Читать книгу Одиннадцать кошек - Даша Семенкова - Страница 3

– Все-таки я не понимаю, в чем проблема? Я ее уже третий раз домой провожал! Ладно бы жила не одна, или квартира была такая, которую показать стыдно, но там нормально все. Чистота и порядок, тебе бы понравилось…

– Ты что же, забирался в ее дом?!

Под гневным взглядом Машеньки Дмитрий потупился и смутился, но быстро взял себя в руки и занял оборону:

– Ну а как еще? Отгонял демона, правда, ненадолго. Проголодается и вернется. Сама она меня не приглашает, хоть я ей понравился. – Он посмотрел на Машеньку вопросительно. – Ведь понравился же?

– Катенька девушка приличная. Я бы очень удивилась, пригласи она тебя домой после недели знакомства. И не вздумай напрашиваться… Эй, ты что это зубоскалишь?!

– И как же мне попасть в ее квартиру? – спросил Дмитрий, пряча улыбку. – Ты же знаешь, я ничего не могу без ее разрешения. Может, подскажешь? Или мне каждую ночь под ее окнами дежурить?

– Подежуришь, ничего тебе не станется, – проворчала Машенька, но при виде его кислой физиономии сменила гнев на милость: – Ну потерпи немножко, нельзя сейчас ее бросать. А потом что-нибудь придумаем.

– Ладно. Пойду тогда посплю, сегодня опять идти придется. Закончишь без меня?

Дмитрий спросил скорее из вежливости: к тому времени, как он проводил Катю и вернулся домой, «Котейная» давно закрылась, кошек накормили и заперли в отведенной для них комнате, даже уборщица все перемыла и ушла. Осталось лишь проверить, что везде порядок, погасить свет и запереть дверь, но это Машенька предпочитала делать лично.

Поднявшись на второй этаж, он принял душ, переоделся в просторные домашние штаны и футболку, улегся на кровать и вновь подумал о Кате. Она выглядела гораздо лучше, чем в первый день знакомства – демон не приближался все это время, и к ней вернулись силы.

Ноздри дрогнули от воспоминания о пленительном запахе ее тела, неуловимом для обычных людей, но таком манящем и ярком для него. Меняющим оттенки в зависимости от ее настроения и от энергии – сегодня она прямо-таки переполняла девушку. Катя была как полностью заряженный аккумулятор, и тот, другой, не мог не чуять этого.

Не выдержит, явится. Не сегодня, так завтра. Надолго прогнать не получится, а уж когда осмелеет и поймет, что неожиданный конкурент мало на что способен…

– Добровольно он ее не отпустит. Не сможет просто, она ведь как редкое лакомство, манкая, – промурлыкал Дмитрий себе под нос. – Странно, что до сих пор жива и здорова – никакой защиты, не девушка – открытая рана. Похоже он давно с ней, других не подпускает. И сам бережет.

В воображении возникло лицо Кати в тот момент, когда они стояли возле ее дома и прощались. На щеках румянец, глаза светятся весельем – она смеялась, он уже не помнил, над чем. Всплеск ее эмоций, который он ощутил как освежающий поток. Купался в нем, но не сумел выпить ни глотка…

Если б получилось, то и сон стал бы не нужен. Дмитрий и сейчас мог без него обходиться, но выбор источников силы в его распоряжении оставался небольшой, а силы понадобится немало. Демон должен явственно почувствовать ее, кто знает, вдруг испугается и еще на несколько дней оставит свою жертву в покое.

Волевым усилием он прогнал мысли, придал телу максимально удобное положение и отключился. Времени оставалось немного, не стоило тратить его впустую.

Демон явился к нему сам, сильная, древняя, разумная тварь. Выследил, но приближаться не смел – заглянул в сон, где Дмитрий не мог причинить ему вреда. И даже издали увидел, что враг связан крепкими путами клятв и ограничений.

– На что ты надеялся? – низким, на грани различимого, голосом спросил демон. – Она не твоя, и никогда не будет. Ты ничего не можешь. Уходи.

– Хочешь проверить, что я могу? – насмешливо отозвался Дмитрий. – Сегодня я буду там, и в другие дни тоже. Когда она станет моей, я тебя не пожалею, мясник.

– Она не согласится на связь с тобой по собственной воле. У тебя уже есть хозяин, кошка в наморднике. Я увидел достаточно.

Существо ушло. Дмитрий вновь провалился в глубокий сон, похожий на смерть. Он еще не восстановился, поэтому не позволил себе попасться на примитивную уловку. Час демона настанет нескоро, и до того момента он не сможет явиться к своей жертве, лишь пить ее жизненную силу по капле, не досыта.

