Читать книгу Когда начнутся дожди - Дайна Джеффрис - Страница 5

На следующий день Элиза и Джайант Сингх покинули мраморные коридоры дворца и зашагали через дворики, выложенные резным розовым песчаником, сиявшим и переливавшимся в лучах утреннего солнца. Потом они прошли через смежные павильоны и оказались среди благоухающих садов, где ощущалось дуновение прохладного ветерка. Хотя у Элизы не шел из головы матч поло, что-то в окружающем великолепии заставило ее выпрямить спину, поднять голову и шагать вперед с гордостью. Элиза набросила на голову шарф, и теперь он развевался у нее за спиной. Казалось бы, мелочь, но Элиза сразу почувствовала себя более женственной: будто она примерила на себя роль индийской принцессы.

– Такое чувство, будто здесь все из сандала, а не из песчаника, – заметила Элиза, когда они вошли в сад, разбитый по образцу английского парка. По стене прохаживались виновники вчерашнего ночного шума: настоящие павлины! Когда один из них спрыгнул со стены и тяжело спикировал на землю, Элиза рассмеялась. Кто бы мог подумать, что эти красавцы такие неуклюжие?

– Этот сад разбили в восемнадцатом веке, – прокомментировал принц, обводя широким жестом кусты роз, кипарисы, пальмы и апельсиновые деревья.

Чтобы выйти из дворца, они прошли через аркаду, состоявшую из семи сводчатых ворот. Когда проходили через одни из них, Элиза заметила на боковой стене пять рядов скульптурных ладоней.

– Они выполнены по отпечаткам ладоней сати, – произнес ничуть не смутившийся принц. – На пути к погребальному костру женщины опускали руку в красный порошок и прижимали к стене, чтобы таким образом выразить свою преданность супругу. Позже по этим отпечаткам делали каменные ладони.

Элиза ахнула:

– Какой ужас!

– Мы называем сати вдов, восходивших на погребальный костер, а вы, британцы, дали название сати самому обряду. В Британской Индии он вне закона с тысяча восемьсот двадцать девятого года, а потом этот запрет распространился и на княжества. В тысяча восемьсот шестьдесят первом году королева Виктория запретила сожжение вдов во всей Индии. Но все же…

Элиза знала о ритуальном жертвоприношении вдов раджпутских принцев, да и обычных женщин тоже, но сама мысль внушала ужас и отвращение. Неужели правда считалось, что вместе с умершим непременно нужно сжечь его вдову? Невозможно вообразить, что́ чувствовали эти женщины.

Элиза смотрела на песчаные улочки средневекового города. Их уже заполонили ремесленники и торговцы со своими разнообразными товарами. Элиза вспомнила, как в первый раз увидела массивные стены с бастионами и башнями. Она оглянулась на крепость. На вершине каменистого холма она выглядела неприступной. Стены явно построили из камня, вырубленного из того же холма, на котором им предстояло возвышаться. Кто знает, сколько женщин внутри этой крепости окончили жизнь в огне?

Элиза и принц Джайант сели в машину, и вскоре город остался позади. Элиза смотрела на проносившуюся мимо пустыню. Порывы ветра поднимали в воздух тучи раскаленного песка. Миля за милей тянулись плоские равнины. Дорога вилась лентой среди опаленных солнцем пейзажей. Лишь кое-где редкие акации и терновые кусты перемежались пышными зелеными оазисами. Вокруг было пусто и безлюдно. Джайант Сингх молчал: его внимание поглотила сложная езда по едва различимым дорогам. Элиза понимала, что его молчание – не проявление грубости. Однако мужчину, заполняющего собой столько пространства – и в прямом, и в переносном смысле, – в любом случае трудно игнорировать. Элиза ощущала в нем какую-то дикую необузданность. Из-за этого она чувствовала себя не в своей тарелке. Она неловко попыталась завести разговор, однако его резкие ответы в конце концов вынудили ее сдаться, и Элиза снова предалась раздумьям. Но стоило ей погрузиться в прекрасную грезу о дворцах, садах и качающихся на ветках обезьянах, как Джайант нарушил молчание, именно в тот момент, когда перед мысленным взором Элизы уже почти возникло лицо папы.

