Читать книгу Свет во мраке - Дем Михайлов - Страница 7

Благодаря умениям моих людей мы быстро нашли нужное место.

Главное поселение расположенное недалеко от лесной опушки, на берегу полноводной реки, вокруг куда не глянь уже позеленевшие луга, видны и распаханные поля, там и сям лениво пасется скотина, кое где расхаживают деловито крестьяне, ведущие на узде рабочих лошадок тащащих телеги. Крепкие дома показывают небу черепичные и соломенные крыши, из труб тянутся к весеннему небу дымки – хозяйки торопятся приготовить обед, ведь вскоре мужья вернутся с полей и надо будет их немедля накормить.

Обычная крепкая деревня с нормальными работящими мужиками не боящимися тяжкого труда.

Вернее так показалось бы, если бы не высящиеся посреди поселения железные клети окруженные сторожевыми вышками. На каждой вышке пара стрелков – я отчетливо вижу луки и арбалеты. Вижу колчаны. Вижу самих стрелков, которых по двое на каждой вышке. И службу они несут из рук вон плохо – отвернулись от железных клеток, подставили лица теплым солнечным лучам, блаженно щурятся. Другой не дождался обеденного часа и начал трапезу. Следующего и вовсе разморило, он уронил голову на грудь.

За моей спиной нарастало ворчанье гномов увидевших свою вторую родину – все они были рождены здесь, достигли здесь возраста, когда можно держать в руках зубило, а затем были отправлены на далекую страшную каменоломню. Ворчанье медленно перерастало в рычание, грозящее смениться на яростный вой мужчин, знающих, что их матерям и дочерям подписан смертный приговор – «Всех под нож!». Их уже заочно обрекли.

А я понял, что мне не удержать гномов здесь, в густом подлеске, в четверти лиги от околицы странной деревни. Но пока что Рикар и Литас справлялись с порядком, поэтому я продолжил торопливое наблюдение, стараясь выхватить и впитать как можно больше подробностей, могущих впоследствии оказаться крайне важными.

Около одного из длинных и явно «мужских» домов похожих на казармы, бродили брошенные только что оседланные лошади – животные в пене, бока их ходят ходуном, лоснятся от пота. Все три лошади, на боевой отряд не тянет. Да и для патрулирования по здешним местам народу маловато. А вот для тройки гонцов более чем достаточно – чтобы отбиться от врага и при этом доставить послание.

И я примерно догадывался, какого рода сообщение принесла тройка могильных воронов в своих поганых клювах – убить всех гномов…. Мы опоздали. Плохо. Теперь остается еще меньше времени в запасе. Подходящего момента выждать не удастся. Нам придется действовать немедленно.

Поэтому я просто встал и пошел себе вперед медленным шагом. Да, просто встал и пошел. А за мной потопали тяжко ниргалы, разом подскочили и заторопились следом коротышки гномы, намертво вцепившиеся в оружие. Ринулся Рикар, побежал Литас. Вопросов никто не задавал – какие тут вопросы?

Мы не видим толком металлических огромных клетей, где содержатся пленные гномы. Не видим подходов к ним. Все заслоняют дома. Прямо сейчас там может уже начали убивать, а мы просто этого не видим. Выжидать не получится, на разведку времени нет. Есть лишь два способа решения этой проблемы. Первый – пойти в атаку. Второй – развернуться и уйти. И нам подходил лишь один вариант.

Медленно прошагав сотню шагов, я перешел на тяжелый бег. А глаза продолжали бегать по домам и узким улочкам. Длинные дома выглядят пустыми – и я понимаю почему. Большая часть воинов сейчас находится у оставшейся за нашими спинами странной горы. Они готовятся противостоять Тарису и стягивают туда все силы. Здесь оставили небольшой гарнизон, и сейчас все зависит от того, насколько воины многочисленны и умелы. Магов я почти не боялся – вряд ли оставят здесь боевого волшебника, столь нужного в другом месте. Помимо воинов здесь так же должны быть женщины – жены, просто спутницы. Почти наверняка найдутся здесь и дети – не рабы, не будущие работяги подневольные, а просто обычные детишки, сыновья и дочери здешних охранников и крестьян. Человеческая натура неистребима – мы всегда стараемся преумножить наше число. И всегда с любовью относимся к собственному потомству. И это дает нам еще больше шансов – ведь в подобной заварухе любой отец всегда постарается первым делом защитить жену и детей.