Тем временем ничего не подозревавшая о творившейся вокруг нее чертовщине жертва вышла из ванной, налила вечерний стакан кефира и устроилась на кровати с ноутбуком. Она собиралась посмотреть пару серий любимого фильма и лечь спать пораньше.

Завтра суббота, но она обещала прийти в «Котейную» до открытия: у Марии Андреевны была назначена встреча с давней приятельницей, «старой ведьмой», как назвал ее Дима. Катя согласилась разбавить компанию и побыть на подхвате, если гостья засидится и не даст хозяйке нормально работать.

«Подумать только, завтра ровно неделя со дня нашего знакомства, а кажется, будто я знаю их много лет, – подумала Катя, забираясь под одеяло. – Какие они все-таки милые, и Мария Андреевна, и Дима…»

Закрыв глаза, она как наяву увидела его лицо. Едва уловимую иронию во взгляде, приоткрытые в полуулыбке губы – в воображении она смотрела на них, не таясь, и представляла, какие гладкие и упругие они наощупь.

«Интересно, как скоро он решится меня поцеловать? Я ведь ему нравлюсь, вряд ли он проводит со мной столько времени только ради компании для Марии Андреевны».

С мыслью о том, что завтра вновь с ним встретится, Катя задремала и постепенно погрузилась в спокойный здоровый сон. В эту ночь кошмары ее не мучили. Разве что в самый темный и холодный час, незадолго до предрассветных сумерек, она увидела во сне кота.

Огромный, с крупную собаку размером, он стоял на задних лапах, положив передние на подоконник, и смотрел в окно. Понимая, что это всего лишь сон, Катя с любопытством разглядывала его.

Его шерсть трехцветной масти, белая с черными и рыжими пятнами, выглядела густой и мягкой, так и хотелось запустить в нее пальцы. Кот не двигался, разве что чуть подрагивали кончики двух длинных хвостов, расслабленно лежавших на полу. Выражение его морды было умилительно задумчивым.

– Кошка, – поправляя себя, сонно пробормотала Катя. – Трехцветных котов не бывает.

Кот обернулся, навострил уши. Рыжие глаза широко распахнулись. Абсолютно бесшумно он оттолкнулся от пола и выскочил прямо сквозь закрытое окно.

Поворочавшись немного, Катя перевернулась на другой бок и затихла. Больше ей ничего не снилось до самого утра.

На следующий день она с трудом поборола желание выключить будильник и спать дальше. Катя чувствовала себя разбитой, как будто не спала всю ночь без задних ног, а пила коктейли и отжигала на танцполе, предварительно разгрузив вагон цемента. Мышцы ломило, голова болела, вдобавок еще и странная слабость…

– Не хватало еще в выходные заболеть, – разозлилась она, выпила таблетку аспирина и отправилась в «Котейную». Отказываться от своих планов из-за недомогания она не собиралась.

Для посетителей кафе открывалось через два часа, но ее уже ждали. Мария Андреевна с порога спросила, завтракала ли гостья, и, услышав отрицательный ответ, отправилась готовить кофе с бутербродами. Оставишь с Катей наедине, Дмитрий окинул ее подозрительным взглядом.

– Я не очень хорошо себя чувствую, – призналась она, догадываясь, что выглядит неважно. – Но сейчас таблетка подействует – и пройдет, не обращай внимания.

– Не нужна тебе та таблетка. Садись, я в твой кофе рома плесну, немного взбодрит, – он замялся, но все-таки продолжил. – Лучше бы тебе подняться наверх, полежать в покое.

– Ну уж, не настолько я больна, – смутившись, возразила Катя. – Вы ведь меня звали помочь, лучше скажи, что я должна делать.

Он вздохнул, сел напротив, уперевшись локтями о стол, и посмотрел ей в глаза.

– Ты не больна. Все равно сейчас нам помощь не нужна, отдохни. Кстати, заодно покажу тебе дом, посмотришь, как мы живем.

– Как-то странно приходить в гости, чтобы полежать, – пробубнила Катя, но любопытство пересилило: ей очень хотелось побывать на втором этаже.

Там оказалось светло и просторно: лестница вела в большую комнату с окнами на обе стороны. Почти пустую: пара диванов, журнальный столик и вазоны с фикусами. На стене висела картина – изображение грузовика в стиле поп-арт. С остальным интерьером, спокойным и классическим, она странным образом сочеталась.

– Нравится? – спросил Дима, проследив за ее взглядом. Она кивнула. – Это Уорхол. Одна из немногих вещей, которые я везде с собой вожу. Идем.

