Читать книгу Потаенный дворец - Дайна Джеффрис - Страница 6

Прошло две недели. Флоранс сидела на кухне и перечитывала письмо от матери. Ей было незачем волноваться о том, как сложится здесь жизнь после отъезда Джека, поскольку первой отсюда уедет она. Джек ни словом не обмолвился о том, когда уедет и куда направится. По письму чувствовалось, что Клодетта взволнована радостной вестью о капитуляции нацистов в Париже. Это произошло 25 августа и стало вторым замечательным событием лета. Первым была июньская высадка союзников в Нормандии.

Стук в дверь прервал размышления Флоранс. Она пригладила волосы и пошла открывать. На пороге стояла невысокая худощавая женщина в выцветшем сером джемпере, мешковатых зеленых вельветовых брюках и черных резиновых сапогах. Женщина улыбалась, отчего кожа вокруг ее темных глаз-изюминок морщинилась. Ее седые волосы были заплетены в толстую косу.

– А вы, должно быть, Глэдис с фермы, – догадалась Флоранс.

Женщина наклонилась к корзине, накрытой посудным полотенцем с изображением флага Британского Содружества. Красный и синий цвета с годами потускнели, а белый превратился в серый.

– Так оно и есть. А это… Грегори, – ответила женщина и засмеялась, отчего вокруг глаз снова образовались морщинки.

Флоранс посмотрела на селезня, важно зашедшего в кухню вслед за хозяйкой.

– Сопровождает меня повсюду. Надеюсь, ты не возражаешь.

– Добро пожаловать, Глэдис. И ты, Грегори. Джек говорил, что вы можете заглянуть.

– Он в отъезде? – (Флоранс кивнула.) – Смотрю, ты занята, – сказала Глэдис, увидев письмо на столе. – Я ненадолго.

– Нет. Я ничем особо не занимаюсь. Вот, получила письмо от матери. Она ждет меня послезавтра. Написала, как добраться отсюда до Котсуолдса, где она живет.

– То-то она обрадуется, когда тебя увидит. Джек говорил, у тебя во Франции остались сестры.

– Да. Элен и Элиза. Я им сообщила, что благополучно добралась сюда, но вы сами знаете, как сейчас работает почта. Ответа пока нет. Остается надеяться, что мое письмо они получили.

– Я в этом уверена, дорогая. Тяжело тебе пришлось.

– Да уж. Я совсем не знаю, как они там и что вообще происходит в тех местах. Элен работает медсестрой у местного врача, а Элиза ждет ребенка. Я тревожусь за них.

– И ты проделала весь этот долгий путь… чтобы вернуться к матери? – спросила Глэдис.

Судя по глазам женщины, вопрос был шире.

Флоранс не могла рассказать Глэдис о настоящей причине, заставившей ее пуститься в длинное и крайне опасное путешествие к английским берегам.

– Долго рассказывать, но в целом да, – уклончиво ответила она.

Глэдис почувствовала ее нежелание говорить об этом и сменила тему:

– Вот, принесла кое-что Джеку.

Глэдис плюхнула корзину на стол и порывисто сдернула полотенце. Флоранс увидела каравай черного хлеба и бутылку с золотистой жидкостью. Она потянула ноздрями.

– Вы очень добры. Хлеб пахнет просто божественно, и мне любопытно узнать, что там в бутылке.

– Вино из крыжовника, – с улыбкой ответила Глэдис.

– Как чудесно! Во Франции я постоянно делала фруктовые вина.

– Что, дорогая, скучаешь по тем местам? Непривычно оказаться здесь, когда продолжается эта жуткая война? Мы тут все страшно устали. На себя не похожи.

– Да, непривычно. Но во Франции было еще хуже.

– Здесь хотя бы нацисты не появлялись. Но война вон уже сколько лет идет. Здесь все беспокоятся за своих мужчин. Кто на континенте воюет, кто на Востоке. – (Флоранс понимающе кивнула.) – А в городах люди голодают. Нам-то на ферме что. Всегда еда найдется. Может, знаешь, что мы выращиваем овощи и посылаем в здешние госпитали.

Флоранс снова кивнула, почувствовав гордость в словах Глэдис.

– Мы все помогаем, чем можем. Я хотела посылать овощи и в Красный Крест, чтобы переправили нашим ребятам на фронт. Так у них принимают только консервы. Сгущенку, «Спэм»[4], солонину, плавленый сыр. Словом, то, что не портится. А солдатам в основном подавай табак и шоколад. Вот такие дела.

Лицо Глэдис вдруг сильно помрачнело, но потом она вновь улыбнулась:

– Ты, наверное, поселишься у матери?

Флоранс вздохнула. Никаких сбережений у нее не было. Надо будет спешно искать работу, чтобы не сидеть у матери на шее. А потом придется подыскивать себе и жилье. Сама мысль об этом вызывала у нее волнение. Как она сумеет построить новую жизнь в Англии, да еще в условиях продолжающейся войны?