– Мое седло было испорчено, – сообщил принц. При звуке его бархатистого голоса с легкой хрипотцой Элиза вздрогнула и спустилась с небес на землю. – Вчера я видел вас на матче поло. Наверняка вам интересно, что произошло.

– Меня очень расстроил этот инцидент. Почему вы думаете, что ваше седло испортили?

– Подпруга лопнула. Я проверял ее накануне, но перед игрой не успел осмотреть седло. Подпруга – самая уязвимая часть сбруи. Надо было все-таки не полениться и еще раз ее проверить.

– Лошадь из-за этого взбрыкнула?

– Нет, конь взбесился из-за шипов акации, которые какой-то недоумок подсунул под седло.

– О боже! Выходит, ваш несчастный случай действительно кто-то подстроил.

Элиза вспомнила о двух индийцах, которые подозрительно себя вели.

– Вы могли погибнуть!

Принц улыбнулся:

– Ну, погибнуть – это вряд ли. Скорее – что-нибудь себе сломать. Но как видите, я цел и невредим. Однако мой конь и впрямь мог убиться, а этого я не прощу. Ну а что касается той бедной женщины…

– Как она?

– По-моему, у нее сотрясение мозга. Могло быть и хуже.

– Возмутительно! В голове не укладывается, что кто-то подстроил нечто подобное нарочно.

Принц Джайант мрачно произнес:

– Глупая ребячливая выходка, и больше ничего. Мой конь красавец, к тому же выносливый, проворный и быстрый. То, что с ним так поступили, выводит меня из себя, к тому же в толпе могла начаться давка – кто знает, чем бы закончилось дело? Те, кто это сделал, позорят поло.

– Как вы намерены поступить?

– Я пожаловался Клиффорду Салтеру и обратился в комитет по проведению матчей, однако виновный неизвестен. Я кое-кого подозреваю, но эта пестрая компания была у нас проездом и уже отправилась дальше.

Элиза не стала рассказывать о двух смеявшихся индийцах. Хотя на матче Джайант пришел в ярость, с тех пор он, видимо, нашел в себе силы отнестись к произошедшему философски.

– Мисс Фрейзер, чем вызван ваш интерес к нам?

– Я просто исполняю свою работу, и вы это прекрасно знаете.

– Странно, что мистер Салтер выбрал никому не известную женщину.

Элиза ощетинилась.

– Я не настолько «никому не известная», как вам кажется.

Повисла пауза. Элиза молча кипела возмущением.

– Дорога займет несколько дней, – сообщил Джайант, беспардонно прервав поток ее мыслей.

– Что же вы меня раньше не предупредили? Я взяла с собой всего один запасной комплект одежды.

– Я тоже.

– Вы что, не моетесь?

Принц рассмеялся:

– Любимый вопрос европейцев! Сегодня мы заночуем под открытым небом, завтра тоже. А мыться тут негде.

– Я не в этом смысле. – Элиза была уверена: принц отлично понял, что она имела в виду. Но сейчас ей было не до того. – Где, вы сказали, мы будем ночевать?

– Здесь, в пустыне. Но не беспокойтесь, вы будете не одна, о вас позаботится служанка. Она едет за нами вместе с остальными слугами.

– А где мы будем спать?

– Все уже подготовлено. Несколько человек выехали вперед, чтобы заранее разбить лагерь. Ярмарка на реке Чандрабхага проводится каждый год в Джалаваре в индуистском месяце картика. В этом штате британское влияние почти не ощущается, поэтому моя мать рассудила, что вам будет интересно там побывать.

– А где вы будете заправлять машину?

Принц убрал одну руку с руля и обвел широким жестом пустыню.

– Сначала здесь, потом там… По всему маршруту устроены «заправки». Все предусмотрено.

– Вы всегда так далеко ездите за верблюдами?

– Проницательный вопрос. Нет, обычно мы покупаем их в Пушкаре или Нагауре.

– Тогда почему сейчас отправились в Джалавар?