Всего в жилой части дома оказалось пять комнат: спальни хозяев, гостевая и кабинет, где на пустом столе лежал закрытый ноутбук. Другой техники, книг или каких-то вещей, намекающих на интересы владельцев, Катя не заметила. Красивый, но бездушный интерьер, как на фото в журнале.

Она думала, что Дима предложит отдохнуть на диванчике в гостиной, но он отвел ее в свою спальню. Здесь тоже царил минимализм: низкая кровать с гладкой спинкой, книжная полка на стене, две двери – в санузел и в гардеробную. Больше ничего, разве что сплетенный из черных и красных нитей ловец снов на стене над изголовьем.

– Располагайся. Хочешь, почитай что-нибудь, правда, выбор небольшой… Я принесу кофе.

– Ты что это, предлагаешь лечь в твою кровать? – опешила Катя.

Для нее постель была зоной интимной, даже садиться на свою кровать она никому не позволяла. Но Диму ее реакция только позабавила.

– В данный момент эта кровать свободна. Но вообще я не против, конечно, – с улыбкой сказал он. – Считай, что я ее тебе уступаю. Безо всяких намеков.

Он заглянул в гардеробную, достал плед и вручил Кате. И вышел, не дожидаясь, пока она придумает, что ответить.

– Я бы предпочла намеки, а не плед, – пробормотала она себе под нос. – Как-то все по-дурацки получается…

Стоять столбом посреди комнаты было и вовсе глупо, тем более, слабость все не отступала, и Кате действительно хотелось прилечь. Кровать прямо-таки манила, и девушка присела на краешек – все равно сидеть здесь больше не на чем.

Воображение тут же услужливо подкинуло образ Дмитрия. Вот он выходит из-за двери, ведущей в душ, в одних пижамных штанах, свободно болтающихся на бедрах. С мокрыми волосами и с полотенцем на плече. Ложится в эту самую постель…

«Но зачем ему в постели полотенце? – мысленно удивилась она. Полотенце исчезло. – И с чего я решила, что он в пижаме спит?»

Послушно испарились и штаны. Катя выбросила из головы эту фантазию, даже глаза зажмурила, чувствуя, как вспыхнули щеки.

Вернулся Дима с подносом, на котором стояли большая чашка кофе, сахарница и блюдце с чизкейком.

– Ну что же ты? Располагайся, пей кофе, пока не остыл. Можешь даже вздремнуть, я позову, когда старуха придет.

Катя забралась на кровать с ногами и уселась, подложив под спину подушку. Дима укрыл ее ноги пледом и вышел, так тихо, что она не услышала звука его шагов.

– Катя, проснись, – вкрадчиво произнес знакомый и очень приятный голос, мягко разгоняя туман дремоты. – Ведьма уже здесь и требует чая.

Просыпаться не хотелось – сон был на редкость спокойным, уютным, словно объятья кого-то большого и доброго. Но Катя быстро осознала, где находится, и мигом пришла в себя. Открыла глаза и увидела Диму, склонившегося над ней. Его теплая ладонь все еще лежала на плече.

– Прости, я сама не заметила, как задремала. Надо было раньше к вам спуститься, – проговорила она, сдерживая зевоту.

– Что ты! Хочешь – поспи еще. Я бы не стал тебя беспокоить, если бы сама не попросила.

– Нет-нет, и так неловко вышло. И мне уже гораздо легче, – возразила Катя, обуваясь. – Идем, не терпится увидеть, что ж там за ведьма такая.

– Эх и злобная старуха! Главное, не спорь, и вообще не начинай с ней разговор. Такая противная, ей в радость кому-то настроение испоганить, – предупредил Дима и окинул Катю внимательным взглядом. – Правда легче? Голова больше не кружится?

Прислушавшись к своему организму, она с изумлением обнаружила, что от недомогания и следа не осталось. Напротив, она чувствовала себя бодрой, свежей и отдохнувшей. Настроение было прекрасным, будто впереди ждало что-то очень хорошее.

– Как ты это сделал? Что-то в кофе добавил? Мне тоже нужно это средство, не отсыплешь?

– Ничего я не добавлял, только ром и сахар. Тростниковый, если это важно. Наверное, дело в анатомическом матрасе, не зря я тебя уговорил полежать на этой кровати. Идем, Машеньку пора выручать.