Кстати о заварухе….

Тревожный крик прозвучал в тот миг, когда я был в четырех десятков шагов от околицы. Само поселение огорожено, но не частоколом, а просто крепким забором высотой по пояс человеку. Такой разве что корову остановит. Хотя в паре мест я видел остатки более серьезных укреплений. Срыли за ненадобностью?

Я перемахнул через забор с легкостью, практически не заметив преграды. И сразу же словил грудью меткую стрелу, отнесясь к этому с привычной уже безразличностью. Выскочившего из-за двери стрелка я убил ударом меча. За моей спиной гремел несчастный забор – гномы пошли на штурм.

Круто обернувшись, я убедился, что весь мой отряд в пределах слышимости и во силу глотки проревел:

– Детей трогать не сметь! Женщин – только если выбора не осталось. Детей же – не трогать!

После чего я рванул дальше, влетев в дом, прогрохотав через узкий коридор, вломившись в уютную комнату и, миновав визжащую женщину обнявшую девочку ребенка, выбил дверь и выскочил на крохотный дворик, отделенный от улицы невысоким забором. Тут цвели какие-то кусты, врыта в землю скамейка. Как мило….

Нащупав взглядом бегущих по улице воинов врага, я сразу обозначил наши намерения:

– Гномы! Отдайте нам гномов! Отдайте Медерубов!

Ответом стал жиденький и не слишком меткий дождь из стрел. Не двигаясь с места, жестом руки остановив рвущихся из дома союзников, я повторил свой крик:

– Отдайте нам гномов! И мы уйдем отсюда! Уйдем без боя!

Снова стрелы, с треском отскакивающие от брони. Снова арбалетные болты. И даже пара метательных топоров, от чьих ударов я едва заметно покачнулся. Ладно. Придется показать серьезность намерений. Я пока не вижу больше трех десятков врагов и это радует – нет здесь больших сил противника. Нету. Не видно и боевой магии.

Выбив калитку, я в два прыжка догнал убегающего метателя топоров, схватил его за шиворот, остановил рывком, перехватил за шею и свернул ее, отбросив агонизирующее тело. На меня налетело сразу шестеро, зазвенели мечи, от яростных криков врага я на мгновение оглох, что не помешало мне насадить одного из них на меч, пробив его кожаную броню. От удара вражеского топора в голове зазвенело, следующий удар пришелся мне под колено, я шагнул вперед, чтобы не упасть, следующий мой удар ушел в пустоту. Вслепую отмахнулся, лезвие меча полоснуло что-то живое, истошно закричавшее и залившее дорожную пыль кровью. Еще один удар под колено, я с криком развернулся, ударил шлемом в лицо надоедливого парня, навсегда лишив его смазливости. Булькающий стон, парень рухнул вниз, но он еще не успел осознать, что отныне его нос похож на размазанный по лицу комок теста, как я уже опустил железный сапог на его затылок. Стон прервался, зато начали еще сильнее кричать прочие, обрушив на меня несколько тяжелых ударов, от которых я зашатался как дуб под ударами дровосеков. Твари….

– Отдайте гномов! – заорал я и, крутнувшись волчком, присел, после чего прыжком рванулся вверх и вперед.

Моя сила позволила преодолеть большое расстояние. Настолько большое, что один из воинов вооруженных арбалетом не успел увернуться. И секущим ударом я снес ему голову с плеч. Меня щедро залило кровью, я превратился в окровавленное воющее чудище. Что ж – в самый раз.

– Отдайте гномов! – кричу я, отрубая седоголовому мужику с большим мечом обе руки чуть выше запястий – Просто отдайте гномов! Отдайте!

– Отдайте! – подхватил и Рикар, снося затылок врага страшным ударом зачарованного топора.

