Читать книгу В тихом омуте Крамолграда - Дарья Остин - Страница 3

Жаркий полдень. Вопреки моим ожиданиям, мы шли пешком по раскаленному асфальту в полной тишине, от чего двадцать минут ощущались как два часа.

Дом Алины Тумановой – понурая серая пятиэтажка, из такого многим захочется сбежать. Я бы точно захотела. В подъезде пахло сыростью и плесенью, зато окутывала прохлада.

За бордовой железной дверью на первом этаже нас встречала немного полная женщина в синем халате и такого же цвета тапочках, на вид около сорока, седина уже просачивается в ее каштановых волосах, глаза тускло голубого цветы в обрамление черных подкрашенных ресниц. Это мама Алины. А рядом крутится с куклой ее младшая дочь Карина, благодаря уборщицы я знаю, что ей пять.

– Привет, Люда! – воскликнула женщина. – А кто это с тобой? – спросила она обо мне, хотя я уверена, что она и так это знает. Как и весь остальной город.

– Лера – наша практикантка.

– Я Надежда, – представилась мать Алины, вовсе не взглянув в мою сторону. – Проходите на кухню.

От предложения поесть пельмени я отказалась – это же до дикости неуместно. Так, видимо, казалось только мне, потому что моя начальница уплетала их с радостью, приговаривая, что домашние никогда не сравнятся с магазинными изделиями. Но здесь она хорошая знакомая Люда, а не Людмила Федоровна. А пельмени действительно выглядели аппетитно…

Женщины болтали вообще не по теме, и я пыталась вмешаться, проникнуть в разговор как в узкую щель. Наконец, на меня обратили внимание.

– А что ты хочешь услышать? Алина уже убегала из дома и не один раз, – ответила Надежда, пожав плечами.

– И всегда так надолго?

– Нет.

– А в чем она была? А что с собой взяла?

– Люда, это что? Допрос? Тем более я уже говорила же все.

– Понимаю, дорогая. Но и ты пойми, она, можно сказать, наша ученица, так положено.

– Хорошо, – вздохнула мать Алины. – Начну с того, что это в порядке вещей – уходить из дома. Остается она, как я понимаю, у подруги или знакомых. Может и сейчас у них – телефон не доступен.

– А что из ее вещей нет на месте? Может что-то пропало?

– Телефона точно нет…

– А еще она украла деньги, – сказал спокойный мужской голос.

Высокий мужчина с младшей дочерью на руках зашел к нам в кухню, хотя до этого даже не подавал звуков присутствия.

– Вы отец Алины?

Они все переглянулись, и мужчина продолжил.

– Не совсем – не родной отец, но я растил ее с малых лет.

– И какую сумму она взяла?

– Достаточно, чтобы спокойно жить. Может тысяч десять.

– А к кому из подруг она могла уйти?

Муж с женой снова переглянулись, моя начальница же доедала последний пельмень.

– Она была очень закрытой девочкой, мы мало что знаем о ее друзьях. Наверное, вам покажется это странным, Лера.

Мне ничуть не показалось это странным, ведь я тоже не была откровенна с матерью.

Разговор закончился на полной неопределенности. Никто не видел ее в день исчезновения, все были на работе. А где Алина находилась также часто как дома? Конечно, в школе, как и все. Быть может, там выяснится больше ее связей.

Мне дали понять, что мне пора сваливать. Начальница вышла вместе со мной и поехала домой. Домой в обед. Может я зря ворчу, и эта работа вполне себе годная. Хотя в Москве вряд ли получится прийти на допрос к кому-то домой или обыск и поесть. А если бы там было убийство, Людмила тоже бы с невозмутимым лицом села бы пожрать? А ведь дело еще может оказаться убийством.

Мои босоножки буквально плавились на асфальте. Но лучше бежать по улице от тени к тени с булькающим рюкзаком, чем сесть в маленький автобус, чтобы дышать потом и липнуть к чужим телам. Оставалось всего два квартала, но я решила зайти в магазин прикупить что-то с собой, а заодно охладиться у кондиционера. Особенно меня привлекало второе.

Если есть виски, значит нужна кола. Если есть коктейль, то нужна закуска. Но кроме мороженого есть не хотелось, а холодильника в гостинице не было. На маленькой общей кухне были только чайник и микроволновка. Да будут чипсы, кола и литровая пена для ванны. У меня дома с девства была только душевая кабинка и грех не воспользоваться ванной.

