-то нехорошо. Все настроение испортила.

– Я не огрызаюсь – это, во-первых, во-вторых – вы бы за Жученькой своей последили, а то она что-то на людей бросается, прям, как вы!

– Я?! Да как ты….

– Смею, и еще как! Вы меня оскорбляете! – с этими словами я пошла прочь, быстрее, к дому тетки. Хватит с меня уже проблем и скандалов. Я оглянулась. Тетя Валя стояла с открытым ртом. Она явно не ожидала, что я дам ей отпор. Я удовлетворенно хмыкнула. Пусть привыкает – не в сказке живет. Я не собираюсь ее терпеть, как Степан Кириллыч.

Но и на этом мои злополучные приключения не закончились. Дойдя, наконец, до этой ненавистной дачи, я поняла, что забыла ключи. Точнее, не забыла – я сюда вообще-то и не собиралась. И от ворот и от дома нет ключей. А я не Волк с его отмычками. Придется перелезать через забор и потом лезть в окно.

Через металлический забор я перелезла легко. Это для меня не проблема. Рост у меня небольшой, вес тоже. Лет до десяти на улице все деревья и заборы были мои. Да и одета я была в джинсы, кроссовки и короткую куртку. Но вот открыть дверь я не могла. Придется лезть в окно. А с этим проблема: оно было закрыто на задвижку с внутренней стороны. Вздохнув и ругнувшись, я достала перочинный ножик и стала поддевать им задвижку. Задвижка плохо поддавалась, да еще рама жутко мешала мне. Я поранила себе руку и сломала 3 ногтя. Промаялась я полчаса. Вскоре, с божьей помощью, а может из-за моей злости, я смогла поддеть задвижку и отодвинуть ее. Мне повезло, что она горизонтальная. Иначе бы, маяться мне до приезда Дениса. Потом мне бы уже ничего не понадобилось. Что нужно трупу, кроме погребения? Я почему-то не сомневалась, что он найдет меня здесь. Зачем я его жду? Надеюсь, что в доме все-таки смогу спастись? Дольше потянуть время? Мда, ну и странная я, чес слово! Собираюсь спокойненько ждать своего убийцу. Или я уверена, что он не убьет меня? Это все Рома…

Забраться в открытое окно было просто. После этого я решила осмотреть потери, которые возникли вследствие открывания окна. Как я уже сказала, у меня поранена рука, она кровоточила. И рана была засорена краской от рамы и грязью. Это плохо… как бы ни заражение. Рама и окно тоже были не в лучшем виде. У рамы я отодрала краску, а у окна – часть рамы. Оконное стекло было испачкано. Я быстро закрыла окно и прибила оторвавшуюся раму. Посмотрела на это безобразие. Плохо… тетка весной приедет, решит, что к нам залезли, и поднимет кипиш. Ну и пусть! Только после этого я пошла обрабатывать свою руку. Та тоже была в «отличном» состоянии. Часть крови запеклась, но кровь продолжала идти… какая-то уж больно багровая. Грязь по краям раны, все щиплет. Я хорошо промыла рану. На мое счастье, на этой полузаброшенной даче все-таки отыскалась аптечка. Я нашла в ней йод и бинт. Обработала рану йодом и забинтовала. Стало намного лучше. Я прошла на кухню. Холодильник, как водится, отключен. Еды там, естественно, нет. Нашла чай. Предусмотрительно посмотрела на дату изготовления…. Мда… 4 года уже прошло. Нет, это определенно употреблять нельзя. Я облокотилась на холодильник. Ладно, голодать будем. Зато похудею… Нормально… Я ЖРАТЬ ХОЧУ! Нет, она могла Роллтон для приличия тут оставить?! Мне что червяков есть? Я ж не китайка! Тем более, их надо жарить вроде, а не на чем. Сковородку тетка на зиму домой забирает. Кому она сдалась?! Что за люди? Даже поесть перед смертью не дадут!

С мыслью о еде я не заметила звука отмычки в замке. Точнее, заметила. Еще подумала, как хорошо, мне дверь открывают, не надо потом в окно лезть. Дура. Не надо быть гадалкой, чтобы понять, что это меня нашел Волк. Быстро, однако. Я вышла из кухни. Он посмотрел на меня оценивающим взглядом, будто давно не видел. Впрочем, так оно и есть.

