Читать книгу Во власти Тумана - Дарья Суровяткина - Страница 8

Планета Рантаир (мир драконов), особняк герцога Раввантийского

Элеонора Наумова (в замужестве – Ди Террато)

Мой мир опять был закрыт туманом. Я постоянно видела глаза той женщины на площади, и это было мучительно. Её крик стоял в моих ушах, её боль была моей болью. Когда я закрывала глаза, то сама оказывалась привязанной к тому столбу и палач заносил руку с хлыстом снова и снова. Моё тело сотрясалось от рыданий, но слёз не было. Наверное, я вообще не двигалась. Не помню. Мутная пелена заволокла зрение, и я смогла немного передохнуть. Кто-то приходил ко мне, что-то говорил. Я слышала их, словно сквозь толщу воды, приглушённо, сдавленно. Потом меня кормили. Я не почувствовала вкуса и запаха, еда была совершенно безвкусной и ненужной. Было неприятно.

Очнулась я ночью. В комнате не было темно, кто-то оставил на столе неяркую лампу. Это хорошо. Я с трудом встала с кровати. Голова адски кружилась, ноги затекли и не хотели слушаться. Придерживаясь за мебель, я отправилась на поиски уборной, благо что найти её оказалось несложно. Местная сантехника была на удивление современной, очень похожей на земную. В животе противно ныло. Похоже, жареный пирожок не пошёл на пользу моему организму, но он был вкусным.

В ванной комнате обнаружилось зеркало во всю стену. Я машинально посмотрелась в него и замерла, прижимая руку ко рту. Мои волосы были седыми. Я запустила руку в волосы, пропуская пряди между пальцами. Отдельные волоски сохранили прежний светло-русый цвет, но практически все волосы стали серебристо-серыми, тусклыми и безжизненными. Волосы были сухими и ломкими, на моих пальцах осталось несколько длинных обломанных волос. Больше всего на свете хотелось вернуться в кровать, завернуться в несколько одеял и спать без сновидений, но, поскольку это всё равно неосуществимо, я решила искупаться. На двери изнутри был засов, так что я закрыла дверь, а потом скинула одежду. Зеркала я старательно избегала взглядом. Когда тела коснулись струи воды, я едва сдержала стон. Вода смывала пот, уносила с собой мою боль. Хорошо, если бы вода унесла всю боль навсегда. На полках я нашла шампуни и даже нечто похожее на маску для волос. Я тщательно вымыла всё тело жёсткой мочалкой, сильно тёрла кожу, пока она не становилась красной. Затем долго промывала волосы, пока корни не вымылись до ощущения чистоты. Местная маска для волос сильно пахла травами, но помогла смягчить волосы настолько, чтобы я смогла расчесать их пальцами. Когда я выключила воду и замоталась в большое мягкое полотенце, в дверь начали ломиться.

– Эля! Ты в порядке? Если не ответишь, я сломаю эту демонову дверь! – звал мужчина.

Наверное, это Грег. Я подошла к двери, открыла засов и распахнула дверь. Мужчина чуть не ввалился внутрь. Он резко остановился, осматривая меня с ног до головы, затем быстро взял меня за плечи.

– Ты в порядке? Я звал тебя много раз, но ты не отзывалась!

От его рук по коже расходились мурашки.

– Я не слышала из-за воды, – тихо ответила я.

Мужчина улыбнулся, словно я сделала ему подарок.

– Ты снова разговариваешь!

Я задумалась, затем кивнула. Наверное, со стороны моё поведение выглядит совсем нелогичным. То разговариваю, то ни на что не реагирую. Если я сама себя не понимаю, то как другие должны меня понять?

– Да.

Другого ответа я не придумала.

– Это хорошо, очень хорошо, – улыбнулся брюнет.

Я слегка пожала плечами. Мужчина отпустил меня и сделал шаг назад, пропуская меня в спальню. Босиком, обернутая полотенцем от груди и до бёдер, я прошла в комнату. Позади меня раздался странный звук, похожий на рычание. Я резко обернулась. Оказалось, что рычит Грег, глядя на мою спину.

– Покажи мне, – хрипло сказал он. – Покажи свою спину, пожалуйста.

Шрамы. Ну конечно, от пыток должны были остаться шрамы. Кости сращивали целители, но кожу они специально оставляли, чтобы болело как можно дольше.