Я с трудом стянула с себя джинсы и плюхнулась на кровать. Видимо, жара меня уморила сильнее, чем я думала, потому что, едва закрыв глаза, я тут же погрузилась в сон и проспала до глубокого вечера. Восемь ноль-ноль. Звонок от Иры, моей подруги по универу, будто по расписанию. В отличие от меня, эту заядлую зубрилу оставили в Москве.

– Аллооо, – сонно протянула я.

– Ой, я тебя разбудила? Не думала, что ты так рано можешь лечь, – испуганно забормотала она.

– Я легла в два.

– Два ночи?

– Нет, дня. Рассказывай про свой первый рабочий день, а я пока ванну наберу.

– Первый? Это может ты в первый только осваивалась, а у меня… жесть! – воскликнула она и перешла на шепот, – я сегодня видела труп.

– Да ладно? – с ноткой зависти спросила я и легла в ванну, у которой заполнилось только дно. – Это ты так быстро дело раскрыла?

– Нет же! Мы поехали на место, где был обнаружен наш труп и пока исследовали место нашли еще один, более… более свежий.  Я ведь даже на похоронах не была ни разу, у меня просто шок! Первой мыслью стало, когда я все увидела, это позвонить тебе и выпить. А лучше напиться.

– Эх, испортила я тебя, Ира. Раньше ты в такой ситуации ревела бы весь вечер, а теперь выпить хочешь.

– Итог один – морда распухшая. Но зато ни вечером, ни на следующий день проблемы не смогут проникнуть в хмельную головушку. Лучше расскажи, а как у тебя? Все спокойно?

– Как в склепе, – хихикнула я и эхо отозвалась жутким смешком. Добавила пены в желтоватую воду. Напор был хороший, и ванна почти наполнилась. – Самое жуткое, что здесь есть – вода, меня сразу предупредили, что она желтая. Я будто в ванне с горяченной мочой.

Я включила громкую связь и положила телефон рядом.

– Фу! А Пахнет как?

– Пахнет лавандой, я купила пену для ванны.

– Ну точно, ты же как королева живешь в гостинице, а не как я – в общаге.

– Поверь, эта гостиница с ремонтом из СССР. Кондиционера нет, а на улице больше тридцати.

– Зачем тогда горячая ванная? – ужаснулась она.

– После нее воздух покажется более прохладным. А насчет дела… Девочка по имени Алина пропала. Кучу раз сбегала из дома, и все считают, что в этот раз все как обычно.

– А ты так не думаешь?

– Мне кажется, я скорее надеюсь на более интересный расклад. Хотелось бы поиграть в детектива.

– Как все поменялось. А я, наоборот. После увиденного сомневаюсь в своих силах. Эти трупы… – ее голос дрожал.

– Давай сменим пластинку.

– Как дела с Кириллом?

– Да никак. Мы перед практикой договорились, что даем время друг другу на подумать. Но мне даже дышать без него легче.

– Не скучаешь?

– Скучаю по общению, но как к парню… меня словно не тянет к нему. Для себя я уже все решила, но ранить его не хочется. Вот и тяну… – я затихла, услышав всхлипывания на другом конце. – Так, рассказывай мне. Полегчает.

И Ира погрузила меня в свой день с такими подробностями, будто я пережила его вместе с ней. Телом, которое она нашли на утро второго дня, оказался парень. Ночное убийство. Ярко синие стеклянные глаза парня замерли в ужасе, его веки с ресницами были намертво прилеплены скотчем, чтобы оставаться открытыми. Убийца желал видеть полный спектр страха в глазах юноши. Многочисленные количество колотых ран. Сломана нога и обе руки молотком, который вместе с двумя завязшими гвоздиками были посмертно вложены в его кисти.

Синие стеклянные глаза.

Скотч.

Молоток.

Эти образы застряли в голове словно жвачка в волосах. Я потянулась к бутылке виски, которая стояла возле ванны и сделала глоток. Обжигающая жидкость дала мне небольшой пинок, и я наконец, вылезла из ванной.

