Читать книгу Тени мудрецов. Часть 1 - Дэлия Мор - Страница 4

Шаги офицеров затихают в коридоре военного транспортника. В пустом и притихшем генеральском отсеке остаемся мы с Наилием.

– Садись рядом, – просит он, похлопывая ладонью по кровати. – Замок закрывается автоматически, снаружи никто не зайдет.

И не увидит, как мудрец Тиберий снимает маску и превращается в мертвую любовницу генерала. Сбритые когда-то волосы медленно отрастают. Чем длиннее, тем мягче и приятнее на ощупь. Никак не избавлюсь от привычки приглаживать их, и заправлять за уши уже несуществующие пряди. Еще сложнее принять, что любимый мужчина большую часть времени – суровый полководец, и такие глобальные проблемы часть его жизни. Не вытерплю молчаливую паузу до конца, начну первой:

– А если у меня не получится?

Наилий спускает ноги с кровати и тянет меня на колени. Обнимает крепко и целует в шею над воротником форменной рубашки.

– Родная, у меня всегда несколько вариантов, не считая обходных и запасных маневров. Я ни за что не оставлю тебя одну против всего Эридана. Не получится с духами – сделаю так, как всегда делал. Не получится совсем – найду родий в другом месте.

Понимаю, что утешает и в груди разливается неприятный холод. Всю жизнь от меня не было никакой пользы. Ребенком путалась у взрослых под ногами, в клинике слонялась от стены до стены или пропадала в книгах. С фиктивной смерти копалась в себе и даже анкету не доделала, а мудрецов и вовсе сбросила на Флавия. Впервые появился шанс сделать что-то значимое, а я трясусь от ужаса и цепляюсь за Наилия.

Знаю, что никогда ни в чем не обвинит. Победа принадлежит всей армии, а в поражении виноват один генерал. Он отстранил Тулия Малха от командования, он отдал приказ вывести войска с Эридана, он притащил мудреца на планету и собрался пустить в ход оружие, о котором почти ничего неизвестно. Наилий под чудовищным грузом ответственности держит спину прямо и всегда знает, что делать. И во сне перед расстрелом держался с тем же достоинством, а у меня голос дрожит, когда прошу:

– Расскажи хоть один вариант, пожалуйста.

Он едва слышно вздыхает, поглаживая меня по бедру.

– По договору мы охраняли дворец, королевские службы, держали несколько гарнизонов в приграничных городах и полностью контролировали добычу в шахтах. Не только родия, но и других полезных ископаемых. Я надеюсь, эридане до сих пор не знают, насколько нам важен именно родий, мы маскировались, выкупая все подряд. Взамен фактически создали им промышленность. Оборудование, инфраструктура, специалисты – все наше.

Близость тела генерала и его ласка сбивают с мыслей, хоть и гладит он меня отстраненно, задумчиво. Аккуратно беру за запястье и убираю руку с бедра, а полководец, не обратив внимания, продолжает.

– Мелкие набеги на приграничье выгодны, но не гражданская война между сторонниками Таунда и его старшего брата Оларса с участием лиеннов. Кто-то мастерски разжег конфликт и довел его до разрыва отношений. Остий прав, они носом рыли землю, чуть ли не в рот к каждому вельможе Таунда заглядывали. Нашли пару сторонников Оларса, но их связь с лиеннами доказать не смогли. Выходит, эриданская знать не причастна, а так не бывает.

Давно все пережил и передумал, сейчас сухо докладывает, хотя я помню, как чуть не срывался еще неделю назад, обсуждая Эридан по телефону. Лукавит генерал, что проиграв – отступится. Бросить целую промышленность не так легко, как вывести войска.

– Или Остий мне врет, – с оттенком усталости говорит Наилий, – или кто-то вмешался извне. Дарлибам выгодней не выпустить конкурента на рынок, чем потом бороться с ним. Эридане сейчас близки к тому, чтобы замкнуться в себе и закрыть космические программы. Там мы им тоже помогали. Если я найду связь дарлибов с придворными Таунда или с лиеннами, то смогу давить уже на карликов. Договорюсь с кукловодами, а они потом сами дернут своих марионеток за ниточки, и договор подпишется мгновенно.

Дергаюсь на «кукловода» и заставляю себя не думать еще и об этой проблеме. Пусть встает в очередь по степени значимости.

– Я постараюсь разглядеть все привязки и нарисовать тебе схему, – тихо обещаю Наилию.