– У меня там дело. К тому же во время ярмарки на берегах священной реки Чандрабхага собираются паломники. Полюбуетесь на крепости, дворцы, дикую природу и тихое озеро, возле которого стоит наш летний дворец. Нам его завещал родственник. Там и остановимся. А еще вы, возможно, захотите посетить древний город колоколов.

– Я вам не туристка. Я хочу фотографировать людей, – с раздражением ответила Элиза. – Именно такое задание дал мне вице-король. Никаких любительских снимков. Мы собираем архив для Нью-Дели. Клиффорд сказал, что по фотографиям будут сравнивать жизнь в княжествах с жизнью в Британской Индии.

– Надо думать, не в нашу пользу.

Элиза заняла оборонительную позицию.

– Ошибаетесь. К тому же надеюсь, что мне удастся организовать собственную небольшую выставку. Если, конечно, найду спонсоров.

– Будьте осторожны. Чатур наверняка подумает, что вы шпионка. – Принц рассмеялся. – А может, это правда?

Элиза едва сдерживала возмущение.

– Скажете тоже! И кто такой Чатур?

– Деван[11]. Он руководит всем во дворце.

Элиза промолчала.

– На ярмарке соберутся торговцы из дальних регионов Раджпутаны, Мадхья-Прадеша и Махараштры. Так что на разных людей тоже насмотритесь.

– И познакомлюсь с Индирой?

– Совершенно верно.

– Не хотите рассказать мне о ней?

– Лучше сами все увидите. Кстати, беру обратно свои слова по поводу ваших волос. На солнце они у вас рыжеватые или даже золотистые. У верблюдов таких не бывает.

– Это медовый оттенок, – буркнула себе под нос Элиза, но невольно улыбнулась.

Они проехали мимо нескольких поселений. Хижины теснились вокруг колодцев. Время от времени на пути попадались деревни, где крестьяне выращивали кукурузу, чечевицу и просо. Когда они ехали мимо стад коз, овец и даже верблюдов, которые паслись среди сочной травы, принц снова нарушил молчание.

Он указал на землю за окном машины.

– Там, где растут такие травы – химп[12] или акаро, – глубоко под землей есть запасы воды, иногда они просто огромные. Но они могут скрываться на глубине более трехсот футов.

– Полагаю, бурение слишком дорого обойдется.

Джайант кивнул:

– Некоторые женщины каждый день проходят по несколько миль, чтобы добраться до больших баков и резервуаров с водой. Меня очень беспокоит проблема воды. Мы зависим от сезона дождей, только благодаря муссонам мы наполняем резервуары, но в этом году осадков выпало мало, и в прошлом тоже. Жизнь в этих местах бывает очень суровой. Пустыню нельзя покорить, можно только стараться не нарушать ее гармонию.

– Вода мне понадобится для проявки фотографий.

– Вот это вас и погубит.

Вечером Элиза и принц сидели у костра, скрестив ноги. Их окружали величавые мужчины в ярких тюрбанах с узорами. В воздухе веяло приятной прохладой. Легкий ветерок доносил до них запахи песка и пыли. Они смешивались с ароматами специй вокруг котелка, висевшего над огнем. Элиза удивилась, что эти люди приняли ее в свой круг, но потом сообразила: она ведь с Джайантом. Принц протянул ей высокий стакан молока. В подрагивающем свете огня кожа Джайанта сияла янтарным блеском.

– Это верблюжье молоко, – пояснил принц. – Очень питательное, но быстро скисает, поэтому пить его надо сразу. Из него никогда не делают сыр.

Элиза отпила глоток и согласилась, что молоко и впрямь хорошее.

– Только ни в коем случае не пейте ашу.

– А что это?

Принц рассмеялся:

– Алкогольный напиток, очень крепкий. Мигом будете в отключке. Говорю на основании личного опыта.

Один из мужчин играл на какой-то разновидности барабана, другой тихо звенел молитвенными колокольчиками, дым от костра поднимался к небу, а Элиза, как завороженная, любовалась этой застывшей во времени сценой. Служанка, сидевшая рядом с ней, будет спать в ее шатре, и хотя Элиза слегка нервничала – провести ночь в пустыне среди стольких мужчин! – но угрозы не ощущала.