Я тоже на него уставилась. Давно не стриженный, светлые волосы беспорядочно торчат в разные стороны, глаза сменили цвет с зеленого на какой-то насыщенно-морской. Спортивная фигура, холодный взгляд. Его повадки и движения красноречиво выдавали его чувство превосходства над другими, уверенность в себе. Дорогие брюки известной фирмы, черная шелковая рубашка навыпуск, кашемировое пальто и стильные туфли «Goergo». Я по сравнению с ним выглядела дешевкой: кожаная куртейка, длинный черный свитер, джинсы и кеды. Волосы собраны в хвост.

– Привет, детка, – он ухмыльнулся, и его лицо стало похоже на рожу наглой гиены. Господи, как я его ненавижу! И боюсь теперь… но буду прикидываться, что нет.

– Ну, привет, – хмыкнула я. – Зачем пожаловал? Извини, накормить нечем, сама голодаю.

– Почему нечем, очень даже есть чем, – Волк уставился на мою грудь. Я вздохнула и решила прикинуться дурочкой:

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, за моральный ущерб заплатить придется, – заявил нахал, садясь на диван и закидывая ногу на ногу.

Я вздохнула, поняв, что не отделаюсь. Ведь, знала же, что так и будет! Что придется его отвлекать любыми способами. Договорилась же с Ромой.

– А если я откажусь?

Он прищурился:

– У тебя нет выбора! Ты ведь жить хочешь?

Вот ведь гад!

– Ну, предположим, хочу. Что дальше?

– Почему бы тебе тогда не заплатить мне за моральный ущерб, способом, более приятным, чем смерть? – он сидел и курил, нахально меня разглядывая.

– Это каким, интересно? – я стояла, устало прижавшись к стене, с самым несчастным видом. Может у него есть хоть капля совести и сочувствия?! Их не оказалось. Волк, выпуская дым колечками, усмехнулся:

– Сама догадываешься.

Я вздохнула. Ну, что прикажете делать?!

– Ну, догадываюсь. Ты рассчитываешь, что я с радостью соглашусь?

– Нет, конечно! Но тебе придется со мной переспать, – рассмеялся он.

– ???

– Ну… Начнем по порядку, – он откровенно смеялся. – Во-первых, ты пошла на сговор против меня с каким-то уличным пацаном. Во-вторых, ты украла у меня мою машину. Откровенно, нагло, прямо из-под носа. В-третьих, доставила мне при этом массу неприятностей. И теперь ты еще спрашиваешь, почему? Да я тебя после этого убить должен! А я тебе еще как джентльмен даю выбор. Интересная ты девушка, Ангелина.

– А если я откажусь? – я прищурилась.

– Я тебя убью.

Нормально! Вот так спокойно, просто: «Я тебя убью». И нет проблем. Я опять вздохнула. А ведь и правда убьет. Он ведь может… Глядя в его глаза, я понимала, может.

– Что ты ко мне привязался? Что, других баб нет?

– Другие? – он опять выпустил дым. – Да, они с радостью. А потом не жалеют.

– Ну и что ты тогда ко мне привязался?! – я уже готова была орать от отчаянья.

Он встал с дивана.

– А я тебя хочу.

– Но я-то тебя не хочу! – крикнула я, отступая на всякий случай назад.

– Странно…

– Что?!

– Все хотят, а ты нет.

– Я не все!!! – я уже кричала.

– Я это уже понял. Поэтому я тебя хочу.

Я закатила глаза, вздохнула и покачала головой.

Он хмыкнул.

– Ты ничего не можешь мне предложить?

– Нет, я тебе могу еще предложить: свалить отсюда! И побыстрее.

Я уже начинала бояться. Меня не радовала перспектива быть изнасилованной.

– Без тебя не уеду, – заявило «милое» создание (чтоб оно провалилось!).

– Мило! Ты что: без меня жить не можешь?! Влюбился до потери пульса?!