Гостья в полной мере соответствовала придуманному Димой прозвищу, по крайней мере, внешне. Это была тучная, рыхлая старуха с коротко стриженными волосами – в отличие от белоснежных кудряшек Марии Андреевны, похожих на пух одуванчика, ее седина цветом напоминала половую тряпку. Мясистый нос, сливой нависавший над губой, украшала бородавка. Одетая в коричневое платье и серую кофту, с лицом, навечно искаженным гримасой брезгливого недовольства, старуха квашней растеклась по дивану, заняв его почти целиком.

На узком свободном краешке улеглась серебристо-серая Селедка, поджав под себя лапки и подогнув хвост. Вид у нее был спокойный, даже довольный, хотя соседка не торопилась ее гладить, напротив, подчеркнуто игнорировала.

Подозрительно осмотрев вошедших ребят, «старая ведьма» коротко поздоровалась с Катей и вновь обратилась к Марии Андреевне.

– Она тоже, что ли, твоя троюродная внучка?

– Катенька – подруга Димы, ну и моя заодно, – невозмутимо ответила та, ласково улыбаясь. – Посидишь с нами, дорогая?

– Мы лучше принесем вам чай, – вмешался Дима. – К тому же открываться пора, а у нас десерты не выставлены. Ты не против, если Катя мне поможет? А вы пока пообщаетесь.

С этими словами он подхватил Катю под руку и повел ко входу в служебное помещение. Казалось, она чувствовала спиной, как гостья сверлит ее придирчивым взглядом.

– Подружка, говоришь? Это что теперь, мода у них такая, у подружек, с утра пораньше к женихам приходить? – донесся вслед ехидный голос старой ведьмы. – Или она еще с вечера не уходила?

Катя вспыхнула и дернулась было назад, чтобы возразить сварливой бабке, но Дима буквально затащил ее за дверь, шепнув, что некрасиво вмешиваться в разговор старших.

– Но она же непонятно что о нас подумала!

– А тебе есть дело до того, что она подумала? – фыркнул он в ответ.

«Или что меня в принципе приняли за его девушку, – мысленно добавила Катя. – Пусть он вслух не сказал, но ведь мог решить, что мне это не понравилось».

– Абсолютно никакого, – поспешно согласилась она. – Если Марии Андреевне это не важно, то мне тем более.

– Вот и прекрасно! На вот, отнеси это, только осторожно, там торт.

Дима вручил ей увесистую коробку, прихватил поднос с чайником и чашками и велел отнести торт на прилавок возле десерт-бара.

Там уже выстроились коробки с пирожными и чизкейки. Домашнее печенье стояло особняком, насыпанное в объемную пузатую вазу. Стопка одинаковых белых тарелок ждала, когда хозяева разложат на них угощение.

Вернулся Дмитрий и попросил помочь расставить десерты в витрине. К счастью, все привезли уже нарезанным, оставалось только аккуратно переложить на тарелки. Вдвоем они справились быстро. Дима предложил выбрать что-нибудь для себя, но она отказалась.

– Давай я лучше тебе помогу, пока Мария Андреевна развлекает гостью. Отработаю то, что уже съела.

– Вообще-то это было угощение, – укорил Дима с искренней обидой в глазах. – Я думал, мы друзья.

– Вот и помогу по-дружески, подменю хозяйку. Только я бы… – она прикусила язык, чуть не проговорившись, что рассчитывала не просто на дружбу. Вот еще. Она всегда считала, что первый шаг должен сделать парень, и не собиралась изменять своим правилам. – Не уверена, что смогу отблагодарить за то, что ты меня на ноги поставил. Мне сейчас болеть вообще нельзя, на работе аврал. Может, все-таки расскажешь, что ты сделал? Я бы ни за что просто так не заснула в гостях, да еще с самого утра. Даже на анатомическом матрасе.

– Можно как-нибудь потом? Просто это… ну… с непривычки покажется странным. Боюсь, не поверишь или решишь, что нарочно выдумываю всякое. Короче, считай это чем-то из области нетрадиционного лечения – старинные секреты, народная медицина, вот это все.

– Все-таки подмешал что-то в кофе, – ехидно отозвалась Катя, немного раздосадованная такой скрытностью. – Надеюсь, не кровь некрещенного младенца.

– Как можно! Никакой гадости я тебе не подмешивал, ни кровь, ни жабу сушеную, даже не плюнул… Погоди, ты меня заболтала совсем. Нам же открываться пора!

Он оставил Катю за стойкой и поспешил к входной двери. Отпер ее, перевернул табличку стороной с надписью «Открыто», направился было обратно, но задержался возле столика, где сидели подружки.

Гостья о чем-то тихо спросила его. Видимо, вопрос оказался не из приятных – лицо Димы вытянулось, и он не нашелся что ответить.