– Постарайся не зацикливаться на этом, – генерал гладит меня по щеке и приподнимает за подбородок, заглядывая в глаза. – И не хватайся за все подряд. Здесь Рэм, Остий и я. Допросы и переговоры – наша профессия. Привыкай к новому миру, тренируйся и отдыхай. Мы на свадьбу прилетели, это – праздник.

Для гостей, конечно, но вряд ли для наследной принцессы, которую отец отдает убийце. А если он заберет её к себе, как меня, Наилий в особняк? Одну в чужую страну с непонятными обычаями вроде отрезанной головы в мешке вместо дипломатической ноты.

– Мне кажется, у тебя биопереводчик неисправен,– хмурится Наилий. – Я успокаиваю, а ты пугаешься все больше и больше. Что-то случилось, о чем я не знаю?

Должна поговорить с ним о проснувшихся способностях мудреца, извлеченном барьере и возможной беременности, Кукловоде, еще двух сонных духах, но перед глазами стволы пулеметов и крик ребенка в ушах.

– Мне кошмар приснился про нас с тобой.

Рассказываю про ангар, голос Друза и расстрел. Сон короткий, в пересказе звучит бредово и не так жутко, но генерал застывает и смотрит мимо меня в стену отсека.

– Это предсказание?

– Я не знаю, – шепчу, положив голову ему на плечо и сворачиваясь клубком на коленях, – дух сказал один из вариантов. Может сбыться, а может, нет.

Холод обнимает, пробираясь дрожью сквозь плотную ткань комбинезона. Тепло только на груди Наилия. Там, где бьется сердце.

– Я ведь не дура, – всхлипываю, прижимаясь сильнее, – понимаю, что если начнется война. Та самая, предсказанная Создателем. Если вы с Друзом окажетесь по разные стороны, то он, победив, ни за что не оставит тебя в живых. И меня заодно…

– И всех моих детей, – эхом подхватывает Наилий. – Логично и очень верно. Сын может захотеть отомстить за отца, а реванши Друзу не нужны. Поддержит армия – будет еще одна война. Не поддержит – череда покушений. Объявив себя императором, Агриппа уничтожит всех несогласных вместе с семьями. Иначе ему на вершине не удержаться.

Лучше мне не слышать, закрыть глаза, заклеить рот и никогда больше не спрашивать. Знаю, что живу с генералом, но как же невыносимо об этом думать. Наилий целует в висок и гладит по голове. Легко и нежно, едва касаясь подушечками пальцев.

– Родная, я не умру от старости, обнимая внуков и правнуков. Меня обязательно убьют, если не в поединке за звание, так на войне. Скоро будет тридцать циклов, как я принял это и смирился. Но тебя я спрячу, когда придет время. И всех, кто мне дорог. Никто не причинит вам вреда. Поверь мне, пожалуйста, и забудь о кошмарах.

Эхом в голове: «когда придет время, когда придет время, когда придет…». Не могу даже представить его в саркофаге. Угасшего и застывшего. Мертвое тело, как мрамор, холодное и твердое. Сколько не грей дыханием и не обжигай слезами – не отзовется. А потом пламя заберет у меня даже это.

– Не хочу, – мотаю головой и прикусываю согнутый палец до острой боли.

– Забудь, – просит Наилий, не давая вырваться, – забудь, слышишь? Не будет расстрела, ангара и войны. Бездна, да что я говорю? Не то, не так и не правильно. Больше всего хочу, чтобы ты перестала меня бояться и сам же загоняю в ловушку ужаса.

Генерал разогревается от всплеска адреналина. Отпускает меня и прячет руки за спину, пережидая дрожь. Отсек кажется еще меньше чем был, даже стены теперь давят. Зря я завела этот разговор. Сама издергалась и его накрутила.

– Наилий, – зову, обнимая за плечи и прижимаясь лбом, – не будет больше кошмаров…

– Прости, – шепчет полководец, – я знаю, со мной тяжело. Не важно, когда придет время, я хочу любить тебя столько, сколько мне осталось.

– И я буду любить.

Каждым ударом сердца, вдохом и выдохом, пока планеты вращаются вокруг звезд.

***

Разглядываю в иллюминаторе Эридан. Он стыдливо прикрывает облаками глубокие синие моря и выпуклые полуострова у континента. Мы на орбите и вот-вот должны выйти на расчетную точку для посадки. Теперь куда не глянь – везде Эридан. Городов с высоты не разглядеть, но крупные реки и высокие горы вполне. Ландшафт будто высек искусный мастер и ни разу не повторился в узоре. Любуюсь каждой складочкой и морщинкой, не замечая, как со спины подходит Остий.

– Красиво, правда?