– А вдруг? – Он стоял, скрестив руки и чуть наклонив голову, прижавшись плечом к стене.

– С трудом верится, – фыркнула я и презрительно отвернулась к окну.

– Ну, это твое право: верить или нет, – его насмешливый тон выводил меня из себя.

– Слушай, катись, а! – я не выдержала. – Представь, что меня нет. Ну, или то, что я грязный лохматый мужик… И зовут меня Вася. Ну и иди. Отвяжись.

– Ну, представить вместо тебя мужика – это очень сложно, – усмехнулся бандит.

Я фыркнула: Твои проблемы…

– Нет, Детка, ты ошибаешься. Проблемы у тебя, – Волк стоял и смеялся, глядя мне в лицо. Сколько в нем наглости!!! Как я его ненавижу!!! Как он может так поступать?! За что мне все это?! За мою глупость и любопытство… Любопытство, как известно, кошку погубило! Он подошел ко мне.

– Ну, так что?

– Я не хочу с тобой спать, – заявила я и с вызывающим видом посмотрела на Дениса. Ничего он мне не сделает! Интересная мысль, учитывая то, что я трясусь от страха.

Он рассмеялся. Потушил сигарету. – А я не прошу со мной спать. Я прошу всего лишь заняться со мной любовью.

– Любовью? – теперь я насмешливо подняла бровь. – Не получится.

– Да? Почему же? – Он подошел еще ближе. Дальше была стена. Отступить мне некуда.

– Потому что для занятий любовью нужны чувства, а их нет. Хотя у меня есть одно – ненависть. Но, согласись, это не подходит для любви. Так что занятий любовью у нас не получится. Извини, не сможем просто. – Я нервно рассмеялась. Прижалась к стене и посмотрела на него с ненавистью.

– Какие мы осведомленные в любовных делах! А я и не думал! – протянул он, еще более заинтересованно разглядывая меня. – Ну, любовью не получится, давай хоть сексом.

Я вздохнула:

– Здесь не на чем.

Он кивнул на диван. Я посмотрела на диван.

– Он продавленный, скрипит и на нем неудобно. Что ж делать-то? Вот влииипла… Доигрался кот на скрипке.

– На полу.

– Жестко, – я издевалась, с усмешкой на устах. Тянула время.

– Матрас постелем.

– Не хочу на матрасе, – я капризно топнула ногой, а мой взгляд стал откровенно смеющимся. Я даже еле сдерживала смех. – Он грязный.

– Простыня сверху.

– На полу холодно. – Черт, как же время оттянуть? Я на самом деле не хочу с ним спать! Мне хотелось плакать от бессилия и беспомощности…

– Я тебя согрею.

Как смешно наблюдать, за Волком, когда он бесится. Делает все, что угодно. Отвечает резко, смотрит жестко, злится, морщит нос.

– Нет! – я надеялась, что ему надоест, и он уйдет. АГА! Как же! Он поступил по-другому. Когда он бесится из-за девушки, он заставляет ее молчать. Поцелуями.

Мне стало противно. Я попыталась его оттолкнуть. Не очень-то получилось. Он прижал меня к стене и сам сильнее прижался ко мне. Его поцелуи становились настойчивее, руки пробирались под одежду нагло, уверенно, жестами собственника. Он ни на секунду не усомнился в своих действиях. Ни на каплю не задумался о последствиях. И не позволил сделать это мне.

Вдруг мне это понравилось, я уже не отталкивала его, а сама неосознанно обвила руками его шею и стала отвечать на его поцелуи. Так странно: всего лишь одно прикосновение его рук, его губ и мне захотелось быть с ним всегда, принадлежать ему до конца. У меня кружилась голова… Я жаждала этого, я хотела его. Я совершенно перестала контролировать себя, свое тело. Я сильнее прижалась к нему. Я не могла себя сдерживать. Всего одно нежное прикосновение, один нежный и ласковый, полный любви, поцелуй. Один проникновенный взгляд в глаза. И я забыла про все на свете. Он… был… я… В итоге мы оказались на том самом продавленном диване к удовольствию обоих.