На следующее утро, после неожиданно холодной ночи, проведенной на одной из двух традиционных плетеных кроватей – чарпой, – установленных в шатре, Элизу разбудило серебристое рассветное сияние и звуки голосов. Она потянулась, собираясь подольше насладиться этим моментом, но ароматы еды оказались слишком соблазнительными. У Элизы сразу разыгрался аппетит, к тому же служанка уже встала. Даже не вспомнив про умывание, Элиза быстро оделась и вышла из палатки. Прошло всего несколько минут, но свет уже изменился. Элизу встретило невообразимо прекрасное утро. На горизонте небо окрасилось насыщенно-розовым, постепенно переходящим в светло-персиковый. Не было ни облачка. Нежный, мягкий свет озарял плоскую равнину, раскинувшуюся на много миль. Элизе казалось, что пустыня тянется бесконечно. Она заметила навес, должно быть установленный пастухом в качестве временного пристанища. В землю были воткнуты шесты, сверху от солнца защищал натянутый брезент. Вокруг толпились десятки коз. Животные грызли жалкие кустики. «Видно, у кочевой жизни есть свои преимущества, но как же, наверное, одиноко бывает вдали от людей», – подумала Элиза.

Она была приятно удивлена, когда принц Джайант встретил ее улыбкой. Его гордое лицо чуть смягчилось. Он показал ей, где состоится завтрак. Но изменилось не только выражение лица Джайанта. Здесь он стал совсем другим, и тут Элиза поняла, что этот человек чувствует себя легко и непринужденно под открытым небом, будто он рожден для вольной жизни. На Джайанте были брюки европейского кроя и свободная темно-зеленая рубашка с расстегнутым воротом. Элиза решила, что чуть позже попросит разрешения сфотографировать принца.

Во время сытного завтрака, состоявшего из дала и риса, приготовленных на огне одним из мужчин, Джайант безо всяких церемоний смеялся и шутил вместе со всеми. Его явно любили. Элиза заметила веселые морщинки в уголках его глаз. А еще она обратила внимание, что благодаря щетине на подбородке принц стал выглядеть проще: он больше не казался неприступным.

– Часто ночуете под открытым небом? – поинтересовалась Элиза.

– При любом удобном случае. Для меня это возможность сбежать.

– У вас есть потребность сбегать?

– Разве у кого-то ее нет?

Элиза поняла, как он прав. Сегодня принц будто превратился в другого человека.

– Вы держитесь так просто. Все больше убеждаюсь, что вы не обычный принц, верно?

Джайант кивнул:

– Может, и так, но от своего происхождения не отмахнешься.

– Увы, это правда.

– Очень советую вам посетить Удайпур в начале сезона дождей. Лучшее место, чтобы полюбоваться набегающими темными тучами. Удайпур – город озер.

– Я слышала.

– Может быть, отвезу вас туда пофотографировать, – произнес Джайант. – Одно из самых красивых мест в Раджпутане.

Когда они подъехали к лесистым предгорьям горного хребта Аравали, Элиза заметила свободно бродивших нильгау[13] и напряженно застыла.

Джайант рассмеялся:

– Не бойтесь, мисс Фрейзер. К нам они не подойдут. Животные давно привыкли к торговым караванам. Люди путешествуют этими дорогами с древних времен. Наше княжество – часть старого торгового маршрута, пересекавшего пустыню. По нему доставляли товары из далеких земель, а мы взамен продавали сандаловое дерево, медь, верблюдов и драгоценные камни.

– Интересно было бы перенестись в прошлое и посмотреть.

– Времена были опасные, штаты постоянно воевали друг с другом. А в этих местах и сейчас жизнь суровая.

Элиза заметила на каменистом выступе стаю стервятников.

Принц усмехнулся:

– Теперь понимаете, о чем я? В ту эпоху оставалось только надеяться, что не заболеешь, иначе тебе конец.

– Да, пожалуй, мне повезло, что я живу сейчас, а не тогда.