От неожиданности чуть не взвизгиваю, выдавая в себе женщину. До чего же тихо крадется разведчик, словно не в военных ботинках по металлическому полу, а в мягких тапочках по паркету. Профессиональное, не иначе.

– Очень, капитан Вир.

Таблеток для хрипоты не пью, здесь незачем. Никто не узнает во мне Мотылька, а юному Тиберию позволителен высокий голос.

– Первый раз в космосе?

– Второй, капитан Вир.

Остий морщится, будто я неправильно отвечаю, и подходит ближе. Круглолицый, розовощекий и курносый, как младенец. Он казался бы милым и добродушным, если бы не тяжелый взгляд из-под бровей. Меня так оборудование медкапсулы насквозь не просвечивало, доставая до самых глубин.

– Не нужно официоза, – разведчик понижает голос и улыбается, а мне уже хочется прижаться спиной к иллюминатору, – группа маленькая, почти все офицеры, не стоит удлинять диалог обращениями. Можешь звать меня просто Остий.

Не пряталась бы в мужской одежде – решила, что капитан со мной заигрывает, не очень этого стесняясь. Сначала давай обойдемся без обращений, а потом расскажи, что задумал генерал. Когда я вышла из отсека Наилия, мне показалось, что за поворотом мелькнул и исчез рукав форменного комбинезона. И так же тихо было, словно тень скользила над полом.

Генерал не церемонился с ним на совещании. Потребовал доклада, плана действий, все отверг, а после передал руководство операцией Рэму, навесив на уши еще и снайпера с мудрецом. Самолюбие разведчика билось в конвульсиях и логично, что он искал на ком отыграться. Рядовой с пустой анкетой и мутными способностями подселять духов подходил на эту роль как нельзя лучше. Расположить к себе, выспросить детали знакомства с генералом, о чем говорили в отсеке, а потом продуманно и технично подставить под провал на операции. Посмотрите на кого вы поставили, Ваше Превосходство. Может, пора профессионалу заняться делом?

– Я робею, капитан Вир. Не привык обращаться по имени к офицерам.

– Глупости, – еще шире улыбается разведчик. – Одно дело делаем. Я здесь суммарно десять циклов пробыл, мне как ножом по сердцу разрыв договора. Ты сам слышал, я все перебрал и не то. Генерал прав, пришло время нестандартных решений и секретных разработок. Если тебе нужны подопытные цзы’дарийцы, я готов.

Везет мне на смелых капитанов. Сначала Публий просил убрать привязку, теперь Остий добровольно сдает тело для опытов. Тоже ведь не знает, какого это на самом деле. Ныряю в него и ничего ко мне не вижу. Еще бы. Привязки появляются от ярких эмоциональных всплесков, а разведчик привык думать головой. Плевал он на рядового Тиберия, интерес запланирован и тщательно рассчитан.

– Не получится, капитан Вир, нужна… – чуть не выпаливаю ему один из главных секретов, но вовремя проглатываю последнее слово. Теперь нужно срочно найти безопасную замену. Вон как горят глаза разведчика, впился клыками в добычу и просто так не отпустит.

– Предрасположенность, – с запинкой выдаю я и сочиняю на ходу: – духи своенравны, не все им нравятся.

– Чем же я плох? – по-мальчишечьи дует губы Остий, а мне иллюминатор больно впивается в спину. Отступать больше некуда.

– Духи говорят со мной, когда пожелают, – отчаянно кошу под психа, расфокусировав взгляд и оттопырив нижнюю губу. Можно еще слюну пустить, но это слишком. – Там в безграничной высоте мира за барьером они, как кометы, яркие и шумные. Проскальзывают мимо, чуть задев хвостом, и шепчут мне, называя имя. Вашего не слышу.

Кажется, перестаралась. Остий хмурится и отодвигается от меня. Такой обескураженный, что удержаться невозможно. Растягиваю губы в дебильной улыбке. Младшие курсы. Семь циклов. Детская выходка.

– Хорошо, если услышишь, скажи, – бормочет разведчик и кивает на прощание.

За порыв стыдно, но чем меньше цзы’дарийцев знает, как я работаю, тем лучше.

По громкой связи объявляют выход на орбиту и транспортник оживает. Учащенным пульсом стучат военные ботинки, кровеносная система коридоров заполняется коктейлем из экипажа, пассажиров и воодушевленно попискивающих дронов. Лавирую в потоке, протискиваясь на нижние палубы к грузовым отсекам. Здесь со стен будто содрали внешнюю обшивку, обнажив ребра жесткости корпуса и коммуникации корабля. Толстые кабели и гибкие трубы опоясывают стены, свиваются в узлы и расходятся в разные стороны. Потолки в коридорах настолько низкие, что приходится наклоняться. Наконец, преодолев полосу препятствий, догоняю нашу группу у входа в грузовой трюм.