Влажная кожа моментально сохла в душной комнате и без полотенца, из распахнутого настежь окна резко подул прохладный ветерок – невероятная роскошь в эти адские дни. Стоит прогуляться, подумать о чем-то более приятном. Может купить что-то пожевать, что-то не такое сухое как чипсы.

Я набросила на себя светлое легкое платье чуть выше колена, то самое, в котором не решилась пойти на работу.

Анастасия, копавшаяся на стойке регистрации, остановила меня хриплым голосом.

– Не забывай, что тебе нужно к десяти вернуться.

– Это еще почему? – опешила я.

– Потому что гостиницу тебе выделили из-за отсутствия общежития. Точнее не открывать же его летом только из-за одного человека. Так что для тебя, милочка, в десять дверь будет уже закрыта.

– А если я опоздаю? – я все еще не могла до конца вникнуть в правила гостиницы. Я совсем не ожидала такого поворота.

– До одиннадцати, может быть, тебя запущу, а дальше пинай на себя.

– Понятно, – выдохнула я недовольно.

В след услышала еще что-то про жалобу, если буду нарушать порядок.

О боже, этот городок не перестает удивлять. Не удивлюсь, если тут комендантский час для всех постояльцев гостиницы.

На улице было слегка прохладно, особенно благодаря влажным волосам. И куда же мне идти? Я вспомнила, что пропавшая Алина училась во второй школе – я успела подсмотреть это еще в участке, а раз вариантов для прогулки у меня нет, можно посмотреть, где она училась.

Город словно вымер. В маленьком парке была всего пара старушек, выгуливающих своих маленьких комнатных собачек, да молодая девушка с коляской.

Оставалось только пересечь двор за желтенькими пятиэтажками, грязные гаражи и маленький спортивный комплекс, и вот она – вторая школа, нас отделял только стадион и спортивная площадка. Маленькая, на первый взгляд, но уютная трехэтажная школа голубого цвета. Свет был включен только в двух кабинетах. И в такой тишине, как гром, раздавались веселые, скорее всего пьяные, голоса со стороны турников и музыка. А музыка совсем не плохая – группа Metallicа, сто процентов.

На турнирах сидели три парня и одна девушка: у всех кроме одного в руках пивные бутылки. Ох, школьники, можно найти какое угодно место побухать, но их тянет к школе, от которой их якобы тошнит все девять месяцев.

Я решила пройти мимо ребят только потому, что это было самое интересное сейчас на моем пути.

Самый высокий светловолосый парень казался старше остальных, явно не школьник. Девушка в коротких шортах и топе смотрела на него с полным обожанием, другой парень помладше, хоть и смеялся, но с грустью периодически переводил взгляд с девушки на предмет ее обожания. Второй школьник в кепке сидел ко мне спиной, и как только они все стихли, причем словно по щелчку, этот паренек повернулся ко мне и крикнул.

– О, это ты следователь? По делу Алины.

– Да, она это, – прошептала девчонка.

– Я еще учусь, – ответила я и подошла ближе. – Вы знаете пропавшую девочку? Вы из этой школы?

– О, у нас настоящий допрос? – кокетливо спросил мальчик. – Нацепишь на меня наручники?

– Нет, – ответила я, машинально закатив глаза, и решила пройти дальше. Мне не понравилась манера речи паренька в кепке. От части, потому что я чувствовала себя взрослой тетенькой рядом с ним.

– Постой, – светлый парень вскочил с места и сделал шаг вперед. – Саша просто выпендривается, а так мы нормальные. Посиди с нами чуть-чуть или ты торопишься?

– Меня зовут Лера и мне особо некуда спешить, – я села поближе к ним, но так, чтобы мне было видно каждого. – Ой, не считая того, что мне нужно до одиннадцати вернуться в гостиницу.

– Гостиница «Ласточка»?

– Она самая. А вас как зовут?

– Оля, – она приложила руку к груди, будто я бы не поняла кому принадлежит единственное женское имя. – Этот дурачок уже знаешь – Саня, это Никита, – она положила на мгновение руку ему на колено, и он чуть не умер от счастья. – А это Макс, – произнесла она более блаженным голосом, глядя на светлого парня, который смотрел мне прямо в глаза. Я хотела поиграть с ним в гляделки, но сдалась быстро и повернулась к Оле. – Все учимся здесь, кроме Макса, разумеется.

