Читать книгу Дочь императора. Том 2 - Дарья Викторовна Еремина - Страница 3

Мы вышли внутри жесткого щита, сплошным куполом накрывающего территорию раскопок. В лицо ударила нависшая над пустыней плотным бездушным навесом жара. Дыхание сперло. Лицо инстинктивно поднялось к небу, ища хоть каплю свежести и прохлады. Север начисто стер воспоминание об удушливых песках. Зацепившись взглядом за спину отца, я молилась, чтобы хоть один из мужчин сообразил стихийный щит. Инфор, вздохнув, накрыл нас прохладой. Я была уверена, что он недовольно качает головой за моей спиной.

Лагерь раскинулся в паре сотен метров. Желтые шатры и палатки волновались в дрожащем воздухе. Вокруг практически никого не было. Еще неделю назад здесь работали сотни человек. Теперь же лагерь и стелящийся справа в необозримом котловане город казались неестественно пустыми. Неторопливо спускаясь по пологому склону, мы полоскали края перекинутых через руку плащей в песке. Через несколько минут из центрального навеса вышли две белокурые женщины. Узнав в них маму и тетю, я побежала к ним.

– Мама!

Обнимая меня, она будто ощупывала, все ли у меня на месте. Не потеряла ли я по пути руку или ногу… Я же напротив перестала бояться некреациновых порталов отца.

– Да все со мной в порядке! Мама, наш дом!

Она грустно кивнула: ничего не поделаешь… А потом ее взгляд стал неузнаваем. Я обернулась к подошедшему отцу и Инфору. Кинув скупое приветствие, маг ушел к центральному навесу. Отец же молчал, напомнив человека, однажды встреченного у Воронки… целую вечность назад.

– Здравствуй, Андрес, – нашлась мама. Голос был обыденным, будто они виделись ежедневно. Почувствовав взгляд тетки, я отошла. Конечно, им было о чем поговорить без свидетелей. Взяв меня под руку, тетя повела под навес.

– Не кусай губы… – побранила, когда мы вошли внутрь.

– Они не виделись?..

– Нет. Ни разу за прошедшие годы.

– С возвращением в пески, Дайан! – крикнул мой бывший руководитель Ферон. Тряхнув головой, я поняла, что мы здесь с теткой не одни. В шатре разместилось с дюжину человек. Несколько лиц были знакомы. Я поздоровалась и помахала Ферону рукой.

– А Нис здесь?

– Нет, она в своей резиденции.

– Нис? – обернулась тетя.

– Мы работали здесь в паре с ней. А вы что делаете?

– Щиты держим, как и почти все, кого ты здесь видишь.

– Что, прямо сейчас держишь?

– Два часа через час. Сейчас перерыв.

Мне хотелось выйти на улицу, посмотреть на маму и отца. Не получалось представить… как они могли оказаться вместе. Но когда я обернулась к выходу, мама уже заходила внутрь.

– Что там? – спросила тетя.

Сделав синхронное движение указательными пальцами, как когда-то Ройс возле хижины Горана, мама недовольно покачала головой. Тетя вскинула одну бровь, обернулась к Ферону. Встретившись взглядом с ней, он пожал плечами. Их немое общение иногда начинало раздражать.

– У нас еще десять минут, – обратилась мама ко мне. – Ты в порядке? Как север? Есть хочешь?

Я засмеялась в голос, снова обнимая ее.

– Я была в Пьюрене, мама. Только что. Это незабываемо! Мне кажется, что там я могу все. Там нет границ!

Она улыбнулась.

– Отец… ушел?

– Ушел, – подтвердила она и кивнула запоздало, будто подтверждая это слово для самой себя. – Через два часа поговорим. Надо работать.

Я проводила их взглядом. Ангелы…

– У тебя есть задания для меня? – крикнула я Ферону, направляясь к его столу у задней стенки шатра.

– Какие у меня могут быть для тебя задания, скажи, пожалуйста? – засмеялся он. – Я с тобой в качестве «подруги» не всегда справлялся. А уж когда ты стала «дочкой» и вовсе не хочется связываться.

– Ты всегда был таким трусливым? – засмеялась я, и сбоку кто-то тихо поддержал мой смех.

– Иди устраивайся. Найду тебе, чем заняться. Ты же опять во дворец полезешь…

– Не сомневайся!

Вот теперь уж меня никто не остановит от спокойного исследование дворца. И еще я ни разу не заглядывала в башню, в которой периодически открывались новые этажи. Внутри она была уже намного выше, чем снаружи.

– Палатка за той, в который вы жили с Нис. Инфор с вами. Не обижайте! – крикнул Ферон вдогонку. Вероятно, последняя реплика должна была рассмешить меня, но я лишь поморщилась, выходя.

Подойдя к нашему новому временному жилищу, я откинула полог. Обернувшись, Инфор остановил на мне свой неизменно острый, почти злой взгляд. В атмосферу жары и песков он вписывался удивительно органично, будто был сыном пустыни. Буравя друг друга взглядами, мы одновременно перевели внимание на вошедшую девушку. Она сглотнула, переводя взгляд с меня на полукровку и обратно. Когда заговорила, голос предательски дрогнул. Стало смешно и грустно одновременно.

– Дайан, координатор просил вернуться под центральный навес, – пролепетала она.

Я вернула взгляд к магу. Почему они не передали просьбу мысленно? Зауважали, что ли? Центральный навес находился в трех жилых палатках и двух рабочих навесах от нашей палатки. Указав на незнакомого полноватого мужчину в возрасте, девушка исчезла. Я подошла.

– Кларисс спрашивает, не можешь ли ты прояснить ситуацию с ее сыном. Возможно, он упомянул, куда направляется? – спросил он скучающим тоном.

Я отрицательно качнула головой. Версию о том, что полукровка исчез из-за меня, говорить вслух было бы неразумным.

– Скажите, что я не знаю.

– То, что из-за тебя – говорить не стоило?

Он рассмеялся на расширившиеся в ужасе глаза.

– Шучу. Передал, что не знаешь. Спасибо.

Кивнув, я пошла обратно. Вот уж подобные шутки совсем некстати…

Инфор сидел на единственном в нашей палатке стуле. Встав у входа, я осмотрелась. Здесь могло разместиться и размещалось раньше десять человек. Теперь часть коек была свалена в углу. Откуда-то взялся столик и невменяемой конструкции табуретка. Развернувшись ко мне, Инфор закрыл ненадежную конструкцию балахоном. Я собиралась переодеться во что-нибудь летнее и поставила сумку с одеждой на одну из свободных коек.

– Дайан, не в моих правилах лгать. Особенно друзьям. Особенно Андресу. На прямой вопрос я дал прямой ответ.

– Не имеет значения. Ты ведь мне даже не друг, – кинула я через плечо.

Когда я достала легкие белые шаровары и тунику, жившие в сумке последние месяцы постоянно, ввиду работы в пустыне, Инфор вышел. Переодевшись, я блаженно вытянулась на жесткой койке. В теле и вокруг, будто невидимым коконом, меня все еще сопровождала энергия Пьюрена. Закрыв глаза, я мысленно вернулась туда.

Через два часа пришли мама с тетей. Мы не говорили о доме и старались не говорить об отце. Не желая вспоминать о грустном, я задала отвлечённый вопрос: почему ангелы? Когда же мама кинула взгляд на сестру, я поняла, что и эта тема не из веселых.

По ходу рассказа я чувствовала, как изумленно раскрываю рот. Мама и тетя – ангелы императора? Разве это возможно? Моя мама – телохранительница императора Сартена?! В это совершенно невозможно было поверить, но тут же вспоминался рассказ отца в далекое и жаркое лето. Потому его взгляд и стал тогда таким грустным. Он знал их, и как оказалось, достаточно близко.

Скрестив ноги на жесткой койке, я переводил взгляд с одной родной женщины на другую. Они же были в самом центре событий, происходящих последние сорок лет! Они знали все! И знали в деталях, о которых историки не могли и мечтать!

Мама смотрела на меня светлым добрым взглядом. Тетя насмешничала, комментируя.

– А почему у отца нет телохранителей? Только Ирон во дворце.

– Того, что он терпеть не может псиоников, не достаточно? – усмехнулась тетя Карел.

– Считает, что не нуждается. Потом, не уверена, что легко найти боевого псионика, способного существовать в темпе работы императора и перемещаться с его скоростью, – добавила мама.

– Это мало имеет значения на ступенях выше второй, – поддержала тетя, – но и Сартен был небоевым магом, и Ранцесс – небоевым псиоником. Андрес же сейчас не только руководит, но и участвует в боевых действиях… Прямо сейчас на южной границе…

– Харенхеш… – пробормотала мама.

Синхронно поднявшись, они пошли на выход. Я тоже поднялась, удивленно наблюдая.

– Что происходит? – спросила у Инфора, сонно пережидавшего жару под щитом, в узкой тени палатки. Мама и тетя быстро шли в направлении главного навеса. – Инфор! – дернула я его за рукав, наклонившись.

– Харены по берегу и на море, – очнулся он.

– Они на Баэндар идут? – отступила я.

– Баэндар второй город по пути. Западнее его есть еще один порт.

– Инфор…

– Даже слушать не хочу, – проговорил он, поднимая взгляд.