– Тиберий, – окликает Публий, – опаздываешь, рядовой. Форма одежды походная маскировочная, нашивки снимай.

Офицеров теперь не отличить друг от друга. Погон нет, эмблем разведки, пехоты и медицинской службы тоже. Только у Наилия на белом воротнике поблескивает золотая кайма. Генеральская рубашка. Уловка, придуманная когда-то, чтобы вражеские снайперы не находили его в толпе одинаково одетых военных слишком легко, а свои знали, что перед ними генерал. Спешно срываю нашивки и прячу в карманы.

– На погрузку десять минут, – командует Наилий.

Здесь легенда о моих мнимых болезнях не поможет. Офицерам по статусу не положено таскать ящики с оборудованием, поэтому грузимся мы вдвоем с Труром. Безликие черные кейсы помечены глифами и цифрами. Их нам шустро выставляют на ленту транспортера двое складских работников, успевая пропикать сканерами надписи. Учет, контроль и порядок. Хвала несуществующим богам, это не полевой госпиталь! Кейсы легкие, забрасываются в багажное отделение капсулы играючи. Лишь один неожиданно оттягивает руки, но Трур заметив, как я чуть не роняю его на пол, тут же забирает.

– Этот последний, садись в кресло и пристегивайся.

Взлет в десантной капсуле я пережила и с посадкой справлюсь. Всего-то пять минут трехкратных перегрузок, и я на месте.

– Садимся лихо, – говорит Остий, – прямо во внутренний двор королевского дворца. В последней дипломатической ноте нас крайне вежливо попросили не покидать его пределов во избежание обострения ситуации с лиеннами.

– Да хоть в покои Таунда, – отзывается генерал, – мы на этой свадьбе такие же гости, как свита Рагнара. Потерпят. Герметизируемся.

Хватаюсь за ручки на кресле и смотрю, как медленно поднимаются лепестки капсулы, отсекая нас от грузового трюма транспортника. Последние глотки родного воздуха забираем с собой. Дальше только другой мир, чужая речь и незнакомые звезды над головой. Индикатор моргает трижды и я, задержав дыхание, падаю вниз.

Перегрузка вжимает в кресло, наплевав на все системы компенсации. Я такая тяжелая, что не хочу шевелиться. Сквозь шум в ушах не пробивается даже тревожный писк таймера. За несколько мгновений до касания земли капсула выравнивается вертикально и бьет по ногам. Можно вздохнуть свободно, но недолго. Створки падают на землю, Эридан встречает горячим влажным воздухом и далеким криком птиц. Сквозь закрытые веки чувствуется яркий свет, и в нос бьет густой, настоянный не один день, аромат трав и цветов. Как у нас на юге. Только светило другое, и мы здесь чужаки.

Впереди до прозрачной синевы неба тянутся стены и башни королевского дворца. Нежно-кремовый камень изрезан скульпторами до причудливых барельефов, а купола башен защищают их от палящих лучей, как бирюзовые зонтики. Лес обступает площадку для посадки со всех сторон. Зелень сочная, яркая и по-своему нахальная. Лезет прямо к капсуле, качая гигантскими листьями. Цветы алыми и пурпурными брызгами пробиваются, как сорняки сквозь бетонные плиты. Или это не бетон, а тоже камень?

– Выгружаемся, – командует Наилий, первым ступая на эриданскую землю.

От жары в рубашке и черном комбинезоне можно свариться. После второго ящика, поставленного на плиты, у меня кружится голова.

– Тиберий? – глухо зовет Публий и трогает за плечо. – Тебе плохо? Сядь, мы дальше сами.

Военврач заставляет меня усесться на ящик и ныряет в багажный отсек капсулы за кейсами. Слабый рядовой Тиберий, не тренированный. Смотрю, как мужчины играючи разгружают капсулу и завидую. Будь я чуть крепче, не ловила бы сейчас на себе взволнованный взгляд Наилия и заинтересованный Остия. Оскорбляю своей немощью всех нилотов Марка Сципиона Мора. Не отстанет разведчик, пока не докопается до истины или более правдоподобной версии.

От ворот дворца к нам не спеша и в развалку идут местные. Рукава на светлых рубашках короткие, вместо штанов легкие шорты и на ногах обувь, чем-то напоминающая домашнюю. Ходить в ней гораздо легче, чем в тяжелых военных ботинках. В справке писали, что кожа у эридан темная, но я не ожидала, что настолько. Она почти черная, как и короткие курчавые волосы. Ростом местные выше любого цзы’дарийца на голову и шире в плечах. Все чем-то похожи друг на друга полными губами и плоскими широкими носами с выразительно раздувающимися ноздрями.