– Несомненно. Но посмотрите на этот красивый пейзаж. Горы тянутся на много миль. Из растений здесь в основном можно встретить кусты тропического терновника, а также лиственные и тиковые деревья. Но меня беспокоит проблема обезлесения.

– Эта угроза реальна?

– Более чем. Процесс уже начался.

Чем дольше они говорили про жизнь в Раджпутане, тем непринужденнее держался принц. Он явно любил родную землю и, несмотря на британское образование, именно здесь чувствовал себя как рыба в воде. От вчерашней неловкой атмосферы не осталось и следа, и к концу второго дня Элиза чувствовала себя в обществе принца вполне комфортно.

Когда они уже приближались к ярмарке, Элиза заметила мужчину с длинными, закрученными на концах усами и проникающим в самую душу взглядом. Мужчина вел в поводу верблюда, верхом на котором боком сидела женщина. Ее красная дупатта развевалась на ветру, однако закрывала лицо и волосы. На лодыжках позвякивали браслеты. К боку женщины прижимался малыш с черными, стоявшими торчком волосиками. Яркие цвета одежды эффектно контрастировали с пронзительной голубизной неба.

– Остановите машину, пожалуйста, – попросила Элиза. – Я должна их сфотографировать.

Жаль только, что на черно-белых снимках не будет видно потрясающего богатства красок.

– Сначала попросите у этого человека разрешения, – предупредил Джайант и нажал на тормоз. – Мне говорили, хинди вы знаете. Хотя не представляю откуда.

– В детстве жила в Дели.

– Нет, погодите, – вдруг произнес Джайант, когда Элиза уже открыла дверцу машины. – Лучше я спрошу. Здесь говорят на другом диалекте.

Принц Джайант вылез из автомобиля. Во время разговора и он, и мужчина с усами улыбались. Потом Джайант протянул ему несколько монет и вернулся к автомобилю.

– Все в порядке, – просто сказал он.

Элиза сделала снимок своей камерой «Роллейфлекс», надеясь, что сумела запечатлеть выражение лица мужчины.

Когда они ехали дальше по берегу озера, потревожили крупных белых птиц с невероятно большими клювами. Они одновременно взлетели над поверхностью воды. Элиза залюбовалась широким размахом крыльев и красивыми черными перьями на их кончиках.

– Просто дух захватывает!

– Это пеликаны, – пояснил Джайант. – Неужели вы их раньше не видели?

– В Котсуолдсе пеликана встретить затруднительно, – ответила Элиза.

Принц улыбнулся.

– Уровень воды ниже, чем следовало бы, – заметил он, глядя на озеро.

На подъезде к ярмарке Элиза ахнула при виде сотен верблюдов, заполонивших равнину. Мужчины сидели маленькими группами у дымящихся костров. Когда принц остановил машину и Элиза вышла, запах дыма и навоза едва не сбил ее с ног. Она думала, что будет очень выделяться, но ярмарка кишмя кишела народом, и на англичанку никто не обращал внимания.

– Не стойте позади верблюда, – с усмешкой предупредил Джайант, отводя ее в сторону. – У них частенько отходят газы. И вообще, они звери с характером.

По другую сторону узкой дорожки Элиза увидела крупный рогатый скот, коз и лошадей.

– А я думала, здесь только верблюдов продают. Не представляю, как в такой сутолоке покупатели находят то, что им нужно.

– Разные верблюды обладают разными качествами. Если знать, чего ищешь, задача нетрудная.

– А что ищете вы?

Принц усмехнулся и после паузы ответил:

– Чтобы это понять, потребуется целая жизнь. А чтобы объяснить – еще одна.

Элиза испытующе посмотрела на него. В этом человеке было что-то от философа. Когда она снова перевела взгляд на животных, ей бросилось в глаза, что на ярмарке представлены верблюды разных размеров и цветов. Элиза поделилась этим наблюдением с принцем.

– Разве у людей не так? Есть сильные и выносливые породы, а есть изящные и утонченные. Но давайте найдем Индиру.

Элиза старалась держаться поближе к принцу. Она ломала голову, как к нему обращаться. Он упорно называл ее «мисс Фрейзер», и от этого Элиза чувствовала себя неловко. Пока ей удавалось избегать всяких обращений, но наконец она решилась спросить у него напрямую.