В комнате был полумрак, поэтому я вернулась в хорошо освещенную ванную. Встала лицом к зеркалу и спиной к мужчине, затем легко скинула полотенце. Ломать кости, так уж все разом. Я рассматривала своё тело: худое, истощенное, с сероватой кожей, покрытой розово-белыми полосками шрамов. Спереди их было не так уж и много. Я подняла глаза выше и увидела в зеркале отражение Грега. Он не отводил взгляда от моей спины, а затем в его глазах заблестели слёзы. Я застыла, даже не дышала. Сама я не могла плакать по себе, но увидеть слёзы в глазах сильного мужчины было сродни очищению.

– Могу я… – сдавленно начал он. – Могу я дотронуться до тебя?

Я кивнула. Он осторожно, словно боясь напугать меня, сделал пару шагов вперёд. Медленно поднял руку и коснулся моей спины. Он водил пальцами вдоль рубцов, едва касаясь, но тепло его руки всё равно согревало меня. Я смотрела в зеркало на обнажённую женщину и бережно касавшегося её мужчину и впервые за очень долгое время почувствовала надежду.

Смутившись, я потянулась за полотенцем и прикрылась спереди. Затем, повернувшись спиной к зеркалу, я обернулась, и сама решилась взглянуть на свою спину. Если бы не взгляд Грега, увиденный мной ранее, я бы, наверное, пришла в ужас. А так… Это всего лишь тело. Грег опустил голову и отошёл, но секунду спустя вернулся с пушистым банным халатом. Он помог мне надеть его и забрал влажное полотенце из рук.

Запахнув халат спереди, он завязал на поясе крупный узел, а затем взял меня за руку и вывел из ванной. Я не противилась его действиям. Усадив меня на диван, он начал суетиться. Накрыл мои ноги пледом, включил нормальный свет, достал из кармана какое-то устройство вроде планшета и напечатал что-то. Затем выдохнул и сел рядом со мной.

– Эля, ты можешь рассказать, что с тобой случилось? – тихо спросил он, поднимая на меня свои тёмные, гипнотизирующие глаза.

Да. Я должна ему всё рассказать. Он забрал меня от Анастара, только за это я ему обязана.

– Меня зовут Элеонора Валерьевна Наумова, мне двадцать лет, я родилась в городе Москве на планете Земля. Три с половиной месяца назад в нашу квартиру вломились незнакомцы, они убили моих папу и маму, а меня забрали на Драккар. Там меня бросили в темницу и пытали. Они говорили, что я не человек, а полукровка драксов, что моя мать была драксой. Мама никогда не рассказывала ничего подобного, так что я не знала ответов на их вопросы, звучавшие для меня совершенно бессмысленно. Я просто не могла дать палачам то, чего они хотели. Затем, примерно две недели назад, меня забрали из темницы, подлечили раны, нарядили и выдали замуж без моего согласия. В брачную ночь меня опоили какой-то дрянью, лишающей воли. Муж взял меня против моего желания. Впрочем, боли он мне не причинил. Потом меня увезли на Драмен. Я, видимо, немного сошла с ума, потому что плохо помню это время. Я, в основном, была в комнате, выходить одной мне запретили. Потом пришёл ты и забрал меня оттуда.

Грег внимательно слушал меня, не перебивая. На некоторых моментах он морщился, затем побледнел.

– Мне очень жаль, что ты прошла через такое, – сказал он, сжимая свои пальцы до белизны.

Слова ничего не изменят.

– Ты не сходишь с ума, – продолжил он. – Просто ты прошла через ад, а мозгу тяжело с этим справиться. Мне сказали, что у тебя травматический невроз.

Ох. Это многое объясняет.

– У нас на Земле это называют ПТСР – посттравматическое расстройство, – поделилась я. – Правда, я только в кино видела такое, но, вроде бы, это излечимо.

Странно, но я ощутила некоторое облегчение. Не хотелось считать себя сумасшедшей.

– Конечно излечимо, Эля, конечно, – горячо уверил меня Грег. – Если ты позволишь, я обеспечу тебе самое хорошее лечение. Поверь, драконы – великолепные целители. На Рантаире мы развиваем и магию, и технологии, и именно на стыке этих дисциплин рождаются настоящие чудеса. Наши целители – волшебники, и это не преувеличение.

Я прикусила губу.

– Что потребуется от меня?

Грег выдохнул, затем продолжил.