– Гномов отдайте! – вопит Литас, спуская тетиву и поражая вылезшего на крышу стрелка с большим луком – Отдайте гномов!

– Гномов отдайте! – в ярости орет Тикса, подсекая топором колени завопившего воина с щитом и странно изогнутым тесаком – Отдайте! Отдайте! Отдайте! Н-на!

В лицо стоящего поодаль вражеского мечника влетает обычный с виду камень и тут же с треском разлетается на визжащие куски, превратив лицо в кровавую кашу, задев осколками камня еще нескольких противников.

– Отдайте гномов!

– Отдайте! – кричу я во всю глотку. Пока сопротивление терпимо. Но я уже перешагнул через тела двух скрюченных мертвых гномов – мои Медерубы из каменоломни. Они пришли домой и погибли. Но погибли в бою за правое дело, сражаясь за жизни своих родичей. О лучшей смерти нельзя и мечтать. Однако я не хочу терять еще больше соратников – Отдайте!

Удар моего меча разрубает голову следующего врага сверху донизу. Я дергаю рукоять, череп с хрустом расходится в стороны, мертвое тело рушится вниз. Хлещущим ударом другой руки бью по вражескому оружию отводя его в сторону. Перчатка слетает. Тоже неплохо – голой ладонью я цепляю за плечо замахнувшегося на Тиксу противника и тот мгновенно падает на залитую кровью землю.

– Отдайте! Отдайте гномов!

– Отдайте!

– Верните гномов!

– Верните наш род! Отдайте! Отдайте! – кричащий гном Медеруб в лютом бешенстве бьет и бьет по уже мертвому телу павшего от его неумелой руки врага, превращая труп в кровавое месиво из сломанных костей и разорванной плоти. В другое время я бы его остановил, но сейчас это только нам на руку.

– Подумайте о своих детях! – следующий мой крик хрипл и громок, попутно я выдавливаю жизнь из молодого светловолосого парня, глядя как ужас в его расширенных глазах сменяется предсмертной дымкой равнодушия – Мы вырежем их всех! Отдайте нам гномов и мы уйдем!

– Забирайте!

Этот крик заставил меня остановиться. Я разжал руку, к моим ногам упал труп. Перешагнув через него, я взглянул на стоящего на расстоянии десяти шагов кряжистого мощного воина, чем-то походящего внешне на Рикара. Так же бородат и широкоплеч, так же вооружен двуручным топором.

– Забирайте и уходите! – повторил клич воин.

Услышавшие его слова чужие воины начали отступать, оттягиваясь в стороны.

– Если это ловушка! Если ты тянешь время, незнакомец! – прохрипел я, вбивая красный от чужой крови меч в чье-то тело – То я превращу деревню в пепелище, усыпанное обгорелыми костями всех ее жителей!

– Забирайте! Вот ключи! – к моим ногам упала тяжелая связка массивных ключей – Я отзову охранников и уберу нежить. Забирайте гномов и уходите! Нам все одно не по душе был отданный приказ! Негоже убивать детей! Негоже убивать женщин!

– Договорились – кивнул я, подхватывая ключи – Забирайте своих людей и уходите к реке. Самое малое на пять сотен шагов. Прямо сейчас. Все это время мы будем стоять здесь, мы будем ждать. А затем выпустим гномов, заберем их с собой и уйдем прочь.

– Да будет так! Мы не хотим умирать и не хотим видеть как умирают наши дети. Долго ждать не придется, чужак – считай, что мы уже ушли.

– Но пока что ты еще здесь – усмехнулся я, после чего с легкостью поднял тихо стонущего противника истекающего кровью и отбросил его на десять шагов к ногам собеседника – Поторопитесь. Оружие оставьте при себе, но не вздумайте забрать с собой лошадей! Если увижу что со двора выводят хотя бы одну дряхлую клячу, то наше перемирие на этом закончится! То же самое касается телег – не трогайте! Просто уходите к реке! Прямо сейчас!

Говоривший со мной воин обжег меня яростным взглядом, но сумел промолчать и просто кивнул, подавая своим людям жест рукой. Прекрасно.