В общем, это было нечто! Так хорошо мне не было никогда. Это было великолепно… нет… замечательно… нет, наверное, так бывает один раз в жизни. Никогда такого не было. Впервые в жизни я получила так много тепла и ласки за маленький промежуток времени. Это было бесценно. И не было слов. Даже все эмоции куда-то пропали. Отключились на какое-то время все органы чувств. Он был такой ласковый и нежный. Мне не попадались на пути такие парни. А кто мне, по сути, попадался? А никто. Всего-то один раз до этого было, да и при каких обстоятельствах! А он… с ним было ощущение теплоты, заботы и… как будто казалось, что я ему нужна. Но мне было почему-то очень грустно. Я подумала, что он все равно не понимает тех чувств, что сейчас бушуют у меня в душе. Ему все равно. Таких, как я, у него вагон и маленькая тележка, для него это привычное дело. Я вдруг расплакалась. Неожиданно даже для самой себя. Я не хотела показывать свою слабость перед ним, но не смогла сдержать слез. Мне было обидно.

– Ты что? Что случилось-то? Тебе не понравилось?

Ха! Вот так! «Тебе не понравилось?». Понравилось! Черт возьми, для него важнее, что о его умении в постели подумает девушка, а не что-то еще. Черт меня побери! С кем я связалась? Вот дурочка глупая… Наивная…. Подумала, понадеялась, что он все-таки «прекрасный рыцарь»! Как же! Таких рыцарей…

– Все нормально. Просто… холодно.

– Ты плачешь, потому что тебе холодно? – он был удивлен.

– Да, – мой тихий и грустный голос заставил его задуматься. Волк ласково укутал меня в простыню, прижал к себе и обнял. Я уткнулась к нему в шею и заревела еще сильнее. Мне было очень плохо. Обидно. Он считает меня обычной шлюшкой, наверное. И думает, что у меня нет чувств.

– Ты чего плачешь? Это у тебя не первый раз. Тогда в чем проблема?

Я не ответила, опять уткнулась к нему в шею. Он взял мое лицо в свои руки и посмотрел мне в глаза.

– Это второй раз, – прошептала я, вытирая слезы. Я вздохнула и отвела взгляд. Снова заплакала.

– Он тебя изнасиловал?

– Да… Слезы текли по моему лицу. Денис поцеловал меня и прижал к себе, гладя ладонью по волосам. Я вздохнула.

– Успокойся, я все понимаю. Понимаю. Ты мне веришь? – его ласковый голос, пронзительный взгляд и внешнее спокойствие успокоили меня. Мне даже почему-то захотелось ему верить. Его голос окутывал надежностью и верой, убаюкивал, успокаивал.

– Верю, – прошептала я. – Знаешь, я тебе сейчас расскажу.

Волк меня поцеловал.

– Рассказывай. Все рассказывай.

Я вздохнула, вытерла слезы и решилась все рассказать Волку. Мне просто требовалось выговориться. Неважно кому. Даже малознакомому бандиту. Теперь это не имело значения. Я чувствовала, что если не расскажу сейчас Денису все, то я не знаю, что сделаю со своей жизнью. У меня больше нет сил держать все в себе. Я рассказала ему о своей первой любви и о первом предательстве, о первой боли, о первом разочаровании в любви. Я рассказала Волку о Кирилле.

Тогда мне было около четырнадцати лет. Я, как говорится, бродила по миру одна. Я даже и не искала парня. Но все-таки уже хотелось с кем-то встречаться. Ко мне подошел однажды парень. Звали его Кирилл. Он мне сразу понравился. Мы познакомились на центральной улице города – Московской, он также бродил один. Мы провели вместе целый день. Гуляли, смеялись, общались. У нас оказалось много общих интересов. На следующий день он позвонил и сказал, что влюбился с первого взгляда. Я поверила, даже не ожидая подвоха, сама влюбилась. Мы стали встречаться. Ему было семнадцать.