Я отошла, чтобы видеть центральный навес, где скрылись мама с тетей. Как можно отсиживаться здесь, когда харены с совершенно понятными намерениями приближаются к Баэндару? Инфор смотрел куда-то в недоступную мне даль. Острый взгляд из-под черных бровей не предвещал ничего доброго для людей, сталкивающихся с его владельцем. Хищный нос и сжатые губы делали его лицо еще более агрессивным. Лишь выпирающий кадык своим движением оповещал о том, что замерший передо мной человек – жив.

Вероятно, недовольный тем, что я его разглядываю, а может и тем, что мысленно ругаю его, Инфор взглянул на меня сквозь упавшие на лицо смольные лохмы. Ты же должен быть там! Это твоя работа. Ты же хочешь туда не меньше меня!

– Моя работа – обеспечение твоей безопасности, – сухо ответил он на мои мысли.

Все же мы с Ройсом ошиблись, предполагая его вежливое игнорирование моего мыслительного процесса. Я вернулась в палатку. Не видя, чем могу здесь заняться, вышла обратно. Инфор наблюдал за мной без эмоций. Когда я направилась к древнему городу, не остановил…

В кольце щита, который поддерживали мои родные, я могла чувствовать себя значительно свободнее, чем в доме Кларисс. Через два дня боевая гильдия Объединенных земель столкнулась с подданными Харенхеша между разоренным портом контрабандистов и Баэндаром. Когда я, с трудом извлекая звуки из сжимающегося от ярости горла, спрашивала, почему не защитили порт, мама лишь молча кусала губы. Тетя ответила, что мы не могли вывести силы с юга основной территории.Только оставшись наедине с собой (и Инфором) я поняла, что на юге отец.

При подсчете взаимных потерь выглядело так, будто Объединенные земли отбились, не уступив ни Баэндар, ни Милоран, на которые были направлены силы Харенхеша и Дозарана. Я же забилась в угол, не понимая, как это взаимное истребление можно назвать «маленькой победой».

Понимая, что лишь захватив принадлежащее Объединенным землям побережье, Харенхеш осмелится сунуться в раскопки, мы были более или мене спокойны. Неоднозначные чувства вызывало понимание, что мы законсервированы под щитом раскопок посреди войны. Когда я спросила, что будет, если Харенхеш решится пробиться к раскопкам, тетя пожала плечами и ответила, что нападающие столкнутся с пятью тысячами сильнейших магов, псиоников и рейнджеров Объединенных земель. Я вспомнила, что уже как полгода все креацинщики страны были переведены на штамп кристаллов… Знал ли мир более многочисленные и мобильные боевые силы, чем боевая Гильдия Объединенных земель? В общей сложности к моменту начала военных действий в ней насчитывалось около шестисот тысяч рейнджеров и столько же магов и псиоников вместе взятых. О неспециалистах я не спрашивала. Важно было то, что и одна из трех поднявшихся против нас сторон не имела подобных сил специалистов. Правда, какие отношения были у Харенхеша с эсхонцами, а у тех с Дозараном я понять не могла. Очевидным было лишь то, что они давно ждали движения на Сиане. И как только Харенхеш развязал войну – выступили, зажав со всех сторон.

Сидя в тени колонны на горячих белых ступенях центрального дворца, я думала о Петире. Где он сейчас? У Баэндара, у Милорана или на востоке? Жив ли еще? Вот уж чья мать не прятала отпрыска за щитом, круглосуточно поддерживаемым сменами в двадцать шесть специалистов. Когда сведения со всех концов будут собраны в единый отчет, мы поймем, что такое война. Беда, с которой не были знакомы три поколения ланитов. Жутко стыдно было размышлять о происходящем, сидя в безопасности. Вместе с угнетающей жарой прямо с неба давило чувство вины и беспомощности. Я ничем, абсолютно ничем не могла помочь тем, кто должен был умереть сегодня или завтра.

Вздохнув, я обернулась к Инфору, подпирающему плечом колонну наверху.

– Ну что?

– Пойдем! – крикнул он в ответ. Без получения полного отчета по содержимому здания маг не пускал меня внутрь.

– Там – Ответчик – иллюзия, высасывающая силы и убивающая. Если хочешь узнать ответ и готов отдать за него жизнь, рекомендую, – я махнула рукой налево, проходя мимо иллюзорной стены. В голове тут же послышался тихий зов сущности. Мы уже стали добрыми знакомыми за время работы здесь. Но силы он вытягивал с присущим постоянством. Благо, жертв больше не было. Инфор не отреагировал на мои саркастические пояснения.

– Там – бассейн. Вполне натуральный, – указала я в противоположную сторону, когда-то вызвавшую во мне страх. Как я ни уговаривала, Нис так и не смогла туда зайти. Инфор поморщился, отворачиваясь. – Что там, расскажешь?

Он покачал головой.

– А предыдущие комнаты ты видишь? Зайти можешь?

– Там карта путей движения всех магических животных планеты, – указал он рукой на предыдущий левый «коридор». – Можно посмотреть где, кто и куда сейчас идет. Какие виды вообще сохранились со времен жизни города.

– Город не умирал. Ответчик существует в настоящем времени. Наверху тоже есть… – я попыталась изобразить жестами трансформирующийся огромный шар на втором этаже. – Появившиеся в наше время… объекты.

– Ну, пошли, если хочешь, – согласился маг безразлично. – Справа пустая комната. То есть, там нет магии. Если есть информация для псиоников, то однозначно выше моей ступени. Вначале слева приемная, судя по всему. А напротив… – Инфор медленно пошел обратно. – Пойдем.

Я удивленно направилась за магом. Остановившись у стены, он прикоснулся ладонью к блестящему белому камню и провел по глади пальцами. Обернувшись, поманил меня.

– Закрой глаза лучше. Бояться можно, сомневаться – нет, – обняв меня сзади и вытянув ладонь вперед, маг сделал шаг вперед. Мы проходили так с Нис. Она доверяла мне безоговорочно, даже когда я сама себе не доверяла. Это не просто подкупало. Через какое-то время я поняла, что мы в равной степени зависим друг от друга. И если что-то случится, от этого доверия может зависеть ее или моя жизнь…

Когда Инфор отошел, я опомнилась и открыла глаза. Тут же взвизгнула, приседая на корточки и вытягивая руку.

Ко мне деловито и бесшумно, с неискренним, напускным сомнением подходила полупрозрачная розово-рубиновая кошка. Или пантера. Нет, скорее все же большая кошка… по колено в холке. Потершись чуть наэлектризованным теплом о мою ладонь, она подошла ближе, почти к лицу. По полосатой шерстке бежали тоненькие волны разрядов.

– Что это, Инфор?!

– То, что видишь, – в голосе слышалась улыбка и я обернулась, чтобы посмотреть на него.

Я не могла вздохнуть от удовольствия и захвативших эмоций.

Обернувшись, существо произнесло внятное ленивое «мяу». Я подняла голову, замечая движение вокруг. Поднялась, отступая. Инфор осматривал помещение.

– Четыре…

– Семь… – поправил маг, не двигаясь с места.

Я обегала взглядом зал. Квадратов двадцать, пара десятков колонн разной высоты по одной из сторон. На трех из них, одна под другой – такие же красно-розовые полосатые создания. По левой стене на полу – белая каменная плита. Возможно, столешница… Это все что сохранилось. Все открытые залы были вычищены давным-давно.

– Они опасны? – спросила, не без опасения наблюдая, как к нам направляются еще несколько магических созданий.

– Конечно. Кто знает, на что они запрограммированы…

Снова присев к легшей у ног кошечке, я улыбнулась. Даже приблизительно я не чувствовала их назначения. Не будь они настолько явно сотканы из разреженного креацина, я бы и не догадалась, что в них есть магия.

– А что тебе сказали о них?

– Живут и живут. Жертв нет. Называют кифами.

– А взять одну можно?

Кошечка двигала головой, когда я водила пальцами за ушком. Урча, словно живая, прикрывала черные глазки. Остальные сели чуть поодаль, наблюдая. Понимая заминку, я обернулась. Инфор смотрел на меня как-то странно.

– Ну, прямого запрета нет? – подсказала я магу. Он отрицательно качнул головой. – И опасности ты не чувствуешь?

– Дайан… Я даже представить не могу намешанных в них программ. И Андрес не увидит. Тот, кто создал их… тогда и речи не было о ступенях.

Поднявшись, я постучала пальцами по ключицам. Не раздумывая, кошка прыгнула на руки. Невесомая абсолютно! Казалось, я держу в руках туман.

– Попробуй только забрать, – улыбнулась я магу и вздрогнула: кошка зашипела, выпустив алые коготки.

– Как удобно, – подумал Инфор вслух. – И крови на таких когтях видно не будет…

Я засмеялась, подходя к стене. Если у меня получится вывести ее из дворца, я стану единственной обладательницей кифа в мире! Оставалось надеяться, что кошечка не принадлежала этому городу, будучи привязана намертво, как Ответчик.

– Ну? Чего ты ждешь? – обернулась я к мешкающему Инфору. Впервые я видела в нем сомнения. Это смешило, делая его человечнее.

– Ты уверена?

– Более чем!

Маг недовольно тряхнул головой и обнял меня. Мы прошли сквозь иллюзорную стенку и я открыла глаза. Кошка спрыгнула на пол.

– Пойдем, – позвала я и побежала к выходу. Как же хотелось, чтобы она смогла выйти… чтобы жила самостоятельной жизнью. Чтобы не зависела от этих раскопок!

Сбегая за мной по ступенькам, кошка сделала неожиданный длинный прыжок и остановилась впереди, выгибаясь.