На этом наш разговор закончился. Через пять моих вздохов на улице не осталось никого кроме нас и трупов. Вдалеке слышались женские и детские крики. Что-то кричали и мужчины. Я увидел ковыляющих прочь стариков. Деревня пустела на глазах. Немаленькая деревня. Тут много дворов. Но защитников маловато – их всех отправили к пустотелой горе, а здесь никого и не оставили почти. Да уж…. Я всегда поступал полностью наоборот – защита поселения всегда наиболее важна.

– Лови – брошенная мною связка ключей упала в ладони Тиксы – И пойдем потихоньку. Перевязываемся на ходу. Потери считаем на ходу. Плачем тоже на ходу. У нас в запасе совсем немного времени и могу поклясться, что к основным силам уж послали пару гонцов.

– Слушаюсь, господин.

– Многих мы потеряли? – не выдержал я и задал самый главный вопрос.

– Трое лежат в пыли. Гномы. Еще пятеро ранены, из них один очень серьезно, но может и выкарабкается. Литасу пробило плечо. Но стрелять может. Тиксе располосовали бок, но неглубоко – острие меча попало в щель на доспехе. Жить будет.

– Все как всегда – мрачно вздохнул я – Кто-то да остается лежать в пыли. Рикар, нам нужны телеги и лошади. Как можно больше. И будьте настороже – не зря же поминали нежить. Да и ловушек может быть полно. Как и засад. Так что поглядывайте по сторонам.

– Да, господин Корис.

Через несколько сот шагов мы добрались до центра безымянного поселения и оказались на большой квадратной площади, сплошь заставленной железными клетками. При этом я не расслаблялся ни на миг – я прекрасно помнил, что местные обитатели используют нежить ничуть не реже шурдов.

Глупо рассчитывать на честность здешних жителей.

Как только они уведут подальше женщин и детей, стариков и калек, как тот самый воин с кем я договаривался, сразу спустит с поводка нежить, он сразу пошлет тварей по наши души. Потом и сам двинется туда же, собрав при себе всех боеспособных воинов. И нам придется сначала выиграть бой с умертвиями, а затем вступить в битву с людьми – которые уже не станут бояться за своих родичей и будут сражаться до конца. Ибо с них потом спросят более чем сурово, если они проявят трусость. Лучше пасть в бою, чем претерпеть жесточайшие пытки и умереть в долгой агонии.

Поэтому я спешил, как только мог. Времени в обрез.

Гномы! Гномы! Где гномы?!

Ответ предстал перед нами за следующим домом, когда мы увидели с виду обычную часть деревни, просто более бедную и огороженную со всех сторон железной клеткой. Тут было не много клеток, как я подумал в начале. Здесь была лишь одна огромная металлическая клеть, вмещающая в себя добрый десяток длинных общинных домов из дерева и камня. А рядом с домами неподвижно стояли их жители – десятки гномов, среди коих преобладали женщины всех возрастов. Мужчин же не было вовсе, если не считать за них детей мужского пола. Хотя, вон вперед протиснулось четыре мужика, держащих в руках дреколье. Это те самые кого отправляли на побывку домой ради восполнения численности рода Медерубов? Да уж….

Мне не потребовалось ничего говорить – радостно кричащие, бормочущие, плачущие и даже стонущие гномы с каменоломен ринулись к клетке и родичам. А те, узнав знакомые лица, бросились им навстречу.

Спустя миг мы стали невольными свидетелями трогательной сцены воссоединения некогда разлученных матерей и сыновей, мужей и жен, отцов и дочерей. Крик до небес. Протянутые между частыми прутьями руки вцепились в одежду, в шеи, в плечи, теребят лица, волосы, слезы ручьем с обеих сторон. А вой! А крики! А стоны! Я почти оглох, с трудом удерживался от того, чтобы не сделать шаг назад. Стоящий рядом со мной Тикса шмыгал носом, утирался рукавом.

И его проняло.

И меня проняло – при виде целой кучи детишек мал-мала меньше!

Что мне с ними делать? С перепугу мне показалось, что тут целая сотня гномов!