Разумеется. Наверное, она себя считает самой красивой. Оля из тех девочек, что с начальной школы становятся самыми популярными в школе, но к десятому классу становятся пробивными шалавами, на которых реагируют только такие скромные девственники как Никита.

– И что же взрослый мужчина делает с детьми? – с насмешкой спросила я Макса, чтобы отомстить за проигрыш в гляделки и немного утихомирить Олю. Мда, все же я сама еще веду себя как ребенок.

– Саня – брат моего лучшего друга.

– А друга дома забыли?

– В могиле, – пытаясь сохранить тень улыбки ответил Саня. – Он погиб пару лет назад, но Макс как часть семьи – он считает, что проверяет меня. И сегодня так: с корабля сразу на бал.

Макс перевернул ему кепку задом наперед и рассмеялся:

– Так и есть, проверяю, а то, что из тебя вырастет вообще.

– И откуда ты такой приехал? В белой рубашке пить пиво возле школы, – усмехнулась я.

– Из Москвы, я там учусь.

Мы снова смотрели друг другу в глаза. Он с виду был такой галантный, весь из себя правильный, даже спиной держал прямо, но чертики танцевали и резвились в его серо-зеленых глазах.

– Мы Алину знали только на вид: она ведь младше училась. Какое нам дело до мелких? – Оля пыталась перевести внимание на себя.

– Мы всего на класс старше, – хрюкнул от смеха Саня.

– Можно сходить к ее классной руководительнице, – как ни в чем не бывало продолжала Оля, делая вид, что не заметила никаких колкостей. Истинная королева. Она откинула волосы назад и легонько тряхнула головой, – Алина не из тех, кто участвует в школьных мероприятиях, она, наоборот, сторонилась всех. У нее подруга есть… Хм, то ли Марина, то ли Арина, она со мной на волейбол ходила.

– Спасибо за информацию, – я быстро занесла это в заметки на телефоне. Больше мне не было смысла с ними торчать. – Не подскажите где можно перекусить сейчас?

– О, ты поздно спохватилась, поблизости вряд ли что-то есть еще открытое, – задумчиво ответил Никита, продолжая в голове искать варианты.

– Есть очень вкусная пекарня недалеко от твоей гостиницы, могу проводить, – предложил Макс.

Я поймала негодующий взгляд Оли и согласилась. По большей части из-за того, что мне не понравилась это девушка. И еще один плюс: Макс был хорош собой, хотя и немного худой.

Мы мило беседовали. Получив очевидный ответ на вопрос «Нравится ли мне город?», Макс начал рассказывать мне об истории, о крупных военных действиях, которые проходили здесь. У него был приятный размеренный голос, поэтому я его не перебивала, а просто отдалась течению.

Пекарня находилась на первом жилого трехэтажного здания. В ней было два зала, но несмотря на то, что она работала до десяти, стулья во втором зале стояли уже на столах ножками вверх.

– Есть продукты, которые ты не ешь? – спросил Макс, жестом приглашая присесть за столик возле окна.

– Я абсолютно всеядна.

– Удивительно в наше время, – усмехнулся он. – Жди, я тебя угощу.

Он притащил на стол целый поднос еды и протянул мне пакет.

– Что это?

– Это тебе на завтрак. Сырники тут очень вкусные. В «Ласточке» же должна быть кухня, чтобы разогреть.

– О… И сколько я тебе должна?

– Я угощаю, – он сладко улыбнулся. – Я же сам тебя сюда позвал.

– Но я же сама спросила, где можно поесть, – слишком радостно ответила я при, видя еды – сегодня это будет мой первый нормальный прием пищи. – Когда ты сказал пекарня, то я представила себе, что буду лопать булочки. А тут сырный крем суп, салат, булочки, конечно, тоже есть, но я даже не уверенна, что все осилю.

– А как по мне, взгляд у тебя по-зверски голодный.

– Тогда держись, очередь и до тебя дойдет, – я кокетливо приподняла бровь и хитро улыбнулась.

Я впервые за четыре года без зазрения совести и без соблюдения границ могла кокетничать с парнем помимо моего… моего бывшего. И мне это определенно нравилось! Я взглянула на его четко очерченные губы с мягким козырьком и мне захотелось попробовать их на вкус. Я действительна зверски голодна, но дело совсем не в еде.