– У тебя есть имя?

Создание смотрело на меня черными глазками, тихо мурлыча.

– Будешь Нис?

Потершись о ногу, Нис сказала «мяу». Инфор недовольно качал головой, но молчал.

Намереваясь показать кошку маме, я пошла к лагерю. Нис бежала рядом. В ярких солнечных лучах она казалась состоящей лишь из казавшихся в сумраке дворца малиновыми полосок. Полоски, полоски, полоски – сплошные полоски, лапки, ушки и черные глаза. Вот что бежало за мной, изредка делая немыслимый прыжок вперед, разворачиваясь и выгибаясь в ожидании.

– Когда у мамы кончится смена? – влетела я под центральный навес. Пять или шесть человек, включая Ферона и координатора, изумленно повыскакивали с мест.

– Дайан! – крикнул бывший руководитель и изобразил что-то руками. – Как ты посмела?!

– Оно живое? – послышался вопрос сбоку.

– Почему нет? – односложно ответила я на оба вопроса.

– Мы ничего о них не знаем! Они могут быть опасны!

– Вот и узнаем! – отрезала я. – Так, когда смена?

Ища поддержки, Ферон перевел взгляд на мага за моей спиной. Я поняла, что Инфор лишь пожал плечами.

– Сорок минут еще, – опустился Ферон на место, неожиданно сделавшись уставшим и угрюмым.

Я понимала его в полной мере. Вокруг война, а я стащила из раскопок магическое животное, даже гипотетическую опасность и ценность которого никто из живущих и не предполагает. Выйдя из-под навеса, я пошла наверх, к щиту. Инфор и Нис следовали не отставая.

– Дайан! – позвал маг через десять минут, останавливаясь в сотне метров от щита.

– Я хочу лишь проверить, может ли она покинуть город.

– Может. Почему нет? Мы уже за пределами…

Я взглянула на Нис. В этот момент по шерсти тонкой белой ниточкой пробежала волна.

– Нис, ты ведь разумная кошечка? – спросила я, присаживаясь на корточки рядом с ней. Вытянув лапу, она смогла бы пройтись мне коготками по щеке… – Можешь зайти за щит и вернуться?

Кивнув на щит, я поднялась.

– Не думаю, что она реагирует на слова… – засомневался Инфор, подходя.

– На что же она реагирует? Предполагаешь, ей можно управлять?

– Дайан, она уже создана! Уверен, что сделать ее было намного сложнее, чем напичкать программами ответных реакций на эмоциональные посылы и мысленные образы.

– А… – кивнула я, соглашаясь. Посмотрела на щит, представляя как Нис могла бы добежать до него, пройти сквозь и вернуться. Фантазерка из меня была не ахти, но все же…

Нис легкой трусцой побежала к щиту. Я изумленно обернулась к Инфору. Она слушает! Но шоком было то, что кошке комплексный щит был глубоко безразличен. Пройдя за него и обратно, через пару минут она уже лениво тянулась у моих ног. Открыв рот, я переводила взгляд с розовой бестии на мага и обратно.

– Как думаешь, если я представлю, как она разрывает тебя на кусочки?

– Лучше не стоит… – предостерег Инфор на полном серьезе. – Давай не будем проверять.

Вздохнув, я пошла обратно к лагерю. Нис семенила между нами, подергивая ушками.

– Почему отец не взял себе такую, как думаешь?

Инфор неожиданно рассмеялся и тряхнул головой.

– Не подумал, наверно.

Я вскинула брови. Ну, возможно и так.

– А потом… Эта тварь подошла к тебе, как только ты вошла в зал. Другие остались наблюдать издалека. Возникла бы у тебя мысль забрать ее, если бы ни одна не подошла и не выказала внимание?

– Считаешь, они могут выбирать? – удивилась я.

– Ничего я не считаю. Будь осторожна с ней.

Мама отреагировала на Нис неоднозначно: с сомнением и страхом. Тетя же визжала от восторга, как и я при первом взгляде.

– Какая прелесть!!!

– Она не опасна?

Я улыбалась, не отвечая. Тетя игралась с созданием. Мама наблюдала на почтительном расстоянии. Нис внимание нравилось как любой дворовой кошке. Слух о приобретении мной магического животного разнесся по лагерю мгновенно. К вечеру уже все сто с хвостиком оставшихся в раскопках человек успели нанести ей визит. Некоторые видели полосатое создание не впервые. Укладываясь спать, я не могла оторвать от нее взгляд. То ли в помещении она казалась ярче, то ли цвета стали насыщеннее.

Сев на постели, я кинула мысль в пустоту:

– Она подпитывается от людей. От эмоций, обращенных на нее. Это же энергия! Видите, как расцвела?

Подняв взгляд от книги, Инфор согласно кивнул. Мама недовольно покачала головой. Тетя Карел улыбнулась, отворачиваясь к тенту палатки. Почувствовав, что говорят о ней, Нис тихо замурлыкала с пола. Конечно, это не моя добрая старая напарница, но все же… у меня снова была пустынная спутница Нис.

Через месяц харены заняли Баэндар. Два города на востоке и один к западу от Милорана смели с лица земли, как и лежащие поблизости деревни. На юге держался лишь Милоран. Ежедневно в нем гибло от одного до нескольких десятков человек, но больших наступлений не было. Ударившие с востока эсхонцы встретили лишь пустынные стены покинутых городов. Казалось бы – радуйтесь! Они смели маленькие невинные городки подчистую, не оставив камня на камне. Отца я не видела, мрачнея и переживая все больше. Нам были доступны новости в полном объеме. И новости эти не радовали. Нас прижимали к центру. На Сиане же остался один город с порталом. После очистки побережья внимание Харенхеша переключится на раскопки. И тогда отец будет вынужден перекинуть сюда силы, сейчас позволяющие удерживать границы с юга и востока.

Однажды в полуденной жаре наверху показалась розовая колба цинна. Я шла в палатку после обеда. Лучший способ переждать жару – проспать ее. Но увидев в дрожащем воздухе высокую тонкую фигуру с длинными соломенными волосами, я замерла. Кларисс передвигалась широкими уверенными шагами, будто шла не по песку, а по гладкому полу. Когда между нами оставалось шагов двадцать, Нис лениво прошла вперед и села чуть сбоку. Замерев на мгновение, Кларисс все же подошла. Уставший взгляд и круги под глазами говорили больше, чем можно было бы узнать из новостей. И так худющее лицо осунулось еще больше, сделав ее похожей на иссушенный овощ.

Убрав с лица волосы, она посмотрела на Нис, за спину, где маячил Инфор, и прикоснулась к моему плечу.

– Скажи мне в глаза, что ты не знаешь где мой сын, и он не упоминал о своих планах, – приказала она глухо.

Я сглотнула, хмурясь. Закусила губу, отрицательно качая головой. Как же ей тяжело сейчас. Я даже представить себе не могу.

– Не знаю, Кларисс. Он не говорил о своих планах. Прости.

– За что?

– Я не могу тебе помочь…

Она порывисто вздохнула, оборачиваясь к цинну.

– Дайан…

– Если он подаст о себе весть, ты узнаешь об этом первой… – обнадежила я поспешно.

Окинув меня быстрым взглядом, женщина кивнула. Отошла на шаг, остановив взгляд на Нис. Присев быстро и пружинисто, протянула руку к полосатой бестии и потрепала ушко, Показалось, что полукровка что-то шепнула кошке. Нис зевнула. После этого, не взглянув на меня, Кларисс направилась обратно к цинну. Похоже, больше ей здесь ничего не было нужно.

Вернувшись к обеденной палатке, я остановилась перед ожидавшим Инфором.

– Ищет сына, – пояснила зачем-то…

– Она мать.

Я нахмурилась. Было тяжело. Ото всего, что происходило за щитом. Из-за войны и Ройса. Из-за Петира. Из-за опасности, висевшей над отцом. Но каждый раз, рассчитывая на его участие и поддержку, я вспоминала, что Инфор мне «даже не друг». Проглотив все переживания, какие хотела разделить с ним, я прошла мимо. Нис и маг, я уже привыкла к этому, следовали позади.

– Почему она не кристаллом?

– Вероятно, ей нужен цинн.

В это мгновение сверху, практически от границы щита, кто-то прокричал приказ освобождать место. Я обернулась на неожиданно громкий голос. С подъема, где Кларисс остановила цинн, к лагерю шел человек в серой тунике и штанах. Откуда он там взялся? Я же только что там была…

Через мгновение за его спиной в красной вспышке появился еще один псионик. Инфор вышел вперед, защищая ладонью глаза от солнца.

– Кто это?

Через минуту на склоне между лагерем и щитом уже выстроилось несколько десятков человек. Появившийся первым прошел в центральную палатку.

– Ты работала здесь. В домах можно жить? – спросил маг.

– Ну… наверно, можно. Где-то даже мебель сохранилась, – пожала я плечами.

– Покажи где именно, я проверю.

– Что происходит? – я пошла вперед, к восточной части раскопок. Почти по самому краю котлована стояли домики, облазанные нами с Нис вдоль и поперек.

– Перебрасывают боевые силы. Сколько их окажется здесь через десять минут, представить сложно. Лучше не мешаться.

– Затопчут? – усмехнулась я.

– Закройте дворец и башню! Быстро! – послышался голос Ферона от центрального навеса.

