Читать книгу Десерт детства - Дарья Ситкова - Страница 5

Вокзал меня встретил кофе. Я всегда покупаю кофе в дорогу: он меня бодрит, бумажный стаканчик отдает свое тепло, и это ощущение теплоты – словно от человеческой ладони – успокаивает. Бариста редко скучают в аэропортах и на вокзалах – там за кофе всегда выстраиваются очереди. Обычно я беру раф или капучино с молочной пенкой. На этот раз купила капучино.

Одета я по-походному: мужская клетчатая рубашка с капюшоном на черных маленьких пуговицах, под ней – темная облегающая футболка. Джинсы, кеды, рюкзак. Французская коса – с недавнего времени я начала отращивать свой натуральный, родной цвет. Почему раньше он казался мне ужасным? Природа редко ошибается. Создавая образ, она продумывает цветотип до мелочей. Я, кареглазая темно-русая шатенка по ее задумке, восемь лет ежемесячно наносила на себя пену-мусс из масс-маркета, делая это крайне неумело: обязательно задевала уши, окрашивая их в иссиня-черный цвет. Конечно, я побывала и рыжей, и блондинкой – но почему-то именно черный въелся в мои волосы на восемь долгих лет.

Именно мама была инициатором моей первой покраски волос – ничего страшного она в этом не видела. Часто я еще школьницей приезжала к ней, чтобы она помогла мне в этом нелегком деле. Сама мама постоянно закрашивала седину оттенками «темный баклажан», «баклажан» с красным отливом. Однажды она выбрала «горький шоколад» – получился практически черный цвет.

…С собой я не взяла никаких вещей – ведь еду на один день.

Как я люблю вокзалы и аэропорты! Там ты можешь начать новую жизнь – хоть сейчас. Достаточно приобрести билет – и рвануть куда-нибудь. В чем есть, хоть в кедах и футболке. В рюкзаке главное сокровище – зарядное устройство от телефона. Без телефона человек как бы выключен из жизни. И как только мы раньше обходились без них?

А сегодня я еду к маме, ведь ее больше нет. Звучит как-то неправдоподобно: все есть, а ее нет! И она больше никогда не пошутит, не чмокнет меня в щеку, оставив на ней след алой помады, не скажет мне: «Пока, зайчик!»

Она всегда говорила что-то подобное, когда уходила. Мне нравилось наблюдать, как она достает косметичку и начинает «наводить марафет». Накладывает тональную основу, красит ресницы – и наконец губы. Ярко-красной помадой. Всегда. Я редко видела свою маму без яркой помады. Без нее она была такой нежной в своем ситцевом цветастом халатике! А с помадой превращалась в леди-вамп и становилась вдруг чужой и холодной. Помада была финальным и обязательным штрихом. Ее нанесение означало, что мама сейчас уйдет, и я чувствовала одновременно тоску и облегчение.

Когда сидишь в зале ожидания, чувствуешь себя песчинкой среди всех этих незнакомых людей, среди поездов, электричек. Ты боишься пропустить свой поезд, всё время вслушиваешься в объявления и посматриваешь на электронное табло… Я поспешила на электричку.

Пригородный поезд мчал меня. До моего города всего два часа езды, но он мчал меня дальше, в прошлое. Я села у окна. Когда идешь по вагонам, всегда видишь одиноко сидящих у окон людей и надеешься, что в следующем вагоне найдется свободное место именно у окна. Ты усядешься и будешь наблюдать, как за окном меняются пейзажи, а может, наденешь наушники и включишь плей-лист, а может, уткнешься в телефон или в книгу. Люди выходят на станциях, а ты едешь дальше. Один выходит – его место занимает другой. Контролер проверяет билет и желает счастливого пути. Мы все чужие, но нас объединяет одно – этот поезд.

Я закрыла глаза, запрокинула голову… Стук колес не давал уснуть. (Наверное, так начинаются многие фильмы и книги.)

Моя родина – маленький провинциальный городок на Дальнем Востоке. Здесь я родилась, здесь прошло то самое детство, о котором я вам рассказываю, здесь закончила школу, здесь впервые влюбилась. Каждый камень знает меня ребенком, каждая трещинка на асфальте мне знакома. Это не просто город. Это мои воспоминания, от которых и сладко, и горько.

Здесь все размеренно: лениво передвигаются автобусы, неторопливо идут пешеходы. Здесь один кинотеатр с классическим названием «Родина». На улицах нет пробок. Объехать город можно за 20 минут, а обойти – за час. Пешеходные переходы маленькие, светофоры тоже маленькие, будто игрушечные. Совсем недавно обновили детскую областную больницу, построили ЗАГС, роддом и женскую консультацию, гипермаркеты и жилые комплексы – но ритм города остался прежним. Есть такие города, над которыми время не властно.

Каждый, кто сюда приезжает, говорит, что город душевный. Самый настоящий «городок», где без спроса ходят в гости. Таких теперь мало, очень мало – и в этом его прелесть, как в пухлой булочке с изюмом или маком, затесавшейся среди изысканных ресторанных десертов. А может, это сдобная булка с сахаром?

Конечно, уже не прокатишься бесплатно на автобусе, стоя на коленях на сиденье в конце салона и пялясь в окно (самым любимым местом был уголок с поручнями, скрещенными в виде треугольника). Да и автобусов таких нет – длинные желтые и голубые ЛиАЗы давным-давно не выходят на маршрут. «Не отвлекайте водителя разговорами!» – предупреждающая надпись, сделанная печатными буквами, врезалась в мою память, будто что-то очень важное.

Мы жили в обычной панельной «двушке» на краю нашего небольшого городка, в спальном районе. В детстве я совсем не понимала, что такое «спальный район»: потому что в нем все спят?

Помните ли вы, каким было ваше детство?