– Ты правда приехал только сегодня и не пошел сразу домой?

– Хочется оттянуть этот момент, честно говоря.

– Тяжелые отношения с родителями? – жуя, спросила я.

– Скорее у них между собой, – он грустно хмыкнул и откинулся на спинку стула. – Но это всегда временно.

– А мне очень не хочется находиться одной в этих тусклых и жарких четырех стенках. Сперва меня обрадовала мысль жить одной месяц, но сейчас мурашки по коже, – меня слегка тряхануло. Могло показаться со стороны, что от холода, но… Холодок, действительно, пробежал по позвонку, как только я вспомнила рассказ о синих глазах.

– Могу остаться с тобой, поможем друг другу в это нелегкое время.

– Ага, тебя не пустит никто. Кстати, мне не стоит опаздывать, – на столе лежали еще не тронутые булочки, – их могу взять с собой. И тебя могу, если ты готов залезть через окно, – я подперла щеку рукой и ждала его реакции.

– Ты думаешь мне слабо? – он с вызовом наклонился ко мне. Я ответила тем же.

– Ты себя видел? В брючках, наглаженной рубашке, ни намека на щетину. Тебе сколько? Тридцать пять, и ты бизнесмен?

– Двадцать три, дорогуша, – всего на год старше. – И я спокойно залезу к тебе. Второй или третий этаж?

– Тебе повезло – второй.

Мы как дети вприпрыжку бежали к гостинице. Я была опьянена этим парнем.

И он, и в правду, собирался лезть в окно, только не в мое, а по общему балкону – там были выступы. Убедившись в его намерениях, я быстрее побежала его встречать.

Я с хохотом пронеслась мимо стойки администратора.

– Еще немного, и опоздала бы! – крикнула мне вслед все та же тетка

На часах одиннадцать вечера. Странная гостиница. Я и незнакомый парень. Пахнет подступающей ночью, остывающим асфальтом и.… летом.

– Ты что такая довольная? – шепотом спросил Макс, ему оставалось чуть-чуть.

– Забавно это все, я не ожидала такого исхода.

Я протянула ему руку, чтобы помочь и он принял ее, хотя справился бы и так. От прикосновения раздались легкое покалывание, как если бы я провела ладонью по сосновой ветке. Я никогда не считала себя монашкой и позволяла изредка всякие двусмысленные подколки, но сейчас я приведу незнакомого парня к себе.

Из головы совсем вылетел мой бардак в комнате.

– Ох, черт, извини, – я подняла джинсы с пола и отправила их в шкаф, только взяла в руки плед, чтобы накрыть кровать, но теплая рука сжала мою.

– Остановись, – практически пропел о мне на ухо, и я почувствовала, как мурашки пробежали от его дыхания.

Я освободила свою руку и резким движением развернулась к нему. Его уверенность на доли секунды растворилась.

– Мне…я могу застрять пятно? – он указал на серые пятна на локте и груди. Его взгляд скользнул на моей ложбинке между грудей.

– Конечно, ванная там, – указала я на дверь, хотя это было и так очевидно. – Тепло, без нее не замерзнешь. Выпьем?

– А есть что? – спросил Макс, растягивая рубашку. Не успела я налюбоваться его загорелым крепким торсом, как он, развернувшись на пятке ушел в ванную комнату. – А вижу. Разве у студенток есть деньги на премиальный виски?

– Это подарок от производственной практики, – усмехнулась я и встала в проеме.

– Теперь в гостинице пену для ванны предоставляют?

– Пена – первое что я купила здесь. Я никогда не упускаю возможности воспользоваться ванной с пеной и расслабиться, – я поймала на себе его взгляд полный недоумения. – Да-да, даже в жару.

– Надо запомнить.

Я забралась на кровать с ногами, поджав их под себя и наблюдала за тем, как он пытается ровно развесить мокрую рубашку. Потом он взял с пола виски с бутылкой колы и сел ко мне, облокотившись об спинку кровати. Макс чувствовал себя расслабленно, даже слишком. Будто это я у него в гостях, а не наоборот.

– Все теплое, льда тут явно не найдется? – спросил он, крутя обе бутылки.

– А разве мальчиков, которые не спешат домой, волнуют такие вещи?