– Сама еще толком не знаю, – сказала Флоранс.

Почувствовав ее внутреннее состояние, Глэдис потрепала Флоранс по руке:

– Дорогая, не все сразу. Я всегда так говорю. А сейчас пойду я, не то мой старик подумает, что меня фрицы сцапали.

– Спасибо за хлеб и вино.

– На здоровье. А у тебя, дорогая, усталый вид. Позаботься о себе… Грегори, идем домой, – сказала Глэдис и, помахав Флоранс, ушла.

Наступил день отъезда. Флоранс с утра не покидало беспокойство. Сейчас она доглаживала платье в зелено-белую крапинку – одно из платьев бабушки Джека, которое Флоранс переделала по своей фигуре. Джек окликнул ее из коридора и вскоре зашел на кухню.

– Вот ты где. – Он пристально оглядел Флоранс и нахмурился. – Вижу, что взбудоражена. Не хочешь немного прогуляться? Потом я отвезу тебя на станцию. Время еще есть. Тебе надо остыть.

– Мне надо догладить платье и одеться. Как там на плакатах написано? «Обходись тем, что имеешь». Думаю, в этом платье мне будет не стыдно показаться перед маман.

– Ты все собрала?

Сдерживая слезы, Флоранс промямлила «да». Она была морально не готова уехать из Девона. Еще невыносимее была мысль о прощании с Джеком.

– Выше нос!

Флоранс вяло улыбнулась, схватила платье и помчалась наверх одеваться. Может, ее отъезд – это и к лучшему. Ей нравился Джек, по-настоящему нравился, но ее сестра Элен… Флоранс оборвала мысль.

Они бродили по саду, обходя тень, отбрасываемую соседним холмом, и идя там, где сквозь кроны деревьев пробивались косые солнечные лучи. Взглянув на Джека, Флоранс увидела, что его лицо целиком покрыто полосками света. Пес Лайонела бежал за ними следом, обнюхивая землю вокруг одичавших розовых кустов, разросшейся буддлеи и красных и желтых георгинов. Потревоженные им фазаны торопились убраться прочь. Флоранс следила за резвящимся лабрадором, чувствуя на губах вкус позднего английского лета и представляя обильный урожай осенних фруктов. Вскоре эти теплые деньки закончатся, но еще раньше, уже сегодня, закончится ее пребывание в гостях у Джека. Свидятся ли они опять?

Лай Джастина оборвал ее мысли. Кажется, Джек о чем-то спрашивал.

– Ты о чем-то спросил?

– Поинтересовался, хочешь ли ты узнать, каким образом этот дом оказался в собственности нашей семьи.

– Конечно, – ответила Флоранс.

Судя по нарочито веселому тону, Джек старался отвлечься от мыслей о ее отъезде. Наверное, ему тоже не хотелось расставаться с ней. А может, и нет. Может, он просто хотел поднять ей настроение.

Флоранс заставила себя улыбнуться. Джек почесал в затылке.

– Мой домик стоит на земле поместья и когда-то принадлежал семье лорда Хэмбери. Кстати, ему восемьдесят пять лет.

– Это его называют стариканом из особняка?

– Да. В молодости у его отца была тайная связь с няней семьи, то есть с моей прабабушкой Эстер.

Флоранс кивала, слушая Джека. Карусель мыслей в ее голове продолжала кружиться.

– Когда Мод, мать нынешнего лорда, застала мужа в постели с Эстер, разразился бурный скандал. Семейная легенда гласит, что в головы любовников полетели хрустальные бокалы, которым не было цены. Эстер немедленно уволили, но отец нынешнего лорда по-настоящему в нее влюбился. Он приказал отремонтировать Мидоубрук и отдал дом Эстер. Более того, он поддерживал мою прабабку деньгами… Флоранс, ты слушаешь?

– Конечно слушаю, – торопливо заморгав, ответила Флоранс. – Не хотела бы я оказаться на месте его жены. Наверное, она устроила настоящий погром.

– Она была вне себя от гнева, но сделать ничего не могла. Хэмбери-старший материально поддерживал Эстер, пока она не вышла замуж и не родила мою бабушку. Правда, никто не знает, была бабушка ребенком лорда Хэмбери или нет.

– Ну и ну! Так ты, получается, можешь быть незаконным правнуком лорда?

– Я знал, что история тебе понравится, – засмеялся Джек.

На мгновение Флоранс показалось, что она слышит голоса Хэмбери и Эстер, шепчущихся в темноте. Но эти призраки – из числа дружески настроенных, чего явно не скажешь о несчастной жене лорда.

Флоранс вздохнула. Пора ехать на станцию. Ей не хотелось затягивать прощание и усугублять душевную боль.

– Пожалуй, нам пора, – чересчур бодро произнесла Флоранс.

Джек кивнул и как-то странно посмотрел на нее. Смысл его взгляда был ей непонятен, но внутри что-то сжалось.