О да, если этот народ начнет лазить по городу, то произойти может что угодно. Одно общение с Ответчиком чего стоит…

– Вот тот крайний сохранился так, будто его только покинули, – я вытянула руку, указывая пальцем на двухэтажный дом, ставший первым в числе моих рабочих объектов здесь.

Кивнув, Инфор пошел в указанном направлении.

– Собери вещи в палатке, – порекомендовал не оборачиваясь.

Я послушно направилась к жилым палаткам. В лагере стало жутко тесно. Люди все прибывали и прибывали, казалось, что конца этой черно-сине-серой реке не будет. Пока виднелись только специалисты. Во время раскопок лагерь обеспечивал почти тысячу человек с ежедневным подвозом воды из оазиса Т и Баэндара. Если сюда перекинут обещанные пять тысяч и они задержаться, уже завтра нам будет нечего пить…

Зайдя в палатку, я вздрогнула.

– Смотри, какая киска!

– Две киски!

Возмущенно нахмурившись, я пошла к нашим кроватям. На них уже кто-то лежал и сидел. Сваленные в углу койки расправляли и ставили на пол. Лагерь становился муравейником, в котором сложно было пройти и продохнуть.

– Позволь, я соберу свои вещи, – я остановилась перед мужчиной, облокачивающимся на нашу тумбу. Улыбнувшись, он отошел.

– Эй, останься с нами! Зачем съезжаешь?!

Пытаясь игнорировать реплики, летящие со всех сторон, я сгребала все содержимое в дорожную сумку. Обернулась на место, где висела сохнущая одежда. Закусила губу. Забудь.

– Крошка, как тебя зовут? – поинтересовался кто-то, взяв меня за плечо.

– Да, отстань от нее.

Я обернулась, растерявшись.

– Убери руку, – проговорила дрожащим голосом. Почему-то стало страшно. С полу зашипела Нис.

Высвободившись, я пошла на выход. В палатке оказалось намного больше народу, чем могло бы разместиться. Запах завис дикий. Опустив взгляд в пол, я замечала измазанные засохшей грязью сапоги и штаны.

– Куда же ты? – снова кто-то дотронулся до руки, потом и вовсе нагло обнял за талию. Я подняла взгляд на незнакомое улыбающееся лицо. Подумав о кошке, представила виденные однажды алые коготки. Через секунду Нис вальяжно провела лапой от нижней части бедра парня до колена. Он взвыл сразу, но отшатнувшись, лишь наткнулся на кого-то за спиной, а ногу высвободить не смог. Пытаясь зло пнуть кошку, он пинал лишь розовую дымку… Я же смотрела в лицо, скривившееся от боли и испытывала жгучий стыд: это защитники Объединенных земель, мои вымотанные до изнеможения гильдийцы. Они не прячутся за щитом в пустыне, а встречают опасность лицом к лицу. Они отстаивают наши земли и наши жизни. А я в ответ на, хоть и наглое и безобразное, но вполне прогнозируемое приставание тоскующих ребят, повела себя как последняя сволочь: напустила Нис. Ведь можно было обойтись обычной магией, даже словами…

– Прости, я не хотела…

Отталкивая остолбеневших магов, я пробиралась к выходу. За спиной слышалась ругань.

– Стоять! – рявкнул кто-то. Я замерла. – Имя, гильдия, направление, ступень, цель нахождения в раскопках?

Сглотнув, я инстинктивно подобралась. Прямо передо мной стоял коренастый обросший желтым жестким волосом мужчина мне по плечо.

– Дайан. Гильдия магов, пятая ступень… – пролепетала я, соображая цель нахождения в раскопках.

– Четвертая, – послышался знакомый голос от выхода. Я облегченно вздохнула. Но почему четвертая?

Тем временем человек передо мной удивленно обернулся.

– Инфор! – громыхнул он, кажется радостно. Обернулся на людей в палатке. – На сколько рассчитана палатка?

– Десять человек! – тут же крикнул кто-то мне в ухо.

– Двадцать остались, остальные вон!

И тут же направился к Инфору, кажется, позабыв обо мне. Я просочилась наружу. Возможно, меня никто не заметит в общем замешательстве.

– Стоять! – крикнул мужик, обернувшись ко мне. – Она мне бойца ранила.

– Иди в дом, я разберусь, – Инфор повел подбородком.

Не дожидаясь комментариев, я поспешно направилась в город. Вокруг стало еще теснее. Даже на центральной площади Зальцестера не бывало так людно. Спертый воздух в их толпе не позволял вздохнуть полной грудью. Голоса Инфора и громкоголосого мужика мгновенно потонули в общем гаме.

В доме ничего не изменилось. Удивительным образом сохранившаяся мебель делала оба этажа почти уютными. Мы облазили здесь каждый угол. Я не чувствовала магии. Но то, что именно она позволяла сохраниться уцелевшим за века предметам – было очевидно.

Дыры в широких каменных стенах, пожалуй, следует прикрыть хоть рубашкой. Деревянные лежаки сойдут. Правда, их всего два. О матрасах мы здесь мечтать не можем. Я усмехнулась: чего я ожидаю от похороненного под песками несколько тысячелетий домика?

Услышав голоса Инфора и мамы снизу, я спустилась.

– Нам не хватит воды! – тут же высказала свое главное опасение.

– Завтра с утра они уже двинутся к Баэндару, – обрадовала тетя.

– И сколько всего тут?

– Пять тысяч останутся на ночь. С утра выдвинуться. И еще пять тысяч перекинутся.

Я вздохнула. Если они пойдут гулять по раскопкам…

– Предлагаю пообедать сегодня пораньше, – грустно улыбнулась мама. – Иначе эта армия все подъест до нас.

– Армия? – не поняла я.

– Армия Объединенных земель. Именно так, – уверенно поддержала маму тетя тоном, который без объяснений должен был все объяснить. Пожав плечами, я пошла к маленькому столику из белого мрамора. Поставила на него сумку с вещами.

– Здесь только две кровати.

– На одной ты, на второй мы с тетей, – распределила мама.

– А Инфор где?

– Он сам разберется, – фыркнула тетя и выглянула в дыру, служащую окном. Покачала головой.

– Пойдем есть, – сказала мама твердо. Кроме того, что мама была просто права, предполагая, что наплывшие гильдийцы подметут запасы лагеря подчистую, с ней абсолютно не хотелось спорить.

– Почему четвертая? – вспомнила я, когда мы сели с краю одного из длинных столов в стремительно заполняющемся обеденном навесе. Инфор пожал плечами:

– Стараешься, наверно.

– Вы о ступени? – вмешалась мама. – Ей по окончании школы определили предел.

– Предел? – усмехнулся маг, поднимая взгляд от тарелки. – В бытовой магии и креацине она со своей усидчивостью потянет на девятую от силы. Владение чистыми стихиями и преобразованиями – четко четвертый. Дальше не пойдет ввиду неверия в собственные силы. В щитах может дойти до третьего, если не будет лениться. – Инфор обернулся ко мне, откусывая жесткую лепешку. – А если пойдет по стопам Сархата, то ступеней вообще не обозначено. Так кто определяет пределы?

– Ну, ясно. Тебе виднее, – согласилась тетя.

Я двинула бровями и запустила в рот красный боб. Взгляд упал на стучащие по столешнице пальцы тети. Склонив голову на бок, она наблюдала за кем-то за нашими с Инфором спинами. Я обернулась заинтересованно. Пробежалась по незнакомым лицам за столами переполненного навеса. Кто-то уходил, кто-то вставал, кто-то заходил внутрь. А потом взгляд остановился на русой замершей голове.

Петир смотрел на меня, стоя одной ногой за, а другой перед лавкой, на которую собирался сесть. Я нахмурилась. Кивнув мне приветливо, без улыбки, он сел.

Мгновенно потеряв аппетит, я смотрела на скудный ввиду нахлынувших гильдийцев обед.

– Дайан, ешь. Потом поговорите, – строго сказала мама.

Подобравшись, я хотела подняться.

– Сиди! – одернула меня тетя. – Сама не хочешь, дай другим поесть.

Я кивнула, виновато опуская взгляд.

– Смена через пятнадцать минут.

Подметя все, что было в тарелках, они поднялись. Дотронувшись до моего плеча, сначала тетя, потом мама пошли к выходу. Не прошло и минуты, как место заняли две немолодые веселые женщины-рейнджеры. Пожелав им приятного аппетита, я поднялась. Инфор поднялся вместе со мной. Кусая губы, я пошла из обеденного навеса, уткнув взгляд в песок под ногами. Вокруг, прячась в узких полосках тени от навесов и палаток, обедали те, кому было все равно, есть ли под их тарелкой стол или нет. Инфора то и дело приветствовали голосом или кивками. Он отвечал хмуро и неохотно.

Стало значительно тише. Люди попрятались от жарящего солнца, где могли. Такое количество народа лагерь вместить был неспособен. Наверняка кто-то разместился в незакрытых зданиях древнего города. Поискав глазами где бы приткнуться, я просто обернулась ко входу под навес и замерла посередине местной улицы. Кинув на меня привычный острый взгляд, Инфор предпочел отойти в тень.

Я все понимала. Я знала, что ничего уже не исправить и не вернуть. Но просто уйти сил не было. Он вышел практически сразу. На еще больше загоревшем лице застыла жалкая, призванная скрыть страдания, улыбка. Я хмурилась, изо всех сил сдерживая неожиданно подкатывающие слезы. Как же я безумно скучаю… и как явно это становится, когда ты рядом.

В мыслях была такая гнетущая, выжженная пустота, что слова приветствия не находились.