– Просто Джай, – ответил тот. – Меня все так зовут. – (Элиза нахмурилась.) – Ну хорошо, не все, но вам можно.

– Это как-то слишком неформально.

– Не думал, что вы консервативны. Во всяком случае, манера одеваться у вас достаточно неформальная. Даже, пожалуй, нарочито небрежная.

Принц внимательно глядел на нее, и Элиза с раздражением осознала, что ее выводит из себя его проницательность.

– Вы ведете себя не…

– Не по-британски? Ну так я и не британец, хотя в Итоне меня пытались превратить в одного из вас.

– Значит, вот как там построено обучение?

– Естественно, а как же иначе?

Элиза опустила взгляд, потом снова подняла голову. Увы, прошлое способно бросить тень даже на самый солнечный день.

– Кстати, по документам я миссис Кавендиш. Но для работы пользуюсь девичьей фамилией – Фрейзер.

Джай бросил взгляд на ее безымянный палец.

Элизу потрясла смерть Оливера, но она бы слукавила, сказав, что потеряла свою любовь. Хотя, учитывая обстоятельства, ничего удивительного. А вот гибель отца поразила Элизу, как нож в сердце. Рана оказалась настолько глубока, что девочка никак не могла прийти в себя. Не ела, не спала, несколько месяцев даже не разговаривала. А осознание того, что в случившемся есть и ее вина, заставляло ее мучиться от ужасных ночных кошмаров.

– Я вдова, – пояснила Элиза.

Джай вскинул брови.

– Я свой статус не скрываю. Просто к слову не пришлось.

– Пусть эта информация останется между нами. Здесь люди до сих пор верят, что вдовы приносят несчастье, а слухи имеют свойство распространяться быстро.

– Наверное, мне все же следует рассказать Лакшми. Она ко мне так добра! Не хотелось бы, чтобы она узнала об этом от кого-то другого и решила, что я обманом втерлась к ней в доверие.

Но принц покачал головой:

– Многие считают: если женщина пережила мужа, она плохо о нем заботилась, и вообще, виной всему ее плохая карма.

– Спасибо, утешили.

– Люди ждут от вдовы покаяния за грех. Вдова питается одним рисом и больше никогда не выходит замуж, хотя закон не запрещает повторные браки. Знаю, взгляды устаревшие, но вам они могут сильно осложнить жизнь. А еще вдовы одеваются во все белое и бреют голову наголо, – с усмешкой закончил принц.

– Я думала, эти традиции уже отмирают.

Принц опустил голову и пожал плечами: похоже, таким образом он выражал несогласие.

– Британцы и сати объявили вне закона, но обряд по-прежнему проводится. От старых привычек трудно избавиться, мисс… то есть миссис Кавендиш.

– Лучше просто Элиза.

Джай кивнул.

Тут мимо Элизы пробежала девушка. Остановившись рядом с Джаем, она приветствовала его демонстративным поклоном, но затем рассмеялась. Девушка была настолько миниатюрна, что поначалу Элиза приняла ее за ребенка и подумала, что перед ней одна из родственниц Джая. Но потом Элиза разглядела лицо девушки: ее кожа была светлее, чем у принца. Девушка отличалась такой удивительной красотой, что Элиза не могла отвести от нее глаз. Заплетенные в свободную косу длинные волосы спадали до пояса. Глаза у девушки были восхитительного оттенка зеленого, чем-то похожего на серо-зеленый цвет глаз Элизы, только гораздо более насыщенного. Если глаза Элизы можно было сравнить с тихими, спокойными английскими прудами, то у этой девушки они искрились и сверкали на солнце, будто изумруды. Она смеялась и весело болтала с Джаем. Девушка была вся увешана украшениями: кольцо в носу, браслеты, ожерелья. Через некоторое время Джай взял незнакомку за руку и с широкой улыбкой подвел ее к Элизе.

– Индира, это Элиза, – представил он. – Для тебя – мисс Фрейзер. Элиза, позвольте представить Индиру.