Потом, когда проморгался, то понял, что с перепугу я недооценил численность рода и тут их гораздо больше чем сотня!

– Рикар! Лошадей! Собирай всех лошадей что есть! И коров если придется! Все повозки и телеги тащите сюда! – сиплым голосом приказал я – Запрягайте их, либо просто привязывайте веревками к оглоблям, сажайте в телеги детей и старух. Нам надо уходить отсюда как можно быстрее!

– Да, господин! Проклятье! Куда мы их поведем?

– Не знаю. Видит Создатель – я не знаю. То есть, куда именно их надо доставить я ведаю, но вот как именно это сделать понятия не имею. Но думать будем позже. Торопитесь! И не забудьте провизию! Гребите все подряд! Коров точно с собой берите – ради молока. Ты погляди сколько детишек…. Наплодили будущих рабов…. В первую очередь сажайте детей! А стариков – только если останется место для них. Ох… сам не верю что говорю такое, но если что – им придется остаться на верную смерть. Нет выбора. Никакого. Будущее детей важнее. Возьми с собой ниргалов. Их сила пригодится.

– Да, господин – мрачно изрек здоровяк и, круто развернувшись, зарычал – А ну за мной! Пока гномы лобзаются, нам надо притащить телеги! Да по сторонам в оба смотрите! Литас, ты куда прешься? Лезь наверх! На крышу любую! Шрам! Однорукий! Слышали, что господин велел? А ну мечи в ножны и за мной бегом!

– Тикса! – рявкнул и я, встряхивая за шкирку впавшего в ступор коротышку – Где тут ворота? Отворяй их! Или ломай! И заставь очнуться этих плакс! Немедля! Нашли время слезами заливаться!

Возможно я был чересчур жесток. Но тут нужна твердость. Иначе потеряем время, завязнем в чувствах как в глубоком болоте. А затем будет уже поздно убегать….

Время! Время уходит!

Очнувшийся Тикса шустрым колобком покатился к клети, начал что-то кричать на гномьем языке, не стесняясь отвешивать пинка мужикам, что буквально окаменели в объятиях с родичами. По железным прутьям застучал обух топора, частым набатом ударяя в уши и приводя в чувства Медерубов.

Но не всех – как заставить рыдающую женщину оторваться от сына, которого она в последний раз видела больше десяти лет назад? Разжать ее намертво вцепившиеся пальцы может только грубая сила. Но кто осмелиться отдирать мать от ребенка? Только безжалостный скот, которому плевать на все. Таких здесь было трое – я и два ниргала. Но они говорить не могли. И посему именно мне пришлось разинуть рот и начать изрыгать страшные ругательства, проклятья и просто грозные рыки, заставляя и заставляя всех пошевеливаться.

И все равно дело тянулось очень медленно.

Распахнулись низкие ворота – настолько низкие, что гномам пришлось склоняться до земли, дабы выйти наружу. Человеку пришлось бы выползать. Один за другим на свободу боязливо выходили гномы Медерубы, выносящие на руках детей, поддерживающих стариков. Они выходили и мгновенно впадали в ступор – ибо перед их расширенными глазами больше не было частых прутьев решетки отгораживающих их от внешнего мира. Свобода. Бескрайний огромный мир открылся перед ними. И это вызвало не восторг, а страх. Ибо если вся твоя жизнь от рождения до смерти проходит в клетке, ты привыкаешь к этому и все новое и большой вызывает у тебя лишь ужас и нестерпимое желание спрятаться обратно в родную норку. Вот и сейчас многие вздрогнули и подались назад, уперлись дрожащими спинами в родичей, замедлили их выход наружу. И я, громадной мрачной статуей, шагнув вперед, с разъяренным криком принялся вытаскивать гномом наружу.

Опомнившиеся мужчины наконец-то начали помогать, что-то успокаивающе бормотали женщинам и детям, через силу улыбались. А позади нас уже слышалось ржание лошадей, скрип тележных колес. Запахло дегтем – двое воинов спешно и обильно смазывали оси, ибо если простоявшие без дела всю зиму телеги и повозки не привести в порядок, они далеко не уедут. А у нас путь впереди долог – хотя сама мысль о предстоящих трудностях вызывала у меня мучительнейшую зубную боль.