– Забавное создание… – проговорил он, кинув взгляд на Нис.

– Петир… – сглотнула я, преодолевая разделявшие нас шаги.

Крепко обняв меня и целуя в висок, он что-то шептал. Пытался успокоить. Прижимал к себе, гладя спину и голову. А я лишь дышала им, боясь отпустить. Не могла выпустить из рук, прекрасно помня, что уже потеряла.

Когда я подняла лицо, Петир смотрел все тем же до боли знакомым внимательным взглядом. Будто не прошли месяцы, а Ройс еще не успел появиться и исковеркать мою жизнь. Будто пытаясь снова что-то понять во мне.

До слуха начали доноситься реплики невольных наблюдателей. Новые друзья Петира смеялся, прося оставить и ему. Я покраснела, беря его за руку. В доме, куда мы переместились, нас никто не побеспокоит. Я не знала, что скажу ему. Хотелось просто побыть с ним, болтая хоть о чем.

Когда за нами захлопнулась дверь, я облегченно вздохнула. Это невообразимо… проход сквозь толпу насмехающихся гильдийцев был сравним с купанием в сточной канаве!

– А Инфора к тебе Андрес приставил?

– Вы знакомы?

– Конечно. Я же теперь в боевой гильдии в Милоране…

– Пошли наверх.

– У тебя есть талант – оказываться в центре внимания, где бы ты ни появилась. Сейчас, со стороны это смотрится именно как способность притягивать к себе взгляды, слухи, события…

Я засмеялась, поднимаясь по ступеням. За спиной хлопнула дверь. Инфор, конечно, отличается некоторой деликатностью, но выжигающий легкие воздух пустыни был способен загнать под крышу кого угодно.

– Наверно, я должен тебя поздравить? – спросил Петир, поднявшись за мной в единственную комнату второго этажа. Я удивленно обернулась. – Император признал тебя дочерью!

– А если я скажу, что на самом деле прихожусь ему дочерью, ты поверишь? – я присела на деревянный настил одной из коек. Петир замер у стены, подперев ее плечом.

– Если ты скажешь, я попытаюсь поверить.

Я вздохнула, понимая его сомнения. Он был не одинок, видя в сделанном Андресом признании попытку оградить меня. Незнакомым людям версия с дочерью казалась крайне сомнительной. Хотя бы из-за нашей разницы в возрасте и всех предшествующих слухов.

– Это правда. В тот вечер во дворце это увидела псионик, работающая в доме Саши. А потом подтвердила и мама.

Подойдя, Петир присел напротив и закинул ногу на деревянный настил. Только когда он откинулся на жесткую спинку и закрыл глаза, я увидела разваливающую его усталость. Хотелось приласкать его, поцеловать нежно и успокаивающе, но я лишь сжала кулак. У него уже другая жизнь. Даже не важно, выросла ли та навязанная Ройсом связь с Анри в какие-то отношения. Мне места в его жизни уже не было. А своей лаской я лишь заведу его. Заметив, что смотрю на него не дыша, я осторожно выдохнула. Как же я скучаю по твоим рукам, прикосновениям, поцелуям. Ты не представляешь…

– Откуда вас перебросили? – спросила я тихо, чтобы не дать голосу сыграть со мной злую шутку.

– С востока нашу тысячу. Две тысячи из центра, вроде. Одну из Милорана. И одну… то, что от нее осталось – с южной границы. Мы вывели все население из Эземстера, Лиоха и Турена. Думали, эсхонцы пойдут вглубь, там укрепленные города старых границ. Но они не пошли, выместив злость на пустых городах, когда-то принадлежавших Эсхону. На защиту старых границ кинули более или менее свежие силы, – Петир усмехнулся. – А нас сюда.

– Глупо как-то… – подумала я вслух. – Ведь у каждого есть цель. У Харенхеша – раскопки. У Эсхона и Дозарана – отвоевать приграничные земли или растащить Объединенные земли по кусочкам, как программа максимум. Они не могут договориться что ли?

– Не могут. Дозаран с Харенхешем еще как-то контактирует. Эсхон же играет свою музыку. Они как бандиты. И думают как бандиты и действуют…

– Вот уж… – я усмехнулась. – Сдается мне, что это парочка из Умена обрушила мой дом…

– Твой дом?

Я вздохнула, откидываясь по его примеру на спинку и закидывая ногу на деревянный настил.

– У меня больше нет дома, Петир.

– Печально, – сказал он. Я подняла взгляд, чтобы увидеть его лицо. Для него это просто «печально»! Мог ли он огрубеть за прошедший месяц (всего месяц!) настолько? – Но ты всегда можешь взломать замок и воспользоваться чужим гостеприимством, – усмехнулся он горько.

Я усмехнулась в ответ.

– У тебя есть отец – император. Есть дед с бабкой с особняком в Зальцестере. В конце концов, есть полукровка…

Я помолчала, ожидая его взгляда. Но он так и не открыл глаз.

– Был бы ты здесь сейчас, если бы верил в то, что у меня «есть полукровка»?

– Знаешь, о чем я мечтаю? – он неожиданно открыл глаза. – Снять эти сапоги. И помыться. И еще выспаться так, чтобы не дергали постоянно. И чтобы не снилось ничего.

Я опустила голову, не отводя взгляд. Ну… сапоги ты можешь снять. Это я переживу.

– И чтобы ты спала рядом под боком, как раньше.

Я сглотнула, чувствуя, как глаза мгновенно наполняются слезами. Я боялась вздохнуть и пошевелится. Петир смотрел прямым злым взглядом, не моргая.

– Но это лишь пустые мечты! Если я сниму сапоги – ты задохнешься. Воды здесь нет. Выспаться не дадут. И в обрывках снов я увижу горящих друзей, кровь и гаснущие взгляды, практически видимые убийственные волны псиоников, чудом не задевающие самого. А ты… – он замолчал.

Я отвернулась. А я, желая тебя всем телом и душой, не смогу почувствовать в твоих объятиях «ничего, кроме разочарования», потому что тело зацепилось за полукровку, как рыба жаброй за крючок…

У соседнего остова кровати лежала Нис. Я усмехнулась, увидев накрытую лапой мордочку. Ей тоже было больно и хотелось плакать.

– Ты успел закончить свое лезвие? – вспомнила я, благодарная кошке за возникшую мысль.

– Да. Уже одобрили и пустили в производство. Веришь, не предполагал, что оно когда-нибудь пригодится. Мне понравилась идея, я ее воплотил. Подумать не мог, что с его помощью уже через месяц бойцы Объединенных земель будут калечить врагов…

Петир нагнулся чуть вперед, отстегивая что-то от пояса. Я наблюдала. С мягким щелчком из рукояти в четыре пальца выстрелил призрачный месяц.

– Оно отделяется при резком движении, – Петир потряс ручку, заставив меня подобрать ногу. – То есть не обязательно быть специалистом: никаких реагирующих подпрограмм. Я же не псионик… хотя они не помешали бы. Но если просто бежать с ним – ничего не происходит, – он поднял руку, замахиваясь. – А если придать ускорение… – отделившись от рукояти, месяц стремительно полетел, кружась вокруг собственной оси, будто розовая тарелка. Я сглотнула, обнаружив в стене узкую щель, словно порез. Самого лезвия видно не было. – Оно летит до соприкосновения с любой преградой. Может упасть на землю через километр, не дальше. И тогда программа возвращает креациновую пыль к держателю. – С мягким щелчком из ручки снова показалось смертельное лезвие. Я тряхнула головой, не веря. – Это так, подспорье… Основную работу все равно делают псионики, маги и рейнджеры.

Пристегнув изобретение обратно, Петир поднялся:

– Пойду я к своим…

Я наблюдала за ним, кусая губы. «Даже не проводишь?» – грустно улыбнулись светлые глаза. Поднявшись, я ухватила его рукав и потянула к себе, обнимая.

– Дайан…

Потянувшись к губам, закрыла глаза.

Он не был ласков. Не был нежен. Он скучал так же как я… съел бы, пожалуй, если бы мог. Внизу хлопнула чуть покосившаяся дверь. Прижатая к стене, я чувствовала, как по щекам полились слезы. Я люблю тебя. Безумно люблю. Но мое желание останется при мне… И мы оба это знаем. Хотя, ты достаточно голоден, чтобы не думать об этом.

Ощутив свободу, я открыла глаза. Петир сбегал по ступенькам.

– Петир! – крикнула я, спускаясь за ним.

Он обернулся от двери, взглянув грустными светлыми глазами. Вздрогнув от звука хлопнувшей двери, я села на каменные ступени. Стало жутко холодно и пусто. Вытерев щеки, я уткнулась подбородком в колени. Нис скользнула по боку теплом своего нематериального тела. Потерлась о запястье, тихо мурлыча. Все пройдет…

Впустив порыв горячего воздуха, на пороге появился Инфор. Замер, привыкая к сумраку дома после яркого солнца. Увидел меня на ступенях, прошел внутрь.

– Пойдем в город, – предложила я, поднимаясь.

– Дворец и башня заколочены, – ответил маг сбоку, из-за угла.

– Погоняешь меня, может?

– В такой духоте? – усомнился он. Потом вышел в поле зрения. – Ну, вставай.

Благодарно улыбнувшись, я поднялась.

Поздним вечером, когда мы уже легли спать, наверх поднялся Инфор.

– Дайан, – позвал тихо.