– Нормально питаться, гулять, умеренные физические нагрузки, общаться с драконами в меру твоего желания и регулярно проходить осмотр. Сможешь?

Подумав, я кивнула. В конце концов, мне это нужно больше, чем кому бы то ни было.

– А ещё… Ты позволишь свести шрамы?

Я сжала зубы.

– Нет.

От его вопроса меня снова пронзила боль. Когда целители драксов убирали шрамы с открытых участков кожи, боль была оглушающей.

– Но почему? Эля, я ни в коем случае не хочу давить на тебя, но шрамы будут постоянным напоминанием о пережитом. За несколько процедур не останется и следа.

– Здесь всё равно останется, – я показала на свою голову. – Здесь останется абсолютно всё. Я никогда не смогу забыть это.

Грег опустил взгляд и сжал руки в кулаки. В дверь постучали, и какой-то парнишка принёс две кружки с каким-то парящим напитком на подносе и тарелку печенья. До моего носа донёсся запах горячего шоколада. Я сглотнула слюну. Грег взял кружку с подноса и осторожно протянул мне, а парень поставил печенье и поднос на стол, поклонился и вышел, врезаясь в дверной проём от волнения. Горячий шоколад был удивительно сладким, вязким и вкусным. С каждым глотком он согревал меня изнутри.

– Попробуй печенье. Моя кухарка печёт самые лучшие печенья в мире.

Я взяла из руки Грега печенье. Оно было чуть тёплым, свежим, с потрясающим запахом сливочного масла. Первый же укус покорил моё сердце. Проскользнула мысль, что надо познакомиться с этой женщиной и умолять научить меня готовить такое же.

– Эля, я не буду принуждать тебя к чему-либо. Давай потом в лечебнице ты сама попробуешь и решишь, будешь ли сводить шрамы. Хорошо?

Нехотя отрываясь от печенья, я покачала головой.

– Я не хочу.

Грег поднял руки, мол, он не давит. Отставив полупустую чашку, он продолжил.

– Прости за то зрелище на площади! – сказал он, поджимая губы. – Обычно у нас такого не бывает. Понимаю, сейчас ты вряд ли поверишь мне, но те двое преступников совершили действительно ужасные вещи. Для женщины смертную казнь заменили на физическое наказание и ссылку, и это уже величайшая милость от нашего императора, учитывая всю тяжесть её преступления. Рантаир – это мирная планета. Драконы слишком ценят свою свободу. Преступность у нас минимальна, а уж казни, подобные той, это вообще редкость.

Он прав, не верю. Сложно поверить в это после увиденного. Толпа смотрела на ту казнь, ждала новых ударов и криков. Я не верю в то, что мирные существа могут так радоваться чужой боли.

– В тот раз на Драмене я взял твою кровь на анализ, помнишь?

Да, это я запомнила. Его смуглое лицо разогнало мой туман.

– Так вот, анализ показал, что ты не дракса.

В смысле?

– В тебе кровь драконов. Более того, судя по анализу, ты полноценный чистокровный дракон.

Я сглотнула.

– Мой отец точно человек. В темнице я думала об этом. Я знала бабушку и дедушку, видела его детские фотографии. Отец родился на Земле в самой обычной семье. Моя мать сирота, по крайней мере, по её словам. Детских фото и родственников не было. Драксы сказали, что она сестра их короля. Они, несомненно, точно знали, кем она была. Я имею в виду, знали её лично, и она не была драконом.

Грег сжал губы, затем всё же сказал.

– Дракса может родить чистокровного дракона только при одном единственном условии. Если у неё есть древний артефакт стихий, украденный первой королевой драксов. Кстати, её тоже звали Элеонора – вот совпадение! Ты не знаешь, у твоей матери мог быть этот артефакт?

От его вопроса я застыла. Вдох, выдох, вдох, выдох. Не терять сознание. Вдох, выдох. В ушах стоял голос палача: "Где артефакт стихий?" Он спрашивал это снова и снова, каждый день, каждый час и каждую минуту. Каждая пытка сопровождалась одним вопросом, и так до бесконечности. Грегу тоже нужен этот артефакт. Всё будет так же, как на Драккаре. Тело дёрнулось само по себе, как от удара, и я пролила горячий шоколад на белый халат и на диван. Грег вскочил на ноги, что-то говорил, потянулся ко мне с салфетками, но я сжалась в комок. Я просто больше не могу. Не могу. Хватит. Боли было слишком много.