Читать книгу Листва. Журнал-студия «Вологда» - Дарья Сергеевна Михеева - Страница 7
ПРОЗА
Надин Ривз. «Мечты в формалине»
ГлавА ИЗ РОМАНА
ОглавлениеТеплая летняя ночь, после череды дождливых дней и ночей стала идеальной: сладостная свежесть и тепло, шелест листвы, стрекот светлячков, еле слышное шуршание шин по асфальту где-то вдалеке, создавали летнюю мелодию; и дурманящий аромат лета зовущий к себе. Все это призывало окунуться в первозданность летней ночи. Сбежать на край земли. Почувствовать дикую силу чего-то давно ушедшего и забытого, ту природную благодать, которая просыпается в нас время от времени. Уйти в нее на поиски сокровища, спрятанного еще в детстве. Прикоснутся к своей душе, опускаться в нее все глубже и глубже пока не достигнешь дна, чтобы дотронутся до скелета бога.
Саманта лежала на спине, на обочине дороги, нагретый за день асфальт отдавал тепло, оно проникало в кожу Саманты сквозь одежду. Высокое черное небо над головой светилось миллиардами созвездий. Она впитывала тепло ушедшего дня и вспоминала, как в детстве с друзьями любила пробегать по только что залитому битуму и горячему асфальту. Битум прилипал к подошве кроссовок, тянулся как жвачка, собирал на себя мусор и песок, отчего становилось трудно идти, а на раскаленном асфальте оставались следы, и это приводило в неописуемый восторг. Детские игры. Вляпаться во что-то и непременно оставить след. И самое забавное, или все же печальное, но со временем, кроме как масштаба и значимости ничего не меняется. Конечно, меняемся мы сами. Но суть наших действий это детская игра, выросшая из коротких штанишек. Игра стала реальностью. Искаженной реальностью
Саманта села, вытащила из кармана пачку сигарет и зажигалку. Покрутив в пальцах зажигалку, щелкнула ей, вырвавшийся свет подсветил в полумраке ее лицо.
Сапфировые глаза, освещенные огоньком, казались еще ярче, чем есть на самом деле, светлые волосы рассыпались по плечам, и она откинула их назад, открыв лицо с выразительно очерченными скулами. Губы Саманты дрогнули в чуть заметной улыбке.
Впереди уходящая вдаль трасса, над головой звездное небо, и она, сидящая на обочине с маленьким огоньком в руках, в черной майке и потертых голубых джинсах, с растрепанными волосами и больше никого – почти мистическая картина. Она достала сигарету и закурила.
Забытая дорога, построенная чтобы разгрузить основную трассу от потока машин и обеспечить объезд на случай аварий, стала для Саманты местом, где можно думать или мечтать. Машины по той дороге проезжали не чаще чем раз в пару дней, и никто не мог ее потревожить. Когда ей надоест сидеть на земле, она заберется на крышу машины. Полтора часа езды от Кливленда до трассы стоили погружения в бесконечную гармонию. Забытая дорога обладала особым очарованием, длинная гладкая черная лента с белой разметкой в эти часы принадлежала Саманте, ей принадлежал весь мир, а она ему. Тому забытому прекрасному миру с романтикой бесцельных путешествий и искренних чувств.
Полумрак и тихая музыка словно прибыли вместе с ней в ее любимое рок-кафе. Чарующий голос певицы овладел ее сознанием. Она не слышала эту песню раньше, не знала, кто поет. Это была песня, которую слышишь, и она с первых строк ловит тебя в свою ловушку: слушаешь и видишь свою жизнь, чувствуешь свою грусть, видишь себя в словах и музыке
Когда песня закончилась, Саманта поняла, что сидит и смотрит, не отрываясь на отполированную столешницу стойки – Все в порядке? – Чак обеспокоенно заглянул ей в глаза – Заслушалась, не слышала раньше эту песню, – улыбнулась она. – Возьми меня под свою опеку, – сказала она, глядя в глаза Чаку, своему другу и бармену в «Рок энд роуз». Тот рассмеялся, и забрал у нее пустой стакан
Этот высокий парень с ясными зелеными глазами и непослушными темно-русыми волосами, доброй улыбкой и готовностью всегда выслушать и дать совет, уже два года, сам того не подозревая, оберегал мир Саманты. Их общение проходило в круглосуточном кафе-баре. Саманта приходила туда писать, наблюдать за людьми, болтать с Чаком, иногда выпивала немного виски и выкуривала сигарету, сидя за барной стойкой с блокнотом.