– Давай поиграем, – предложил он. – Каждый раз, когда делаем глоток, можем задать любой вопрос.

– Типа «правда или действие»?

– Только без действия. Я буду первым, – быстро сказал он и сделал глоток. Сощурив глаза, он поморщился. И поделом – может это я первая хотела начать. – Ты коренная москвичка?

– Серьезно? Это же скучно, – удивилась я, но он молча ухмылялся и ждал. – Хорошо, получается, что да.

Наверное, в его понятии и в понятии любого человека из этого городка это кажется крутым. Но мое детство прошло в комнате с бабушкой, потом туда же подселилась моя вторая сестра, и третья, которая, бабулю уже не застала, однако я не уверенна. И все это в двухкомнатной квартире с неприлично маленькой площадью. Родители, трое детей и бабушка. Москва расползается быстро и уверенно, и сейчас это квартира в хорошем районе, а когда она досталась бабушке от какого-то завода – была глухомань.

Он хотел спросить что-то еще, но я отобрала бутыль.

– А почему ты поступил в Москву? Хотелось сбежать отсюда?

– Два вопроса, – подметил он и дождался, когда я сделаю дополнительный глоток. Горло жгло и это жжение растекалось во мне. Макс продвинулся чуть ближе, но достаточно одного движения и мы будем соприкасаться. – Мне всегда хотелось отсюда выбраться. Я мог поступить за счет родителей, но приложил все усилия и поступил своим умом. Москва… Москва большая, и мне нравится это чувство, когда идешь по улице и понимаешь, что вокруг просто толпа, которая тебя не знает, а не злобная масса людей, знающая всю твою подноготную, твою родословную и готовая перемыть тебе косточки при удобной возможности.

– Так ты мальчик из богатой семьи?

– Пей, – прошептал он мне на ухо, и заметив, как я дернулась, рассмеялся и откинулся обратно.

– Пью-пью. Я так напьюсь раньше тебя, – я покачала головой и сделала еще глоток. Последующий глоток колючей колы приятно смыл горькое послевкусие.

– Богатство относительно. По меркам этого города, я, наверное, наследник богатых родителей, у которых есть своя студия красоты здесь и по области, спорт зал с бассейном, рестораны. Но я это своим не считаю. По меркам Москвы у меня есть всего лишь двушка далековато от центра.

– У тебя есть квартира в Москве? Если что это уточнение, а не вопрос.

– Да.

– Тогда я перееду к тебе, – почти в шутку сказала я, вспоминая что мне возвращаться в комнату к младшим сестрам.

– А ты уверенна, что меня настолько заинтересовала?

– Пей! – я лукаво улыбнулась и села так, чтобы его лицо было напротив моего. – Да, я думаю, что я тебя заинтересовала больше, чем та влюбленная в тебя девица.

– Оля? Это у нее детское, пройдет. И такие меня не интересуют. Мне больше по вкусу… Ой, – наигранно наивно произнес он и приборной улыбнулся, – никакой лишней информации.

Я досадно промычала, но выпила.

– И какие же тебя интересуют? – спросила я, и закинула ноги на него. Он медленно провел от лодыжки к внутреннему бедру и остановился, на мгновение сжав руку. Мое дыхание участилось. Щеки горят алым румянцем. Какого это, быть с ним?

Такие же вибрации исходили от него. Не дожидаясь ответа, я забралась на него. Я поставила бутылки на прикроватную тумбочку, едва не уронив телефон.

– Так собраться с мыслями сложнее, – покачал он. – Как раз такие и нравятся, видимо. Девушки, которые могут отвлечь тебя от всего мира, от всех проблем. Те, что не дают тебе расслабиться.

– Я тебя напрягаю? – спросила я и заливисто рассмеялась.

– Это вопрос?

Макс выпрямил спину и теперь его лицо находилось всего в нескольких сантиметров. Крепкими руками он схватил меня за бедра и притянул к себе. Он жадно смотрел на меня, но не ничего предпринимал! И я решилась. Казалось, будто это все происходит не со мной. Это не я в захудалой гостинице целую явно не своего парня. Это не я так страстно жажду незнакомца.

Макс отпрянул от меня, видно, что с трудом. Я вопросительно смотрела в его серо-зеленые глаза. Он сделал глоток и поставил бутылку обратно.