– Полно тебе, Зинаида! – всплеснула руками Мария Андреевна. – Не смущай мальчика. Ему работать надо. Иди, Димочка, я позову, если что-то понадобится.

– Смутишь его, как же. Знаю я современную молодежь! – проворчала Зинаида, глядя на него с открытой неприязнью. – Работнички. Ты бы его не распускала, а то вот так, глядишь, и…

Она вновь понизила голос, и Катя не разобрала, на что именно надо глядеть. Но Дмитрий явно услышал и беззвучно рассмеялся, поспешно ретируясь к себе за стойку.

– Это в каких страшных грехах она тебя обвиняет? – тихонько поинтересовалась Катя.

– В стандартных. Что я бездельник, обманом вымогающий деньги у доверчивой бабушки. Устроил в ее доме разврат, – он откровенно забавлялся, говоря это. – Наверняка еще и наркоман – я не дослушал. Бедная Машенька! Надеюсь, скоро придут нормальные посетители и удастся спровадить эту ведьму.

– А она что, правда ведьма?

– Ну уж. Такая большая, а в сказки веришь… Опа, а вот и первые гости!

Возле окна стояли, взявшись за руки, невысокая полноватая девчонка-подросток и белобрысый мальчик совсем детсадовского возраста. Они с нескрываемым любопытством смотрели на черного и пестрого котят, затеявших возню на подоконнике. Мелкий дергал девочку за ладонь и, судя по выражению лица, канючил.

– Иди, позови ее, – велел Дима. – Кажется, она стесняется, или денег при себе нет. Угостим детей печенюшками.

Присмотревшись, Катя заметила, что одежда на них хоть и опрятная, но явно дешевая. Девочка вообще выглядела очень скромно: ни косметики, ни нормальной стрижки – длинные темно-русые волосы заплетены в толстую косу. И сумка, висящая на плече, старомодная и потрепанная.

– Почему я? Ты хозяин, к тому же, у тебя лучше получится, – возразила Катя.

– Ты сама предлагала помощь. Или передумала? Давай, предложи им бесплатный чай.

– Вы так никогда не заработаете, – проворчала Катя, послушно направляясь к двери.

Она не понимала, что взбрело ему в голову, но ей и самой захотелось пригласить девчонку. Уж больно сиротливо она выглядела с этой своей старой сумкой, разглядывая витрину.

«Прямо девочка со спичками», – подумала Катя, выходя на улицу.

– Привет! – сказала она, улыбаясь как можно дружелюбнее. – Хотите посмотреть на котиков? Заходите, не бойтесь! Здесь открыто.

– Извините, – девочка смутилась, отвела взгляд и поникла, будто ее застали за чем-то нехорошим. – Мы сейчас уйдем.

– Я хочу печенье! – капризно выкрикнул мальчишка, дергая ее в сторону входа.

– У нас есть сколько угодно печенья, – подмигнула ему Катя. Тот шмыгнул носом и заулыбался. – Не стесняйтесь, все равно еще нет никого. Мы вас чаем напоим.

– У меня с собой денег нет, – едва слышно пискнула девчонка. – Спасибо, мы как-нибудь в другой раз. Сема, прекрати капризничать, не стыдно перед тетей?

– Хочу пече-е-енье! – гнусаво провыл Сема, ничуть не стесняясь тети. Слезы потекли по щекам, и он размазал их пухлым кулачком.

– Денег не надо, – сказала Катя и посторонилась, открывая перед ними дверь. – Мы угощаем. Заходите же, а то подумают, что мы тут над ребенком издеваемся.

Девчонка сдалась и затащила хнычущего Сему внутрь. Тот моментально успокоился, с любопытством озираясь. Катя проводила их за столик в противоположном конце зала от места, где сидели старушки.

Мария Андреевна встретила посетителей добродушной улыбкой. Старая ведьма недовольно поджала губы при виде зареванной детской мордашки, и Катя окончательно убедилась, что прозвище попало в цель.

– Хочу кису, – потребовал Сема, не позволяя отвлечься от своей персоны.

Катя растерялась: не ловить же для него кошку. Тем более, он наверняка затискает несчастное животное, а то и сам пострадает от зубов и когтей. Выручил подошедший с вазочкой печенья Дима.

– Будешь хорошо себя вести и сидеть тихо – они сами подойдут познакомиться, – произнес он строго. – Как вас зовут?

– Меня Сима… Серафима, – ответила девушка, скромно опустив пушистые реснички. Круглые щеки ее порозовели: обаяние хозяина действовало безотказно. – А это Семен. Сема, что нужно сказать?

– Спасибо, – пробубнил мальчишка, набивая рот печеньем.