– Багаж к досмотру, – зло приказывает один из них, положив руки на ремень с кобурой для пистолета. Спустя мгновение до меня доходит мысль, что поняла я его так, будто говорил он по-цзы’дарийски. Работает биопереводчик.

– Долгих лет и процветания, нэллы, – вежливо отвечает Остий и выходит вперед. – Мы здесь по приглашению Её Высочества. Багаж подробно задекларирован и нужды в досмотре нет. Разве вы не получили…

– Заткнись, белый сброд, – грубит эриданин и смачно сплевывает под ноги разведчику, чудом не попав на ботинки. – Твой трусливый зад после пинка должен лететь домой, а ты здесь торчишь, как чирий на ляжке. Подотрись своей декларацией, я сказал багаж к досмотру!

По движению губ понимаю, что произносит другие звуки, но я слышу слова родного языка. Бактерии лихо заменяют местные грубости на понятные мне. Мужчины напрягаются, вытягивая спины. На поясах пусто, оружие офицеры сдали еще при посадке на транспортник, а эридане вооружены пистолетами и ножами. Знаю, что в кейсах не подарки наследной принцессе. Боюсь, что агрессивно настроенные местные просто отнимут все наше оборудование, и операция провалится, не начавшись.

– Нэллы, при всем уважении к воле Его Величества и условиям расторжения договора, мы здесь не как наемники, а как гости принцессы Имари, – Остий продолжает говорить вежливо, хотя мне казалось, что оскорблений стерпеть не должен.

Биопереводчик второй раз игнорирует обращение, значит, часть слов я тоже буду слышать и произносить по-эридански. Разведчик еще раз напоминает, что груз согласован, и досмотра не будет. Местных четверо против нас шести. Эридан ожидаемо злит отказ. Я вижу, как идет волна возмущения от вспышки ярости в глазах по плотно сжатым губам до рук, вздрогнувших за мгновение до того, как местные хватаются за оружие. С громкими щелчками с пистолетов снимаются предохранители, и стволы упираются в головы Остия, Наилия, Рэма и Трура. Тот, что требовал досмотра, кричит, брызгая на разведчика слюной и шлепая толстыми губами:

– Сикин тамбо! Еще одно слово и ты будешь пить мою мочу! Открывай ящики!

– Не стоит, – спокойно отвечает генерал и эриданин над ним нервно перебирает пальцами на рукояти пистолета. Разница в росте будто исчезает. Наилий не поднимает головы, а местный опускает плечи и отшатывается назад. Я не вижу из-за спины генерала, что происходит, но он сам объясняет:

– Это бластер. Маленький, карманный и незаметный. Стреляю я быстрее, чем ты, поэтому подумай, стоят ли твоей жизни десяток ящиков с едой, одеждой и спальниками. Этикет не запрещает мне прийти на свадьбу с оружием, и оно подробно перечислено в декларации. Ничего сверх этого при нас нет. Будем дальше впустую тратить время или я войду во дворец?

Эридане дергаются и переглядываются. Только сейчас замечаю, как неуверенно держат оружие, как ярость быстро сменяется страхом, а тот, кому Наилий угрожает бластером, слишком уж внимательно смотрит ему на шею. Туда, где по воротнику рубашки золотится узкая кайма.

– Ренадэ, их без погон не различить, – тихо и как-то вяло говорит он. – Тут генерал.

Остальные переминаются с ноги на ногу и переглядываются так активно, что замешательство можно разглядеть и без специалиста по другим расам. Приняли нас за самовольно вернувшихся бойцов пятой армии? Может быть. Не могла охрана дворца не знать о персональном приглашении генерала на свадьбу. Теперь им лицо терять не хочется, но и просить прощения они не собираются. Эридане просто убирают пистолеты и шагают назад.

– За мной, – кивает Наилий, обернувшись к нам.

Теперь я вижу крошечный бластер чуть меньше ладони, который он прячет обратно в карман. Мы с Труром берем два ящика и шагаем вслед за Публий и Рэмом. Разведчик остается следить за багажом и десантной капсулой. Крайне неприятная встреча. Читала в отчете капитана Вира про ненависть к нам со стороны эридан и лиеннов (первых не защитили, вторых убивали), но не думала, что все настолько серьезно. Или здесь принципиально другие понятия о вежливости и гостеприимстве?