– У тебя есть парень?

Я слезла с него. Злость пульсировала во мне. И лишь мои решения и действия были тому виной, но винить себя, конечно, не хотелось.

Почему ты вообще это решил спросить.

– Потому что ты чертовски красивая и остроумная. Кажется, что у тебя нет тормозов. За тобой явно бегают парни толпами. Так что было бы странно, если бы ты была одинока. Но целовала ты меня так, словно у тебя мужика никогда на было.

Пощечина по его лицу была неожиданной для меня больше, чем для него.

– Извини, – буркнула я без сожалений.

– Значит есть парень?

– Не совсем.

– Как это?

– А мы уже не пьем? – я легла на спину и смотрела в потолок. Макс покачал головой. – Не совсем это… Это значит, что мои отношения пришли в тупик и мы решили взять, так сказать отпуск, чтобы обдумать надо ли это нам. Мне 3ажетсч мы оба считаем, что это конец, но боимся ранить друг друга, – я замолчала и посмотрела на Макса. Он внимательно и серьезно слушал меня и мне хотелось прервать это уныние. – Четыре сраных года в никуда, – я истерически хохотнула. – Так что насчет толпы парней ты конкретно промахнулся.

– А что, как ты думаешь, пошло не так? Четыре года – не маленький срок.

– Это были первые отношения для нас обоих, мы пытались быть настолько удобными друг для друга, что превратились в серую унылую массу. Но я хочу что-то менять, а он нет. Меня к нему больше не тянет. Меня скорее тянет рассказать ему как прошел день, что я ела и кого видела. Как к старшему брату или лучшему другу. А как же страсть, возбуждение, да даже истерики? Мне хочется огня.

– Как было в последнюю минуту у нас? – усмехнулся он и лег также рядом. Теперь мы вместе смотрели в потолок.

– От легкой симпатии до семейных разборок за один вечер.

Теперь мы оба смеялись.

В глаза мне попался абсолютный ненужный на деле пропуск на участок, и я сразу вспомнила о цели поездки.

– А ты не знал Алину?

– Она моя сестра.

– Что?! Почему ты сразу не сказал? – я вскочила с кровати.

– Да тише ты, ты спрашивал о тех, кто с ней учился. А я с ней вообще уже давно не общаюсь. Ее отчим запретил ей даже приближаться ко мне уже как лет пять назад. У нас отец общий, – он встал и направился ко мне.

– Стой, где стоишь! Где ты был неделю назад, тридцатого июня? – не может же быть он убийцей. Это вообще не убийство, а скучное дело о сбежавшей девочке. Убеждения не помогали, стало страшно.

– Да я был в Москве! Закончил первый курс магистратуры, домой не торопился. И сейчас не тороплюсь, как ты заметила.

– Откуда тогда знаешь, что твои родители ссорятся?

Тот парень, Саня, он живет в соседнем доме, сказал, что мама пока уехала в квартиру жить, а до этого ругались. Я должен был приехать завтра утром, но хотел сделать сюрприз, но это оказалось плохой идеей.

– А что изменится завтра?

– Завтра они будут оба дома и будут делать вид, что все замечательно. Как обычно.

– Наверное, я себя накручиваю.

Он обнял меня и погладил по голове. Его подбородок лег на мою голову. Макс кажется таким худым, словно его вытянули, но на ощупь он крепкий.

– Я думал, что все считают ее сбежавшей. Или уже есть новые подробности? – спросил он откуда-то сверху.

– Нет, – я выдохнула и расслабила плечи. – Все считают, что она вернется.

– А ты как считаешь?

– Я считаю, что надо узнать больше. Потому что эта Людмила на все чихать хотела.

Я вывернулась из объятий и направилась к шкафу искать пижаму. Пора ложиться, и так тяжело будет утром вставать.

– У нее дочь изнасиловали и убили лет пятнадцать или двадцать назад. Муж не вынес этого и застрелился. После этого она потеряла интерес к жизни в целом. Она еще молодцом держится, как по мне.

Его слова заставили меня замереть.

– О Господи. Я думала здесь такой тихий городок. Знаешь, такой, в котором абсолютно все сферы жизни спокойны и предсказуемы. Как лабиринт с одной тропой.

– В тихом омуте черти водятся.