– На здоровье, – улыбнулся Дима. Семен посмотрел на его зубы и нахмурил реденькие светлые брови. – Подожди, не ешь всухомятку, я тебе чай принесу.

– Не буду чай, – косясь на него подозрительно, пробурчал мальчик.

– А из самовара?

– Правдашнего? Как на базаре?

– Мы читаем сказку про муху-цокотуху, – пояснила Сима. – Не надо, мы и так вас побеспокоили…

Но Дмитрий не дослушал и отправился на кухню, велев предложить ребятам пирожных. Девочка не успела отказаться: разумеется, ее братишка немедленно заявил, что хочет пирожное.

Вскоре все вчетвером расселись за накрытым столом. Сема получил бант на веревочке и играл с черным котенком. Сима немного расслабилась и разговорилась. Оказалось, что кроме капризного Семы у нее есть еще один братишка и две сестренки, и все младшие. Потому она и засмотрелась на кошек: завести животное дома условия не позволяли.

– Весело у вас, наверное, – вежливо сказала Катя.

Ее единственный брат был младше на пять лет, и в детстве они постоянно ссорились. Страшно было вообразить, каково это – справляться с целой оравой малышни.

– Да уж, не соскучишься, – рассмеялась Сима и тут же поймала за руку братишку, под шумок пытавшегося угостить котенка кремом с пирожного. – Ты что делаешь, ему нельзя сладкое, животик будет болеть!

– Ты мне так говорила, а он не болел, – заявил несносный ребенок. – Котик хочет вкусняшку!

– Это для тебя вкусняшка, а котики сладкое не любят. Они не различают сахар на вкус.

– А ты много знаешь о кошках, – сказал Дима, рассматривая девчонку с интересом.

Катя вдруг почувствовала, как в голове вертится какая-то мысль, но ухватить ее за хвост не получалось. Что-то, связанное со сладостями…

– Наша гостья, кажется, соизволила наконец-то нас покинуть, – отвлек ее Дмитрий. – Пойду провожу, предложу метлу, чтоб быстрее долетела.

– Наверное, мне тоже стоит попрощаться, – сказала Катя Симе. – Вы пока пейте чай, я сейчас.

Гостья уже поднялась с дивана и двигалась к выходу, внушительная как дирижабль. Она оказалась на голову выше маленькой изящной Марии Андреевны, а уж шире едва ли не втрое. Кошка, все это время дремавшая рядом, спрыгнула на пол и последовала за старухой, задрав трубой темно-серый хвост.

– Дело твое, конечно, но мне вся эта затея не по душе, – говорила ведьма-Зинаида хозяйке. – Внук этот, непонятно откуда взявшийся… Он тебя втянул в какую-то авантюру, попомни мое слово. Все они затейники, лишь бы не работать. Заводы стоят, а кругом одни менеджеры да блогеры, тьфу!

– Мне тоже было очень приятно с вами познакомиться, – проворковал Дима, улыбаясь ей, как родной. – Приходите к нам еще.

– И приду, – отозвалась она, воинственно вздернув все три подбородка. – Не думай, что раз Маша без родных детей осталась, то за ней и присмотреть некому. А ты чего тут? Брысь!

Селедка стояла возле двери и вопросительно смотрела, ожидая, когда ей откроют. Мария Андреевна и Дмитрий переглянулись.

– А это она с тобой собралась, Зин.

«О нет! Селедочка! Неужели они ее этой противной бабке отдадут?» – с ужасом подумала Катя.

– Не нужны мне никакие кошки, – успокоила ее Зинаида. – Одна грязь от них.

– Селедка очень чистоплотная, к лотку приучена и к когтеточке. Привита, стерилизована, глистогонили неделю назад, – как ни в чем не бывало рассказывал Дмитрий. – Она вас признала. Но если не хотите…

– Сам ведь говорил, что она ко всем идет, – возразила Катя и удостоилась презрительного взгляда.

– К тебе-то вон не пошла. Гляди-ка, животное, а чует… И ведь надо было такую кличку придумать – Селедка! Кто ж так кошек называет!

Некоторое время старуха и кошка молча смотрели друг на друга. Тишину нарушал лишь звонкий голосок Семы, требовавшего у сестры последний кусок пирожного.

Наконец Зинаида вздохнула, наклонилась, грузно опираясь о косяк, и подхватила Селедку. Держа ее на руках, простилась и распахнула дверь.

– Подожди, я тебе переноску дам, как же ты с ней домой поедешь? А лучше давай Дима тебя проводит, отнесет заодно корм, наполнитель на первое время, лоточек… – предложила Мария Андреевна, но вредная старуха лишь отмахнулась.