Я приподнялась. Не успевшая уснуть тетя Карел тоже подняла голову.

– Отец у центрального навеса. Пойдем.

Я быстро поднялась и нащупала сандалии.

– Что-то случилось?

– Тебе понравится… Я предупрежу мать, – пробормотала тетя, лениво поднимаясь. – Пожалуй, займу на эту ночь твое место.

– В чем дело?

– Иди-иди. Даже война может иногда подождать…

Непроглядная тьма, к которой сложно было привыкнуть, не давала шанса нормально ориентироваться. На плечо легла рука мага, направляя.

– Ступеньки, – шепнул он. Я замерла, чувствуя, как сжимается сердце. Петир… Сколько раз ты сказал мне это? «Ступеньки…» – почти признание в любви.

Осторожно спустившись, мы вышли на улицу.

– Думаешь, кошку стоит брать? – усомнился маг, оглядываясь на розоватую тень за спиной.

– Нис, останься с мамой, – пробормотала я. Как еще она отреагирует на некреациновый портал, если отец решил забрать меня отсюда на ночь? Представив, как кошка возвращается на второй этаж и ложится у ступеней, я обернулась к Инфору.

– Так, что случилось?

– Понятия не имею. Спросила бы у тетки, если не терпится узнать.

Да, тетя явно сразу поняла, в чем дело. Ладно…

Отец сидел в единственном освещенном месте лагеря – под центральным навесом на столе Ферона. Увидев меня, сразу поднялся. Обнял, заглянул за спину. Я рассмеялась. Улыбнувшись в ответ, покачал головой. Похоже, доносили ему на меня исправно. Хотя, уже месяц прошел… Принимая во внимание скорость движения слухов в Объединенных землях, меня уже небось и не склоняли без кошки.

– Что случилось? – спросила я, не в силах ждать, пока он сам разговорится. Отец улыбнулся, подмигивая. Привлек к себе и привычно обнял за плечи. Инфор подошел сам. Отвернул лицо, заставляя отца рассмеяться. Через несколько секунд мы оказались в зиме. На лицо упала снежинка. Я вжалась в отца, не понимая где нахожусь.

– Прохладненько… – заметил Инфор.

А отец был такой загадочный, что прямо укусить хотелось! Мгновенно продрогнув насквозь, я двинулась за широко шагающими мужчинами. Через десяток метров узнала черную вязь ворот, опутанных магией. Еще через минуту мы вошли в теплый холл дома. Я осматривалась, постукивая зубами. Как же тут было уютно, тепло, сверкающе и… красно. Высокий ворс ковра залез под пальцы в сандалиях. Выйдя откуда-то справа, в коридоре появился Саша с… как же зовут мою бабку?

– Дайан! – улыбнулся он, раскрывая объятия навстречу. Я закрыла на мгновение глаза, млея от происходящего. Он же дедушка мне! Дедушка! Ну не просто же так я полюбила его с первого взгляда. Обняв и расцеловав в обе щеки, Саша повел меня вглубь дома. Мать Андреса смотрела на меня с подозрением.

– Это Инфор – мой друг, – представил мага отец, и я обернулась к Инфору. – Моя мама – Марго. Так и не иначе. Отец – Александр или Саша. Анж – друг нашей семьи.

Я перевела взгляд на женщину, вернувшую мне отца. Они все были такие праздничные, светлые. Мы с Инфором и обросшим щетиной отцом в чумазом, где-то порванном балахоне, казались здесь неуместными.

– Дайан, – проговорил отец с нескрываемым удовольствием. – У нас есть праздник, объединяющий ежегодно всех членов семьи. – И мы рады, что теперь можем разделить его с тобой. С наступающим Новым годом!

Я недоуменно улыбнулась и обернулась к Инфору за поддержкой. Он пожал плечами, проходя вперед. «Какая, в конце концов, разница?» – говорил его обжигающий все, с чем соприкасался, взгляд.

– И вас… с тем же… – пролепетала я, проходя в зал.

Марго подняла голову, шепнув что-то сыну. Саша же обнял меня за плечи, и еще через пару шагов я открыла рот в изумлении. В зале был накрыт красивый праздничный стол. По окнам и стенам сверкали махонькие разноцветные огоньки. У левой стены – дерево. Елка. На ней – куча всевозможной дребедени, переливающейся всеми цветами радуги.

– Что это? – засмеялась я.

– Новогодняя елка! – гордо ответил Саша.

– Ага… – я решила оставить факт увиденного в копилке вопросов «на потом».

– Ладно, садитесь. Времени почти не осталось, – к столу подошла Марго.

– Времени для чего? – насторожилась я.

– Проводить старый, встретить новый! – воскликнул дед.

Я села за стол, стараясь скрыть недоумение. Конечно, у каждой семьи свои традиции. А у особенной, как семья императора, наверно должны быть и традиции – особенные.

– Анж, сядь! – усмехнулся Саша суетящейся женщине.

Взял у нее бутыль вина, наполнил бокалы. Почувствовав прикосновение к плечу, я обернулась. Рядом сел отец. В освещенной зале было ясно видно, как сильно он вымотан. Я нерешительно прикоснулась к его руке. Он улыбнулся, подбадривая.

– Родные… – проговорил Саша тихо и торжественно. – В этом году в нашей семье произошло удивительно событие. У нас появилась Дайан…

Я закрыла глаза, понимая, как не хватает мне мамы. Она могла бы быть здесь. И это было бы правильно. Даже если я у них получилась случайно, здесь должна была быть мама. Хотя бы вместо Инфора, если отец мог захватить с собой лишь двоих.

Посмотрев на Сашу, я поняла, кого подразумевала мама, рассказывая о многолетней и безответной любви тети Карел. Этот кружок за столом был настолько плотным, вытесняющим все неприемлемое, что сдавливало грудь. Будто для дыхания мне требовался другой воздух… И этот праздник их мне был не нужен. Я любила Сашу и любила отца. Но в семье их мне места не было, о чем ясно сказал сомневающийся и настороженный взгляд Марго при встрече.

Нечаянно встретившись взглядом с Инфором, я непонимающе повела подбородком. Что? Маг наблюдал за мной внимательно и грустно, так же игнорируя речь деда. Когда в комнате громыхнули голоса, мы оба вздрогнули. Я подняла взгляд на поднявшегося отца, деда и Марго. Вздохнула, поднимаясь тоже. Раз принято…

Они улыбались, и радость их была искренней, светлой, настоящей. Обернувшись к отцу, я натолкнулась на озадаченный взгляд. Не знаю, хотела ли я в это верить или на самом деле он понял мои мысли о маме, но отец сжал мою ладонь и отставил стул.

Я наблюдала за быстрым взглядом, пробежавшим по Марго и Саше. Не проронив ни слова, он пошел к выходу.

– Андрес! – позвала Марго.

Не обернувшись, отец исчез на выходе из залы в коридор. Я не смела смотреть на эту женщину. Взгляд наткнулся на мага, продолжавшего наблюдать за происходящим с неуловимой улыбкой на жестком лице. Саша обнял жену, шепча что-то ей в переносицу. Она кивнула: спокойная, монолитная, жесткая практически как маг, охраняющий меня.

Через четверть часа дверь в прихожей хлопнула и послышались голоса. Я выбежала в коридор. Отец обнимал маму и тетю, как старых подруг. Сонные и лохматые, они улыбались светло и по-доброму.

– Здравствуй, Марго… – приветствовала тетя.

– Карел, Тайрен… – кивнула в ответ маленькая женщина.

Саша поприветствовал маму и тетю поцелуями и повел в зал. Анж уже приготовила тарелки, приборы и стулья. Я наблюдала, не смея двинуться с места. На моих глазах сдвигался неподъемный временной пласт, беспокоить который не решались долгие годы. Я не совсем понимала происходящее, но напряжение, взгляды, неожиданные всплески эмоций наталкивали на мысли о движении дна их прошлого.

– Теперь точно все в сборе! – Саша улыбался, но надрыв в его голосе заставил меня прикоснуться к горлу. – В этом мире у меня нет людей роднее вас. Одному богу известно, как я люблю вас и как рад видеть всех сегодня за этим столом в нашем доме. Мы столько пережили вместе, что я не все смогу и вспомнить… Вы знаете, что эта ночь для нас с Марго – своеобразный этап, когда мы подводим итоги уходящего года. И этот год для нас стал счастливейшим за последние двадцать лет. В нашу жизнь вошла Дайан. Мне кажется, я понял, что ты часть меня еще тогда, у Воронки… – дед остановил на мне взгляд. Его набухшие глаза, наконец, выплеснули две скупые капли. Я прижимала руку к груди, сглатывая собственные слезы. Саша же бросил быстрый взгляд на маму, будто она что-то сказала ему, и поднял бокал вина. – Ладно, давайте уже поприветствуем наступивший год и загадаем, чтобы кончилась эта чертова война, и все мы приобрели больше, чем потеряли.

– С Новым годом! – воскликнула тетя, поднимаясь.

Повторив эту странную фразу как заговоренные, мы столкнули бокалы над столом. Залу наполнил волнующий хрустальный звон. Отпив, я села. Никто не улыбался и казалось, что грудь каждого сидящего за столом так же болезненно скованна жгучей и необъяснимой болью, как и моя. Хотелось выйти куда-нибудь, побыть наедине с собой. Просто выйти.