– Namaskār, – произнесла девушка и прижала к груди сложенные ладони.

Тут вмешался Джай:

– Индира обучалась во дворце и хорошо говорит по-английски. Не дайте ей ввести вас в заблуждение.

К вечеру Джай отвез их в летний дворец у озера. Элиза ожидала увидеть нечто великолепное, но здание оказалось в запущенном состоянии: стены внутри облупились, а снаружи крошились. Джай сказал, что владеет таким же обветшалым дворцом в Джурайпуре, но собирается восстановить его к тому моменту, когда заведет свою семью.

– Называется Шубхарамбх-Багх.

Элиза знала, что «багх» означает «сад», особенно тот, в котором растут фруктовые деревья, а слово «шубхарамбх» можно перевести как «благоприятное начало».

– Там можно очень красиво все устроить, – продолжил Джай. – Но я бы хотел, чтобы вы запечатлели дворец таким, какой он есть.

Элиза согласно кивнула.

Когда он водил ее по пыльным синим коридорам со сводчатыми потолками, Элизу привели в восторг решетки поразительно тонкой работы с узором в виде высокой вазы и поднимавшихся над ней листьев.

– Это джали, – пояснил принц. – Раньше здесь находилась женская половина дворца. Подобные решетки позволяли женщинам выглядывать наружу так, чтобы их самих не было видно.

Первой мыслью Элизы было: уж кто-кто, а Индира точно не позволит прятать себя за решеткой. Наоборот, она бодро шагала впереди и время от времени по-хозяйски брала Джая за локоть. «Да, Индира отнюдь не скромница», – заключила Элиза. Неужели она показывает вновь прибывшей, что Джай уже «занят»? Индира дотрагивалась до принца без малейшего смущения. Что, если эти двое любовники, или Индира – кто-то вроде наложницы? А может, их близость объясняется тем, что они друг другу как брат и сестра? Потом Элиза вспомнила слова Лакшми о том, что Индира очень талантливая художница-миниатюристка.

– Мы редко здесь бываем, – между тем рассказывал Джай. – Поэтому, раз уж мы здесь, по просьбе брата встречусь с потенциальным покупателем. Нам бы не помешали лишние средства. Но брат не любит путешествовать сам.

– Похоже, у вас повсюду дворцы.

– У меня дворец всего один, остальные принадлежат моей семье. Вам наверняка понравится моя крытая галерея с арками. Хотя, пожалуй, я преувеличиваю: на самом деле это всего лишь терраса. Полы из белого мрамора, но сейчас он, увы, совсем раскрошился. – Джай вздохнул. – Сколько всего еще предстоит сделать!

– Должно быть, ваш дворец очень красив.

– Мне необходимо много света и воздуха, чтобы было чем дышать. В нашем главном дворце с его лабиринтами коридоров и темными лестницами на подобную роскошь рассчитывать не приходится. В этом смысле я сторонник английской традиции.

На крыше террасы кто-то заранее разложил большие подушки и зажег факелы. Вокруг стояли ширмы с полупрозрачными занавесками. Все трое удобно расположились на подушках. Две девушки принесли подносы с богатым угощением: фруктами, далом, рисом и мясными закусками. В небе сияли звезды, ароматы ночи примешивались к запахам еды и разогретых человеческих тел. Элизу глубоко волновала удивительная, неземная магия этого вечера. Она смотрела в звездное небо. Казалось, ночью оно сияло еще ярче, чем днем. Легкий ветерок покачивал занавески. Элизе так хотелось остаться здесь, что ей пришлось напомнить себе: она приехала для того, чтобы запечатлеть Индию, а не для того, чтобы подпадать под чары этой страны. Неистовые песчаные бури способны разрушить всю эту романтику всего за секунду, и тогда пустыня станет землей смерти. И хотя пульс жизни силен, за порогом всегда подстерегает опасность. Ничего удивительного, что индуисты верят, что нынешняя жизнь – лишь этап на пути к единению со Вселенной. Тут Индира запела печальную лирическую песню. Исполнение тронуло Элизу так глубоко, что она невольно позавидовала этой девушке, у которой столько талантов.