Поймав пробегающего мима седобородого гнома, я сказал твердо и отчетливо, дыша ему прямо в лицо:

– Мы еще можем уйти от врага. И если успеем уйти подальше, то они за нами не последуют – у них сейчас есть заботы куда важнее. Но все это сработает только в том случае, старый гном, если мы отправимся в путь прямо сейчас! Если же будете тратить время на трогательные объятия и ничего не значащие пустые слова радости, то так в обнимку и умрете от лап и клыков нежити! Ты понял меня, старый гном?

– Да-да! Я понял! Я все понял!

– Хорошо. Тогда сделай так, что вот прямо сейчас все твои сородичи оказались на телегах. И чтобы первые повозки тронулись в путь. Только в этом случае у вашего рода будет будущее. Тебе решать – умрут Медерубы сегодня или же продолжат жить дальше.

– Я все понял! Спасибо, друг Корис! Спасибо! – старого гнома лихорадило, покачивало – Я понял!

– Тогда приступай.

Как оказалось, я сильно недооценил силу жажды жизни Медебуров. Измученный двухвековым рабством, изнурительным трудом и вечным страхом гномий род не утратил желание жить. Над деревней повис немыслимо громкий рев на гномьем языке, седобородый гном кричал так, будто от этого зависела его жизнь. Впрочем так оно и было. Мужчины один за другим приходили в себя, отрывали от земли женщин и детей, тащили их к повозкам. Другие бросились на помощь с запряжкой лошадей. Третьи потащили скудные съестные припасы. Пятые делали что-то еще.

Наконец-то беспорядочная толпа пришла в движение. Наконец-то дело пошло на лад.

Но время!

Клятое время и не думало входить в положение. Оно и не думало замедлять свой ход! Что ж, я уже привык рассчитывать на самый худший исход.

Первые семь повозок тронулись с места и двинулись по направлению по улице ведущей к околице. Повозки забиты перепуганными детьми. За борта повозок уцепились руки матерей, детей постарше. Среди них мужики, поддерживающие матерей и жен.

Следом за ними, спустя немного времени, двинулось еще четыре телеги. На них опять дети – главное сокровище угасающего рода – а так же старики и беременные женщины, что уже не в состоянии ходить на далекие расстояния.

На далекие?

Проклятье!

Я отчетливо вижу, как женщины и старушки переставляют ноги – у них один и тот же шаг, неспешное волочение ног. Походка тех, чей мир настолько крохотен, что преодоление сорока шагов за один присест уже кажется немыслимым подвигом.

Тут в дело вмешался Рикар, сумевший оттащить мужиков от телег, напомнить им о главной функции мужского рода – защищать и оберегать! Вцепившиеся в топоры и мечи гномы стали разом выглядеть куда сильнее, куда более грозно.

Новые телеги пришли в движение. Они уже запряжены не лошадьми, а быками. Я доволен и этому. Мы не собираемся срываться в галоп. Для нас важнее непрерывное движение до самого заката.

Куда нам идти?

Когда видишь столько детей и женщин, то на ум приходит только одна мысль – домой.

И значит, нам надо двигаться на северо-восток, к столь далекой отсюда скале Подкова. Нужно продвинуться лиги на три-четыре сегодня. Затем переночевать, дать отдохнуть лошадям, восстановить собственные силы. И с первыми лучами солнца вновь отправиться в путь, пробиваясь сквозь весеннюю распутицу. А затем…. С началом третьего дня, они пойдут дальше уже без меня. Я останусь поблизости от намечающейся схватки – я вернусь сюда, к этой зловещей пустотелой горе, к месту будущей беспощадной битвы. И битва состоится обязательно! Я сделаю все, чтобы она состоялась. По обе стороны наши враги. И нельзя позволить им протянуть время, нельзя дать им шанс заняться переговорами вместо кровопускания.