Чак живет на Шеппард-роуд, 43, и любит рок-музыку, читает современную литературу и ненавидит политику. В этом они совпадали. Они говорили о музыке, литературе и жизни. Саманта рассказывала ему о чем сейчас пишет, о подруге Саре. Не так давно рассказала про Эмили. Это было непросто, она ни с кем не говорила о ней вот уже очень давно. Родители не в счет. С ними об Эмили она тем более не говорила. Мама начинала плакать, а отец уходил курить. Саманта осталась одна. Они жалели Эмили, позабыв о том, что Саманта живая. Она их не винила, ей самой не хватало сестры. И об этих чувствах, которые она испытывала тогда, она рассказала Чаку. Она открылась, и ей стало легче. Пусть сестра уже и стала отполированным образом, но чувства были настоящими, и их нужно было выпустить.
Он в ответ рассказывал истории, которые слышал от людей, приходящих в бар или от своих знакомых. Вместе они развлекались тем, что придумывали биографии посетителям. Некоторые Саманта записывала, и, смеясь, обещала указать Чака в соавторах, если из записанного что-то да выйдет. Он улыбался в ответ. Пока из тех записей ничего не вышло
– Повтори! – попросила она, убирая за ухо светло-русую прядь
– Нет, Сэм, не сегодня, – он покачал головой.
– Почему? – Потому что тебе на сегодня хватит
– Так и быть соглашусь с тобой. Так скажи, ты бы взял меня под свою опеку? – она протянула руку в попытке поймать его за руку
– Нет, – ответил он, увернувшись от Саманты.
– Почему? – удивленно спросила она
– Ты это серьезно? Или шутишь? – он облокотился на стойку, рассматривая Саманту, пытаясь понять, что с ней происходит.
– Серьезно. Так почему? – Саманта не улыбалась, и выглядела серьезной.
– Не хочу, чтобы ты меня убила, как только я выбешу тебя своими советами и опекой, – улыбнулся он. – Ты ветер, Сэмми. Ты не можешь жить под опекой, ты летаешь по свету, иногда кажется, что ты везде, как воздух. А ветер нельзя опекать.
– Красиво сказано, – едва заметно улыбнулась она.
В баре уже никого не было. Даже музыка смолкла. Тишина смешивалась с их голосами и шумом, доносившимся с улицы – Так все и есть, Сэмми.
– Но я никого не убивала, и вряд ли это сделаю! – возразила она. – Здесь ты не прав.
– Но можешь? – теперь уже Чак смотрел ей в глаза, жадно ожидая ответа.
– Не знаю, – пожала плечами Саманта. – Люди социальные животные. Мы придумали правила для своего общества, и каждый придумал правила для самого себя
– Что у тебя случилось? Кто-то опять без спроса ворвался в твою жизнь с ценными указаниями? – спросил Чак, всматриваясь в глаза Саманте
– С ними приходит только Сара. И она уже начинает меня угнетать, а я не могу послать ее, боюсь обидеть. И еще я могу больше ничего написать. История Эмили закончилась. Я долго была с ней, и вот – все. Мне кажется, что это конец не только цикла рассказов, но и моей жизни. Я не знаю, что мне делать. Я словно задыхаюсь
– Сэмми, – ласково произнес Чак, накрыв ее руку своей. – Поезжай домой, выспись. И не нужно так думать, что твоя жизнь закончилась. Ты устала, вот и все
– Знаешь, Сара опять устроила мне свидание, – сказала Саманта, глядя за спину Чака, на бутылки с напитками за его спиной. Ей не хотелось уходить, так почему бы не рассказать про неудачные свидания и Сару, великолепно играющую роль сватьи
– Так все плохо? – изобразил удивление Чак. Он был рад, что Саманта быстро сошла с меланхоличного настроя
– Очень! – рассмеялась она. – Это или умники, которые говорят на полуматематическом языке, по крайней мере, звучит именно так. Или абсолютно примитивные, тип «пацанчик с района». И каждый раз я чувствую себя паршиво
– И кто был недавно? – хитро улыбнулся он. – Я не знаю, где она его нашла, – Саманта посмотрела на его руку, все еще лежащую на ее руке. – Сара твердила, что мне будет интересно. Парень – набор модных трендов. Веган, вейпер и помешан на сэлфи. Он говорит очень быстро, в самый неожиданный момент делает снимки. Рассказывал о культуре вейперов, потом о веганстве. Потом сэлфи! Я от силы сказала пару слов, пошутила на тему безалкогольных алкогольных коктейлей. И сказала, что наша жизнь стремится упроститься до атома. И в итоге он мне сказал, что я немного не дотягиваю до уровня классной девчонки, но он готов со мной встречаться. И тут же начал мне говорить о том, как будут строиться наши отношения.
