Читать книгу Мусульмане: подлинная история расцвета и упадка. Книга 2 - Давлатали Давлатзода - Страница 9

Термез – один из старейших городов Мавераннахра, имеет более чем 2500-летнюю историю. В «Худуд-ул-Алам» еще в X в. отмечалось, что «Термез – цветущий город, расположенный на реке Джайхун. Там же, на берегу реки, находится городская крепость. В этом городе расположено местопребывание царя Хатлона и Чаганияна. Здесь варят лучшее мыло, создают зеленые циновки и опахала [веера]»[192]. Ибн Хаукал также считает Термез благоустроенным городом, состоявшим из крепости, Шахристана (города) и квартала ремесленников (Рабата). «Большинство улиц и базаров города было вымощено красным жженым кирпичом. Это был благоустроенный, многонаселенный город, являвшийся местом караванной торговли для других регионов»[193].

О времени возникновения города Термеза точных сведений не существует, известно только, что ещё в VI в. до н. э., во времена правления Ахеменидов, этот город уже считали древним. По преданиям, Термез, который в те времена называли Тарамастха[194], был заложен предводителем бактрийцев Зардуштом (Зороастром). Город был заложен на правом берегу Джайхуна (Амударьи), на оживленном перекрестке караванных путей Великого шёлкового пути, в пяти километрах северо-западнее нынешнего Термеза. Этот город считался одним из развитых в Бактрии, а позднее в Кушанском государстве. В Средние века Термез вновь приобрел известность в качестве одного из важнейших центров торговли и ремесленничества Тохаристана.

В 1220 г. Термез, как и другие города Мавераннахра, подвергается нашествию орд Чингисхана.

После уничтожения Самарканда, в год Змеи, в месяце зильхиджа, летом 617 г., когда Чингисхану донесли, что Хорезмшах находится в летней резиденции, он отправил Джебэ Ноёна из племени Бисут с одним туманом[195] войск в качестве арьергарда, Субидая Багадура из племени Уриенгкат также с одним туманом, Тукучара Багадура из эмиров племени Кунгират также с одним туманом войска, строго наказав: «Пока не поймаете его, назад не возвращайтесь»[196]. Джучи, Чагатая и Угэдэя он отправил на завоевание Хорезма и столицы Хорезмшаха – города Ургенча. При этом Чингисхан всем военачальникам отдал приказ, содержание которого в своей книге под названием «Ярлык Чингисхана» приводит Рашид ад-Дин: «Эмиры, высокочтимые вельможи и все подданные должны знать, что все земли от восхода Солнца и до заката Великий Бог дал нам. Все, кто подчиняется нам, – это означает, что они проявляют жалость к себе, жене, детям и близким, но если кто не подчиняется, идет войной на нас, тот вместе с женой, детьми и близкими должен погибнуть»[197].

В том же году Змеи, или осенью 1220 г., Чингисхан с местности под названием Нахшаб к юго-востоку от Самарканда вместе с младшим сыном Толуем, которого звали Йека Ноён, направился в сторону Термеза по дороге, которую монголы и назвали Темур Кахалка («Железные ворота»). На самом деле «Железные «ворота» придумали не монголы, это название горного ущелья недалеко от Байсуна, которое так называли местные жители ещё задолго до монголов. Именно через эти ворота проходили многочисленные торговые караваны из Бухары и Самарканда в Гиссарскую долину (долину рек Сурхана и Кофарнихана).

Когда Чингисхан приблизился к воротам Термеза, он отправил жителям послание, чтобы они сдались, но население Термеза, испокон веков гордившееся мужеством и отвагой своих сыновей, смело отвергло предложение Чингисхана и приняло жестокую битву с многократно превосходящими силами монголов. На помощь жителям города Хорезмшах отправил воинов из Сиистана под командованием Амира Занги. В свою очередь, Амир часть своих богатырей направил для защиты Балха – столицы Тохаристана; периметр крепости Балх составлял 43 фарсанга.

Далее, как описывает Джузджани, «термезские богатыри сражались героически и нанесли армии Чингисхана большие потери, монголы же только после применения манджаников[198] смогли несколько ослабить сопротивление термезцев»[199]. Тем не менее, сражения продолжались, и «мусульмане Термеза достаточно монголов отправили в ад»[200].

После 11 дней ожесточенных боев монголам удается ворваться в город и вывести всех жителей за городскую стену на казнь. Рашид ад-Дин приводит рассказ о дикой расправе монголов над жителями Термеза, когда один монгол поднял меч, чтобы отрубить голову старушке, она с мольбой обратилась к нему:

– Если ты не убьешь меня, я тебе отдам жемчуг!

Монгол, опустив меч, спрашивает:

– Где жемчуг?!

Старушка показывает на живот и говорит:

– Жемчуг у меня в животе.

Монгол вспарывает женщине живот и действительно находит жемчуг. Когда об этом доложили Чингисхану, он приказал распороть животы всем жителям Термеза – и живым, и мертвым, и детям, и взрослым[201].

Так Чингисхан расправился с отважными и непокорными жителями Термеза, не оставив ни одного живого человека. Сам же город был подожжен и разрушен.

Очевидно, Чингисхан ставил перед собой и своими сыновьями цель уничтожить всё урбанизированное население Мавераннахра и Хорасана, которое в основном было мусульманами-таджиками. Возможно, причина здесь кроется в ожесточенном сопротивлении, оказанном жителями городов Худжанда, Бухары, Самарканда, Термеза и других. Таджики Мавераннахра и Хорасана повсеместно оказывали ожесточенное сопротивление монголам. Джузджани рассказывает о горцах-смельчаках, которые спускались с гор Насркуха и давали бой отрядам монголов, отбирая у них коней и скот[202]. Дело в том, что этот путь через Насркух Таликана был единственным, где могли проходить монгольские войска по пути на города Хорасана Газни и Гур.

Восемь месяцев продолжались бои на территории восточных и центральных районов Хорасана. Всё это время Джузджани, настоящее имя которого Кази Минхадж Сирадж, находился, как пишет он сам, в крепости Таулак, а его родной брат – в Фирузкухе[203]. Поэтому мы считаем свидетельства Джузджани о борьбе хорасанцев с монголами заслуживающими доверия, поскольку он сам был очевидцем тех событий.

По свидетельству источников монгольского периода, как, например, Джузджани, Ибн ал-Асир и Рашид ад-Дин, Чингисхан не ограничивался крупными городами Мавераннахра и Хорасана, но также отправлял войска и в дальние горные районы с целью полного истребления таджикского населения. Так, Рашид ад-Дин пишет о направлении монгольских отрядов в сторону Хатлонских земель «Кангурта, Сомона, а после и Бадахшана, чтобы даже в тех горных районах не осталось ни одного мятежника или недоброжелателя»[204]. Естественно, под своими недоброжелателями Чингисхан, прежде всего, подразумевал мусульман-таджиков, которые продолжали оказывать упорное сопротивление монголам.