Грохочущие телеги выстроились в длинную колонну. Мы покидали мрачное поселение оставив после себя порядочно трупов и нажив много новых лютых врагов. Что ж, и это не впервой. И к этому не привыкать. У меня вообще только это и получается неплохо – наживать проблемы и врагов. А вот с радостью и новыми друзьями дело куда хуже.

– Шевелите ногами! – повысил я голос, шагая в хвосте огромного отряда – Не сбавлять ходу! Смотреть по сторонам! Впереди у нас долгий путь! И поэтому не зевайте, если хотите добраться до конца дороги!

На меня оборачивались. И смотрели чаще всего с потаенным страхом. Еще бы – мощная фигура закованного в железо рыцаря шагает позади них как адский погонщик. И сопровождают его еще двое таких же, только безмолвных, но от этого не менее страшных. Ну, пока это добавляет им прыти, я ничуть не против такого отношения.

Вот и околица. Последние телеги вышли в поле и тяжело покатили себе дальше.

– Рикар! Что позади?

– Пока тихо. Но чует мое сердце – пустят они по нашему следу погоню.

– И я так думаю. Поэтому, давай-ка зажги пару костерков. Да посильнее пусть горят.

– Верно ли понял я, господин? Снова устроим пожар?

– Да, нам это дело привычное. Поджигай.

– С радостью. Литас! А ну тащи сюда свою хитрую задницу! Надо бы пустить пару огненных подарков по соломенным крышам и дощатым стенам!

– Да слышал я – отозвался глава охотников, уже успевший обмакнуть несколько стрел в горшочек с тем же дегтем, которым смазывали телеги – Ох и любо мне это дело – врагов без крова оставлять. Ну что? Можно?

– Давай – дал отмашку здоровяк, идущий справа от меня.

И Литас дал. По пологой дуге в небо ушло несколько дымящих стрел, без промаха нашедших цель, глубоко уйдя в соломенные крыши, в дощатые стены сараев, в бревна жилых домов, в заборы и в крыши сеновалов с остатками прошлогодней соломы.

– Скотину жалко – вздохнул Рикар, когда к небу потянулись первые звуки от всполошившейся скотины – Таких как мы поджигателей деревенские мужики на суд не сдают. Берут батога и сами дело решают.

– Да знаю я – фыркнул я, с удовольствием наблюдая, как вверх начал вздыматься первый дымный предвестник грозного пожара – Но здесь деревня не обычная, дружище. Здесь у нас проклятые душегубы плодятся. Сперва детишки невинные, а затем начинают гномов гнобить.

– Гномов гнобить – хмыкнул Рикар.

– Гномов гнобить – издал смешок и Литас, выпустивший последний огненный подарок.

– Гномов гнобить! – повторил Тикса, зачарованно смотрящий, как на крыше ближайшего к нам длинного общинного дома расцвел первый огненный цветок – Оченно хорошо дело пошло! Горит ясно!

– Чтоб им было ненастно – буркнул я – Надеюсь, это их задержит ненадолго. А если в подполах у них содержалась нежить, то и ей бока подпалит, а может и накроет завалом из бревен.

– Ох…. собаки завыли. Они ж на цепях… – охнул Литас.

– Собак жалко – мрачно кивнул я – Но и они пусть горят. По нашему следу не пустят, на нас не натравят. Надо было их сразу под нож пустить.

– Много собак с собой увели – добавил Рикар и мощным тычком в поясницу придал ходу одному из отставших гномов тащащего на закорках большой узел с каким-то добром – Шевели окороками, мелочь бородатая!

Обернувшийся гном выпучился на здоровяка, а Тикса тут же добавил:

– Да-да, оченно грубо. Рикар со всеми гномами так. Плохой он человека. Еще топоры ворует!

– Я тебе сейчас голову оторву! – пообещал здоровяк и удовлетворенно прищурился – Все. Два дома знатно полыхнули. Их уже не потушить. Разве что только на бревна растащить успеют, чтобы ветром пожар дальше не перекинулся. Но и дальше пара сараев уже занялась. А эти только-только назад возвертаются. Видите, господин Корис?