Читать книгу Тело любит правду. Как заговорить на том языке, который тело способно понять - Давид Серван-Шрейбер - Страница 16

В лаборатории визуализации мозговой деятельности в Филадельфии (США) буддист, практикующий медитацию, рассказывает окружившим его ученым о том, что он только что чувствовал, когда достиг обычного для себя уровня трансцендентности. «Было ощущение, что во мне сконцентрирована энергия, которая расходится по бесконечному пространству, а потом возвращается ко мне. Глубокое чувство любви. Чувство, что границы вокруг меня размываются, что устанавливается связь с энергией и состоянием сверкающей ясности, прозрачности и радости. Я чувствовал, как на глубинном уровне связан со всем сущим».

В том же эксперименте францисканская монахиня молилась в течение сорока пяти минут: «Я ощущала сопричастность, покой, открытость. Я чувствовала себя то погруженной в молчание и абсолютную пустоту, то наполненной присутствием Бога, словно бы Он пронизывал все мое существо».

Все десять участников исследования (в основном христиане и буддисты) рассказывали о сопоставимых субъективных ощущениях, несмотря на различия в вероисповедании. Когда они дергали за шнурок, сообщая о достижении высшей точки своих переживаний, им внутривенно вводилось слаборадиоактивное вещество, позволяющее увидеть, какие зоны мозга у них в этот момент задействованы.

В результате наблюдалась специфическая неврологическая картина дезактивации задневерхней зоны теменной области, вблизи макушки. Эта область отвечает за ориентацию тела в пространстве, определение своего положения относительно других и мира в целом. Возможно, будучи изолированной от внешней стимуляции за счет интенсивной сосредоточенности, она словно оказывается под анестезией, что и вызывает ощущение растворения в пространстве и времени, описанное мистиками[13].

Майкл Персингер из Университета св. Лаврентия в Канаде уже двадцать лет изучает связь между духовными переживаниями и аномальной электрической активностью в височной области[14]. Сегодня он убежден, что аномальная активность соответствует в первую очередь эпилептическим микроприступам в специализированных мозговых зонах, отвечающих за язык и эмоции. Еще Фрейд в предисловии к «Братьям Карамазовым» установил связь между эпилептической болезнью Достоевского и его озабоченностью религиозными и моральными вопросами. Такое же объяснение предлагалось и для откровений св. Павла, Жанны д’Арк и Терезы Авильской. То же самое касается почти маниакального погружения в измененные состояния сознания, позволяющие воспринимать происходящие события с точки зрения вечности. Например, как в случае с печеньем «Мадлен» в романе Пруста, когда прошедшее и настоящее надвигаются друг на друга. На самом деле ученые уже лет сто описывают выраженную склонность к религиозности у больных, страдающих височной эпилепсией.

Доктор Персингер не довольствуется одними лишь историко-клиническими рассуждениями. Он создал электромагнитный шлем, позволяющий вызывать аномальную электрическую активность в височных долях. Некоторые добровольцы рассказывают, что при каждой стимуляции они переживают странные, даже «сверхъестественные» ощущения – например, ощущение, что они вышли из своего тела и наблюдают за ним извне, или просто ощущение «реального присутствия божественного». Для ученого это доказательство того, что духовные переживания являются прежде всего проявлениями временного нарушения функционирования определенных зон мозга, которые могут быть вызваны разными обстоятельствами: эмоциональным стрессом, пониженным содержанием кислорода, гипогликемией или просто усталостью. Именно поэтому ритуалы, облегчающие вхождение в мистические переживания, часто используют сочетание этих факторов. Примерами могут служить бичевание в христианстве или практика тибетских монахов-отшельников в Гималаях.

Один профессор психиатрии, специализирующийся на лечении электрошоком, сделал из этих наблюдений следующий лапидарный вывод: «По сути, мистический опыт выхода за пределы сознания сводится к небольшому электрическому разряду в ствол мозга. И подумать только, что уже пятьдесят тысяч лет люди из-за этого перерезают друг другу глотки… «Для него, как и для многих ученых, «Бог» и трансцендентное представляют собой эманации мозга Homo sapiens, галлюцинацию, к которой чувствительны нейроны и вокруг которой люди насоздавали разных философских систем, более или менее рационально ее объясняющих. Вывод логичный и соблазнительный, особенно для наших материалистических умов, которым гораздо легче воспринять эти наблюдаемые данные, чем идею некоего нематериального присутствия, которое наши приборы не могут ни уловить, ни объективизировать. Действительно, Бог никак не регистрируется, не оставляет следов в графиках на миллиметровой бумаге, зато способность мозга создавать переживание духовного прекрасно подтверждается.

Но это рассуждение можно развернуть и в обратном направлении. Стимуляция зрительной коры вызывает ощущение зрительных образов, слуховой коры – звуков, лимбической системы – эмоций. И это совершенно не ставит под сомнение реальность существования объектов, которые можно видеть, звуков, которые можно слышать, ситуаций, по поводу которых можно испытывать эмоции. На другом уровне замечено, что потребители «экстази» склонны испытывать сильную влюбленность в отношении любого партнера, какой подвернется. Получается, что это вещество активирует зоны мозга, задействованные в подлинном любовном чувстве. Но наличие таких зон и тот факт, что они поддаются стимуляции, не ставит под вопрос само существование любви. Единственный правомерный вывод, который можно сделать: наш мозг предрасположен к переживанию определенного опыта, который может быть зрительным, слуховым, любовным или… духовным.

Из работ Дэвида Хьюбела и Торстена Визеля, лауреатов Нобелевской премии по физиологии и медицине 1981 года, о зрительной коре[15] нам известно, что зоны мозга, которые мы не используем, атрофируются. Можно представить, что у многих из нас зоны духовного восприятия постигла та же участь.

Научная демонстрация склонности мозга к духовности, возможно, будет способствовать развитию на Западе таких традиций, как буддизм, индуизм или суфизм, привносящих в духовный опыт своеобразную «технологию». Но есть все основания полагать, что тайна, выходящая за рамки науки и теологии, останется все той же: мозг ли создал Бога, которого он способен воспринимать, или же Бог создал человеческий мозг, чтобы тот воспринимал Его послание…

Вплоть до появления антибиотиков, эффективность которых нам известна, вера больного в применяемое лечение всегда казалась важнейшим условием успеха. Арман Труссо, выдающийся французский врач XIX века, даже говорил своим ученикам: «Лечите как можно больше больных новыми лекарствами, пока те не потеряли свою эффективность», подразумевая «…пока больные не перестали в них верить». Теперь мы знаем, что «эффект плацебо» – исцеление благодаря доверию к лечению – проявляется почти в семидесяти процентах случаев, если соблюдены три условия: больной верит в лечение, врач в него тоже верит, а отношения больного и врача основаны на взаимном доверии. И современная медицина начинает признавать существование обратного эффекта – пессимизм тоже может убивать.

Религиозный пыл, выходящий за рамки простого доверия, похоже, тоже улучшает общее состояние здоровья: меньше тревожности и депрессии, меньше повышенного давления, больше продолжительность жизни. Еще Юнг советовал основателю «Анонимных алкоголиков» включить в их знаменитые «двенадцать шагов» принятие существования «высшей силы». Впрочем, когда этот религиозный пыл становится чрезмерным, для здоровья от него бывает не только польза. Свидетелям Иеговы нельзя делать переливание крови, католики не имеют права на развод и применение контрацепции. А уж чувство вины, в котором слишком часто находят опору различные религии, редко открывает дорогу к личностному развитию.

Декабрь 2001