Я рассказала Кириллу о том, что у меня мало друзей и все они уже взрослые, нет родителей и часто я чувствую себя очень одиноко. Тетя, которая меня воспитывает, на работе, пытается меня прокормить, я часто предоставлена сама себе. А в школе я ни с кем не общаюсь, потому что классно учусь и с характером. Гордая. Меня довольно часто не понимают. Я боюсь предательства. Моя лучшая подруга меня предала однажды. Жестоко и подло. Мне не хватает любви и тепла. Понимания не хватает. Я не знала мать, не знала отца. Моя мама покончила с собой, когда родилась я. Отец… о нем не знает никто. Мама забеременела, и ее кинул этот ублюдок. Бог ему судья… Банальная история. Мамочка просто не выдержала своего позора. Конечно, в девках родить… любовью одарена я не была никогда. Скорее затрещинами и одними «сделай то, сделай это». У меня никогда не было денег, хорошей косметики и красивой одежды. Я научилась добывать все это сама. Рано пошла работать. Слишком рано втянулась в ночные гонки. Гонки стали для меня глотком свободы, смыслом жизни; за рулем я забывала обо всем, вся боль, все страхи, весь негатив отступали, исчезали. Я жила только в такие моменты. Жила в полном смысле этого слова. Без скорости у меня начиналась ломка, как у наркомана. За рулем я полностью контролировала себя, свои эмоции, происходящее, но никогда не могла контролировать свою зависимость от гонок, от скорости.

Я ему все рассказала. Маленькая глупенькая девочка. А Кирилл улыбнулся и сказал, что никогда меня не бросит, что любит меня и уж тем более не предаст. И не обидит, и никому не позволит. Я была счастлива. Я думала, что я самая счастливая, что я, наконец, обрела свое счастье, нашла своего принца. Что я, наконец-то не одинока. Что у меня есть тот, кому я нужна. Нет. Все это счастье рухнуло в одночасье. Он меня предал. Жестоко предал. Он не сдержал своих слов, он мне изменял, и он меня обидел. Обидел это мягко сказано. Он меня изнасиловал.

Он обещал, что никогда меня не обидит, не предаст меня, а сам… Он меня изнасиловал. И избил. Изнасиловал. И избил… Эти мысли и эта ужасная картина, эти минуты до сих пор время от времени прокручиваются у меня в голове.

Он просто был в гараже, а я пришла к нему. Думала, там отец с ним. Я вообще не ожидала от него ничего такого. Я верила Кириллу и любила его. Я никогда даже не думала, что он так поступит. Я верила. Верила… Он был единственным, кто был у меня. Единственный, кто дарил мне крохи любви. Пришла в гараж, он там был один. Я зашла. Он вдруг взял и поцеловал меня. Я не ожидала этого и растерялась. Я ни о чем не подумала, когда он закрыл ворота гаража. Я ничего не подозревала. Он подошел ко мне. И поцеловал еще раз. Его рука скользнула мне под юбку. Я дернулась, и… упала на пол от пощечины… он меня избил, сначала я сопротивлялась, потом я не могла сопротивляться. И он меня изнасиловал. Я просила, умоляла, плакала. Ничего его не остановило. Я поняла, что он меня никогда не любил. Просто издевался, притворялся, врал. Он ждал момента. Кириллу от меня было нужно только одно. Он свое получил. Незаконно, подло, грязно. Но получил. Он предал меня, предал свои слова. Сделал мне больно. Хотя обещал, что никогда… Я рыдала, лежа на грязном гаражном полу. А он лишь смеялся.

– Спасибо, крошка, мне было классно. Я даже не думал, что ты окажешься целкой, – это были последние слова, какие я от него слышала. Слова, произнесенные с издевкой, нацеленные унизить меня окончательно. Я ушла из гаража. Дома на счастье никого не было. Я никому не стала рассказывать о произошедшем. Моя тетя или меня не поняла бы, решив, что все дело во мне, или просто не вынесла бы этого. Я и так приношу ей кучу проблем. Если бы не ее совесть, то она бы давно от меня избавилась. Меня трясло, я рыдала. У меня была истерика. Я залезла под душ и долго там выла. Первым желанием было перерезать себе вены или наглотаться таблеток. Потом я остановила себя.

