Читать книгу Две сестры - Давид Фонкинос - Страница 23

Молчание Этьена безумно тяготило ее. Она писала ему, что нужно поговорить. Он не отвечал. В некоторые дни это молчание становилось сущей пыткой. Матильда дошла до того, что на переменах запиралась в учительском туалете, чтобы выплакаться. Общие друзья продолжали писать ей, но всякий раз, когда они спрашивали, как дела, она чувствовала себя еще более жалкой. Они предлагали встретиться – она уклонялась под тем предлогом, что завалена работой. Наконец ей все же пришлось принять Бенуа, одного из самых близких друзей Этьена. Вероятно, он явился со специальной миссией, как посланец палача, как мастер по гарантийному обслуживанию товара – в данном случае их разрыва. И конечно, потом все доложит Этьену. Как же ей выглядеть перед ним? Убитой – чтобы вызвать жалость Этьена и заставить его вернуться? Или, наоборот, сияющей и счастливой, чтобы заставить его пожалеть об уходе? Матильда не обманывала себя: может, он и придет повидаться пару раз, а потом они будут обмениваться эсэмэсками и, вполне вероятно, скоро потеряют друг друга из виду. Но она ошиблась в главном: Бенуа вовсе не был посланцем Этьена, ему просто хотелось узнать, как у нее дела. Он всегда хорошо относился к ней и очень тепло принял, когда она появилась в кругу друзей Этьена.

Он позвонил в дверь, и Матильда несколько мгновений рассматривала его в глазок. Бенуа выглядел слегка подавленным, как человек, который навещает больного, чье состояние внушает тревогу. В руке у него был сверток. У Матильды мелькнула мысль: «Если это шоколадный набор, значит он думает, что я в полной депрессии». Наконец она открыла, Бенуа широко улыбнулся и с порога объявил: «Я принес тебе шоколадные конфеты!»

Несколько минут спустя они сидели в гостиной за столом, пили чай и болтали о пустяках. Но в их оживленной беседе сквозило взаимное напряжение. Обсудив политическую обстановку и новости культуры, они перешли к проблемам на работе. Больше всего их страшило молчание, грозившее стать той роковой трещиной, которая поглотила бы их обоих, ибо на дне этой пропасти им неизбежно пришлось бы заговорить об Этьене. И однако, оба понимали, что именно эта тема была целью визита Бенуа, а все остальное – всего лишь длинная невнятная прелюдия. Впрочем, несмотря ни на что, Матильде было приятно общаться с Бенуа, недаром же он обладал и эрудицией, и обаянием. Она даже находила его вполне деликатным… вплоть до того момента, когда он произнес фразу: «Знаешь, он тоже очень переживает».

Вот этого она слышать не могла. Именно Этьен обрек ее на этот кошмар, именно на нем лежала вся ответственность за случившееся, – что ж, возможно, он и впрямь время от времени переживал тяжелые моменты, чувствовал себя виноватым в том, что бросил ее без всякого повода. Но Матильда убедила себя, что монополия на истинное горе принадлежит ей одной.

– Он и вправду очень тебя любил, – продолжал Бенуа.

– Настоящая любовь не может кончиться вот так, вдруг.

– Да, но человек не властен над некоторыми вещами.

– Над чем это он не властен?

– …

– Ну, говори же!

– Да так, ни над чем.

– У тебя какое-то странное лицо. Ты хочешь сообщить мне что-то, чего я не знаю?

– Н-н-нет…

– Бенуа, не мучь меня.

– Ну… я думал, что он тебе сказал.

– Да ничего он не сказал! И с этим «ничего» я живу уже несколько недель.

– Я…

– Ну же!

– Это было сильнее его.

– Что именно?

– Когда он ее снова увидел…

– Кого «ее»?

– Да ты и сама знаешь.

– …

Ах, вот оно в чем дело.

Ирис вернулась.

Матильду словно громом поразило; Бенуа уже горько пожалел, что проговорился. Он пришел к ней с коробкой конфет, это был просто визит вежливости, даже дружбы, который вдруг обернулся катастрофой. Как будто он взорвал бомбу в этой гостиной, – да, именно так, он это ощущал. Однако Матильда попыталась овладеть собой, не выдать своих истинных чувств. Помолчав, она сказала, что слишком заработалась в последнее время и очень утомлена, – таким образом ей хотелось преодолеть свое отчаяние. Бенуа все понял, и они распрощались, условившись вскоре повидаться снова, чего, конечно, не собирались делать. Наконец он покинул квартиру.

И спасибо за конфеты!