– Сама все куплю, что я, нищая, по-твоему?

Вышла на улицу и гордо зашагала прочь, не обернувшись на прощание. Катя проводила ее взглядом, полным тоски. Селедку, самую спокойную и ласковую из обитателей «Котейной», было особенно жаль.

– Не грусти, – шепнул Дима ей на ухо, щекоча дыханием. И тут же отстранился, обращаясь к Марии Андреевне. – Пойдем, я познакомлю тебя с нашими гостями.

Едва она успела присесть и узнать, как зовут ребят, как на пороге появились новые посетители. Две парочки, шумные и ярко одетые студенты – они уже бывали здесь раньше, пили кофе литрами и играли в настольные игры.

Серафима спохватилась, поблагодарила за гостеприимство и засобиралась домой, не обращая внимания на протесты брата. На прощание Мария Андреевна вручила ей коробку и записку в конверте.

– На вот, передашь своим гостинец. А письмо маме отдай, – она положила руку на плечо девочки. – У меня к тебе предложение: не хочешь немного у нас поработать? Со следующей недели каникулы, можешь приходить на несколько часов по вечерам.

– Работать у вас? – не веря своим ушам, переспросила Сима. Круглое личико озарилось улыбкой, которая тут же погасла. – Но я ведь ничего не умею. И родители… не знаю, отпустят ли…

– Ты спроси, вдруг отпустят. Прибирать со столов и мыть посуду много умения не надо, справишься. Работа не тяжелая, но мне одной трудно все успеть. Поможешь, заодно и заработаешь на булавки.

– Хорошо, – поспешно кивнула Сима, словно опасаясь, что хозяйка передумает. – Я буду очень стараться, если возьмете!

Простившись со всеми, она вышла из «Котейной», быстрой тенью промелькнув за окном, бережно неся коробку со сластями. Довольный Семен вприпрыжку шагал следом.

– Вам действительно нужен работник? – удивленно спросила Катя.

– Да не то чтобы… Я справляюсь в общем-то. Просто хочется ей помочь, пусть хоть немного от домашних дел отвлечется. К тому же деньгами на карманные расходы ее явно не балуют, а ей столько всего нужно, в этом-то возрасте.

– Очень великодушно с вашей стороны. Вот только я удивляюсь, как вы умудряетесь что-то зарабатывать? Постоянно кого-то угощаете даром, теперь еще и это…

– Ой, брось! Какой уж тут заработок, – рассмеялась Мария Андреевна. – У меня есть средства, не волнуйся. «Котейная» – это не ради денег, а для души.

Визит злейшей подруги утомил ее. Оставив Диму на хозяйстве, она отправилась по магазинам, пока посетителей немного. Катя вызвалась составить компанию – все равно никаких планов на сегодня у нее не было.

– И охота тебе выгуливать старуху в свой законный выходной? – удивилась Мария Андреевна. – Мы и без того у тебя полдня отняли.

– Я всегда рада вам помочь, особенно если в награду получаю кофе и печенье. А в торговый центр мне давно надо бы зайти, в компании веселей.

– Веселей, если в компании подружек, – Мария Андреевна взглянула на нее с сочувствием. – Я все удивляюсь, ты такая хорошая девочка, почему вечно одна? И к нам только раз с подругой приходила. Ей у нас не понравилось?

Зажегся зеленый свет, и Катя взяла спутницу под руку, переходя дорогу. Отвечать честно на ее вопрос было неловко. Ведь не скажешь же, что на самом деле она приходит, чтобы увидеться с Дмитрием, и не хочет ни с кем делить его внимание.

– У нее аллергия, – сказала Катя. Это не было ложью: «Котейная» Ане понравилась, но стоило потискать котика, как она расчихалась и достала таблетки. – Вы не думайте, у меня есть друзья, и мы иногда ходим куда-нибудь вместе. Кстати, а кем вам приходится сегодняшняя гостья? Вы же вроде бы приехали издалека, никого здесь не знаете.

– Зиночка? Она моя одноклассница. Нашла нашу страницу в соцсетях и написала мне, представляешь? Столько лет ничего о ней не слышала, – вздохнула Мария Андреевна, улыбаясь воспоминаниям. – Я ведь родилась и выросла в этом городе. Потом уехала учиться, а как родителей похоронила, так больше и не возвращалась. Думала, никого уж не встречу из старых знакомых, и вдруг такое везение.

«Да уж, повезло так повезло», – про себя заметила Катя, вспомнив огромную и хмурую, как грозовая туча, Зиночку.