Я ушла на недельку из дома и бродила по городу. Ночевала, где придется. Много думала о случившемся, и о том, как жить дальше. Как пережить эту боль, которая прочно поселилась в душе, как справиться со страхами, с недоверием к людям, как справиться с цинизмом, презрением к парням. Я стала бояться людей, парней, друзей. Мне кругом виделись предатели. Я боялась всего. Меня в транспорте кто-нибудь нечаянно коснется – я вздрагивала. Посмотрят как-то неприветливо, я сжималась и начинала бояться. В школе учитель чуть повысит голос, я убегала на первый этаж, под лестницу, и долго там плакала и не могла успокоиться. Если дома тетя пыталась меня обнять, я уклонялась. Стала избегать друзей, не рассказывала никому секреты. Иду в магазин – оглядываюсь, боюсь. До школы бегом, из школы домой бегом. Сразу домой и сижу в кресле или за столом тихо-тихо. Не гуляла, не разговаривала с друзьями. Забилась. Всех боялась. Отказывалась ходить в магазин, просто выходить на улицу. Не гуляла с друзьями. Мое странное поведение стали замечать окружающие.

Но всему есть предел. Мой лучший друг, Димка, не выдержав, спросил, что случилось. Я быстро ответила: «Все в порядке» – и отвела взгляд. Он усадил меня на диван и все выпытал. Я сломалась под его вопросами и, разрыдавшись, все рассказала. Друг был потрясен. Я попросила его не рассказывать никому. Он вздохнул и пообещал. Я обрадовалась, что хоть Димка – не предатель. Он мой хороший друг. Наши матери были подругами. Потом его мать скончалась от рака. Диме было тогда девятнадцать лет. Нас ничуть не смущает разница в возрасте. Я верю ему и доверяю. И никогда в нем не сомневаюсь. Только в нем. После того, как Димка все узнал, он стал моим «психологом». Короче, через месяц я уже не шугалась людей. А еще через месяц я стала прежней заводилой, хохотушкой, бесшабашницей. А тете мы соврали, что у меня просто начался переходный возраст. Хорошо, что у этой истории не было других последствий. Димка помог мне в трудные минуты моей жизни. Спас меня. Я ему очень благодарна. Это мой лучший друг.

Я закончила свой рассказ и посмотрела на Дениса. Его взгляд был сочувствующим и понимающим. На него это не похоже. Или я его плохо знаю? Он будто вспоминал что-то.

– Прости, если бы я знал, я бы вел себя по-другому…

Я встала с дивана, закуталась в простыню и отошла к окну.

– Это уже не имеет значения. – Я смотрела в окно. За оградой двое мальчиков лет тринадцати лупили, почем зря, маленького, лет семи, мальчишку. Увидев это, я подумала: «Как же, все-таки, жесток этот мир и люди, живущие в нем. Мы обижаем других людей и часто даже не задумываемся, какую боль при этом им причиняем. Нам все равно, что мы делаем. Мы не привыкли отвечать за свои поступки. Каждый старается только для себя и боится протянуть руку помощи нуждающемуся в поддержке человеку. Боится погрязнуть в беде вместе с этим человеком. Мы не задумываемся о последствиях, некоторым наплевать даже на родных. Иногда мы не стараемся понять и выслушать человека. Отталкиваем его от себя. Мы жестоки и не отдаем себе в этом отчета. Мы лжем, делая выгоду себе, подставляем других, уходя от ответственности. Ни к чему хорошему это не приведет. Но в данный момент человечеству на это наплевать. Никто этого не понимает и не старается. А если и понимает, то ищет виноватых. Не задумываясь, что сам виноват. Каждый считает себя ЧЕЛОВЕКОМ, но не каждый – ЧЕЛОВЕК».

– О чем задумалась? – Денис явно чувствовал себя виноватым. В обычное время ему просто наплевать на то, о чем думают другие и что творится у них в душе.

– О жизни, – я ответила довольно холодно.

– Да? Мне интересно. Поделишься размышлениями?

– Нет.

– Почему? – он попытался изобразить грусть и заинтересованность.