– И как? – Принцип свободных отношений, а я как бы временно-постоянная девушка. Ведь все равно я одна, и уже хожу на свидания как на собеседование. Так что он меня берет. Это его слова. Я ушла. Без прощания и объяснений. Мне хотелось задушить Сару. Мы с ней два дня как не виделись, это ее спасло
– Ну вот, ты была готова кого-то убить, – победно улыбнулся Чак – Это была естественная реакция на ситуацию – А почему Сару, а не этого парня?
– Он не виноват, что Сара решила познакомить его со мной. Если бы я душила всех, с кем знакомит меня Сара, то полиция бы уже искала маньяка
– Вот видишь! Ты опасная личность, Саманта Лейк – Поэтому мне и нужно, чтобы ты взял меня под опеку и не подпускал ко мне Сару – Могу лишь дать дружеский совет: выскажи Саре все, будь с ней честна как со мной
«Как с тобой», – она грустно улыбнулась. С тобой легко быть честной и свободной – Спасибо за все, – сказала она. – Мне пора идти, скоро рассвет
– Пока, Сэмми, – он убрал руку с ее руки. – И не смей вредить себе. Она молча кивнула, понимая, куда он клонит. Все в порядке, этого всего лишь слова, у Эмили их не было. Саманта спрыгнула со стула, подхватила сумку и пошла к двери. Она вышла на улицу, и подняла голову к светлеющему небу, вдохнула прохладный воздух утра. Она слышала, как сзади нее в замке повернулся ключ. Обернувшись, она встретилась в окне глазами с Чаком и, помахав на прощание, пошла к машине.
В доме витала тихая прохлада. Утренний чистый свет заполнял комнаты, делая все неживым, хрустким и хрупким. Саманта скинула туфли и прошла в комнату. Она упала спиной на кровать и закрыла глаза. Сознание медленно погружалось в сон, но она сопротивлялась, на ощупь стягивая с себя одежду. Боролась со сном, чтобы еще раз прокрутить в голове эмоции асфальтовой медитации, проговорить диалог с Чаком
И, тем не менее, сон взял верх, она медленно падала в черную бездну сна: «Саманта! Сэмми!» Эмили стоит внизу лестницы и зовет ее. И Саманта улыбаясь, бежит вниз по лестнице к сестре. Эмили улыбается ей в ответ.
Она была прекрасна. Она была ангелом. И ангел не выдержал натиска реального мира и улетел обратно на небо. Эфемерные крылья не выдержали телесной оболочки, и она разбилась о землю. Ангел улетел, оставив красивое разбитое тело на земле. Эмили было семнадцать, когда она улетела. Почему Эмили покончила с собой? Этот вопрос остался без ответа. Она не оставила записки. После нее не осталось дневника, записей на последних страницах в тетрадях. В компьютере все ее папки были уничтожены. Осталась лишь аккуратно сложенная в шкафу одежда, и тетради с книгами, лежащие на столе ровными стопками. Не было намеков в разговоре с друзьями и родными. Она никогда не произносила слова «смерть» и «самоубийство». Спокойная уравновешенная, всегда собранная Эмили одним весенним утром покончила с собой.
Пытаясь понять причины самоубийства, Саманта часто рассматривала внешнюю сторону, надеясь понять, что творилось у нее внутри. Она перебрала все вещи Эмили от одежды до книг. Проверила карманы джинсов, юбок, верхней одежды. Искала тайные послания в песнях любимой певицы Эмили Уитни Хьюстон и в ее любимой книге Харпер Ли. Но ничего не нашла… Эмили была чиста. Чистое самоубийство.
Все чувства, мысли, переживания Эмили принадлежали только ей. Она не делила их ни с кем.
В памяти Саманты Эмили осталась доброй старшей сестрой. Ангелом. Умершие забываются быстрее, чем живые. Память съедает все подробности, детали, факты, оставляет лишь размытый образ, подобный призраку. Оставляет пару историй, вызывающих теплую улыбку. Так было с Эмили. Так помнила Саманта.