Напротив все так же отстраненно сидел Инфор. Он был вне круга людей, объединенных родством или жизнью. Взгляд его блуждал от одного лица к другому, будто резал кусок мяса. Я вспомнила, что он полукровка. Это значило, что его родителя-ланита уже девятнадцать лет как не было в нашем мире, а родитель-человек, вероятнее всего, умер. Любил ли его кто-нибудь? А если так, мог ли рассчитывать на взаимность этого жесткого и недружелюбного полукровки? Хоть кто-нибудь ждал его возвращения домой?

«Отстань от мага и ешь!» – мысленно оборвала мои размышления мама. Я потупилась, понимая ее правоту. Посмотрела на стол передо мной и вздохнула. Пожалуй, в пустыне уже все съедено…

Через полчаса или около того я обнаружила себя в сумрачной теплой комнате, заставленной с одной стороны книгами, а с другой кристаллами, мерцающими отблесками каминного огня. Вокруг прозрачного столика в середине, громоздились два огромных кресла и диван. В комнате постоянно играли отражения от столика, стеклянной дверки узкого шкафа между книгами и беспрерывно помигивающей стены с кристаллами. Дед расспрашивал обо всем на свете. С ним было так тепло и уютно, что казалось – за стеной нет зимы и войны. Такой необыкновенно простой и добрый он человек! Вместе с тем Саша казался ранимым и беззащитным. И столь правильным казалось то, что он родной дедушка мне! Необыкновенно правильно! О другом деде нельзя и мечтать.

Когда за спиной послышался звук прикрываемой двери, я обернулась. На высокую спинку дивана облокотилась тетя. Мама прошла мимо и, присев на подлокотник кресла, обняла Сашу.

– Тайрен, как ты могла!? – прошептал он глухо. Мама посмотрела в огонь, прижимая голову деда к груди. Смотря на ее закушенную нижнюю губу, я перестала кусать губы и отвернулась.

– Прости, Саш. Я знаю, как это важно для тебя. Но я не могла… – ответила мама тихо.

Когда тетя села рядом со мной, мама поднялась к камину.

– И ты тоже хороша… – пробурчал дед тетке. Она усмехнулась, пожимая плечами. Я понимала ее, хотя была бы счастлива, если бы она предала эту «чужую тайну» еще в моем детстве… – Вылитая мать!

– Возможно, внешне она и в нас, но Дайан абсолютная внучка своего деда, – оспорила тетя.

Я млела от каминного жара и тепла, исходящего от любящих меня людей. Они говорили о прошедших годах, обо мне, об Андресе, обо всем на свете. В какой-то момент я уснула. Проснувшись из-за внезапно образовавшейся тишины, удивленно осмотрелась.

– Пригрелась, – улыбнулась тетя, гладя меня по голове.

– Можно я похожу по дому?

– Конечно, можно! – удивленно засмеялся дед.

Зябко поежившись, я вышла в широкий коридор, погруженный в призрачный, колышущийся сумрак. Чуть правее находилась обеденная зала. Я пошла в другую сторону. После библиотеки деда сразу начиналась широкая деревянная лестница. Заканчивался коридор невыразительной сероватой дверью. Открыв ее, я ахнула. У них в доме личный портал! Немыслимо! Не во всех маленьких городках есть…

Поднявшись, я замерла. Слышались тихие голоса и плеск воды. Коридор заканчивался дверью вдалеке. Лестница вела дальше вверх. Сделав несколько шагов, я замерла у узенькой арки, ведущей в ярко освещенный зал. Отошла на два шага, задержав дыхание. Уперлась спиной в стену и нахмурилась, не понимая. Перед глазами застыла картинка, пойманная при быстром взгляде внутрь. Зала была чуть больше обеденной внизу. Метрах в двух от широких окон во всю стену, разделяя помещение на две неравные части, спускалась высокая ступенька. По центру в ней были прорезаны ступеньки, светившиеся мягким белым светом. Левую часть зала занимал небольшой бассейн. В правой же, плотно примыкая одной стороной к грани ступени, стояла большая круглая ванна. Вода в ней парила и волновалась, чуть бурля. На ступеньке у ванны сидела Марго. Причина же моего смятения сидела рядом с ней спиной ко входу. Эта широченная голая спина могла принадлежать лишь отцу. Волосы, скрученные в жгут, спускались по позвоночнику черной змеей. Они тихо разговаривали, смотря в разные стороны. Марго – в бурлящую воду. Отец – в ночную даль за оконными стеклами.

«Зайди» – позвала она. Покраснев, я отлепилась от стены и пошла в залу. Здесь было влажно, но не душно. Слишком ярко, в сравнении с библиотекой и коридором. И… непонятно. Отец повернул подбородок в сторону матери. Чуть улыбнувшись, он наблюдал за мной боковым зрением. Как же хотелось отмыться от пустыни, оказавшись здесь. Я смотрела на гладкий подбородок, влажную от пара спину. Легкие белые штаны тоже не были сухими.

– Ныряй! – усмехнулась бабка моим мыслям и махнула рукой. Больше месяца кожа не соприкасалась с горячей водой. То, чем могла расщедриться пустыня, хватало лишь для поддерживания себя в цивилизованном состоянии. Скинув когда-то белые штаны и тунику, я залезла в обжигающую воду. Легла, терпя воду, обжигающую отвыкшую кожу. За спиной послышались шаги. Марго обернулась к сыну.

– Уложи у меня. Я все равно на Сиан.

– Там же Кларисс. Побудь хоть ночь дома.

Я подняла голову к человеку за спиной. Это Анж подняла ворох моей одежды и вышла.

Марго, внимательно разглядывавшая меня, шепнула что-то сыну. Тихо засмеявшись, он обнял мать за плечи и поцеловал в висок. Марго тоже улыбнулась, обхватывая его руку тонкими пальцами. Вскинув брови в недоумения, я ожидала комментариев.

– Ты вылитая мать, – улыбнулась она.

Переведя взгляд на монолит спины отца, я пожала плечами. Он-то в кого такой?

– И засыпаешь совсем…

Отец поднялся и прошел к окну. Незаметно образовавшаяся за спиной Анж расправила полотенце и я поднялась. Огромная рубашка отца, приготовленная ей для меня, заставила рассмеяться. Мокрые волосы мгновенно пропитали ткань влагой. Я поднялась к окну, глядя в которое отец задумчиво теребил подбородок.

– Завтра как проснетесь, порталом в Буренер, оттуда к раскопкам. Не знаю, где сейчас безопаснее, чем там.

– Может лучше остаться здесь? – засомневалась Марго.

– Мам… Ты прекрасно понимаешь, какой опасностью выльется ваше нахождение под одной крышей. Да еще в Зальцестере…

– Я не знаю где Буренер, – вмешалась я осторожно.

– С утра Анри занесет портационные кристаллы. Будут в раскопки – хорошо. Но боюсь, они все сейчас в распоряжении боевой гильдии. Буренер находится на самой южной оконечности принадлежащей Объединенным землям территории Сиана. До раскопок три часа или чуть дольше на грузовых циннах, вместе с водой и едой.

Кивнув, я обняла отца. Дотронулась пальцами до только схватившегося глубокого пореза под ключицей. Что это?

– Спокойной ночи, – поцеловал он меня в лоб.

Анж махнула рукой. Как же не хотелось уходить от него. Понуро спустившись, я обернулась к Марго. Она пожелала спокойной ночи. Казалось, что ее недоверие потихоньку испаряется.

Анж вела в конец коридора.

– Здесь кабинет Андреса, – указала она на дверь с левой стороны. Распахнув соседнюю, завершающую коридор, женщина прошла внутрь. – Спокойной ночи, Дайан.

Я поежилась, осматривая большую полупустую комнату. Здесь практически не было мебели. Даже сесть некуда. У широкой кровати над тумбочкой висел желтый светящийся конус. Свет еле-еле дотягивался до дальнего угла – между стеной и шкафом.

Я залезла под одеяло и свернулась в клубок. Сделать теплее воздух не получалось. Догадавшись, что просто не могу перебить программы отца, я закрыла глаза и вздохнула. Через какое-то время, разбудив на минутку, ко мне забралась мама. Сразу стало теплее. Сжав ее руку на боку, я снова уснула.

Нас разбудила Анж, зайдя в комнату. Оставив мою одежду, снова пробредшую белый цвет, предупредила о завтраке.

– Не надо меня ни о чем спрашивать сейчас… – пробубнила мама, поднимаясь. Вероятно, спросонья мое лицо представляло собой один сплошной вопрос. – Очень соблазнительно, – усмехнулась она, глядя на рубашку отца. – Говорила с Петиром?

– Не спрашивай… – тряхнула я головой ей в тон.

Увидев за столом Инфора, я усмехнулась: он так аккуратно растворился вчера… Марго, Саша и тетя уже кушали. Анж присоединилась вместе с нами. Отца, конечно же, не было. Поздоровавшись, я села за стол. Где-то в доме раздался звон.

– Анри, – сказала Анж спокойно.

– Доброе утро всем! – Анри ворвалась в обеденную залу привычно уверенно и деловито. – О! Что это? – спросила, увидев елку. – Так, эти два в Буренер, – положила на стол два маленьких, с мизинец, кристаллика.

– Вообще-то я тоже не была там… – проговорила мама.

– Угу. И я, – кивнула тетя, жуя.

Анри вскинула брови. Обернулась за поддержкой к Марго.

– Надо четыре, – подсказала та помощнице отца.

Кивнув, Анри скользнула по мне взглядом и вышла. Саша поднялся к окну, за которым кружили крупные снежинки.