– Это тебя не касается. Живи спокойно. – Я почему-то была зла на него. Отчего вдруг такая злость? Сама ведь во всем виновата. А он просто нахал и все. Он же не заставлял меня угонять тачку и прочее. И зачем я на это пошла? Надеялась, что смогу избежать расплаты с Волком? Я разве не знала, как с ним расплачиваются все девушки за все подряд? Моя жажда позлить его привела меня к вот такому исходу…

– Вот, ты опять такая, – протянул Волк разочарованно.

– Какая? – спросила я резко.

– Девушка, которая меня ненавидит. И которой наплевать на чувства других.

– Что?! Да как ты смеешь так говорить? Я… мне ни на кого не наплевать! И вообще… Как ты узнал, о чем я думаю?!

– У тебя все на личике написано, – он усмехнулся. Я вздохнула. Ну что мне с ним делать? Я опять всхлипнула.

– Ну, вот только слез не надо. Терпеть этого не могу. Успокойся! – он поморщился.

– Если тебе это противно – уходи! Я тебя не держу! Можешь идти. Моральный ущерб возмещен – катись. Проваливай! Ты такой же, как и Кирилл… и ничего ты не понял. Все вы такие. Катись! – Я кричала. Закусила губу, чтобы не расплакаться. Раскатила губки! Он тебя понял, он хороший… все они хорошие…

Он подошел ко мне, обнял за плечи.

– Ну, успокойся, все нормально. Если хочешь, я уйду. Уйду.

Я заплакала. Он оделся и ушел, хлопнув дверью. Я села на пол и заревела в голос. Он ушел. Навсегда. Я его не остановила. А он… а я… нет, это не правда, я не люблю его. Не люблю. НЕТ! Я сидела на полу, в простынке, и рыдала. Горько. Меня опять предали. На этот раз намного сильнее. Это хуже, чем тогда. Намного хуже. Лучше бы он меня избил, убил, изнасиловал, но не так. Не так! Он же все узнал! Все!!! Узнал. Он понял меня. И ушел… Он единственный, кому, кроме Димки, я решилась рассказать! Доверилась. А он ушел… я ему не поверила. Он ушел, потому что я ему не поверила. Зачем? Почему я ему не поверила? Почему он не дал мне второй шанс? Я бы успокоилась и поверила. НЕЕЕТ!!! Вернись! Я раскачивалась на полу из стороны в сторону, слезы текли по моему лицу, а я твердила вслух:

– Вернись, вернись… Вернись! – я закричала так, что у меня уши заложило. Я даже зажмурилась. Я услышала, как хлопнула входная дверь. Медленно открыла глаза. Волк стоял в дверях. Его глаза и лицо не выражали ничего. Он смотрел на меня как-то безразлично и глухо, как будто видит в первый раз.

– Одевайся, пошли, – бросил он грубо.

– Куда? – мой шепот сорвался, окончание потерялось во всхлипываниях. Денис поморщился.

– Я сказал: одевайся и пошли. Нечего мне истерики закатывать. Все равно со мной не прокатит.

Я кивнула и побрела собирать разбросанную одежду. Стала одеваться. Руки у меня дрожали, меня вообще колотило. Истерика. Я одевалась, но никак не могла собраться. В итоге я не смогла застегнуть белье. Я промучилась минут пять. Мои руки дрожали, и я никак не могла свести застежки. Волк подошел и помог мне одеться. Но его движения были грубыми. На мое «спасибо» он хмыкнул:

– «Спасибо» в карман не положишь.

– Я знаю. Тебе нужно только одно. Понимаю. – Я хотела расплакаться. Денис рассмеялся.

– Я пошутил. Я не настолько корыстен, чтобы требовать секса за это.

– Как знать… – Буркнула я.

– Поехали, сейчас узнаешь. Кстати, извини, я был не прав. Я даже не собирался уезжать, как видишь. Мне просто надо было успокоиться. Ты выводишь меня из себя. Мир?

Я кивнула. Улыбнулась. Подчиняясь какому-то непонятному инстинкту, я обняла его и… поцеловала. Он удивленно поднял бровь. Я виновато пожала плечами и обезоруживающе улыбнулась. Денис рассмеялся и кивнул. Неужели мы сможем понимать друг друга без слов и не ругаться? Нонсенс… прогресс!