– Неужели вы с ней дружили? Вы такие… разные.

– У нас весь класс был дружный. Ты Дмитрию не верь, я в курсе, как он ее окрестил, негодник. Она хорошая. Просто жизнь у нее была нелегкая, привыкла все и вся на своем горбу тянуть, вот и пытается мои дела наладить. Это своего рода забота, понимаешь?

– Если она и дальше будет так налаживать, у вас все посетители разбегутся, – съязвила Катя. Она все никак не могла простить противную старуху за то, что та забрала Селедку.

– Не разбегутся! Да и вряд ли она в скором времени появится, у нее ведь хлопот полон рот. Внука ждет на каникулы. – Зайдя в просторный холл торгового центра, она остановилась, осматриваясь. – Ты наверняка все здесь знаешь, не побудешь моим проводником? Для начала нам нужны товары для дома…

Спустя пару часов они вернулись, нагруженные пакетами с покупками. Катя помогала донести самые тяжелые, и Мария Андреевна провела ее сразу на второй этаж: оказалось, туда был отдельный вход со двора.

Маленький дворик она видела из окна, еще когда Дима показывал дом. С двух сторон его закрывали глухие стены, а с третьей – высокий кирпичный забор. Очень живописный, старинный, увитый зарослями девичьего винограда, он сам по себе служил украшением.

Во дворе росли кусты роз, сирени и жасмина, на ухоженном газоне стояли качели с навесом и кованая скамейка. Чудесное место для отдыха: хоть шашлык жарь, хоть загорай – никто не увидит.

– Как здесь здорово! – искренне восхитилась Катя.

– Нам тоже нравится, одно из достоинств этого дома. Кстати, как он тебе?

– Идеальный, – выдохнула она, поднимаясь на крыльцо следом за хозяйкой.

Остаться пообедать она отказалась: пока они гуляли по магазинам, в «Котейной» прибыло народа, и стало неловко отвлекать друзей от работы. Сославшись на дела по хозяйству, она собралась было уйти, но Дима попросил подождать минутку. Сбегал на второй этаж и вернулся с небольшой коробкой – белой, гладкой, без надписей и логотипов.

– Вот, возьми. Повесишь над кроватью, говорят, бережет сон от кошмаров, – сказал он и вручил ее Кате.

Внутри лежал тот самый ловец снов, который она сегодня видела в его спальне. Единственное украшение, наверняка чем-то ценное, раз Дмитрий привез эту безделушку с собой.

– Я не могу забрать у тебя такую важную вещь, – попыталась отшутиться Катя и протянула коробку обратно.

Если честно, ей бы и в голову не пришло повесить у себя в спальне, да еще на видном месте, такую несимпатичную штуковину. Переплетение грубых черных нитей складывалось в странный узор, в котором кое-где нарушалась симметрия, да так, что не сразу заметишь. Но впечатление раздражающей неправильности возникало с первого взгляда. Красные бусины походили на застывшие капли крови. Пучки иссиня-черных перьев красоты не добавляли.

– Просто повесь на стене у изголовья. Раз он тебе не нравится – спрячь так, чтоб не видеть, – тихо, но настойчиво произнес Дима. – Считай, что это подарок, на память.

– Ну, если это так важно… Постой, почему на память? Ты собираешься уехать?

Он улыбнулся, хотел что-то сказать, даже воздуха набрал, но передумал. Взглянул на Катю, прищурившись, и покачал головой.

– Нет. Наверное, здесь я останусь надолго. Не придирайся к словам, а то впредь буду бояться дарить тебе подарки.

«Вот как? Значит, ты все же планировал мне их дарить?» – опешила Катя. Не найдясь, что ответить, она закрыла коробку с нелепым сувениром и пообещала сегодня же приладить его между спинкой кровати и стеной. Сделать это, как только переступит порог своей квартиры.

В конце концов, раз уж получила подарок, надо пользоваться – Дима может обидеться, не увидев его, когда придет в гости…

И только подходя к дому Катя вдруг поняла, что до сих пор ей ни разу не приходило в голову его пригласить. Она вообще не любила посторонних в своей квартире. Присутствие кого бы то ни было воспринималось как вторжение в личное пространство, причиняло почти физический дискомфорт. Даже если этот человек ей нравился.

«К тому же моя квартиренка ни в какое сравнение не идет с их домом, – подумала она. – Даже как-то неловко сюда приглашать».

Но жуткое украшение все-таки повесила – обещала ведь. И даже прятать не стала, чтобы смотреть на него и вспоминать, как Дмитрий приносил кофе в постель и укутывал ее ноги пледом.