Я представила, как сейчас от лагеря к Баэндару летят сотни сборных плит. И теплый ветер трепет волосы Петира, среди прочих – таких же вымотанных и чумазых друзей. Они сомнут все живое, что не успеет убраться из белокаменного города. Если харены не самоубийцы, они уже должны были отчалить, улететь, убежать…

Еще перед тем, как на склоне перед лагерем начали появляться боевые подразделения гильдий, Инфор упомянул, что Баэндар харенам Андрес не оставит. И оказался прав. Десять тысяч специалистов были способны пройти сквозь Харенхеш от границы до границы, уничтожив все живое на пути. Но то, что он собрал их от границ Объединенных земель, отозвал из центра – не предвещало ничего хорошего.

– Можем пойти сейчас, если хочешь, – предложил Инфор.

Я обернулась. На самом деле я бы предпочла остаться здесь, с дедом. Странно, неужели они чувствуют себя в безопасности в этом доме? Я встала из-за стола и подошла к Саше.

– Лучше мы. У нас смена. И так пропали никому ничего не сказав, – решила мама.

– Спасибо за теплый прием, – поблагодарила тетя, беря один кристалл.

Прикрыла глаза. Через пару мгновений вытянутый кулак обволокло красным туманом. Тетя открыла глаза и встретилась взглядом с Сашей. Через четверть минуты разросшийся красный туман взорвался, поглотив ее. Между столом и широким проходом не осталось и пылинки. Мама последовала ее примеру, подмигнув мне на прощание: встретимся в песках. Я кивнула.

Было холодно. Мои легкие шаровары и еще более невесомая туника не были рассчитаны на зиму. Поежившись, я взглянула на Инфора. Он пожал плечами. Да, да… это дом императора, кто тут может что-то изменить? Даже если сломать стены, снести здание до фундамента, температура останется такой, какую он когда-то заложил.

– Пойдем со мной, – позвала Марго.

Мы прошли на второй этаж. Комната напротив зала с бассейном оказалась ее спальней. Достав из шкафа пушистую шаль, она накинула мне на плечи. Улыбнувшись благодарно, я сомкнула концы на груди. Марго смотрела задумчиво, медля.

Раздался тихий звоночек. Я поняла, что вернулась Анри. Сняв шаль, отдала ее Марго. Не пригодилась…

– Спасибо.

Выйдя в коридор, я помедлила пару мгновений. Марго не двигалась с места. Не знаю, что она имела мне сказать. Возможно, ей нужно было время, чтобы осмелиться. Хотя, что она могла сказать мне такого, для чего нужно готовиться?

В коридоре мы столкнулись взглядами с Анри: она обернулась, проходя мимо лестницы. Женщина замерла, я тоже остановилась. Когда же она опустила взгляд, я спустилась и прошла в зал. Ты не знаешь, что я знаю. Тебе не откуда знать. А я знаю, что устроил это Ройс. И еще то, что лучше бы ты завоевала мысли Петира и хотя бы вы двое были счастливы вместе. Если уж я не могу…

Замерев у стола, я зябко обняла себя за плечи. Анри не промолвила ни слова, оставив кристаллики на столе. В тишине было слышно, как закрылась дверь в комнате с порталом. Посмотрев на так и стоявшего у окна деда, я подошла к нему. Обняла крепко, с любовью. Саша был чуть-чуть ниже. Когда мы были так близко, ему приходилось поднимать взгляд, и становилось неловко.

– Я люблю тебя, деда, – улыбнулась я. Сказать ему «деда» было намного легче, чем отцу «отец»… Увидев, как стремительно краснеют смотрящие на меня глаза, я поцеловала его в щеку и пошла к кристаллам. Инфор проследил за мной взглядом. Поднял ладонь, останавливая, и взял кристалл первым. Через минуту, обежав всех благодарным взглядом, я закрыла глаза. Ох, не люблю я эти креациновые изыски…

Когда в лицо ударила жара, я осмотрелась. Рядом высилась высокая стена, как вокруг Баэндара. Из распахнутых ворот в сотне метров слева от меня вылетел цинн с нагруженным прицепом. Проследив взглядом за ним, я увидела еще несколько удаляющихся точек впереди. Надеюсь, нас-то хоть один дождался? Инфор уже подходил к воротам. Я побежала за ним. Если маг так просто отошел дальше, чем на пятьдесят метров, значит, поблизости безопасно.

Последний цинн стоял практически у ворот. Оглянувшись на меня, Инфор взглядом приказал забираться.

– Пойдем к порталу? – крикнула я, подходя. Вокруг шумел народ и приходилось повышать голос.

Маг огляделся по сторонам, пожал плечами и по-прежнему безмолвно указал подбородком следовать вглубь города.

Буренер был миниатюрным. То есть он был таким маленьким, что казалось, на окружающие стены строители потратили больше камня, чем на все строения внутри. На площади в три раза меньше Главного зала императорского дворца не было никого, кроме шести гильдийцев. Почувствовав пристальные взгляды всех сразу, я поежилась.

– А какое назначение у этого города? – удивилась я на обратном пути.

– Кроме того, что это второй и единственный, кроме Баэндара, защищенный портал Объединенных земель на Сиане?

Я закусила губу, залезая в цинн. Инфор сел впереди, рядом с водителем. Мы двинулись сразу.

– А боевая гильдия уже покинула раскопки? – подалась я вперед.

Инфор повернул подбородок и промолчал. Его профиль казался еще более агрессивным, чем прямой взгляд. Вздохнув, я откинулась на спинку и подобрала ноги на сидение. Было тревожно. Там же Петир…

Через полтора часа я начала клевать носом от монотонности ландшафта. Инфор не выходил на диалог. Когда мы резко сбросили скорость и ударились об землю, я вскрикнула. В цинне сработали компенсационные программы. Воздух стал густым, словно кисель. Инфор потянул руку к водителю и обернулся ко мне. Затем он выпрыгнул из цинна.

Когда я тоже вылезла, маг сделал жест стоять на месте. Я и так никуда не собиралась. Маг тем временем смотрел под ноги.

– Что с псиоником? – спросила я шепотом. Было так тихо… и страшно.

Когда Инфор поднял голову и мы встретились взглядами, я отшатнулась. В следующий миг, будто моргнув и забыв открыть глаза, он начал медленно оседать.

– Инфор!

Похлопав мага по щекам, я поднялась. Что же это? Мама не могла далеко улететь… Закрыв глаза, я начала звать. Маму, тетю, даже Нис. Кого угодно!

– Инфор, очнись же! – крикнула снова, тряся за плечи.

Когда я поднялась на ноги, на песчаный холм поднимались три фигуры. «Хочешь рядом лечь, можешь сопротивляться» – произнес голос в голове. Я сглотнула. Пока они шли, я старалась ни о чем не думать. Очень хотелось снова позвать маму с тетей, но судьбы водителя и Инфора я им не хотела. Подойдя, один из них вытащил водителя из цинна. Мне кивнули лезть внутрь. Они не говорили вслух, но когда один из них посмотрел на Инфора на песке и обернулся назад к нам, я поняла, что они решают оставить его так или убить.

– Не надо… – взмолилась я, – Пожалуйста!

Когда двери закрылись и мы легко понеслись вперед, я осмелилась на вопрос:

– Что вы хотите от меня?

Мой вопрос остался без внимания. Сняв капюшон, сидевший рядом человек откинулся на спинку. Это был смуглый харен с абсолютно гладким черепом. Широкое лицо с прикрытыми глазами казалось слишком тяжелым для маленького носика. Через минуту полета мы остановились. Человек с переднего сидения спрыгнул в песок и направился к затаившемуся между песчаных барханов цинну. Выдохнув, я тоже откинулась на спинку и отвернулась к окну. Стараясь держать в мыслях лишь песок и солнце, я следила за плавно ползущими волнами за стеклом. Время растянулось в бесчисленное количество вдохов и выдохов. Через час или меньше я выпрямилась. Сначала это казалось миражом, обманом зрения. Потом появилась мысль, что это странное отражение цинна в дрожащем раскаленном воздухе. Но теперь, когда розовое облако стремительно приближалось, я отчетливо поняла: Нис. И когда я это поняла, сидящий рядом лысый выбросил руку, откидывая меня на спинку, и уставился в окно.

«Убери кифа, если хочешь жить» – послышалось в голове. Я обернулась к незнакомому, влажному от пота лицу.

– Мы летим параллельно каравану. Во втором цинне от хвоста твои родные… – проговорил водитель. Я сглотнула, не веря.

Сменив направление так, что Нис оказалась сзади, цинн понесся с немыслимой скоростью. Меня вжимало в кресло и тошнило. Стало еще страшнее. Через полминуты впереди показался караван из трех циннов. Застонав, я подалась вперед. На моих глазах третий врезался в прицеп остановившегося перед ним. Один замер чуть поодаль.

– Киф! Иначе твои мать и тетка умрут. И все остальные, за компанию.

Я обернулась назад, закрывая глаза. Иди к Инфору, помоги ему, если можешь. Чувствуя текущие по щекам слезы, я молила кошку послушаться. Назад… Назад…

Снова сменив направление, мы полетели дальше. Я плакала, уткнувшись в ладони. Нис, Нис, Нис… Тонкие, словно ниточки, сковывающие ленточки поползли к сидевшему рядом псионику. Когда я перевела взгляд, он улыбался. Зрение поплыло и я лишь почувствовала удар головы о стекло цинна…